Канун нового года

31 декабря 1999 Ночь была прохладной и ясной, на безоблачном звездном небе сиял полумесяц. В каждом доме на площади Гриммо горел свет, и можно было буквально чувствовать это ожидание волнующей ночи. Эта ночь была совершенно не похожа ни на одну другую. Спокойная тишина снаружи была нарушена резким треском и под желтоватой лампочкой уличного фонаря словно из ниоткуда появилась фигура. Гермиона подумала, что она, должно быть, выглядит довольно странно на фоне машин и ухоженных фасадов домов вдоль улицы, в ее темно-синем дорожном плаще и с палочкой в руках. Но, к счастью, все обитатели этих домов были слишком заняты собственной жизнью, чтобы выглядывать из своих окон. Но если бы любопытный маггл все же выглянул в окно, он бы увидел, как девушка шла в сторону одиннадцатого дома, а затем… исчезла. Гермиона подошла к двери дома номер двенадцать, поднялась на крыльцо и постучала тяжелым дверным молотком, который со времени ее последнего визита преобразился и стал похож на Льва. Мгновение спустя дверь открылась. Гарри Поттер, мальчик, который выжил, улыбался ей. — Гермиона! — поприветствовал он весело и повел ее в дом, подальше от холода. — Как дела? — Я в полном порядке, — ответила она, опуская капюшон плаща и стряхивая с волос несколько снежинок. — В Хогсмиде идет снег, — добавила девушка. — Очень много снега. Дверь в паб бедной Росмерты почти занесло. Хагрид чуть не снес ее с петель, когда пытался открыть. Гарри рассмеялся, взял ее плащ и повесил на вешалку, прибитую к стене прямо над старым портретом Вальбурги Блэк. Упомянутый портрет был полностью накрыт толстым одеялом, на которое было наложено несколько заклинаний заглушения, а само одеяло было покрыто еще несколькими плащами и пальто людей, которые прибыли до Гермионы. — Он уже рассказал нам, — Гарри засмеялся. — Судя по его словам, Росмерта не слишком расстроилась. Гермиона пожала плечами. В последнее время Росмерта старалась не расстраиваться по пустякам. Она пережила две волшебные войны, рой дементоров и много (очень много) поколений подростков-волшебников, которые оказались впервые в Хогсмиде. Скорее всего, сломанная дверь ее точно бы не расстроила. — Все остальные здесь? — спросила она, глядя на груду одежды на стене. — Почти, — ответил Гарри. — Рон и Лаванда задержались у доктора, но все в порядке! — быстро добавил он, увидев, как глаза Гермионы расширились от беспокойства. — Вообще-то, больше чем нормально. У них будут близнецы! Глаза Гермионы снова округлились, на этот раз от шока. — Близнецы? — изумленно повторила она. — Кто тут меня обсуждает, так что мои уши горят? — раздался голос, и Гарри с Гермионой, выглянув в коридор, увидели Джорджа, который стоял там с бокалом в руке и улыбался им. — Ну, — поправил он, — ухо. Одно ухо горит! Гермиона рассмеялась, проходя мимо Гарри, чтобы обнять Джорджа. Когда они расстались, она добавила: — Мы про Рона и Лаванду… Они станут родителями близнецов! — О да, Ронни отправил нам сову несколько часов назад: сообщил, что осмотр затянется, они опоздают. — Он покачал головой. — Вот везунчик! Близнецы приносят удачу, — добавил он глубокомысленно. — Все, кроме вас? — Гермиона подняла бровь. У Джорджа отвисла челюсть в напускной обиде. — Мисс Грейнджер! — воскликнул он, шокированный. — Я ранен таким обвинением! — Конечно, конечно, — она рассмеялась. — Как прошло твое Рождество? — Давай я расскажу тебе об этом на кухне, пока буду готовить тебе выпить. Гарри говорил нам, что ты почти не перестаешь работать с тех пор, как закончила школу. Мы все были шокированы, конечно… Гермиона закатила глаза, когда Джордж повел ее вниз на кухню, а Гарри последовал за ними. — Как поживают твои родители? — спросил он, когда они оба уселись за длинный деревянный стол, а Джордж принялся рыться в девяти огромных пакетах с алкоголем. Джордж вытащил белую бутылку и нахмурился, глядя на нее. — Ты любишь кокос? — Просто кокос — нет, но в сочетании с чем-то — очень даже, — ответила Гермиона, а затем обратилась к Гарри: — У них все хорошо. Все еще немного злятся, но уже легче… Ну, ты понимаешь. Гарри действительно понимал. Чуть больше трех лет назад, летом после смерти Дамблдора, Гермиона заставила их забыть о ее существовании и переехать в Австралию. После