***
— Его величество Червонная Королева прибыл! — возгласил Кролик. — О, — улыбнулся, как обычно, Шляпник, — всё-таки пришёл. — Отказываться от приглашений не благородно, — фыркнул я и сел на предложенный стул. Две карты, что пришли с нами также уселись на места, не смотря на мой грозный взгляд. — Кроля, — обратился Заяц к жокею, — отчего же ты не пьёшь с нами? — попутно переворачивая сахарницу, что бы налить молока. — Я не могу нарушать правила, — сказал тот безоговорочно. — На безумном чаепитии в честь дня нерожденья: правила принято переворачивать в верх тормашками, — заявил Шляпник достав из головного убора новую сахарницу. — Что за вздор? — возмутился я. — Слуге не позволено есть за одним столом с господином. — Фуня… — зевнула Мышь Соня. — Вздором можно назвать ваше заявление. Мышь Соня считает, что на безумном чаепитии, можно сесть когда угодно и где угодно. — Как невоспитанно, обезглавлю! — Но в-ваше величество, — попытался меня остановить Кролик. — Не смей мешать! — я откинул его в сторону. — Ну-ну… Королева, ведите себя спокойнее, — улыбалась голова чеширского кота, появившись из ниоткуда. — И ты туда же! — негодовал я. — Королева, — вздохнул Шляпник, — успокойтесь. — Вы все то и дело нарушаете правила! Всех лишу го… — Риддл! — крикнул Кролик в мою сторону, прервав приказ. — Приди в себя! — Я Червонная Королева, — опровергнул я это обращение, — не какой-то жалкий червь! Обернувшись в сторону стола с безумной компанией, я увидел, что стулья пустуют. И лишь розы украшают их места, даже карт, что пришли со мной не было. — Куда они делись? — Вы же сами их обезглавили, королева. — обратился ко мне Кролик. — Позвольте, я налью вам ещё чая. — Будь так любезен. Я не понимал сколько времени я провёл, выпивая очередную чашку в окружении роз. — Нам пора, — сказал я. — Но ваше величество, — возразил Кролик, — половина седьмого ещё не наступила. — Как такое возможно? Я взглянул на часы, что остались рядом с местом Шляпника. Часы застыли за секунду до половины седьмого, что за глупое стечение обстоятельств. — Чаепитие всё равно уже окончено, — хмыкнул я, встав со стула. — Да, ваше величество, — вздохнул он, странно взглянув в сторону полу-раскрытого чайника.***
— Что это? — спросил я, когда Кролик протянул мне розу испачканную в чёрный. — Как ты смеешь портить мои розы? — Но Ваше величество, — да как он смеет мне возражать, — это вы её испачкали. — Что за вздор! Как я мог испачкать собственные розы? Не держи меня за дурака! — Но это так, — прозвучало рядом, — Риддл, они правда волнуются о тебе. Снова это имя. — Как ты смеешь называть меня этим именем! Проваливай пока не лишил головы! — приказал я ему. — Но ваше… — он хотел что-то возразить, — Риддл! Риддл! Риддл! Риддл! — он кричал это имя говоря совершенно разными голосами, каждый чёртов раз, они казались слишком знакомыми. — Голову с плеч! — не сдержался я. И вот над его головой возвышается тень топора. Но он продолжает кричать одно и тоже имя раз за разом, пока топор не разрезал маску на его лице. — Риддл… — под маской было лицо покрытое чёрной жидкостью. — Они волнуются о тебе, Риддл… Приди в себя, глупый староста… Роузхарт, очнитесь… Золотая рыбка, он хочет снова поиграть с тобой… — Флойд? — воспоминания кинжалом врезались в голову. Заставляя согнуться в три погибели. — Трей? Кейтер? Директор? И даже они? — спрашивал я у кое-как стоявшего на ногах… Кролика? Сколько бы я не пытался понять кто это, не выходило! Чернила полностью скрыли его лицо, а голос при каждой фразе был чужим. — Пожалуйста, Роуз… нет, Риддл-семпай, проснитесь. В этом безумном сне вы лишь сильнее падёте в одиночестве, ваше… величество, — и упал, постепенно рассыпаясь лепестками роз. Рука сжимала розу, что мне дал кролик. Я не заметил, как шипы врезались в кожу. И чем сильнее я её сжимал, тем голоса становились громче. Моим сознанием завладела пустота. — Риддл! — Трей был первым кого я увидел. — Ты очнулся! — Трей… Я-я… это всё моя ошибка. Я навредил вам! — Староста плачет! — удивился Траппола. — Он умеет сожалеть! — Роузхарт, — обратился ко мне директор, — какое счастье, что ты так быстро пришёл в себя. — Я смутно помню что случилось… — я непроизвольно съёжился. — Из-за тебя слуга Великого Грима чуть не погиб, — фыркнул монстр что был с Ю. — Кстати, где Ю? — спросил я. — Ты должно быть не помнишь этого, — Трей что, пытается успокоить меня? — Дело в том, что та сущность, что появилась за твоей спиной, ударила по нему розовым кустом, что вырвала из земли. — Что с ним?! — я начал паниковать, он же не умер, да? Не умер же… — Не волнуйтесь, — послышалось позади них, — я