conscientia

      – Сакура-сан, как вы думаете, почему вы так проявляете свою заботу о других?       Вопрос повис в воздухе на несколько минут. Наконец, собрав в голове нужную мысль по кусочкам, девушка ответила:       – Я люблю заботиться о других. Знаете, мне это совсем не сложно. Мне не трудно приготовить завтрак, сделать кофе, помочь в чем-то. Ну, вы понимаете. Для меня дружба предполагает заботу. А просто спрашивать, как дела – это не мое.       Помолчала еще немного. Продолжила:       – Ну, знаете, это ведь абсолютно нормально – заботиться. Все люди так заботятся друг о друге. Это так… знаете, так проявляется любовь. Но я не обо всех забочусь, только о некоторых. Мне это совсем не трудно.       – Сакура-сан, вы заметили, что любите уклоняться от вопросов? Давайте вернемся к нему: что заставляет вас так заботиться? – последовал короткий ответ.       Еще секунду спустя Сакура нашла ответ.       – Вы знаете, когда мы встречались, он постоянно говорил, что я не забочусь о нем, – в горле запершило, в глазах защипало. Сакура сжала зубы, умолкла на пару мгновений, чтобы дать себе успокоиться и собраться. – Он говорил, что я ничего не даю взамен, а только беру и беру. Что я эгоистка. Что я не думаю о других…       – Подумайте об этом. К сожалению, наше время подошло к концу, и нам нужно прощаться. Встретимся в следующий раз в это же время?       – Да, Цунаде-сан, спасибо.       – Как вы себя чувствуете? – спросила напоследок блондинка.       – Знаете, не очень хорошо. Нужно будет о многом подумать. Спасибо. До встречи.       Неопределенного возраста женщина с экрана улыбнулась ей в последний раз и отключилась. Сакура шумно выдохнула. Нужно будет очень многое обдумать, тут она не соврала.       На улице валил снег, кажется, весь день. Фонарные столбы, деревья, дороги – все было усыпано белым порошком. Выглянув в окно, Сакура нахмурилась. Серое свинцовое небо буквально давило на ее плечи. Она сидела перед открытым ноутбуком, поджав коленки и обняв себя руками. Настроение, которого не было с самого утра, не появилось и сейчас. День обещал быть очень долгим.       Экран телефона засветился, а всю его площадь заняла фотография улыбающегося блондина, как обычно держащегося за голову.       – Сакура-чан, я приеду! Можно же? Вот мне собраться – и я мчу! – верещала трубка.       – Наруто, приезжай, когда захочешь, ты же знаешь, что я не против, – ответила розоволосая своему другу. Она невольно улыбнулась: ей часто не хватало его солнечной улыбки и задорного смеха. Его визиты были ей не в тягость, а даже наоборот – приносили радость, которая разбавляла хмурые дни.       Прошло меньше часа, когда блондин вошел в квартиру. Он потопал ногами по коврику, сбивая с ботинок снег, снял шапку, провел руками по волосам, взъерошив их, и наклонился, чтобы чмокнуть Сакуру в щеку.       – Замерз? Будешь чай? – спросила она, чмокнув Наруто в ответ. Хотелось его обнять, но она удержалась.       – Да, давай! Я принес тебе шоколадку, – продолжая улыбаться, ответил блондин.       – О, прекрасно! Я как раз хотела сладкого…       Молодые люди прошли на кухню. Дневного света недоставало, поэтому девушка щелкнула выключателем: теплый желтый свет залил пространство. Сакура наполнила чайник водой, включила его и начала остальные приготовления. Фоном щебетал Наруто:       – Ты представляешь, Ли попросил меня помочь выбрать ему подарок на день рождения Неджи… Ну, в общем, я отвел его в магазин, мы вместе все выбрали, я надеюсь, ему понравится.       – А разве Сай не позвал тебя? – спросила Сакура.       – Позвал. Мы с ним созвонились, но он так неохотно шел на диалог, что я решил не идти. Видимо, забыл, что звал меня, – грустно вздохнув, ответил Наруто.       – Ну, раз уж ты здесь, будем развлекаться по-своему. Голодный? — спросила Сакура, думая в то же время о том, что рассказал Наруто. Отчего-то ей показалось странным поведение Узумаки, но она не могла понять, почему.       – Не-е, Сакура-чан, я поел дома. Хотя… Что у тебя есть?       – Могу приготовить омлет, а так особо ничего и нет. Будешь?       – Спрашиваешь. Твои омлеты самые вкусные! – Наруто выдал очередную белоснежную улыбку. Боже, и как твой рот не устает улыбаться? – думала Сакура, усмехаясь.       Она любила эту улыбку и ради нее могла сделать очень много. Пожалуй, даже больше, чем для кого-либо другого. Ради этой улыбки она разрешила приехать и приготовила омлет.       Размеренно и неторопливо день подходил к концу; в свинцово-серые тучи кто-то подмешал лазурь, отчего небо окрасилось в фиолетовый. Летящий снег создавал дымку, и контуры домов терялись в ней. За окном подмигивал фонарь, то загораясь оранжевым, то потухая на несколько секунд. Шуршали чьи-то болоневые штаны. В комнате стало прохладнее, несмотря на закрытое окно.       – Наруто, ты останешься? – неловко спросила Сакура, не надеясь на положительный ответ.       – Останусь, Сакура-чан.       Они уснули только к утру.