окончания войны она восстановила их память. Они злились на нее, но понимали, почему она это сделала, и решили остаться в Австралии навсегда. Гермиона переживала, что они не будут больше так близки, но тем не менее родители настаивали на том, чтобы она приехала к ним на Рождество. — Было очень здорово, — продолжала она. — Я никогда раньше не праздновала Рождество в середине лета. Мы весь день валялись на пляже после того, как открыли подарки. — А я-то думаю, где ты так загорела, — ласково сказал Джордж. — Жаль, что мы не можем поехать на пляж… Подперев подбородок, Гермиона смотрела, как он смешивает ее напиток. — Вы, рыжие, и так всегда загорелые, — ответила она. — Мы загорелые благодаря специальным заклинаниям, — прошептал он. Гермиона с трудом сдержала смешок. Не то чтобы ей не нравилось быть ведьмой, но иногда она думала, что возможность волшебников всегда полагаться на магию, делает их такими ленивыми. — Ладно, не завидуй мне, — сказала она, переводя взгляд с Джорджа на Гарри. — Как прошло твое Рождество? Гарри, конечно же, провел выходные с Уизли. Он переглянулся с Джорджем и пожал плечами. — Ничего необычного, — ответил он, — хорошая компания, отличная еда. Луна осталась с нами… — Неудивительно, — заметила Гермиона и улыбнулась. — Но она милая. А Анжелина? — Ну еще бы, — Джордж улыбнулся ей. — После обеда мы вдвоем отправились на приятную прогулку. — Повернувшись, он поставил на стол перед Гермионой напиток. — Пина Колада, — сказал он, прежде чем она успела спросить. — Вполне по-летнему, тебе не кажется? Гермиона сделала глоток. — Серьезно — очень вкусно! Джордж, спасибо, — заметила она. — Когда ты научился делать маггловские коктейли? — Есть несколько вещей, которые магглы делают лучше волшебников, — ответил он. — Алкоголь — одна из них. — И беллетристика, — сказала она ему, снова подумав о своей теории магических заклинаний, препятствующих развитию. — Гарри может поддержать меня здесь: уверена, он согласится, что маггловские истории намного лучше волшебных. Гарри усмехнулся. — Честно говоря, я не знаю, Гермиона, — сказал он, — я не так уж много читал в детстве, а единственные волшебные истории, которые я знаю, — это «Сказки Барда Бидля». — Мне всегда нравилась та, что про сердце колдуна, — задумчиво произнес Джордж, взяв свой бокал и сделав глоток. — Огневиски и Кока-Кола… Мама всегда говорила, что эта сказка слишком жестокая, когда мы были маленькими. Мы даже не знали о ее существовании, пока однажды вечером с Дредом не стащили книгу с полки и не прочитали ее сами. Гермиона рассмеялась. — Это очень похоже на то, что сделали бы вы с Фредом, — заметила она. — Кстати, он здесь? Джордж посмотрел на нее так, словно знал, почему она спрашивает, хотя его упоминание в разговоре было вполне естественным. Но он ничего не сказал, только ответил: — Да, мы приехали вместе с Энджи. Я думаю, он в гостиной со всеми остальными. — Давайте уже присоединимся к ним, — сказал Гарри, явно пропустив взгляд Джорджа. — Я знаю, что Джинни и Луна умирали от желания увидеть тебя. — Неужели? — Гермиона рассмеялась. — Очевидно! Они твои друзья все-таки, — Гарри пожал плечами. — Они любят проводить время с тобой. — Он притворился задумчивым. — Странно, правда? Она скорчила ему в ответ гримасу. — Ужасно, — согласилась Гермиона. Через полтора года после окончания Второй магической войны, ремонт на Гриммо был, наконец, завершен. Коридоры были свободны от пыли, в спальнях жили только волшебники и ведьмы, а не боггарты и докси, а большая гостиная в задней части дома была наполнена смехом, людьми, и посередине красовалась огромная рождественская елка. Гарри обожал Рождество, так как у него были гораздо более приятные воспоминания о нем, чем о его дне рождения, и у него был хороший доход сейчас, чтобы позволить себе шикарный праздник. Дерево было действительно огромным, серебряная звезда на верхушке была всего в нескольких сантиметрах от потолка. Под ним лежала груда подарков, которые люди покупали на Рождество, но не имели возможности подарить до сегодняшнего вечера. Все поздоровались, когда Гермиона вошла в комнату, поднимая бокалы приветствуя. Помимо Рона и Лаванды, все Уизли были там, в том числе Билл и пока еще едва беременная Флер; Анджелина, новоявленная невеста