Знаешь, Что Такое Вечность?

3278 г. до н.э. Ур, Месопотамия. Азирафель прогуливался по рынку в Уре, покупая провизию, которую позже раздаст нуждающимся. Хотя у него, строго говоря, на это не было инструкций, он приобрел эту привычку некоторое время назад и нашел ее довольно успокаивающей. Он внимательно осмотрел ларьки, торгующие рыбой. С тех пор как пятьдесят лет назад его любимые продавцы закрыли лавки, ему было трудно найти качественные морепродукты. Это было довольно раздражающе, хотя он знал, что это произойдет, когда он решил не убеждать последнее поколение семьи продолжать семейное дело. В конце концов он нашел одну лавку, где продавались какие-то моллюски, которых он раньше не видел; он выбрал несколько, заплатил и собрал в горшок, который он принес для этой цели. Затем он перешел к лоткам, предлагавшим продукты из зерна. Он как раз выбирал особенно красивую пшенную лепешку и заказывал дюжину, когда кто-то похлопал его по плечу. Он обернулся. — Азирафель, — сказала женщина средних лет, которую он долго направлял несколько месяцев назад. Эльмесум? Это казалось вполне вероятным предположением. Со временем он встретил слишком много людей по имени Эльмесум. Он заставил эту женщину отказаться от прибыльной должности в правительстве, чтобы делать гончарные изделия для нуждающихся семей. Насколько он слышал, все шло великолепно, так как ей нравилось делать керамику, а в последние несколько лет ее явно не хватало. — А, да, привет, — сказал он, улыбаясь и убирая лепешки в мешок. — Я так рад тебя видеть. Как там керамика? — Замечательно, — сказала она с улыбкой. — Я счастлива, как никогда. Спасибо. — О, ты уже знала, что хочешь сделать, когда мы встретились. Я просто… слегка подтолкнул тебя к этому. — И все же. Хотя я здесь не для этого. Знаешь, я искала тебя. Ты не оставил мне адреса! — Я ведь этого не сделал, правда? Глупый я. Если была такая возможность, он никогда не оставлял адреса. Люди, казалось, всегда думали, что он захочет поговорить с ними снова, что само по себе было не так уж плохо… Просто это стало довольно неприятно шестьдесят с лишним лет спустя, когда люди умирали. Гораздо проще никогда больше их не видеть и считать, что они счастливы где-то там, даже если, по логике вещей, это не так. — Не сделал, — согласилась Эльмесум. — И раз уж ты мне так помог, не хочешь познакомиться с моей племянницей? — С твоей… племянницей. О да! — Он смутно припоминал, что сестра Эльмесум была беременна. — Значит, она уже родилась? — Да, на прошлой неделе, — ответила Эльмесум. — Она и моя сестра счастливы и здоровы. — Отлично, — сказал Азирафель. — Хотя… почему ты хочешь, чтобы я их увидел? — Ну, если не хочешь, то и не надо, — обиженно произнесла Эльмесум. О, черт. Он был довольно груб, не так ли? — Прости меня — я немного не в себе из-за некоторых… вещей. Я хотел сказать, что, хотя посещение твоей племянницы очень мило и я польщен тем, что ты думаешь обо мне, я не уверен, что смогу помочь ребенку. — Понимаю. — Ее голос все равно звучал несколько скептически. — Ну, ты все равно должен прийти. Я бы хотела, чтобы ты с ней познакомился. — Звучит замечательно, — на этот раз он ответил иначе. Он мог справиться с ребенком в течение нескольких часов. Он был Ангелом. И благословение ребенка точно не повредит его отчетам. — А когда ты хочешь, чтобы я пришел? — Когда ты будешь свободен? Если он не пойдет к ней прямо сейчас, то, скорее всего, ему придется дать свой адрес, а ему это совсем не хотелось. — Я думаю, что могу быть прямо сейчас, если хочешь. — В самом деле? — спросила она, переводя взгляд с него на горшок с моллюсками и мешок с ячменными лепешками и фруктами, который он перекинул через плечо. — Совершенно верно. Я всегда говорю, что нужно… э-э… выгуливать своих моллюсков, прежде чем есть их. — У тебя есть… ну ладно. Пойдем же. Азирафель последовал за ней.