Канун нового года

К счастью, Фред вернулся через минуту с Пина-Коладой в руке. Не успел он отдать Гермионе напиток, как раздался звонок в дверь, и Гарри поднялся на ноги. — Должно быть, Рон, — сказал он, и все сразу замолчали. Фред сел рядом с Гермионой, и они смотрели, как Гарри вышел из комнаты. — Итак… — тихо произнес Фред. Они услышали, как открылась входная дверь, и Гарри поздоровался с Лавандой и Роном. — … Джордж помолвлен, Перси получил повышение на работе, Рон станет отцом — дважды. Билл и Флер ждут ребенка. Если Чарли сегодня сделает какое нибудь важное заявление, то все члены семьи будут с новостями. — Чарли хоть когда-нибудь смотрел на девушек? — Гермиона усмехнулась. — Или хоть на кого-нибудь, кроме драконов, если уж на то пошло? Парень обдумал вопрос. — Знаешь, я не могу вспомнить, — признался он, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть на Чарли, который оживленно разговаривал с Хагридом. Казалось, они были взаимно недовольны тем, о чем говорили — вероятно, законами о разведении драконов. — Наверное, ему кроме драконов никто и не нужен… — Привет всем! — раздался голос, и в комнату вошли Рон и Лаванда, держась за руки и выглядя более чем смущенными. Все в комнате завопили что-то вроде «Поздравляю», несколько человек вскочили на ноги, чтобы обнять прибывших. Невилл оказался первым, парень бросился обнимать Рона так крепко, что чуть не сбил его с ног. Однако, с Лавандой он был гораздо нежнее. Андромеда передала Тедди Гарри и обняла девушку так, как будто они знали друг друга много лет, хотя на самом деле встречались всего несколько раз и, возможно, никогда не говорили друг с другом. — Как ты себя чувствуешь, дорогая? Пожалуйста, садись, — настаивала она, делая жест рукой Джорджу, который тут же вскочил, освобождая место. Закатив глаза, Билл снова вытащил палочку, и в комнате появился еще один диван. Стало немного тесновато, но в хорошем смысле: это было уютно и напоминало Нору. — Я в порядке, в порядке, — засмеялась Лаванда, когда они с Роном сели. Она выглядела потрясенной и вне себя от радости. — Я просто… Мы так рады, что дети развиваются хорошо. — Она посмотрела на Рона, который улыбался от уха до уха. Гермиона никогда не видела его таким счастливым, и она не могла быть счастливее за него. — Рад слышать, — Билл улыбнулся им обоим. — Но, честно, я не завидую вам… Близнецы? Это же ужас! — Эй! — Хором сказали Фред и Джордж. Билл, хотя и был самым взрослым Уизли, все же оставался их старшим братом, поэтому он просто ухмыльнулся им и обнял Флер за плечи. Перси в нехарактерной для него манере расхохотался так громко, что миссис Уизли бросила на него взгляд, и он замолчал, покраснев. — Да, я тоже сначала подумала, что не справлюсь, — призналась Лаванда, затем повернулась к Рону и, сияя, взяла его за руки. — Но сейчас я так рада и взволнованна! — У Уизли большие семьи, — согласился Рон и встал. — Что тебе принести попить? Приложив руку ко лбу, Лаванда медленно выдохнула. — Знаешь что, я снова хочу яблочного сока, — призналась она. Рон по-доброму рассмеялся, наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и направился на кухню. Джинни и Луна тут же уселись по обе стороны от Лаванды и оживленно заговорили обо всем, что произошло с тех пор, как они виделись в последний раз. — Джинни попала в резервную команду «Гарпий»! — гордо сказала Луна. — А Луна стала главным редактором «Придиры»! — зашептала Джинни так же гордо и громко. Лаванда смеялась над ними обеими, поворачивая голову назад и вперед, пока они обе говорили наперебой. Затем, как будто все трое что-то задумали, они повернулись и уставились прямо на Гермиону, которая почти вздрогнула под их пристальным взглядом. — Хм… — сказала она, — что-то не так? — А что должно быть не так? — усмехнулась Джинни, и Гермиона знала, что надо быть настороже, когда Джинни так на нее смотрела. — Мы просто не видели тебя… Шесть месяцев? — С дня рождения Гарри, — кивнула Лаванда. А еще у нее было такое выражение лица, что Гермиона подумала, не поздно ли сбежать. Луна тоже выглядела подозрительно, скрывая это за своей внешней мечтательностью. «Неудивительно, — подумала Гермиона, — что Джинни так ее любит». Гермиона, возможно, была самой успешной в учебе, но Луна была так же умна. Она легко справлялась с заданиями, над которыми многие часами сидели. Гермиона почувствовала, как что-то сжалось у нее в животе, как несколько минут назад, когда Джордж сидел рядом с ней на диване. О нет. Джинни отодвинулась по дивану так, что между ней и Лавандой образовалось еще одно место, и все трое улыбнулись ей, словно судьба Гермионы была в их руках. Она подумала о том, чтобы посмотреть на Фреда, потом подумала, не будет ли это подозрительно, но потом предположила, что они все равно узнают рано или поздно.