***
Пятнадцать минут фильма шли в тишине. Все начиналось как обычно. Это был день большого переезда семьи, которая купила новый дом. По тротуарам взад-вперед бегали мальчишки с наспех сколоченными деревянными тележками, доверху нагруженными пухлыми чемоданами. За ними вышагивала молодые родители, радостно улыбаясь и предвкушая начало новой жизни. Бокуто внимательно смотрел фильм, поедая попкорн и прижавшись к Киёми, который пытался все время отстраниться от него. Хината подтянул колени к груди и напряжённо уставился на экран, периодически нервно сглатывая от моментов с двигающимися вещами. Его не покидала мысль, что что-то такое может случится с ним. Мия, в свою очередь, закинув одну руку за спинку дивана, постоянно бесцеремонно громко зевал и причмокивал, показывая, что ему не страшно. — Это точно фильм ужасов? — вскинув левую бровь, спросил Атсуму. — А то вообще как-то не страшно.«Девушка со священником сидели на скамейке в городском парке, протянувшемся на две с половиной мили вдоль города, и завороженно смотрели как качается зеленая листва на ветру и поблескивает на солнце. — Миссис Ходжез, — начал мужчина, поворачиваясь к девушке. — Вы что-то хотели узнать? Героиня фильма посмотрела на пожилого мужчину: — Может вы знали тех, кто жил там до нас? — Мне не известно, дитя мое, — он сделал паузу. — Вас что-то беспокоит в том доме? Ходжез опустила голову, посмотрев на свой карман. Она засунула в него руку и вытащила телефон, на которой было сохранено фото обложки книги. На изображение было четко видна латиница, а над ней звезда. — Я нашла это у себя дома. Как я понимаю, это принадлежало бывшему владельцу…»
— Это значит, что бывший хозяин был евреем? — жуя попкорн, спрашивает Бокуто. Сакуса закатил глаза от вопроса. —Бо, чувак, это пентаграмма, — пояснил Мия, наклоняясь вперед. Котаро кивнул головой, делая вид, что понял. Спустя половину фильма все стало накаляться, как и психика Шое. Его одолела мелкая дрожь и страх, из-за чего ему стало казаться, что сзади кто-то находится. Хината нервно сглотнул и прижал колени покрепче к груди, чтобы если что спрятать в них голову, как это обычно делают страусы в момент опасности.Дождь лил, как из ведра. Девушка спокойно читала книгу, как вдруг ее отвлек странный звук, раздававшийся снизу. Она на секунду отвлеклась от своего занятия, в надежде что ей показалось, но как только она думала продолжить чтение — все повторилось снова. Отложив книгу, девушка осторожно направилась вниз к источнику звука. Ходжез медленно, осторожно шла на стук, который привел ее к кладовке. Главная героиня уставилась на маленькую квадратную дверь, ведущую в подвал, думая, что ей уже это мерещится. Снова раздались громкие, гулкие, ритмично повторяющиеся и леденящие душу, звуки. Девушка резко отпрыгнул в страхе от двери. Она уставилась на ручку, не зная что делать. Позвонить мужу, который ей снова не поверит или спуститься, удостоверившись в том, что она одна?! Неуверенной походкой она подошла к двери и дрожащей рукой потянула ее на себя.
