Вожак йонов

// Йокке целенаправленно рыскал среди книжных стеллажей богатейшей сокровищницы Совета. Через пару часов не умеющий отступать младший Бьёнен нашёл, что искал… И осколки витража сложились в завершенную картину… Йокке — один из бестий. И он должен их увидеть. // Попасть в усыпальницу было легко. Асвы не предполагали, что кому-то в голову придёт навещать бестий. Вот выбраться будет сложно… Если попадется быть беде. Хорошо, если в лицо узнают сына Бьёнен. А если нет — примут за проснувшегося демона и пиши пропало. Около двух сотен мерно дышащих хладнокровных тел. Странное чувство. Как будто где-то очень далеко жужжит рой пчёл. За гранью слышимости, в ультразвуке. Нужно быть очень осторожным. Нельзя случайно кого-то разбудить. Как бы не хотелось поговорить с роднёй, кровные узы не обещали ничего хорошего. Для них он предатель. Так что они не будут разбираться, что перед ними собрат — убьют не задумываясь. Задумываться, как понял парень, было не в порядках бестий. Йокке всматривался в лица йонов, попытался сличить с собой и найти родителей. И наткнулся на демоническую красавицу. На вскидку около двадцати, может чуть более. Стан затянут в коричневую тонкую кожу непонятного животного. Дева была такой же белокожей брюнеткой. Вполне могла оказаться родной сестрой. Юный йон убрал прядь чёрных волос с лица спящей, получше рассмотреть черты. Её непохожая непривычная красота вызывала трепет и волнение. Йокке осторожно положил ладонь на щеку и шею девушки. Словно лепестка белой розы касаешься. И шипы у розы имеются. Йона вздохнула во сне, немного поменяла позу. Йокке ощутил дрожащий ток в венах. И жар внизу живота. По его руке в сторону щеки девушки поползла змейка белого пламени. С невозможной физикой. С ласкающим, а не обжигающим теплом. Сердце йоны ускорило ритм с трёх четвертей до нормального. Она глубоко вдохнула и открыла глаза. Серые, к слову. Глубокие воды штормящего моря. Какое неловкое совпадение с учётом возбуждающихся в Йокке чувств. И произнесла: — Змей… — и сонно улыбнулась. Улыбка у спящей красавицы была зубастая. Клыки заточены. Йокке одернул руку и отпрянул. Задержал дыхание от страха. Стал медленно-медленно отступать. Весь напряженный как тетива. Готовый гибко увернуться от атаки. То, что йона нападёт парень ни секунды не сомневался. Не хватало только её разбудить… Девушка не шевелилась. Притворяется? Хитрит, чтобы расслабился и потерял бдительность. И потом бросится. Нет, плохая была затея. Надо убираться отсюда. «Жужжание» на пороге слышимости стало «громче». Йоны с краю задвигались. Один даже низко забормотал что-то. Йокке не на шутку испугался и выбежал вон из усыпальницы. Что-что, а скорости реакций асвам было не занимать. Они тут же прореагировали на «звон» магических струн и бросились к пробудившимся бестиям. Так что Йокке с разбега врезался в офицера. На счастье (или не очень), тот узнал подростка. — Бьёнен?! Йокке потерял всю кровь из лица и кончиков пальцев. // Офицеры конечно вызвали Штефана и передали сына в руки отцу. Само собой, сообщили, откуда выловили. — Йокке! — рявкнул отец на весь коридор и крепко ругнулся, а ведь обычно не выражался при детях. Плохой знак. — Ты совсем из ума выжил?! Штефан плотно вцепился в предплечье и потащил сына. Не разбираться же с ним у всех на виду. Йокке был абсолютно уверен, что отец тащит прямиком на смаарту. И похоже сейчас выпорет до того яростно, как ему ещё не доставалось. «Уже чаще, чем каждую неделю, братец» — мысленно поделился с Браном Йокке. Но Штефан зашвырнул мальчишку в кабинет. Достал путы и жестко навязал на руки. Офицеры