… Грейнджер посмотрела на парня и подняла брови. Фред посмотрел на нее и с безразличным видом пожал плечами. Джинни, Луна и Лаванда захихикали. Гермиона медленно присела между Джинни и Лавандой, словно боясь того, что может случиться, но в то же время по-девичьи возбужденная, что напомнило ей о тех временах, когда они с Джинни засиживались допоздна в Общей комнате, пытаясь не смеяться громко. Их диван стоял так, что если она будет смотреть вперед, то будет смотреть прямо на Фреда. — Эй, — обратилась к нему Джинни. — Принесешь мне снизу сливочное пиво? — Возьми сама, — фыркнул Фред, вставая и направляясь на кухню. Как только он вышел из комнаты, Джинни спросила: — Так вы встречаетесь?  — Что? — Гермиона моргнула. — О, не лги, Гермиона, — вздохнула Лаванда. — Ты ужасная лгунья! — Вовсе нет! — Нет, правда, — вмешалась Джинни. — Помнишь, как вы с Крамом встречались на четвертом курсе? Гермиона фыркнула. — Я тогда просто искала подходящий момент, чтобы сказать тебе, — сказала она. — Но тут… Тут нечего рассказывать. Я и Фред, мы просто… Много проводили времени вместе, потому что он жил в Хогсмиде и… — Ты провела ужасно много выходных в Хогсмиде, — беззаботно сказала Луна. — Гораздо больше, чем даже мы с Джинни. Гермиона подняла ладони. — Девочки! Между мной и Фредом ничего нет! — А почему нет? — Луна склонила голову набок. — Совершенно очевидно, что он обожает тебя. Хотя, может мозгошмыги добрались до него, он же теперь в Хогсмиде, — задумчиво добавила она. — Но я почти уверена, что это из-за тебя. — Э-э… Не поняла? — спросила Гермиона. Лаванда взяла обе руки Гермионы в свои и улыбнулась. Несколько лет назад этот жест привел бы Гермиону в бешенство: она очень ревниво относилась к тому вниманию, которое получала девушка, особенно к тому вниманию, которое получала от Рона. Она была красавицей с блестящими глазами, загорелой кожей и волосами, заплетенными в изящные косы. Она была женственна, талантлива и что еще хуже, все считали ее милой, пусть и глупой. Несколько лет назад Гермиона ненавидела Лаванду, потому что у нее было все. Но теперь она сама восхищалась бывшей соседкой по комнате. Восхищалась тем, что они с Роном нашли что-то, за что стоило держаться, восхищалась тем, что она пережила войну, не пожертвовав своей добротой. Поэтому она тоже сжала руку Лаванды и спросила: — С чего взяли, что я вру? — Ты действительно не умеешь врать, — серьезно сказала девушка. — У нас еще с лета появились кое-какие подозрения. Фред все выходные бесстыдно флиртовал с тобой, почти ни на кого не глядя… — Да, потому что вы все трое состоите в отношениях, а Джинни его сестра, — ответила Гермиона. — Это же просто Фред.… Фред. — Он все-равно всегда флиртовал с другими девушками, — сказала Джинни. — Почему ты врешь, Миона? Мы же твои подруги, — добавила она. — Можно и не скрывать это. Поверь, Рону тоже все равно… — Он бы только порадовался за вас, — согласилась Лаванда. — Честное слово… Мне кажется, он иногда переживает, что ты одна. Это немного раздражало. Гермиона нахмурилась. — Я не нуждаюсь в его жалости, — сказала она, — и в вашей тоже, если уж на то пошло. — Мы не это имели в виду, — быстро сказала Джинни. — Но… Каждому нужен кто-то, кто поддержит, и очевидно, что друзья и семья — огромная часть этого, но… Есть ведь и то, что ты не можешь обсудить с нами, — она тепло улыбнулась Луне, и та сжала ее ладони. — Ладно, ладно, я тебя понимаю, — Гермиона вздохнула. — Прекрасно… Да! Мы с Фредом… Встречаемся. Но мы держали это в секрете, — многозначительно продолжила она, когда Лаванда, Джинни и Луна улыбнулись. — Потому что не хотим сглазить. И хотим убедиться, что это серьезно. Потому что вы наши друзья… И если у нас ничего не получится… — Мы так и думали! — зашептала Лаванда. — Как давно вы встречаетесь? Держу пари, что с лета! Фред Уизли не стал бы так откровенно флиртовать с тем, с