Золото в ночи

Нью-Йорк. Ночь того же дня.       «Вы были последней мечтой моей души... С тех пор я как увидел вас, меня стало мучить раскаяние, а ведь я думал, что давно покончил счеты со своей совестью; и я услышал отголоски давно умолкших голосов, призывавших меня к более возвышенным помыслам. В голове моей стали бродить смутные мысли о возрождении, я хотел начинать жизнь сызнова, стряхнуть с себя всю эту грязь и мерзость и возобновить давно заброшенную борьбу со своими страстями. Но это были мечты, только мечты...» Люси потерла глаза: от усталости ей уже начинало казаться, что настольная лампа на столе мигает, словно затухающая свеча, хотя она понимала, что, в отличие от настоящего огня, лампа всегда горит одинаково ровно, а если гаснет, значит, перегорела лампочка. Она — Люсьена Хартфилия, кареглазая блондинка с проницательным взглядом, шикарной фигуркой и отменной логикой. Подойдя к зеркалу на дальней стене, девушка пригладила растрепавшиеся волосы. Люси поморщилась при виде своего отражения: запавшие карие глаза на бледном лице, уже растянувшаяся белая майка, еле прикрывающая ее пышную грудь и просторные черные пижамные штаны, более похожие на штаны для занятия спортом. Дааа, видок был у нее не из лучших. Вот уже на протяжении трех ночей девушка пишет статьи без права даже на перекус, что уж говорить о полноценном душе, чтобы ее приняли на постоянную должность редактора в «очередную газетенку», как высказывались ее любимые подруги. Но для Люси это была не очередная газетенка, а целый шанс. Шанс найти хорошую прибыльную работу, шанс стремительного роста по карьерной лестнице, статус самого востребованного журналиста не только в своем городе, стране, а может, и по всему земному шару, шанс жить лучше, чем сейчас. Только представьте: вы, множество камер, Канский кинофестиваль, куда приглашают крайне ограниченное количество представителей желтой прессы. Это же такой почёт! А как же конкуренция среди мировых компаний? Какой уважающий себя человек о таком не мечтает? Но сейчас Люси до настоящего журналиста было как до луны и обратно. Измученная пленом своих каракулей, негодных даже для сочинения семиклассницы, блондинка широко распахнула двери балкона, впуская воздух в свою комнату. Джексон-Хиллс. Один из новеньких малозастроенных, но всё же престижных районов Нью-Йорка, расположенный в Центральном Квинсе. Жить здесь было крайне дорого, но ей чертовски нравилось это место. С небольшого холмика, где она жила, открывался шикарный вид на Ратушу и, конечно же, площадь при ней, на которой происходило то, что привлекло внимание юной писательницы. Её голос сорвался на крик, как только на одного юношу практически упала груда каких-то камней, но как и требовалось ожидать, их дом был слишком далеко, чтобы ее услышали. Люси сразу же прикрыла рот ладошками, дабы не разбудить своих подруг, которые уже, в отличие от нее, видят десятый сон. Нет, нет, нет... это не могут быть они. Это точно не могут быть они! Знаменитые парни, защитники, «Хвост феи». Хартфилия, сжав свои нежные ручки в кулаки, забежала в комнату и со звонким хлопком, который разнесся по всему дому, закрыла балконную дверь. Девушка с небольшого разбегу прыгнула на свою кровать, сразу же начиная топтать своё белоснежное постельное белье, медленно вальсируя, взяла с прикроватной тумбы свою любимую игрушку, свой небольшой талисман, проживший с ней практически всю жизнь. Это была небольшая белая собачка, больше похожая на маленького снеговика с ручками. - Фортуна повернулась ко мне лицом, мистер Плю! - Радостно захихикав, Люсьена упала на свою кровать, прижимая игрушку к своей груди, - место на должности главного редактора в «The New York Times» обеспечено..

***

Кана лежала на диване в гостиной, держа в руках наполненный до краёв бокал красного вина, и забросив ноги на подлокотник, когда до нее донеслись звуки перебранки. Альберона усмехнулась, услышав, как ругается Джувия и как отвечает ей Эльза. В коридоре раздались глухие шаги, и Люси ввалилась в комнату, как будто её кто-то протолкнул сюда через узкий проход. Её светлые волосы были убраны в небрежный высокий хвост, а на лице застыла мягкая, но по-своему глупая улыбка. На неё сразу уставились три пары удивленных глаз. Джувия поставила миску крема на стол, не отводя взгляда от подруги; Эльза медленно опустилась на стул, а Кана прыснула со смеху. - Лююююсь, а Люсь, - первой подала голос Кана. Очень характерная, имеющая пристрастие к алкоголю, девушка с длинными шелковистыми темно-русыми волосами и большими сиреневыми глазами, - выглядишь так, будто пила всю ночь ты, а не я, - смех девушки снова залил всю комнату, но сразу же прекратился, как только на нее шикнула Эльза. - Милая, ты заболела? - к Люси тут же подбежала обеспокоенная подруга, целуя ее в лоб, - холодный.. - Синевласка, голубоглазка, ну или просто милашка, которая вечно заботится о своих подругах — Джувия Локсар, достаточно ранимая особа. - Вы ни за что не угадаете, кого я видела ночью на площади! - Люсьена прыгнула на диван, приземляясь на ноги Альбероны. - Ты стала свидетелем убийства? - глаза Джувии забегали в панике по комнате,- Нас всех скоро убьют? Изнасилуют? Изнасилуют, а потом убьют? - Джу, кончай смотреть свои ужасы, - Альберона всё пыталась вытащить хотя бы одну ногу из-под Люси, которая уже успела затечь, - а ну поднимай свой зад! Отъела, понимаешь ли.. ни один мужик не поднимет, - Кана продолжала бубнить себе под нос, руками массируя затекшую ногу. - Где-то проходил тайный бал-маскарад? - Эльза кокетливо закинула ногу на ногу. Ну до чего ж была изящна ее подруга, чего-чего, а уж женственности Титании не занимать. Безумно красивая девушка с ярко-алыми волосами, воинственным характером, но любовью к клубничным тортам. - Нет, и еще раз нет, - Блондиночка тяжело вздохнула, мысленно насмехаясь над подругами за их скудную фантазию, и улыбнулась во все 32 зуба, собираясь огласить новость, - я видела..., - девушка выдержала небольшую паузу и тихо пискнула, - парней из хвоста феи, тех самых!