Знаешь, Что Такое Вечность?

3335 г. до н.э. Ур, Месопотамия. Азирафель прогуливался по пляжу. — Понимаешь, твои родители очень заботятся о тебе, — произнес он. Тринадцатилетний Ной пожал плечами. — Я знаю. Но они просто не понимают это! — Не хочешь подробнее остановиться на этом? — спросил Азирафель. — Тьфу ты. Ты такой же, как и другие взрослые. — Ной пнул камень в сторону волн. — Правда? — спросил Азирафель. — И какой же? — Ты продолжаешь задавать вопросы, потому что ты хочешь, чтобы я сказал что-то конкретно, — ответил Ной. — Вот как сейчас. Азирафель вздохнул. — Боюсь, я не уверен, что вовремя смогу избавиться от этой привычки, чтобы она пошла на пользу нашему разговору. — Почему же? — Честно говоря, я очень стар, — признался Азирафель. — Трудно что-то изменить. Ной поднял брови. — Ты не выглядишь таким старым. Ну, кроме твоих белых волос. — Конечно, дорогой, — сказал Азирафель. Он осмотрел пляж и указал на место. — Не хочешь сделать небольшую паузу? — Конечно, — согласился Ной. — Почему мои родители попросили тебя поговорить со мной? — Не знаю, — честно ответил Азирафель. — Хотя, полагаю, это связано с тем фактом, что давным-давно я убедил Ламеха посмотреть на ситуацию с точки зрения его родителей. — Ламеха… моего отца? — спросил Ной. — Да, — сказал Азирафель. — Воу. Ты уже тогда был взрослым? — Ох, очень, — сказал Азирафель. — Ты действительно стар. — Я же тебе говорил. Ной показал ему язык. Они шли молча, пока не дошли до того места, где собрались остановиться, и сели лицом к морю. Азирафель все не мог забыть, насколько море было прекрасно. — Мне действительно плохо от всего этого, — тихо сказал Ной. — Я знаю… я знаю, что не должен был оставлять вот так. Но… я не хочу, чтобы они знали то, что я знаю. — А почему нет? — спросил Азирафель. — Просто… если они узнают, что мне плохо, они станут такими… мягкими и эмоциональным. И тогда мне будет еще хуже, чем сейчас. И мы все будем знать, что я сделал что-то плохое и я знаю, что сделал нечто плохое, вместо того, чтобы просто знать об этом, что я сделал что-то плохое и знаю об этом. — Сложная ситуация. — Ага, — сказал Ной, повернувшись и прислонивший к Азирафелю. — И… это трудно, потому что я думаю… ну, конечно, я не хотел причинять им боль. Но это сложно. У меня много работы, которую они ожидают от меня, и я просто не хочу их разочаровывать. Я думал, что будет проще просто… не находится там, чтобы не разочаровывать их. Азирафель задумчиво кивнул. — Но, похоже, ты уже подумал над этим, верно? — Что ты имеешь в виду? — спросил Ной. — Я имею в виду, что ты пытался сбежать от своих проблем, а теперь у тебе есть еще большая проблема. Думаю, ты, по крайней мере, понял, что не следует делать. — Думаю, да, — сказал Ной. — Но я не знаю, что делать, это самое трудное. — А что, по-твоему, ты должен сделать? — Ты имеешь в виду, что будет этично? — спросил Ной. — Боюсь, что так. Ной на секунду рассмеялся, потом замолчал и помрачнел. — Полагаю, мне нужно извиниться. Очевидно. Азирафель согласно промычал. — И не делать так больше, — сказал он. — И рассказать им, почему я так поступил. — Мне кажется, ты точно знаешь, что делать. Ной застонал и отстранился, плюхнувшись в песок. — Я боялся, что ты это скажешь. Ты такой взрослый. — Боюсь, что я хуже всех в этом плане, — ответил Азирафель. — Тьфу ты. Ладно, я извинюсь. — Звучит как отличный план, мой дорогой. — Азирафель замолчал. — А теперь, что скажешь о том, чтобы найти несколько фиников для прогулки обратно? Ной снова подскочил, ухмыляясь. — Финики? — О да. — Азирафель встал, отряхивая одежду, затем протянул руку. — Тогда пойдем.