кем не встречался. — Ну-у-у… С января, — Гермиона вспыхнула. — В январе? — вскрикнула Джинни, и все повернулись к ней. Она судорожно сглотнула. — Хм… Нет, только не январь… Ужасный месяц для свадьбы Джорджи и Энджи, — громко сказала она. Все вернулись к своим разговорам, за исключением Джорджа и Анджелины, которые не понимали с чего бы ей обсуждать их свадьбу. — Не соглашусь, — невозмутимо ответила Луна. — Я думаю, снежная свадьба — это красиво. Мы можем использовать согревающие чары. — Она повернулась к Гермионе. — А тебе приходилось в январе использовать согревающие чары? Или Фред делал это за тебя? — Что я делал? — раздался голос Фреда. Он держал в каждой руке по бутылке сливочного пива и смотрел на всех четверых озадаченным и слегка обеспокоенным взглядом. Он протянул одно пиво Джинни, которая улыбнулась и сказала: — Мы знаем, что вы с Гермионой вместе! Хорошо, что Фред в этот момент не пил, иначе он бы подавился. Его глаза округлились. — Э-э… Да… — сказал он, бросив взгляд на Гермиону. Она просто кивнула, и тогда он усмехнулся. — Да, собственно говоря. Мы… Это… Хочешь поздравить меня, сестренка? Джинни фыркнула. — Тебе повезло, что Гермиона на тебя запала. Она уже встречалась с Роном, и одного парня из семьи Уизли было бы достаточно, чтобы понять, что не стоит с ними связываться. — Эй, ты говоришь о моем парне, — Лаванда нахмурилась. — Вы встречались, когда тебе было шестнадцать. А Гермиона была влюблена в него, когда он еще Живоглота терпеть не мог, — мягко сказала Джинни. — Поверь, с тобой он уже сформировался, как личность. Лаванда поморщилась. — Мы будем держать это в секрете, — сказала Луна Фреду и Гермионе, — поскольку вы двое все еще так стесняетесь этого. Но я думаю, что это мило. — Она снова мечтательно улыбнулась. Джинни и Лаванда кивнули. — Мы будем держать рот на замке, пока ты не будешь готова, — пообещала Джинни. — Я не скажу Рону! — заверила Лаванда. — Ой, можешь сказать ему, — вздохнула Гермиона, понимая, что это неизбежно. — Во всяком случае, это лучше, чем если он сам узнает. А теперь, девочки… Мне надо поболтать с Фредом. Наедине. — Как поболтали мы с Луной на прошлое Рождество? — Лукаво спросила Джинни. Гермиона покраснела и, взяв Фреда за руку, повела его из гостиной мимо вошедшего Рона, державшего яблочный сок для Лаванды и сливочное пиво для себя. Он моргнул, когда парочка проходили мимо него. — Ребята, вы в порядке? — спросил он. — Спроси свою девушку, — сухо ответила Гермиона, даже не взглянув на друга, когда проходила мимо, ведя за собой Фреда. Она повела его по коридору, вверх по лестнице и в свою спальню. Ну, формально это была не ее спальня с тех пор, как она переехала, но это была комната, в которой она всегда спала, когда приезжала. Она втащила Фреда внутрь, закрыла за собой дверь и спросила: — Ничего, что я им рассказала? Фред моргнул, глядя на нее. — Да, нормально, — сказал он безучастно. — Но почему? Она судорожно сглотнула. — Ну… Я просто… — Она покачала головой. — Джинни и остальные… Они уже вроде как… — Она не могла этого объяснить. В какой-то момент Гермиона думала, что это была хорошая возможность, чтобы все узнали. Теперь же девушка чувствовала себя раскрасневшейся и взволнованной, как будто совершила ошибку. — Эй, ты чего? — мягко сказал Фред, делая шаг вперед, чтобы опустить свои руки на ее плечи, нежно поглаживая. — Да, ты сказала им, но ты же слышала — они никому не скажут, если мы не хотим. Она кивнула, не глядя на него. — Боже, я не знаю, почему мне так неудобно, — пробормотала Грейнджер. — Потому что мне это нравится… Ты мне нравишься. Очень! Но… — Конечно, страшно, признаваться теперь всем, когда мы скрывались, — он пожал плечами. — Но если ты не хочешь говорить остальным, то и не надо. — А как же ты? — спросила она. — Я имею в виду… Мерлин, я заставила тебя скрывать это от Джорджа в течение нескольких месяцев! — Миона, ты не заставляла меня скрываться, — Фред покачал головой. — Я видел, как тебе страшно рассказать остальным, поэтому с удовольствием буду хранить наш секрет! — Он чуть сильнее сжал ее руки. — Успокойся, милая, я не сержусь. И мне все равно, кому еще мы расскажем, даже если больше никто не узнает. — Я не… — пробормотала она. — Я не знаю, почему я такая.