в порядке. Поцарапался только и всего. — А если попадёт инфекция? — я начал судорожно вспоминать все приёмы первой помощи, которым меня учила мама. — Нужно обработать твои раны пока не стало хуже. Не думай, что несколько царапин могут не причинить вреда. Что это за взгляд? Он в смятении? — Я в порядке, видите, — он даже подошёл ко мне, чтобы я сумел его разглядеть. — Ты думаешь, что я идиот или слепой? — сказал я, схватив его руку. — Твоя рука в грязи, так ещё и в царапинах. Э-м, кончики твоих волос всегда были белыми? — Ха-ха, — «Чего смешного?» — Вы ведёте себя, как мамочка, Роузхарт-сан. А насчёт волос… может перенервничал. — А спектакль я организую, вы же не выиграли, — сказал он, в сторону внезапно напрягшихся Эйса с Дьюсом. — Но в таком состоянии… — хотел отговорить его Спейд. — Сценарий был готов еще вчера. Готовьте ободок с ушками волка и игрушечное ружьё. Остальные роли я и Грим возьмём на себя. — Не в таком положении, — я тыкнул в очередную царапину на его щеке. — Как насчёт того, чтобы и мы поучаствовали в этом спектакле? — предложил Даймонд. — Ну, если вы сыграете матушку с бабулей, то девочку сыграет… — он посмотрел на меня. — Я? — Ну, Грим по телосложению не подходит, — аргументировал он, — а я по твоим словам так сильно ранен… — А с чего бы мне играть девочку, если я могу сойти за охотника? — спросил я. Юки замолчал, кажется, он о чём-то упорно размышляет. — Хочешь поцеловать Дьюса? — Что?! Т-то есть поцеловать? — Риддл, ты только не волнуйся, — снова попытался расслабить меня Трей, — Юки писатель, но его истории… скажем так… о голубых. Я стал смотреть то на Ю, то на Трея… — Так вот о каком хобби ты тогда говорил, — к лицу прилило знатное количество крови. — Буду ждать такой же реакции, когда вы с Личем признаетесь друг другу в чувствах, — как-то нагло улыбнулся он. «Опять этот Флойд, почему он постоянно говорит о Флойде и мне как о каких-то близких?» — С чего бы мне признаваться Флойду в любви?! — А я говорил именно о Флойде? Вроде я сказал только фамилию близнецов Лич, — черт, я попался, — может, я имел в виду его брата, как там… Джейд? Да, Джейда. Ещё и улыбаться стал шире. Остаётся лишь вздохнуть от безысходности. Хотя насчёт спектакля остаётся вопрос. — А идею со спектаклем кто-то из учителей одобрил? — Спейс и Траппола странно посмотрели на меня, с надеждой чтоли. — Да. Я спросил об этом у Круэл-сана, а он в свою очередь получил одобрение от директора. Верно, директор? Директор странно дёрнулся, когда Ю к нему обратился. — Д-да. — «Да ладно, Ю и директора каким-то образом шантажирует?» — Я же такой добрый. Поддерживать студентов в своих начинаниях одна из главных обязанностей преподавателя. — Видите? — он кивнул. — Спектакль состоится. Слегка подкорректировать сценарий я сумею очень быстро. Кейтер, как тебе идея выложить фрагменты выступления в магикам? — Прекрасная идея, Юки-кун, — кивнул Кейтер с такой же жизнерадостной улыбкой. «Они сговорились?» — А Великий Грим? Грим тоже хочет учавствовать. — Я хотел, чтобы ты играл бабушку, но раз ты теперь свободен поможешь мне с костюмами. — Ты умеешь шить? — удивились его друзья. — Ну, сделать из тряпок целый наряд не сумею, но подогнать под чужой размер одежду получиться даже у меня. — А давайте устроим спектакль в саду Хартсабьюла? — предложил Даймонд. — Прекрасная идея, — кивнул ему Ю, оглядываясь, — только сначала стоит убраться. — М-да, — Даймонд покачал головой, — потрепало же наш фотогеничный садик. — В таком случае, — подал голос директор, — те, кто могут остаются здесь, чтобы убрать весь этот беспорядок. А пострадавшие идут в лазарет на обследование.***
Юки действительно был в порядке, лишь неглубокие царапины и синяки, их быстро убрали лечащей магией. У меня дела были почти такими же, правда устал немного.***
Следующая неделя была довольно насыщенной. Учитывая, что репетировали мы в ветхом общежитии. Пока Юки и Грим подшивали нам костюмы, которые нам отдал какой-то добрый, по словам Ю, человек, я еле сдерживался, чтоб не засмеяться во время репетиции. Призраки помогали в поисках вещей для декораций, я был удивлён тому, во что превратилось здание. Хоть оно и держится кое-как в некоторых местах, атмосфера более тёплая, чем я представлял из рассказов Трапполы. Костюмы действительно были нам в пору. Как Ю и говорил, Дьюсу была отдана роль волка, Эйсу — охотника, отца играл Трей, бабулю — Кейтер, но то, что мой костюм был единственным с оборочками, сильно смущал. Ружья даже игрушечного найти не удалось, но Юки не растерялся, а что-то начал выводить на бумаге с ещё белее маниакальным взглядом.День спектакля.
