***
Я с трудом смогла открыть глаза из-за ослепительно яркого света. Надо мной по обе стороны стояли врачи в белоснежных халатах и мой отец. — Вики, господи! Милая! — он обхватил своими трясущимися руками мои ладони и прислонил их к своему заплаканному лицу. — Мисс Уокер, Вы помните, что произошло? Конечно же, я все помнила. — Частично, — мой голос звучал чересчур уверено для человека, который черт знает сколько времени провел без сознания. Папа уткнулся своим лицом в мое плечо и вдруг мне стало жутко не по себе. Меньше всего хотелось, чтобы он думал о том, что может потерять и меня вслед за мамой. Пережить такой удар было ему не по силам. Я сделала глубокий вдох и заговорила: — Как я оказалась здесь? — спросив, я попыталась подняться на руках. Я помню его. Помню. Произошедшее было настолько неправдоподобным, что я начала сомневаться в том, что все это было на самом деле. — Кто-то из проезжающих мимо сообщил о случившемся в службу спасения, когда помощь прибыла на место, они обнаружили тебя у обочины без сознания. — Отец выглядел гораздо спокойнее, чем несколько минут назад, но в его глазах я все еще читала тревогу. — Рядом со мной был кто-то еще? — я не могла собраться с мыслями, еще чуть-чуть и я точно сойду с ума. — Милая, ты была не одна? — он взволнованно заглянул мне прямо в глаза. Сложно сохранить самообладание, когда с тобой происходят необъяснимые вещи, когда что-то происходит с тобой впервые. Я была на грани жизни и смерти, он взялся из ниоткуда. В мельчайших деталях помню его лицо, я помню свет, который исходил от него. Мне не могло показаться, я не сумасшедшая. — Вики, ты слышишь меня? Осознав, что уже довольно долго я смотрю в пустоту в поисках объяснений в своей голове, я вздрогнула: — Я была одна, просто... — я помедлила. — Не важно, пап, я в порядке. Он облегченно улыбнулся и погладил меня по голове. Постепенно врачи покинули палату, и мы остались с ним наедине. Рука ныла от неизвестно какой по счету капельницы, а сердце — из-за мысли о том, что отец мог остаться один. Мы молчали некоторое время. Нам не нужно было лишних слов, чтобы выразить друг-другу сожаление о случившемся, поделиться тем, что мы оба чувствуем. Меня выписали через несколько дней, когда мой лечащий врач убедился в том, что мне ничего не угрожает. Полиция не нашла никаких улик, указывающих на покушение. Происшествие списали на неисправность автомобиля, хотя, я была уверена, что дело в другом. Я успешно защитила диплом и дала себе месяц на передышку, чтобы отдохнуть и оправиться от навалившегося на меня кошмара. После аварии прошел уже месяц и за все это время я ни разу не увиделась ни с кем из своих друзей. Меня мало интересовало что происходит в жизни каждого из них, ведь за все время, проведенное в больнице, у моей кровати не было никого, кроме отца. Отвратительно с их стороны, не правда ли? Я и раньше чувствовала боль, но смерть мамы сделала из меня человека, скитавшегося среди руин своего горя. И даже, когда это горе было пережито, я продолжала бродить, потому что привыкла. Я привыкла чувствовать тоску и одиночество, вне зависимости от того, был ли в моей жизни кто-то. Я замкнулась, как когда-то замкнулась моя мать. Я стала чувствовать себя мерзко и предпочла бы исчезнуть с лица земли. Было страшно признаться самой себе в том, что после аварии я каждый день думаю о той, другой стороне. Обычно, люди, побывавшие на грани жизни и смерти, и вернувшиеся к своей обычной жизни, начинали ценить каждый день, подаренный им. После выписки из клиники я думала, что так будет и со мной. Думала, что и я, наконец, отпущу свою всепоглощающую и ничем не обоснованную печаль, но с того дня меня мучает лишь одна ужасающая мысль — я хочу вернуться обратно. Наспех собравшись, я покинула дом и держала путь в то самое место. Место у реки, где много лет назад нашли мою маму. Дорога была долгой, но не в тягость. Теперь я любила проводить время в одиночестве и не нуждалась в компании. Небо прояснилось, что совсем неожиданно, учитывая привычную погоду в это время года. Я улыбнулась сама себе, ощущая тепло, разливающееся по моему телу от ярких лучей солнца, касающихся меня. В один миг я моментально одернула себя, вспомнив его прикосновения.***
