Знаешь, Что Такое Вечность?

3813 г. до н.э. Восточная Африка, Племя Азуры. Азирафель похлопал по ткани у входа в палатку Азуры. — Хей! Есть кто-нибудь дома? — Да, погоди минутку. Азирафель остановился и подождал, оглядывая лагерь. Племя постепенно росло почти пятьдесят лет с тех пор, как Адам и Ева присоединились к их маленькой семье. Сейчас их было почти шестьдесят, и они обсуждали возможность разделиться на две группы, однако сейчас это не казалось чем-то серьезным. Азура открыла палатку и вышла, держа на бедре своего маленького сына Эноса. — Азирафель… ты хотел поговорить со мной? — На самом деле я интересуюсь вот чем: ты не против, если я немного присмотрю за Эносом? Знаю, ты была очень занята, а у меня есть немного времени. — Ох, — сказала Азура, медленно оглядывая его с ног до головы. В последнее время он старался одеваться как можно нейтральней, чтобы показать, что он не был любителем разделения по полу. И люди племени находили в этом нечто милое, хотя он и не мог толком объяснить, почему все именно так. И всё же Азура колебалась. Он постарался излучать как можно больше Ангельской доброты. — Мне бы не хотелось, чтобы ты брала на себя слишком много, пока Сет весь день пасет овец… Она кивнула. — Да, прости. Я все ещё не привыкла к твоей одежде. — Она поудобнее перехватила Эноса, грызущего деревянное кольцо. — У него прорезаются верхние зубы, так что сейчас он немного сердитый. — Ну, я думаю, что кости, пробивающееся сквозь кожу, это хорошая причина быть немного раздражённым, — сказал Азирафель, держа на руках мальчика. О Боже, он всегда был таким извивающимся? И скользким… возможно, это была не такая уж хорошая идея. О чем он только думал? Ангелы любили всех существ, включая юных, скользких юных людей, которые пока не умели говорить. — Спасибо, — сказала Азура. — Ему нравится трава, и если ты хочешь, то можешь попытать там удачу. — Это вообще не проблема, — сказал Азирафель, поудобнее перехватывая мальчика. — Уверен, мы поладим. А ты как думаешь, Энос? Энос лизнул деревянное кольцо и положил его обратно в рот, жуя с видом полного сосредоточения. — Тогда мы пойдем. — Азирафель кивнул Азуре и повернулся. — Хорошего дня! Азура кивнула и, развернувшись, пошла к своей палатке. Возможно, чтобы поспать. Бедняжка. Воспитание детей казалось очень сложной работой. Хотя, возможно, так было лучше, когда кто-то любил их так же сильно, как и их родители. И ее сестры были заняты — Лалува следила за сбором фиников, Балбира потянула лодыжку, так что ей было трудно ухаживать за ребенком. Азирафель подошел к речке, на берегу которой росла трава, и сел, усадив Эноса прямо перед собой. — Вот так. Здесь замечательно, не так ли? Энос бросил свое деревянное кольцо Азирафелю и пополз к чему-то слева и чуть позади него. Азирафель поймал кольцо, чудом убрав слюну и положив его в карман, затем повернулся к Эносу, пока тот не отполз слишком далеко. Кажется, он что-то нашел в цветах. Как мило. Энос держал цветок с явным удивлением, при этом издавая какие-то булькающие звуки. Он был довольно очарователен, если не сказать больше. У него были огромные темные глаза и красивая гладкая темная кожа. Его крошечные ручки схватили цветок и начали поворачивать стебель цветка туда-сюда, вероятно, чтобы он мог разглядеть его со всевозможных углов. И было еще кое-что, что беспокоило Азирафеля время от времени — существование других людей помимо Адама и Евы. Но он спрашивал об этом, когда в последний раз был на Небесах, и Габриэль — который, казалось, еще не совсем привык к материальной оболочке, — заверил его, что это было частью Великого Плана, что удивительно успокаивало. Кроме того… если бы Азуры и ее племени не существовало, то и Эноса бы здесь тоже не было, а это просто никуда не годилось. Хотя это было странно… другие члены племени старели куда быстрее, чем семья Адама и Евы. И теперь еще и Азура. Она выглядела всего несколькими годами старше, чем тогда, когда они познакомились, как и Сет. Даже ее сестры выглядели моложе, чем другие женщины того же возраста, когда он их встретил. Адам и Ева тоже старели очень медленно. Седые пряди только-только начали появляться в их волосах, хотя Азирафель был твердо уверен, что им уже почти двести лет. — Это сулит тебе нечто хорошее, как думаешь? — спросил Азирафель, обращаясь к Эносу, который все еще разглядывал цветок. Энос неопределенно кивнул и затем бесцеремонно положил цветок в рот. Азирафель ахнул и попытался отобрать цветок. Детские ручки оказались неожиданно сильными, и, хотя можно было отобрать цветок, он не хотел причинять ему боль. Азирафель щелкнул пальцами, и цветок исчез. Энос выглядел совершенно растерянно, повернувшись к Азирафелю. — О, не смотри так. Я совершенно уверен, что этот вид цветов не съедобен, но вряд ли ты это запомнишь. — Азирафель достал деревянное кольцо из своих одежд и протянул его Эносу. — Попробуй это. Оно более… ну, не съедобное. Жевательное. Энос взял кольцо и с наслаждением начал его грызть.