Знаешь, Что Такое Вечность?

3477 г. до н.э. Ур, Месопотамия. Азирафель постучал в дверь дома Адама и Евы. Хотя дом когда-то был на окраине, за сто пятьдесят лет с момента его постройки Ур разросся до такой степени, что теперь между ними и окраиной города было два с лишним квартала. Служанка едва-едва открыла дверь, а затем распахнула ее. — Азирафель. Она ждет тебя. — Спасибо, — ответил Азирафель, входя в дом. В последние годы Ева в основном оставалась дома, так как становилась все более немощной. Он свернул из коридора в комнату, где сидела Ева. Она повернулась и увидела его. — Азирафель! Как ты? — Достаточно хорошо. — Он сел. — Как Адам? — В последнее время он довольно много спит, — сказала она с толикой юмора. — Он, вероятно, появится через час или около того. — Прелестно. С нетерпением жду встречи с ним. Ева положила глиняную табличку. — А ты что делал? — Ох, все, как обычно, — ответил он. — Благословлял ремесленников в их квартале, а затем вокруг комплекса храмов. Один мой знакомый гончар начал использовать колеса во время работы! У него получаются замечательные горшки, хотя я не могу сказать, что вижу привлекательность более совершенных материальных благ. Ева кивнула. — По-моему, я где-то видела такие горшки. Они почти что круглые, верно? — Действительно, почти круглые, — подтвердил он. — О, и я недавно разговаривал с Енохом. — Как он? — Прекрасно. Похоже, у молодого Мафусаила и Эдны тоже все отлично. Кажется, у них только что родилась еще одна дочь. — Еще одна? Уже четвертая? — Я так полагаю? — Честно говоря, Азирафель как-то перестал всерьез следить за всеми детьми вокруг сорокового ребенка Сета. В основном он помнил тех, с кем общался. В противном случае их было слишком много! — И чем же ты занималась? — спросил Азирафель. — В основном разговаривала с друзьями. — Ева грустно улыбнулась. — Ассур-саррат умер два дня назад. — Жаль это слышать, — искренне сказал он. Она поджала губы и кивнула, а затем произнесла: — Могу я задать тебе вопрос? — Конечно. — Мне уже давно интересно. Ты знаешь, почему Адам и я прожили так долго? Наши самые старые знакомые жили не так много. Кроме нашей семьи, конечно. — Боюсь, я не знаю. — Он замолчал, теребя подол своей льняной одежды. — Хотя, полагаю, это связано с Планом. И мы не должны сомневаться во Всевышней. — Очевидно, нет, — сказала Ева. Азирафель определенно не обратил внимания на нотку горечи в ее голосе. Она подняла глиняную табличку, которую держала в руках, когда он пришел. — Ты видел это? — Что это? Она передала ее, и он взял табличку, чтобы рассмотреть. Кажется, на глине были какие-то рисунки. Он видел нечто похожее на глиняных жетонах, которые люди использовали для записи своих сделок и прочего. Он действительно не потрудился узнать, как они работают, ведь ему не нужно было заключать сделки. — Это контракт, — сказала Ева. — Что, этот кусок глины? — Да… они записывают похожие символы и некоторые другие. Разве это не потрясающе? Он нахмурился. — Ну, я не уверен, каково будет мнение Небес об этом. Мне придется посоветоваться с Габриэлем. Ева закатила глаза. — Я имею в виду твою мнение, Азирафель. — Ох. Мое мнение. эм… Это довольно умно. Они пишут что-то помимо контрактов? — Не знаю. Я думаю, что это в основном документация и прочее. — А. Ну, не могу сказать, что я особенно люблю торговлю. И немного глупо заключать символический контракт, когда можно просто сказать все это. — Это доказательство того, что контракт был заключен, — сказала Ева. — Чтобы люди были честными. — В идеале, — начал Азирафель, — люди должны быть честны, даже не имея ни малейшего доказательства того, что они согласились на это. Так что, строго говоря, мне кажется, что я должен быть против. — Он вернул ей табличку. Ева вздохнула. — Тогда будь по-твоему.