… Почему это так пугает меня. Они — моя семья, твоя семья. И мне совсем не стыдно за тебя. — А чего тебе стыдиться? — Он натянуто улыбнулся. — Я успешный владелец малого бизнеса и герой войны? Я лакомый кусочек! — Это заставило ее улыбнуться, и он тоже просиял. — Миона, — повторил парень. — Я не психолог или что-то в этом роде, но, может быть, это связано с тем, что ты боишься людей, которые тебя не любят? И ты, возможно, беспокоишься, что из-за тебя и Рона… Люди будут осуждать наши отношения? Гермиона прикусила губу. Теперь, когда он сказал это, она почувствовал, что это, по крайней мере, одна из причин. Она ненавидела неизвестность. Вот почему терпеть не могла Прорицания. Четкие ответы и логика — другое дело. И она понятия не имела, как люди отреагируют на их отношения. — Может быть… — пробормотала Грейнджер, обхватив голову руками. — Боже мой… Наверное, я слишком много училась эти месяцы. Меня как будто сварили! Фред снова усмехнулся. — Мерлин, великая Гермиона Грейнджер признает, что слишком много учится, — заметил он. — Рождественское чудо, не иначе. — Сегодня не Рождество, — сказала она ему в свитер. Он был мягким и пах Фредом. Как жженый сахар, его лосьон после бритья и квартира в Хогсмиде. — Ладно, тогда новогоднее чудо, — поправил он, закатывая глаза с притворным раздражением. Когда она высвободилась из его объятий, он поцеловал ее в лоб. — Знаешь, — сказал Фред, — я никогда раньше не видел твою комнату здесь. В прошлом году они виделись только в Хогсмиде, в квартире над магазином. А до этого у него никогда не было причин заходить в ее комнату. — Ну, это уже не моя комната, — сказала Гермиона. — Теперь, когда я переехала в Косой переулок, — добавила она. — Ты права, — Фред ухмыльнулся. Он посмотрел на дверь и склонил голову набок. — Сколько сейчас времени? — Черт возьми, уже пятнадцать минут двенадцатого, — Гермиона взглянула на часы. — Я и не знала, что уже так поздно. — Ну, не так уж поздно, — сказал парень. — У нас еще сорок пять минут до полуночи. — Он перевел взгляд с двери на нее, улыбаясь своей опасной, манящей улыбкой. — За сорок пять минут можно сделать очень многое. — Например, что? — Она ухмыльнулась ему. — Ну-у-у, — сказал он беззаботно, — например, успеть то, что не успели сделать под омелой. — Фред лукаво подмигнул. — Боже, — пробормотала Гермиона, стараясь не рассмеяться. — Это было не смешно, когда Джинни сказала это, и это не смешно, когда ты говоришь. — Все, что я говорю — смешно, — сказал он, затем наклонил голову и нежно поцеловал девушку. — Ты в порядке? — спросил Уизли. — Боишься? — С тобой я ничего не боюсь, — пообещала она, скользя руками по его груди и шее. — Я не против если мы расскажем остальным. Фред тепло улыбнулся и поцеловал Гермиону, и это была самая лучшая вещь в мире — стоять с ним и целоваться. Он крепко обнял ее за талию. — Мерлин, как я скучал по тебе… — выдохнул парень. Возможно, он был бы смущен этим признанием, если бы это был кто-то другой, но, признаться, Фред действительно ужасно скучал. Он скучал по тому, как светится ее лицо, когда девушка говорила о чем-то, что ее захватывало; как она смущалась, когда Фред делал ей комплименты; как вздыхала, перед поцелуем. — Я тоже скучала по тебе, — почти всхлипнула Гермиона, запустив руки в его волосы и жадно целуя. Каждый раз, когда она возвращалась к нему, ее поражало, как сильно парень ей нравится. Ей нравилось разговаривать с ним, нравилось целовать, нравилось просто находиться рядом. В прошлом году они провели вместе немало дней. Она занималась в третьей спальне-кабинете, корпя над учебниками социально-политического анализа, а он сидел посреди гостиной, пытаясь воплотить последнюю идею шалости в реальность, окруженный хаосом неудачных попыток. Или она переносила их в ближайший кинотеатр, и он был удивлен тем, как магглы достигли всего этого без помощи магии, и они гуляли по улицам, рука об руку, как обычная парочка на свидании. Или он приглашал ее на ужин, и она сидела на кухне, и они болтали, пока он пытался приготовить для нее что-нибудь, что, как он всегда жаловался, было не так вкусно, как у его матери, но ей все равно нравилось. Они так легко впали в это состояние. Переход от друзей к чему-то большему был практически естественным, после того как они преодолели свою первоначальную застенчивость. Гермиона думала, что это было потому, что они изначально были друзьями, но ведь с Роном такого не случилось. Да, они с Фредом знали друг друга много лет, в каком-то смысле почти выросли вместе, но на этом общее заканчивалось. И она могла бы возненавидеть его, если бы не любила так сильно. — Мы действительно… — она задыхалась, когда он начал прокладывать дорожку поцелуев от подбородка до шеи. — Действительно не должны этого делать… Его смех больше походил на мурлыканье, что-то низкое и страстное. — Успокойся, дорогая, — пробормотал Фред, — у нас есть полчаса, прежде чем кто-нибудь придет искать тебя.