начеку, боевая готовность. Не хватало ещё, чтобы сослуживцы вычислили бестию. — Оставайся здесь, — приказал глава ордена. — Ни шагу отсюда, понял? Это уже не шутки, Йокке. Чем ты думал? Категорически запрещено туда соваться. А тебе — особенно… — Потому что там мои настоящие родители? — выверенным, без эмоциональным тоном уточнил Йокке. Взрослый Бьёнен обомлел и онемел. — Как ты мог, — Йокке не говорил, а загонял ледяные иглы. — Как мог мне не сказать? Как можно не сообщить такую триклято важную информацию? Глава ордена шокировано молчал. Йокке был прав. Младший был слишком сообразительный. Он мог догадаться в любой момент. И момент наступил. А Штефан упустил. — Зачем полез? — скорбно спросил наконец глава ордена. — А если бы перебудил? — Не собирался я их будить. Я не идиот. Это было бы последнее действие в моей короткой жизни. Я как-то догадался, кто я для них. Враг вдвойне. — Верно, — очень мрачно подтвердил асв. — Меня мама взяла, да? А ты был против. Как она тебя уговорила? — задал вопрос Йокке, не ожидая ответа. Штефан растеряно молчал. Мысли и эмоции плясали безумный танец. — Отпусти меня. — Чего? — Совсем отпусти. Ты нас обоих мучаешь. Ненавидишь, теперь понятно почему. — Монстра из меня делаешь?! — начал вскипать асв. — Я тебе жизнь спас! И вырастил как своего! Ни в чём различий не делал. Мне что ты, что Бран… Ты мой сын и точка! — В детстве не было заметно. Всё же, наши расы не такие разные, как все думают. Что вайны с асвами, что йоны с вайами схожи. Хорошо никто их не слышит, отметил Штефан. Йокке бы под суд отдали только за эти слова. — Я вырос и напоминаю йонов. И чтобы я не делал, ты будешь стремиться причинить мне боль. А с моим характером повод всегда найдется. — Хоть признаешь! — кипя гневом вклинил глава ордена. — Мне хватит ума позаботится о себе. Не нужна мне лицемерная забота. «А мама?» — мелькнула мысль у Йокке — «Да буду видиться с ней, когда сам решу! Без дурацких ритуалов» — Да ты и дня не протянешь, дуралей! Штефан и без того сердился, а Йокке начал доводить просто до белого каления. Вот же неблагодарный. Столько сил отдал на его воспитание. А мальчишка делает из него неизвестно кого… Типа бестии чудовищем его выставляет. — Если подумаешь, дойдет, что я прав — сказал Йокке, наблюдая как свирепо хмурится офицер, едва сдерживаясь. Но отступать нельзя. Придется идти до конца. — По-другому мы из этого замкнутого круга не выйдем. — Мал ты ещё, чтобы о себе заботиться! Видел я, что ты творишь! Границ вообще не видишь! Хочешь закончить как бестии?! — Да хоть бы и так. Лучше, чем с тобой. — Ох, умник… — Ну вот. Ты только что решил, — перебил Йокке. — Думаешь сейчас, как на лавку свалишь. А я просто правду в лицо сказал. В конце концов, у меня останется выбор между смаартой и молчанием. Вечным молчанием и бездействием. Чем это отличается от сна йонов? Безмолвие, без мыслей и эмоций. Штефан чуть не взрывался от ярости. Развернулся, вышел и ненамеренно, от избытка гнева хряснул дверью о косяк кабинета. // Дверь неспешно распахнулась и Йокке весь напрягся, теряя цвет на щеках. Но в комнату зашёл не злой как голодный тролль офицер, а… просочилась брюнетка. И мягко, таинственно закрыла за собой дверь. Повернулась и прижала палец к губам в полу-улыбке. На ней была одежда асвы. Однако, Йокке точно помнил, что она была одета в усыпальнице по-другому. Очень внимательно рассмотрел затянутое в тонкие шкуры тело. Дева улыбалась зубастой улыбкой и прожигала серыми очами. Сексуальная до невозможности. — Я думала, ты мне снишься, Змей, — сказала йона. Обыкновенным, осознанным языком. Без рычаний и