Знаешь, Что Такое Вечность?

3599 г. до н.э. Ур, Месопотамия. — Я все еще думаю, что это плохая идея, — сказала Ева. — Энос покинул нас давным-давно. Азирафель стоял с Адамом и Евой возле дома Эноса и Ноама. Два дня назад их вызвали без дальнейшего контекста или инструкций, и большую часть этого времени они спорили о том, стоит ли вообще уделять этому время. — Мы должны дать каждому шанс на прощение, моя дорогая, — сказал Азирафель. — И, насколько нам известно, эта встреча может иметь никакого отношения к нашим… разногласиям. — Это Энос, Азирафель, — сказала Ева. — Он такой уже двести лет. За дверью послышались шаги. — Сто девяносто семь лет, плюс-минус, — безмятежно сказал Азирафель, кивая Ноаму, который только что открыл дверь. — Эм… я так понимаю, нас пригласили? Ноам кивнул. — Заходите. Азирафель послал улыбку Еве и Адаму. — После вас. — Он последовал за ними, мягко закрыв за собой дверь. Ноам провел их в большую просторную комнату, украшенную глиняной мозаикой. Очевидно, они с Эносом добились успеха в Уре. — Азирафель, — сказал Энос вместо приветствия. — Бабушка. Дедушка. Да сохранит вас бог Нанна* в добром здравии. (*По прибытии в Ур Энос и его последователи быстро узнали о покровителе города лунном боге Нанне и нашли его вполне совместимым с их собственной верой.) Азирафель сухо кивнул. Адам и Ева ничего не ответили. — До нашего сведения дошло, что вы снова разговаривали с членами моего племени, — сказал Энос. — Вы же знаете, что это запрещено. А, ерунда. Похоже, в конце концов, дело было именно в этом. Конечно, это был наиболее вероятный исход событий, но Азирафель был настроен оптимистично. Но, к сожалению, он недавно разговаривал с Небесами и получил указание не вмешиваться, если этот вопрос возникнет снова. — Они мои внуки, — решительно заявила Ева. — У меня есть право разговаривать с ними. — Нет, они не твои внуки, — сказал Энос. — Они мои и Ноама дети, и твои правнуки. Наши внуки, а твои праправнуки. И так далее. Если ты хотела говорить с людьми, верящими в одного бога, тебе стоило остаться с Сетом и Азурой. Ева, казалось, была готова сказать что-то еще, но Адам поднял руку и заговорил: — Если мы действовали за пределами того, что нам позволено делать, это только потому, что мы заботимся о них. Нам было трудно влиться в город. Здесь полно незнакомых людей, а мы старые. Ноам скрестил руки. — Может, тогда вам стоит поговорить с «незнакомыми людьми», а не с нашими людьми, которые четко и ясно сказали вам, что они не нуждаются в ваших советах. Энос вздохнул, внезапно показавшись очень старым и очень маленьким. — У меня нет причин ссориться с вами, если уж вы выбираете это. Пожалуйста, если вы собираетесь вести себя так, покиньте мой дом. Не возвращайтесь и не разговаривайте с людьми моего племени. Ева выглядела пораженной. — Энос… — Он ясно выразился, — сказал Ноам, встав между ними. — А теперь оставьте нас в покое. Они тихо ушли, и Ева плакала, когда они возвращались домой.