… Я думаю, мы успеем. Она фыркнула, подумав о том, чтобы пошутить, сказать ему, что он никогда и близко не заканчивает за полчаса, но из-за того, как он целовал кожу у нее под ухом, как его пальцы скользили под шерстью ее свитера, Гермиона не смогла придумать остроумного ответа. Она запустила пальцы в его волосы, заставляя Фреда двигаться мягче и ближе к ней. За последний год он стал более спокойно относиться к своим шрамам, и ей нравилось думать, что она в какой-то мере способствовала этому. Ее руки скользнули под рубашку с длинными рукавами, поглаживая живот, и она почувствовала, как у парня перехватило дыхание. — Ах ты дерзкая маленькая ведьма, — выдохнул он, покусывая ее за мочку уха. — Ты только что сказала, что у нас нет времени.… — Ты только что сказал, что мы успеем, — ответила она, хватая его за рубашку и поднимая. Фред ухмыльнулся ей и отступил назад, дернув за пуговицы, одним плавным движением расстегивая рубашку, и Гермиона вынуждена была признать, что в этом было что-то неописуемо горячее. — Да, — согласился он со смешком, присел, обхватил ее колени и приподнял. Грейнджер прижалась к нему, когда парень поднял ее, обхватила ногами его бедра, и он посадил ее на край комода, скользнув рукой вверх по ногам, а потом стягивая свитер. Бюстгалтер был темно-красного цвета, и он озорно улыбнулся, просунув палец под бретельку и проведя им по чашечке. — По-моему, я такого еще не видел, — заметил он. — Ну и как он тебе? — Она ухмыльнулась ему. — Потрясающе, — ответил Фред, медленно стягивая бретельку с ее плеча. Его улыбка была лукавой. — Но на тебе любой бюстгалтер прекрасен! — Ты бы видел трусики, — сказала она непринужденно, и парень засмеялся, завладев ее ртом и потянув за бедра вперед. Гермиона никогда не уставала от ощущения своей обнаженной кожи рядом с его, от того, как его палец скользил по верху ее джинсов, словно раздумывая, стоит ли снимать их. — О, я посмотрю, — промурлыкал он, снова целуя ее. — Но позже. Потому что не было никакой гарантии, что кто-нибудь не поднимется наверх, чтобы найти их до полуночи, и даже с помощью заглушающих и запирающих чар, наложенных на ее дверь, они будут обнаружены. И только потому, что Гермиона хотела рассказать всем, не означало, что она хотела, чтобы они узнали их секрет, войдя и обнаружив голого Фреда между ее ног. Он провел рукой по ее щеке. — Обещаешь, что с тобой все в порядке? И все еще хочешь рассказать остальным? — спросил парень. — Потому что нам не нужно этого делать… Она кивнула, накрыв его руку своей. — Я не хочу больше врать им, Фред, — сказала Гермиона, — особенно не хочу скрывать то, что делает меня счастливой… Его улыбка была такой широкой, что она была уверена, что его щеки будут болеть, но парень, казалось, не обращал на это внимания. — Я тоже счастлив, — сказал он, и это действительно было так. Фред не мог выразить словами, как он счастлив. Он мечтал быть с ней постоянно, целовать ее на прощание, держать за руку и рассказывать своей семье о том, что они делали вместе, но ему приходилось быть очень осторожным, чтобы не выдать их. Обычно он хорошо умел хранить секреты, но сейчас это было особенно трудно. — Пойдем, — сказала девушка, потянувшись за свитером, потому что, если кто-то заметит, что они ушли, и поймет, что они заперты в ее комнате, она просто умрет от смущения. Фред знал это и, похоже, пытался придумать, как задержаться тут еще. Он решил еще на мгновение обнять ее за талию, поцеловал в плечо, а затем стал застегивать рубашку. Внизу все были взволнованы, поскольку полночь приближалась. Билл возился с радиоприемником, пытаясь найти нужную частоту для обратного отсчета, Флер и Анджелина смеялись над чем-то, воркуя с Тедди. Рон и Гарри о чем-то болтали — вероятно, о квиддиче, если судить по тому, как Рон жестикулировал, а