Сакуса перекину руку, будто собирался бежать, а Атсуму, который больше всех твердил о том, что ему ничего не страшно, прижался к Шое, который дрожал от страха и мыслей, что это может случится и с ним.Резко распахнув скрипящую дверь, перед ней открылась белая крутая лестница, которая вела в темноту. — Эй, — крикнула она в надежде, что на ее звук выбежит какой-нибудь испуганный зверек. Но ничего не произошло. В доме она была одна. Нервно сглотнув, главная героиня сделала шаг в темноту. Сбоку находился выключатель, на который она сразу нажала. Бледно-желтый свет осветил кладовку, но не до конца. Перешагнув последнюю ступеньку, девушка углубилась в небольшое темное помещение. Вокруг нее стояли коробки, которые были наставлены друг на друга. Бетонные стены отдавали сыростью, придавая помещению более мрачный вид. Оглядев подвал, Ходжез заметила, что перевернутый проигрыватель валяется на полу. Ее пластинки — "Грин дей", «Битлз», "Нирвана", «Квин» — разбросаны повсюду. Они были разбиты, а зазубренные треугольные осколки напоминали куски пирога. А все это освещал тусклый свет от лампы на потолке. Девушка выдохнула, садясь на корточки, она начала собирать осколки. Ей отчетливо казалось, что коробка с проигрывателем стояла на полу, как и с пластинками, потому что хрупкие вещи муж ставил на пол, чтобы не разбились от случайного падения. Она встала, собрав осколки, которые валялись на полу, собираясь подняться на вверх, как свет начал мигать. И потом все померкло. Теперь она оказалась в темном помещение с грудой коробок. Капли дождя били в маленькое окно, как камешки, гонимые сильным порывом ветра. У нее пересохло во рту, сердце бешено заколотилось в груди. Героиня решила поскорее выйти из этого подвала. Как снова раздались громкие, леденящую душу, удары. Она застыла на месте, похолодев и широко распахнув глаза. Ее сердце будто подскочило вверх и камнем застряло в горле. Ходжез начала беспорядочно вертеть головой в поисках выхода. Девушка пыталась понять, с какой стороны пришла, потому что из-за темноты плохо получалось ориентироваться в пространстве. Найдя наконец силуэт ступеней, она сделала шаг к выходу. Ходжез, направившись к лестнице, боковым зрением заметила фигуру, которая при каждом ее движение приближалась к ней. Девушка замерла, задрожала всем телом, а рот невольно открылся от страха и мысли о неизбежной смерти. Фигура приближалась — гигантская, с угрожающим рычанием, а затем раздался гулкий грохот, когда это чудовище начало когтями царапать бетонный пол, звук раздавался эхом по помещению, перебивая все вокруг. Большие золотистые глаза светились в полутьме. Чудовище уже нависло над ней, оно нашло ее. Ходжез выкинула пластинки и ринулась к лестнице, чтобы побыстрее выбраться из этого ада, перешагивая ступеньки через одну. Казалось, из-за страха девушка потеряла полностью ориентацию в пространстве, и делала все инстинктивно. Ее сердце бешено билось, грудь стала подниматься и опускаться от тяжелого дыхания.
Выбравшись, Ходжез распахнула дверь с такой силой, что чуть не сняла ее с петель. Прерывисто дыша, та с ужасом смотрела в темноту, слыша, как звук, похожий на шаги стал перерастать в скрежет. — Господи Милосердный, спаси и сохрани мою душу, — начала молиться Ходжез, нервно всхлипывая и дрожа от страха.
В воздухе стояла ощутимое напряжение. Никто в комнате не мог решиться нарушить эту тишину, ребята смотрели внимательно на экран.Ее рубашка противно прилипла к мокрой спине, все тело покрывал холодный пот. В ушах по-прежнему стоял оглушительный скрежет когтей. Из-за страха девушка не сразу заметила, что весь свет в доме погас и единственным источником освещения был тусклый свет с окна. Немного придя в себя, она стала подходить к двери, чтобы закрыть ее. Снаружи раздался оглушающий раскат грома и яркий удар молнии, который осветил огромное существо,что громко зарычало, оскалив острые зубы. Девушка от страха закричала, что было сил.