неадекватности. Она была очень спокойной. Явно не собиралась нападать. Обычно, Йокке хотели задеть обзывая змеёй или змеёнышем. Но у брюнетки был совершенно другой тон. Это было скорее звание, а не оскорбление. Девушка подошла к Йокке и без суеты сняла путы. При этом, глядела в глаза, чуть ухмыляясь. Нос к носу. Ух. — Как твоё имя? — Йокке. А твоё? — Ангрброда, — она хитро наклонила голову и проговорила чувственно, будто пробуя звучание на вкус. — Утгор-Йокке. — Без приставок, — тут же отреагировал парень и поддел. — Или тебе слово поперек нельзя сказать — кинешься? Красавица сотрясалась от глухого смеха, уложив руки на бедра. Совсем другое дело. Эта смеётся с его чёрного юмора. — Если попросишь — кинусь. И что захочешь… — и сверкнула совратительным взглядом. — Разве я йонам не предатель? — пошёл по лезвию Йокке. — И ты не должна на месте меня прикончить? — Предатель? — девушка снова рассмеялась низким смехом. Юному йону очень нравилось, как она смеётся. И как запрокидывает голову, показывая молочную шею. — Мировой Змей знал, куда тебя ведёт. Стая была слабая раз её пленили. Змей потерял доверие. Новый Змей пришёл в лоно врага. Стал одним из них. Впитал их силу и узнал слабости. Поглотил яд и сделал своим оружием. Теперь тебе ничего не стоит их победить. Раз и навсегда, как предсказано. Мы убьём всех до одного, кровь врагов сольётся ручьями и уйдёт в море. Напоит Мирового Змея. И Он восстанет из моря. — Зачем? Ангрброда внимательно посмотрела на новоявленного принца йонов. — Сколько тебе лет, Змей? — Ты ж всё про меня знаешь, — съехидничал Йокке. — Вот и примени свои шаманские способности, угадай. Хммм — низко гортанно проскрипела Ангрброда. Рассматривала юного йона. Затем расплылась в клыкастой улыбке. Черноволосая резко извернулась, слегка наклонила голову и провела носом по щеке Йокке. От неожиданности тот отступил на шаг. А было приятно. — Я буду жена Змея, — объявила девушка. — Твоя жена, сын Утгора. Утгор-Йокке И опять низко хмыкнула. Вот так новости… Почему все хотят Йокке видеть кем-то другим? Отец безупречным сыном. В идеале — асвом. Мама — вайном. Братья и сёстры советчиком и развлекателем. А теперь ещё и демоница появилась и рядит себе в женихи. Хотелось бы самому выбирать, кем быть. И не в одной роли запереться навсегда, а меняться. — Тебе не кажется, что ты торопишься с выводами? — едко поинтересовался Йокке. — Я и с первым не согласился. — С первым? — С чего ты взяла, что я сын мёртвого короля? Йона запрокинула голову и низко рассмеялась. — Ошибки быть не может. Ой. Йокке сам так часто говорит. И тем не менее… — Почему? Какие у тебя критерии? — Что у меня? — серые глаза впились из-под чёрной чёлки. Но дева не злилась. Она вообще была страшно спокойной и уверенной. — Как ты это поняла бы? — упростил Йокке. Вряд ли йона владеет столь широким лексиконом. — Мне не надо понимать, — соблазнительно полу-улыбнулась Ангрброда. — Твой покой в моей груди. А моё сердце бьётся в твоём. — Не думал, что йоны такие поэтичные, — съязвил Бьёнен. — Вы, ходят слухи, только воровать и убивать умеете. — Наследники Волка завоевывают, — и не думала спорить йона. — Наследники Змея ведут и заботятся о стае. Сплошные аналогии. Ага, «змеи» — вайны, «волки» — асвы. Про это Йокке был осведомлен — прочитал. Вот же тупицы, что одни (асвы с вайнами), что другие (йоны). Столько воевали, идиоты, а ведь мозги в глубине одинаково работают. — Твоя кривая патетика про сердечную чушь ничего не прояснила. Ангрброда свилась в талии и опустилась на пол, пробирая серыми очами до костей. И выжгла пальцем круг на паркете и «пририсовала» условную голову на линии. — Ты воплощение Мирового Змея. Его дух питает тебя, а ты питаешь Его. И со стаей — то же. Стая питает вожака, а вожак — стаю. Мы чувствуем твой зов. Кровь Утгора — твоя кровь, Утгор-Йокке. Младший Бьёнен (или уже нет?) не слишком удивился. В веровании про Искру заложен тот же принцип общей магической энергии. Йоны заменили Искру святейших предков на Мирового Змея. Ничего нового. Только вайны красили свою религию в белый, а веру йонов — в чёрный. А бестии ничего не усложняли, они плевать хотели на философию вайнов. — Зачем вы воевали с нами? — спросил Йокке. И поймал мысль на абсурде прежде, чем девушка уточнила. — С нами? — Ангроброда подняла подбородок и насмешливо сощурила серые очи. — С вайнами и асвами я имел в виду. — Ты не один из них, — шаманка проявляла удивительное понимание. — Прислушайся. Где твоя стая? Йокке вслушался. Где-то на заднем фоне доносились звуки суматохи поисков бестий. Похоже, некоторые окончательно проснулись и дали дёру. — Да не так, — Ангрброда широко улыбнулась, упёрла пальцы ему в лоб и слегка толкнула назад. Будто ему было шесть. — Слушай здесь. Йона стала водить вкруговую пальцами по груди Йокке и шептать, будто заклинание: — Слушай, слушай, слушай… Гипнотическое действо возымело успех. Йон закрыл глаза и вслушался в ощущения. Внутри него жила вибрация. Нечто скрутилось кольцом. Раскалённо-ледяное. Сейчас — холодное, нечеловечески спокойное. И по этому кольцу пробегал пульс. Он складывался из нескольких. Из семерых. Один пульс был «насыщеннее» других. И «вёл» куда-то совсем рядом. Да, прямо перед ним. — А ты кто? — Я дочь Змея. Шаман. И я буду твоя жена, потому что ты меня выбрал. — Девичьи предрассудки, как мило — ехидно покачал головой Йокке. Ангрброда проползла к йону вплотную, пронимая насквозь нутро искрящимся взглядом исподлобья. Обняла за плечи и вжалась всем телом, делясь жаром. Йокке вспыхнул. Буквально. Белые ручейки пламени змеились сначала на нём, потом переползли на йону. Такое чистое и дикое вожделение. Краем разума Йокке отметил, что это всё магия крови. Они принадлежали одному виду. И первая встречная девушка подобного рода манила куда сильнее аристократичного изящества красотки-вайны или милой простоты ладно слаженной асвы. Животные инстинкты, ничего не поделаешь. В основном разум затопило ощущениями и желаниями. Йокке отлепил девушку от себя (не без сожаления). Замотал голубоватую цепочку обратно на себя. Пламя визуально угасло (а возбуждение сохранилось). Йокке достал ещё одни путы из запасов Штефана. И протянул артефакт Ангрброде. — Надевай. Они нас не только сил лишают. Но и скрывают от магического поиска. Мы с тобой уйдем. Я о многом хочу поговорить. Девушка без возражений и вопросов повязала путы. Цепочка смотрелась как одновременно грубое и элегантное украшение на тонких белых запястьях. Йокке принял решение. Надо уходить. Сейчас. Не торопясь, аккуратно и разумно. Дело-то не только в нём. Черноволосую надо вывести. Асвы и убить её могут. А она спокойная как удав. Никому не вредит. Йокке несколько раз вдохнул, выдохнул под внимательный взгляд серых глаз шаманки. Отправлял все эмоции куда подальше. Ангрброда не спрашивала, что он будет делать, какой план. Как так можно? Вот Йокке в себе не настолько уверен: она бы подумала прежде, чем доверяться… Хорошо бы скрив и поприкидывать. Но времени нет. Придется план расчерчивать мысленно. // Удивительно, но выбраться парочке йонов удалось. И Йокке охватило такое немыслимое полнейшее счастье от осознания свободы. Пусть и временной, наверное… Но впервые — настоящей свободы.