Лаванда, Джинни и Луна все еще смеялись на диване. Когда Гермиона и Фред вернулись, они подняли головы и стали еще громче. Рон и Гарри тоже посмотрели на них со странно похожим выражением удивления. Гермиона посмотрела им прямо в глаза и взяла Фреда за руку. Он удивленно посмотрел на нее, потом улыбнулся и ободряюще сжал ее пальцы. — Думаю, я пожалею, что задам этот вопрос, — сказал Рон, — но… Как давно вы встречаетесь? Фред усмехнулся. — Помнишь, как Гарри учил нас «Монополии»? — Так давно? — Гарри вытаращил глаза. — Как вам удалось сохранить это в секрете? Рон, Фред и Гермиона посмотрели на него, как бы говоря: «Ты как будто не знаешь, как это делается», и он закатил глаза. — Отлично, — сказал он. — Ну, э-э… Поздравляю тогда. — Ага, — пробормотал Рон. — Только… Не говорите мне ничего об этом. Достаточно было того, что Джинни и Луна начали встречаться. Гермиона закатила глаза. — Люди встречаются, Рон, — сказала она, — люди занимаются сексом. И твои братья и сестра тоже. Он бросил на нее испепеляющий взгляд. — Люди в туалет тоже ходят, — сказал он, — но это не значит, что я хочу об этом слышать. — Ребенок, — пробормотала она, но уже более добродушно и менее раздраженно, чем сделала бы это два года назад. Сейчас, когда Гермиона не так часто виделась с друзьями, она более лояльно относилась к их недостаткам. Гарри и Рон были для нее как братья. Билл и Перси о чем-то болтали: о чем-то, что явно касалось мнения всех мужчин Уизли, потому что Рона и Фреда тоже позвали, и когда они пошли посмотреть, из-за чего весь сыр-бор, Гарри весело улыбнулся Гермионе. — Итак, — сказал он, — что заставило вас двоих признаться? — Просто решили, что пора, — Гермиона пожала плечами. Она смотрела, как Фред и Рон толпятся вокруг своих братьев. Чарли совершил ошибку, пытаясь подражать Хагриду в плане выпивки, и выглядел особенно неуверенно сейчас. Огромная волна теплой нежности захлестнула ее, и девушка обхватила себя за локти. — Он мне очень нравится, Гарри. У нас все шло хорошо… А когда я поступила в университет, и мы стали реже видеться, поняла, что… — Университе-е-е-е-т, — протянул Гарри, ухмыляясь. — Дай угадаю, Кембридж? — Оксфорд, — поправила она, — Джордж с Анджелиной переезжают в квартиру в Хогсмиде, так что Фред скоро вернется в Косой переулок. Я тоже живу теперь там… — И ты не хочешь, чтобы мы узнали об этом, проходя мимо вас на свидании в Косом переулке? — усмехнулся Поттер. — Да, и это тоже, — пробормотала она. — Честно говоря, — сказал парень, — я бы никогда не подумал о вас с Фредом, но теперь, когда ты мне все рассказала… Думаю, вы хорошая пара. — Мне, конечно, приятно это слышать, но я в любом случае встречалась бы с ним, — Гермиона улыбнулась. Гарри рассмеялся и сделал глоток сливочного пива. — Да, да, но я имел в виду… Я понял. Вы двое прекрасно подходите друг другу. Странно, — легко добавил он, — но хорошо. — Приятно получить твое одобрение, — поддразнила она, потому что в некотором смысле он действительно был ее братом, и было приятно знать, что Гарри одобряет ее выбор. — Это дальше! — Раздался громкий, настойчивый голос, и Гермиона с Гарри, оглянувшись на собравшихся братьев Уизли, увидели, что Перси и Рон спорят о том, какая частота у новогоднего эфира. — Нет, мы уже несколько раз прошлись по всем станциям, — сказал Рон. — Рональд, я слушаю эту передачу каждый год! — Перси поправил очки. — Нашел! — объявил Билл. Рон бросил на Перси самодовольный взгляд, и Фред с Джорджем встали по обе стороны от него с одинаковыми ухмылками. — Что ты сказал, Перси? — невинно спросил Джордж. — Ты слушаешь эту передачу каждый год? — спросил Фред. Перси хмуро посмотрел на них обоих и махнул рукой, возвращаясь туда, где он сидел и болтал с мистером Уизли. Миссис Уизли держала на руках Тедди, разговаривая с Флер и Андромедой. Фред и Джордж рассмеялись, когда Билл медленно прибавил громкость на радиоприемнике. — …Ажиотаж в Косом переулке! Сотни ведьм и волшебников толпятся на улицах, с нетерпением ожидая наступления полуночи, которая приведет волшебную Британию — и весь мир — в новое тысячелетие! — послышался бодрый голос репортера. Фред подошел и встал рядом с Гермионой, обняв ее за плечи и улыбаясь. — Завтра у меня будет так много вопросов от мамы, — весело сказал он ей. — Конечно, если она не настолько пьяна, что все забыть… — Ты