Джорджа, ворковала с Тедди Люпином; Андромеда Тонкс болтала с мистером и миссис Уизли до тех пор, пока не появилась Гермиона. — Гермиона! — Миссис Уизли вскочила с мягкого кресла, в котором сидела, и бросилась через комнату, чтобы обнять ее. Хорошо зная склонность своей матери обнимать людей при каждом удобном случае, Джордж выхватил бокал Гермионы из ее рук прежде, чем миссис Уизли обхватила ее. — О, как я рада тебя видеть, дорогая! Я не видела тебя с выпускного! — Лучшая в своем классе! — прогремел Хагрид, поднимая бокал с бренди размером с чайник. Судя по легкой невнятности его слов, это был не первый бокал. Скрывая легкую одышку за смехом, Гермиона забрала свой коктейль обратно у Джорджа и кивнула. — Я знаю! Извините, но я была так занята обустройством своей собственной квартиры. — В отличие от Гарри, который теперь жил на площади Гриммо, Гермиона жила в волшебной части Лондона, всего в нескольких улицах от Косого переулка. — У нас с Артуром на каминной полке стоит ваша с Гарри фотография в праздничных мантиях с выпускного, — с нежностью сказала Молли, — рядом со всеми остальными! Ну, — добавила она, бросив на Джордж острый взгляд. — Почти всеми… Джордж фыркнул. — Мы с Фредом успешные предприниматели, мама, — сказал он. — Но если ты действительно хочешь, мы можем одолжить выпускные наряды Гермионы и Гарри и принарядиться. Миссис Уизли закатила глаза и пробормотала что-то очень похожее на «Мальчики!», но тут к ним присоединился мистер Уизли. Он подошел ближе и обнял девушку за плечи. — Как поживаешь, Гермиона? — спросил мужчина. — Твои родители здоровы? — Он встречался с Грейнджерами только однажды, но нашел их чрезвычайно интересными и очень приятными. Гермиона улыбнулась. — Вообще-то они спрашивали о вас, — сказала она, — и у них все хорошо. Они обожают этот солнечный климат. Мистер Уизли просиял, польщенный. — Ну, если они когда-нибудь устанут от всего этого солнца и песка, они могут в любое время приехать к нам в гости в Нору! Или в Министерство: посмотрят, как я восстановил Отдел неправильного использования маггловских артефактов, — добавил он. Гермиона знала, что отдел был закрыт во время войны, но теперь, имея статус героя и сопутствующее финансирование, мистер Уизли смог превратить его в нечто достойное Министерства. — Кстати, — сказал он, — если ты ищешь работу, я уверен, что Кингсли сможет устроить тебя в любой отдел, который тебе понравится. У Кингсли Шеклболта, нынешнего министра магии, вероятно, были другие причины для беспокойства, кроме устройства героини войны на работу, предположила Гермиона. Например, все еще искали остальных сбежавших Пожирателей Смерти. Честно говоря, она понятия не имела, хочет ли работать в Министерстве. Она могла бы действительно добиться успехов там — больше, чем значок старосты, когда ей было пятнадцать, — но она также не была уверена, хочет ли она добровольно войти в вечно мутные воды политики. Она не была глупой, знала, что мир не черно-белый, или хороший и плохой, но Гермиона все еще не хотела встречаться с темными оттенками серого. — О, Артур, — рассмеялась миссис Уизли со своего кресла. — Ты же обещал, что не будешь говорить о работе! — Ты права, Молли, — Мистер Уизли добродушно вздохнул. — Дорогая, приношу свои извинения. — Он подошел ближе и поцеловал ее в щеку, бросив на Гермиону взгляд, который, казалось, говорил: если тебе нужна работа, дай мне знать. Гермиона улыбнулась им обоим, оглядывая комнату в поисках свободного места и, наконец, устраиваясь на другой половине маленького диванчика, на котором сидели Джинни и Луна. Луна подвинулась так, что оказалась практически на коленях у Джинни: она пожала плечами и закинула ноги на колени девушке. На голове у нее был венок из омелы, а в ушах висели маленькие сережки — одна серебряная, другая красная, не драгоценная. — Как проходит твой переезд в новую квартиру, Гермиона? — спросила Луна своим мечтательным голосом, рассеянно накручивая на палец прядь огненно-рыжих волос Джинни. — Я слышала, что в Косом переулке полно чудаков. Хотя она никогда по-настоящему не понимала, что происходит в голове Луны, Гермиона уже давно привыкла к ее странностям. Прошлый год очень помог в этом отношении. В свое время Минерва предложила всем студентам, кто участвовал в