— Ю… Юки, — я всё ещё не слишком привык обращаться к нему по имени. — Что-то не так, Риддл? — а он этого ни капли не смущается. — В тот день, когда Грим сказал, что ты боялся меня ещё со дня чаепития… — я не мог подобрать слов чтобы объяснить своё поведение. — Занавес уже поднялся. Вперёд красновласочка! — приказал он мне, буквально вытолкнув на сцену. Жила была девочка, Красновлаской назвали её из-за прекрасных волос. И вот как-то папочка Красновласки попросил её. — Сходи-ка, Красновласка, к бабушке своей. Вкусности ей передай, да узнай здоровьице её. — Конечно, папочка. — улыбаться, главное улыбаться. Плевать, что Флойд вот-вот заржёт от моего вида, бывало и хуже. И отправилась Красновласка по тропинке в лесу. Остановилась она на развилке, а навстречу ей серый волк. Заметил ушастый корзинку и говорит: — Куда же ты девочка путь держишь с корзикой по такому опасному лесу? — понимаю, как стыдно Дьюсу, даже руки дрожат. — Бабулю мою проведать, серый. А волк думает: «Приду раньше и получу корзинку с пирогом, а десерт сам в лапы полезет». А вслух молвит: — Тропинка слева пусть и длиннее, но безопаснее будет, ступай, а я так и быть дальше пойду. Послушалась его Красновласка и пошла по указанной тропе. Долго ли коротко ли, наткнулась Красновласка на охотника. А охотник спрашивает девочку. — Не пробегал ли здесь серый такой, красивый и высокий? — Вы о волке говорите? Да пробегал он даже на тропку эту указал. А охотник думает: «В этот раз я точно поквитаюсь с тобою, серый!» А, подумав ещё, сказал: — И куда же пошёл он, девочка? — В сторону дома бабуленьки моей. — «Ю, ну почему я должен вести себя, как какая-то глупая девочка?» — Плохо дело, девочка. Боюсь, волк может бабушку твою съёсть за один присест. Поняла Красновласка, что ошибку совершила, вот-вот заплачет крокодильими слезами. — Что же нам делать, охотник? — «Флойд уже ржёт! Как же стыдно!» — Бежать, разумеется. Авось успеем. И побежали со всех ног к дому бабушкиному. Прибежали. Красновласка за верёвочку дёрнула, дверь отворилась, а там… Волк с бабулей за столом сидят. Фото внучки просматривают. Говорит бабуля: — А это Красновласка в школу пошла. А тут она печенье с сынком моим готовят, вкусно тогда уж было. — Лукавила бабуля, а волк кивает. Завидел волк охотника, и бежит к нему, бежит. А прибежав, ему шепчет. — Как же я рад, что у нас не может быть детей. А после целует. Они краснее помидоров. Охотник краснеет, благими словами волка покрывает, а ему хоть бы хны, охотничек-то ружьё опять дома позабыл. Волк охотника через плечо перекидывает и уходит. А Красновласка с бабулей чаи гонять будут, да фотографии смотреть. А на этом сказочке конец. «Моим страданьям тоже.»***
Флойд украл меня прежде, чем я добрался до раздевалки, и увёл в часть лабиринта. — Ты что творишь?! — возмутился я, когда он убрал руку с моего рта. — Хочешь лиши- Договорить мне не дал поцелуй в губы. — Поздравляю с хорошим выступлением, Золотая рыбка. «Он что? Покраснел?! Хотя и я тоже.» — Спасибо, — кивнул я, прижавшись к его пиджаку.