уже взрослый, чтобы слушать лекции о том, что можно, а что нельзя делать с девушками, — Гермиона усмехнулась. — Маму это не останавливает, — рассмеялся он. — Мы все слушали ее лекцию на Рождество, когда Рон с Лавандой рассказали о беременности. — Восемнадцать лет — это очень молодо, — задумчиво признала она. — Даже в девятнадцать рановато заводить детей. Но Рон будет отличным отцом. — О, конечно, — согласился Фред и улыбнулся ей. — Можешь себе представить, целое новое поколение Уизли? Нам с Форджем есть где разгуляться! Она легонько ударила его по груди, но это только заставило его снова рассмеяться. «У него идеальный темперамент для дяди», — подумала Грейнджер. Глупый, дерзкий, немного безрассудный, тот, кто заставляют детей чувствовать себя особенными и взрослыми. Теперь, когда Флер и Лаванда были беременны, а Джордж помолвлен, это был только вопрос времени, когда Фред будет нянчить племянников. А она, соответственно, будет тетей Гермионой. Даже если они с Фредом не останутся вместе (хотя Грейнджер всегда была ужасна в Прорицаниях, она была уверена, что это маловероятно), она была так же близка к семье Уизли, как и Гарри. Они были ее семьей, и мысль о том, чтобы иметь племянниц и племянников, чтобы нянчиться с ними, читать маггловские истории, была странно волнующей, хотя она не особенно любила детей. Тетя Гермиона. Ей понравилось, как это прозвучало. — … Действительно, это историческое событие. Большинство волшебников, живущих в наши дни, не застали переход в новое столетие, не говоря уже о новом тысячелетии! А после событий, произошедших восемнадцать месяцев назад, все в волшебной Британии счастливы встретить этот год весело! — Она сказала это! — воскликнул Рон, ухмыляясь Гарри. — Ты должен мне сикль! — …Для тех из вас, кто не знает, Сами-знаете-кто был побежден в битве за Хогвартс не кем иным, как Гарри Поттером, мальчиком, который выжил! — Я думаю, — ухмыльнулся Гарри, а Рон выругался. — Это ты должен мне сикль. — …И его друзья, члены Отряда Дамблдора, включая Рональда Уизли и Гермиону Грейнджер. Джинни закатила глаза. — Мерлин, можем ли мы хоть раз обойтись без упоминаний о вас? — спросила она, смеясь и в то же время раздражаясь. — А мне нравится, — пробормотала Луна, — они хотят отпраздновать свою свободу от террора. — …Мистера Поттера сегодня нет в Косом переулке, но я уверена, что где бы он ни был, все присутствующие, включая меня, желают ему и его семье счастливого Нового года и выражают ему нашу глубочайшую благодарность. Фред и Джордж начали кричать, и все, даже Гермиона, присоединились к ним, когда Гарри закрыл лицо руками и громко сказал: «Придурки!». Хотя он смеялся, когда говорил это. — Но, Гарри! — воскликнул Фред. — Мы только хотим выразить тебе нашу благодарность! — Нашу глубочайшую благодарность! — Джордж согласился. Анджелина и Гермиона одновременно ударили их. — Вы сегодня не ночуете у меня! — Гарри сделал вид, что обиделся. — Для вас не найдется комнат. Джордж фыркнул. — Ну и ладно! Я сплю в комнате, которая для Анджелины! — А я в той, что для Мионы, — добавил Фред. Это имело эффект бомбы. Примерно половина людей в комнате — Гарри, Рон, Джинни, Лаванда, Луна, Джордж и Анджелина — уже знали об этом и никак не реагировали. Другая половина — мистер и миссис Уизли, Билл, Флер, Чарли, Перси, Хагрид, Невилл, Ханна и Андромеда — все повернулись и уставились на них. Хагрид только усмехнулся и снова поднял свой стакан размером с чайник. Билл и Флер понимающе улыбнулись. Мистер и миссис Уизли сделали то же самое, и Билл стал удивительно похож на отца. Перси поднял брови, и Гермиона готова была поспорить, что он гадал, что она нашла во Фреде, что так сильно ее привлекло, после того, как она так много лет была влюблена в Рона. В каком-то смысле Перси все еще считал Фреда и Джорджа беспечными, незрелыми шутниками, и поскольку они были моложе его, их он автоматически приравнивал к Рону. Но с другой стороны, Перси никогда не был особенно близок с близнецами и Роном. Поэтому не мог по достоинству их оценить. — Знаете что, — рассмеялся Чарли, — это многое объясняет. — Ага! Вы оба вели себя так странно на дне рождения Гарри, — согласился Невилл. — Мы нормально себя вели! — запротестовала Гермиона. — Ну да-а-а-а, — протянула Джинни. Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но тут раздался громкий удар по столу, оборвав ее. Все выжидающе повернулись к радио. —…И вот мы здесь, — сказал репортер. — Последняя минута двадцатого века, второго тысячелетия! — Все встали со своих мест и встали в круг вокруг радио. Андромеда поставила Тедди на стул, чтобы он мог дотянуться до нее одной рукой, и схватить Гарри другой. — Мы стоим здесь не как ведьмы и волшебники, не как чистокровные и маглорожденные, а как люди. Люди, которые выдержали все невзгоды и стали сильнее и сплоченнее. Всего за несколько коротких секунд мы отважимся на наше следующее великое приключение… Десять. Девять. Восемь… Все начали присоединяться к отсчету. — Семь! Гермиона взяла Фреда за правую руку, а Джинни — за левую, улыбаясь им обоим. — Шесть. Она почувствовала, как Фред снова сжал ее пальцы. Он был так нежен, когда прикасался к ней, когда они оставались наедине, обнимал ее за талию, целовал в щеку, держал за руку. Она сразу же поняла, насколько он расслабился теперь, когда мог свободно касаться и целовать ее, не беспокоясь о том, что остальные узнают. — Пять! Тедди, не совсем понимая, что происходит, бормотал в такт их обратному отсчету, заставляя Андромеду и миссис Уизли суетиться вокруг него. — Четыре! Все они до конца не понимали, что стоят здесь, окруженные любимыми людьми и могут больше не думать об опасности. Или нет, не так: они познали тьму, но никто из них не позволил ей захватить их. Фред крепко держал Гермиону за руку, не потому, что боялся, что она ускользнет, он знал, что она этого не сделает. По другую сторону от него, Джордж встретился с ним взглядом, и они рассмеялись так же, как и все остальные. — Три! Тедди почувствовал, что сейчас произойдет что-то захватывающее, и начал подпрыгивать на своем стуле, его маленькие пухлые ручки крепко сжимали руки Гарри и Андромеды. — Два! Фред переплел свои пальцы с пальцами Гермионы, размахивая ее рукой, как тогда, когда они шли по улице в маггловском Лондоне, в безопасности от любопытных глаз людей, которые знали бы их. Теперь они могли делать это на улицах волшебного Лондона и в Хогсмиде, и это была маленькая перемена, но она все равно волновала их. — Один! Гермиона не могла перестать улыбаться, хотя ее щеки уже начали болеть. Она просто не могла. «Прощай, 1999», — подумала она. — С НОВЫМ ГОДОМ! Площадь Гриммо затряслась, когда они и все остальные обитатели дома громко закричали, а радио разразилось веселой композицией «Ведуний». Все вскинули вверх сцепленные руки, затем повернулись к своим партнерам с добрыми пожеланиями и поцелуями в губы. Хагрид и Гарри обнялись, а затем Хагрид сердечно похлопал Гарри по спине, отчего тот чуть не упал. Перси приветливо улыбнулся Чарли, который крепко обнял его, соперничая с матерью, и Перси попытался сделать вид, что ему это не нравится. Андромеда поцеловала бирюзовую макушку Тедди и подтолкнула его, когда он захихикал, не понимая волнения, но все равно очарованный. Гермиона и Фред расстались последними, ее руки обвились вокруг его шеи, а его вокруг ее талии. Она знала, что на них смотрят люди, даже когда все начинают болтать или подпевать радио, но в тот момент ее волновала только одна пара глаз, наблюдающих за ней. Она медленно отстранилась, наслаждаясь этим поцелуем, своим первым поцелуем в новом тысячелетии. — С Новым годом, Миона, — тихо сказал Фред. Грейнджер приподнялась на цыпочках, чувствуя себя до краев наполненной счастьем, и улыбнулась. — Я люблю тебя. Глаза Фреда расширились. — Что… Что ты только что сказала? Гермиона никогда не видела его таким потрясенным. — Я сказала, что люблю тебя, — сказала она ему, сияя. — Я знаю. Я думаю, что единственное, что меня сдерживало, было то, что мы никому об этом не говорили, и… Я не хотела говорить это раньше, просто потому, что… Ну, я не хотела, чтобы ты чувствовал, что должен сказать это в ответ… — Гермиона, — оборвал Фред ее, и его улыбка превратилась в ослепительную усмешку. Это была самая простая и очевидная вещь в мире. — Я тоже тебя люблю. Она потянулась и снова поцеловала его, чувствуя головокружение от радости. Его руки крепче обхватили ее талию, когда он поцеловал в ответ, и они оба улыбнулись друг другу. Когда парочка оторвалась друг от друга, Гермиона продолжала обнимать Фреда за шею и знала, что не отпустит. Никогда. Она читала столько романов. Но у нее был свой. Лучше.