Волейболисты тоже закричали.***
Заперевшись в своей комнате, ты решила провести водные процедуры как полагается. Надев пижаму и замотав волосы в полотенце, ты стала наносить очищающую маску, чтобы как-то привести себя в порядок. Наконец, тебе удалось почувствовать себя хоть немного расслабленной и отдохнувшей. Для полного комплекта осталось включить какой-нибудь сериал и насладиться компанией самой себя. Выйдя из ванной комнаты, ты кинула телефон на прикроватную тумбочку, чтобы тот не маячил перед глазами. На деревянном столике находился питьевой йогурт. Подойдя к кровати, ты открыть его, желая насладиться чем нибудь вкусным и полезным. За стенкой раздались громкие вопли и от испуга ты выронила бутылку с йогуртом, разлив половину содержимого на кровать и ноутбук, что лежали на одеяле. — Твою мать, — выругалась ты. Ты схватила салфетки, начиная как можно быстрее все убирать, чтобы ноутбук не сломался, а в одеяло не до конца впитались остатки йогурта. Шум за стеной превратился в грохот и топот. Ты бы не сказала, что являешься слишком вспыльчивой и раздражительной, но сейчас все было иначе. В тот момент твое терпение реально достигло апогея. Резко распахнув дверь, ты направилась в комнату молодой части команды. Бесцеремонно войдя, даже предварительно не постучав и не спрашивая разрешение на вход, ты ворвалась к ним, начав свою яростную тираду: — Какого хрена вы творите! Я же попросила вас быть потише! Неужели вместо мозга у вас реально волейбольный мяч?! — Ёкай! Из-за темноты, стоявшей в комнате, ты не видела, кто это крикнул, но по голосу было похоже на Мию. — Что… Не успела ты понять, что происходит, как тебя пронзила острая боль в районе правого глаза. В ушах появился звон, который заглушал все звуки этого мира. Теперь закричала ты.***
Ты прикладывала полотенце к лицу в тот момент, когда Мейан орал на них. Полотенце было все серое, маска стерлась и вместо этого остались остатки глины, которые следовало смыть. Тебе хотелось насладиться этим моментом, но ты была слишком подавлена, чтобы как-то реагировать. Боль только усугубляла все. — Ну серьёзно, если вам страшно, нахрена такое смотреть?! — не унимался Мейан, тыкая пальцем на телевизор. Ребята сидели на диване, опустив головы вниз. Им было ужасно стыдно за это. Ты посмотрела на них единственным глазом, который открывался, и тебе было жаль, что так произошло. Жаль, что ударила не ты. Шуго провел рукой по волосам, зачесывая их назад. Переведя взгляд с команды, он взглянул на тебя, ту которая стояла в углу комнаты потирая место ушиба. Он впервые видел тебя такую потерянную и беззащитную?.. «Хорошо, что вы ее не убили» — пронеслось у него в голове. Немного отойдя, Мейан шумно выдохнул и направился к тебе: — Ты как? Ты убрала полотенце от лица. Не сумев скрыть изумление, Шуго скривился в отвращении. На правой стороне лица рисовался огромный синяк, который казалось, еще не до конца расцвел. Он был настолько большой, что у тебя не получалось, даже полностью открыть глаз. И самое страшное, что у тебя не было даже очков на такой случай, а тональный крем и консилер вряд ли перекроют это. — Теперь я могу освещать в коридоре, вместо лампочки, — саркастически заметила ты, разводя руками. — Чтобы чертей отгонять! Последнюю фразу ты сказал особо громко, чтобы они слышали. Шуго усмехнулся, понимая, что ты потихоньку начинаешь приходить в себя. Капитан положил руку на плечо, пытаясь тебя хоть немного подбодрить. — Пойдем, у меня есть мазь от синяков, может хоть немного снимет отек от ушиба. Вы уже направилась к выходу, как сзади раздался жалостливый голос Хинаты: — Т/И, прости, мне правда жаль, я не хотел. Ты ничего не ответила на это, лишь кивнула головой, словно раздумывая, что именно следует сделать дальше. Затем, страдальчески закусив губу, пошла к двери, желая как можно скорее уйти отсюда, чтобы не пострадать еще больше. Как только дверь захлопнулась, Киеми невозмутимо сказал: — Я же говорил, надо было идти спать. — Заткнись, Оми-Оми…