В моем теле проснулись неведанные ранее ощущения, стоило мне только сконцентрироваться на его прикосновениях. Это сравнимо с ранним солнечным утром, когда лучи пробираются сквозь окно к оголенному телу и согревают его. Вот только с неба все ещё лил ледяной дождь, но именно то самое тепло и свет я ощущала на открытых участках рук, которых он касался. Это было чертовски странно и не могло не пугать меня.***
Мне так и не удалось узнать кто он и куда он исчез, если к приезду скорой помощи я оказалась там одна. Это он позвонил в службу спасения, но почему тогда оставил меня одну? В который раз у меня тьма вопросов, на которые я не смогу получить внятных ответов. Глубоко внутри испытываю ноющую боль в голове, вспоминая его неземной голос. Не могу выбросить это из головы. Проклятие... Я слышала его голос, он вытащил меня с того света. Он спас мне жизнь. Погрузившись в раздумья и наслаждаясь погодой, я не заметила, как добралась до места. На невысокой возвышенности над набережной той самой реки, располагалась живописная беседка, обрамленная увядшими цветами. Я осторожно поднялась по деревянным ступеням и зашла внутрь. Оглядевшись, почувствовала, как сводит ноги от волнения, навеянного подавляющей атмосферой. Сердце пропустило несколько оглушающих ударов, в момент, когда я обернулась и встретилась взглядом с до боли знакомыми серыми глазами. Он слегка приподнимает бровь и уголки его губ едва дернулись, вырисовывая на его застывшем, будто обледенелом лице, улыбку. Поверили бы Вы в такие совпадения? Не отводя от меня пронизывающего каждый мой внутренний орган взгляда, он молча подал мне руку, как бы приглашая спуститься с беседки вниз, к нему. Страх и полнейшее непонимание того, что он оказался здесь в одно время со мной, не помешали мне поддаться уже знакомому чувству и я, будто загипнотизированная, положила свой ладонь в его руку.***
«Что она помнит? Помнит ли меня? Помнит ли она почему осталась жива?»***
Несмотря на то, что мое выражение лица остается до невозможного непроницаемым, я вдруг почувствовала, как разбитые внутри меня осколки словно собираются воедино. Его прикосновение вселяет в меня жизнь, я чувствую это каждой клеткой своего тела. Кажется, что даже дышать становится легче. Его взгляд выглядит пугающим, но я не отдаляюсь. Он рассматривал мое лицо, не скрывая этого. Казалось, что он задает мне очередной немой вопрос, ответ на который знает заранее. — Как ты здесь оказался? — Ты подумала обо мне, и я нашел тебя. — Он улыбнулся уже не так сдержанно и слегка приподнял бровь. Его лицо было все таким же утомленным и привлекательным, я медленно сходила с ума. — Я не знаю твоего имени. — Бонт, — мы как завороженные без стеснения смотрели друг на друга, боясь пошевелиться. Складывалось впечатление, что если кто-то из нас сдвинется с места, мы потеряем контакт. Возможно, так оно и было. — Необычное имя, не слышала никогда прежде. Наши руки все еще были сцеплены друг с другом. Это было чертовски странно. — И отныне не услышишь нигде, — он странно ухмыльнулся, но без издевки. — Меня зовут... — Бонт не дал мне договорить. — Вики, — его бровь снова поползла выше, я не могла отвести взгляд. Откуда он знает мое имя? Возможно, когда вытаскивал меня из автомобиля, увидел мое водительское удостоверение? Хотя, какая разница? Сейчас, на самом деле, это не имело для меня никакого значения. — Откуда ты зна... Внезапно он прислонил указательный палец к моим губам: — Тсс...***
Настоящее время. Школа Ангелов и Демонов. Сидя на холодном мраморном полу, на самой высокой точке башни школы, я держала в руках разбитое зеркало, которое отдал мне Бонт, обнаружив меня на одном из лестничных пролетов незадолго до того, как пропал. Прокручивая воспоминания из прошлой земной жизни, которая казалась мне давно забытым сном, я сжимала осколки, не замечая, что по моим рукам течет кровь. — Какого черта?! — я поднялась, поправляя подол черного платья, подчеркивавшего мою похорошевшую за время небесной жизни фигуру. Мой гнев обрушился на стражей, охранявших место заточения Бонта. — Вики, что ты себе позволяешь?! — мама схватила меня за предплечье и грозно прошептала на ухо. — Отпусти меня, — я холодно ответила ей, оставаясь невозмутимой. Люцифер и Серафим Кроули молча наблюдали за нами, стоя позади. — Его жизнь по прихоти Шепфы была обречена на страдания, — я намеренно перехожу на повышенный тон. — Я видела его лицо, мама! Он страдал! Ребекка нагло ухмыльнулась и переведя в окно вдумчивый взгляд, приказала Кроули вместе со стражей покинуть комнату. — Раз