Битве за Хогвартс закончить обучение в школе без экзаменов, так как они по ее мнению уже подтвердили свое мастерство. Рон (и еще несколько человек, например, Симус и Лаванда) сразу же приняли это предложение, и сейчас он готовился стать аврором. Тем временем и Гермиона, и Гарри (вместе с Невиллом и Дином) попросили вместо этого повторить весь материал последнего года и сделать это по-настоящему, со сдачей экзаменов в конце. Честно говоря, они хотели пройти курс Защиты от темных искусств без угрозы пыток за неправильный ответ. Гермиона хотела раз и навсегда доказать самой себе, что она может это сделать. Гарри просто устал от борьбы и подумывал о том, чтобы стать профессором Хогвартса по защите от темных искусств. Он уже почти был им раньше, когда организовал Армию Дамблдора, и директриса предлагала ему это место без окончания курса, но он настаивал. В течение этого года Гермиона и Гарри проводили много времени с Джинни и Луной, даже после того, как Гарри и Джинни расстались в октябре. Однако все прошло по-дружески, и никто не заметил никаких признаков затянувшейся напряженности. Гарри все еще уважал ее как капитана команды по квиддичу, Джинни все еще уважала его как старосту (даже если она добавляла ему работы, приняв эстафету хулиганства от близнецов). — Пока не было проблем, — ответила Гермиона. — А как вы? Как проходят тренировки по квиддичу, Джинни? — Невероятно! — Джинни усмехнулась. — Я попала в резервный отряд «Гарпий», — сказала она, и Гермиона восторженно вскрикнула. — Нет! Неужели? Когда же? Погоди, а почему ты мне не сказала? — Я узнала об этом всего две недели назад! — Джинни рассмеялась. — И решила подождать, чтобы сказать тебе лично. И не ошиблась, — добавила она, улыбаясь. — А Луна, кстати, берет бразды главного редактора «Придиры»! — Она ласково похлопала Луну по ноге. — Неужели? — Гермиона подняла брови. Луна кивнула. — Папа уезжает в Аргентину, — серьезно сказала она. — Я подумывала о том, чтобы уехать тоже, но мне не хочется так долго оставаться вдали от Джинни, поэтому я предложила вместо него заниматься «Придирой». — Ее мечтательная улыбка превратилась в солнце. — Гарри уже предложил дать мне интервью о том, чем он занимался после окончания школы. Это заставило Гермиону рассмеяться. После катастрофы, случившейся на четвертом курсе, когда их преследовала Рита Скитер, а затем три года министерство пропаганды порицало Гарри как сумасшедшего подростка и Дамблдора как дряхлого старика, Гарри был совершенно сыт по горло газетами. Кроме «Придиры». Издание приобрело большую популярность во время войны, когда Ксенофилиус высмеивал статьи «Пророка» и совершенно ясно пояснил свою позицию в отношении Гарри. Очевидно, это будет грандиозное интервью, и, вероятно, бывший главный редактор именно на будущие гонорары планировал уехать в Аргентину. «Придира» была единственным печатным изданием, кто публиковал первое интервью с героем за эти годы после войны. — Вообще-то я бы не прочь поболтать и с тобой, Гермиона, — задумчиво произнесла Луна. — Я бы не хотела, чтобы ты превратилась в одну из тех женщин, которые бегают от журналистов и делают вид, что непричастны к мировым событиям. — Такие женщины редко замешаны в таких историях, — согласилась Гермиона. — А я уже натворила на годы вперед. Джинни рассмеялась. — Ты подожгла учителя еще на первом курсе Хогвартса, — сказала она. — Если это не нарушение, то я не знаю… — Она улыбнулась Гермионе. — Сделаешь интервью с Луной, а потом снова становись скромницей. — Ты умеешь уговаривать, — ответила Гермиона. Джинни торжествующе улыбнулась ей. Краем глаза Грейнджер заметила, как Джордж подошел к дивану и уселся на подлокотник, совсем как мистер Уизли в другом конце комнаты. — Итак, Гермиона… — произнес он обманчиво небрежным тоном, заставив Гермиону, Джинни и Луну подозрительно посмотреть на него. — Ты не заметила, что нам не хватает одного Уизли? Гермиона знала, что лучше не играть в игры близнецов Уизли. — Гарри сказал, что Рон и Лаванда задержались у доктора, — сказала она ему. — Ты что, не слушал? Слева от себя она услышала хихиканье Джинни. Что-то озорное промелькнуло в глазах Джорджа, и внезапно Гермиона почувствовала, как будто пол и диван рухнули под ней, а в животе у нее все сжалось. Он знает.