и ты был в курсе происходящего, попрошу тебя остаться, Люцифер, — голос мамы не выражал угрозы, но я не знала, чего можно ожидать от существа, который когда-то был самым дорогим человеком в моей жизни. Люцифер, на удивление, послушно кивнул головой и подошел ближе, опершись на позолоченную колонну. Мама не стала томить меня ожиданием и заговорила, сняв капюшон своей белоснежной мантии: — Когда я умерла и попала сюда, все, о чем я могла думать... — она прокашлялась, неужели ей сложно об этом говорить? — Это была ты, Вики. Я заметила на себе пристальный взгляд Люцифера. Никогда не видела его таким. Дьявольское лицо выражало... Сожаление? — Когда я получила последнее предупреждение о том, что грозит мне за нежелание попрощаться раз и навсегда с мыслями о своей прошлой жизни, я попросила у Кроули встречи с престолом Фенцио и умоляла его помочь мне... Помочь тебе. — Что?! — Люцифер опешил и сделал шаг вперед, почти вплотную подойдя к Ребекке. — Вы сделали это?! Мой взгляд растеряно бегал по ее лицу, я пыталась понять что все это значит. — Мама? — напряжение нарастало, мой голос буквально начал дрожать. — После моей смерти Бонт стал твоим ангелом-хранителем, Вики. — Как Вам удалось? Это ведь запрещено? — Люцифер прибывал в смятении, и я не понимала истинную причину подобной реакции. Предположим, он удивлен тому, что Ребекка Уокер, будучи Непризнанной, смогла добиться подобного права. Но какое, к черту, ему дело?! — Нужно знать, куда бить, мальчик мой, — по-матерински коснувшись ладонью его щеки, лицо мамы скривилось в язвительной ухмылке. Люцифер, не ожидавший столь нахального жеста, с отвращением сбросил ее руку со своего лица. Меня мало волновало, что она скажет дальше. В ушах стоял гул, который невозможно было выносить. Взяв себя в руки, прежде чем покинуть башню, я спросила последнее, что интересовало меня: — Когда я первый раз попала в аварию, он спас меня... — Да, — холодно ответила мама, будто несколько мгновений назад со мной говорила не она, а кто-то другой. — Почему именно Бонт? Почему, мама? — я крепче сжала осколки в руке, алая кровь без остановки капала на белоснежный пол. Люцифер словно завороженный наблюдал за этим отвратительным зрелищем, не отводя взгляд ни на секунду. — Даже Ангелы погрязли во лжи и лицемерии, я понимала это как никто другой, Вики. Бонт чист как слеза младенца, он единственный ангел, которому не присущи никакие скверные мысли и поступки. Из моих глаз полились слезы. Я все еще что-то чувствую? — Не плачь, дитя мое, это напрасно. Не проронив больше ни единого слова, я вылетела из комнаты Бонта. Шаг переходит на бег, когда я оказываюсь на лестнице. На той самой, где впервые увидела Бонта после своей смерти. Перед глазами туман и я медленно проваливаюсь в бездну. Еще чуть-чуть и я не смогу сдерживать гнев. Гнев отчаянья. В отражении огромных окон между лестничными пролетами, я заметила, что по моей оголенной спине стекают капли крови. Чем сильнее я сжимаю осколки зеркала в руке, тем больше начинают кровоточить места, из которых когда-то выросли мои крылья. Когда я только попала на небеса, они приняли темно-пепельный окрас у основания, к низу переходящие в белый, прямо как у малыша Мальбонте из моих земных снов. Кровь, струящаяся между лопаток, окрашивала их в багровый цвет. Через несколько мгновений перья становились еще темнее, переходя в черный. Я с ужасом рассматривала, как на глазах они становились похожими на крылья Люцифера. "Этого не может быть..." Чтобы убедиться в том, что зеркало имеет к этому непосредственное отношение, я опустила осколки на пол, а затем снова подбежала к отражению. Невероятно, но крылья снова стали приобретать прежний цвет, а я пыталась изо всех сил подавить нарастающую панику. Моментально приняв решение молчать об этом, я разорвала подол своего платья и завернула разбитое зеркало, чтобы не касаться его израненными руками. Ни одному существу не придет в голову мысль о том, что я чувствую себя сейчас до смерти ничтожной. На воле Бонту грозит невообразимая опасность, из-за меня он пропал. Ангел оберегал меня всю мою жизнь, являясь ко мне во снах, спускаясь на Землю, за что подвергался страданиям каждый раз, когда делал это. Он оберегал меня, а я не смогла отплатить ему тем же. Покинув башню, я устремила взгляд вверх, питая себя ложными надеждами на то, что увижу его там, но все тщетно. «Где же ты, Бонт?»