***
В «Седьмом чувстве» всё снова идёт своим чередом. Тэн прячется за створками кабинета на втором этаже. Приглушённый свет здесь контрастирует с его игривым обилием на танцевальной площадке. Обстановка тем не менее почти так же, как и там, далека от деловой: даёт о себе знать неоднозначность кровати за ширмой, украшенной вышивкой часов, в которых плещутся звёзды вместо песка. Вампиру это нисколько не мешает сосредоточиться сейчас. Он садится на маленький (слишком большой, чтобы зваться креслом) диван. Открывает фото, присланное Джено, и всматривается в молодое лицо на нём. Свежее и невинное. Красивый. Этот мальчик очень красивый. Возможно, старший Ли немного завидует, что не встретил его сам. Однако, опасения насчёт такого странного совпадения терзают сердце сильнее. Почему именно после того сокровенного разговора? Почему о какой-то фотовыставке говорил Джошуа при их знакомстве? Почему Джошуа вообще оказался в клубе тогда? Сколько веков Тэн познаёт желчь, бесконечно вяжущуюся в клубок, душащий мир, – сосчитать трудно. Но все они оправдывают его мнительность. Совпадение это или тонко спланированный заговор – ему точно лучше не обернуться трагедией для тех, кто дорог Тэну. Вампир сидит, сложив ноги на журнальном столике. Где-то там отчёты, которые ему нужно просмотреть, чтобы убедиться в неплохом ходе дел «The 7th Sense». Вопреки этому он монотонно крутит в руке ненавистный телефон, где всё ещё открыта переписка с Джено. Раздражающая его паранойя сковывает, рисуя возможных врагов одного за другим. Тэн даже теряет счёт времени, полностью отдавшись неприятным размышлениям. От звука открывающейся двери он вздрагивает, едва ли от них оторвавшись. Званый гость стоит на пороге в недоумении. О нём словно забыли, и он прекрасно это видит на аккуратном лице Тореадора. Обидно. Укол иглы в воздушный шар ожиданий зарождает в Джоне Со злость. Он скалится всего мгновение – мозг дальновиднее сердца, понимает, что что-то случилось, – и прикладывает все усилия, чтобы успокоиться. – Хорошо, что ты пришёл, – слабо улыбается Ли. Тяжело вздохнув, он похлопывает по дивану рядом с собой. Джон подчиняется, присаживаясь, и вскоре обретает нежнейшее настроение: голова Тэна идеально ложится на его исполинское плечо. Возможно, ему действительно рады, хоть это и незаметно из-за других переживаний?.. – Этой ночью ты сам на себя не похож, – Джонни прижимается губами к чужой макушке. От его взора не ускользает телефон, так и оставшийся в руке возлюбленного. Весьма необычное явление и то, что эта рука прижата к груди. Тэн не может так просто переключиться и забыть предшествующие мысли. Отчасти ему хочется, чтобы кто-нибудь разделил с ним их бремя. – Мой милый-милый Джонни… – снова вздыхает он, – Нам нужно кое-что обсудить. – Я думал, у нас свидание. Ли расплывается в улыбке. Резонное замечание практически приводит его в себя, и он восторженный этим благодарно смотрит в глаза снизу вверх. Мысли Джонни иногда кажутся озвученными невпопад, но он честен. Тэну нравится ему верить и слушать его. Пусть бы они зачастую и не понимали друг друга. – Так и есть, дорогой мой, – тонкие руки обвивают Со за талию. – И всё-таки не обращать внимание на то, что у моего бармена были раздавлены пальцы некой дамой… я никак не могу. – Хочешь сказать что это Бруха? – Это будет опрометчивым заявлением, – Тэн качает головой, потираясь виском о чужое тело, – Хендери не признался кто это. – Хах, интересный он кадр. Джон усмехается, расслабленно расплываясь по дивану и обнимая Тэна покрепче. Подумать на члена его клана – не преступление. Ему лучше всех известно, что одно неверное слово может спровоцировать Бруха по меньшей мере на обмен оплеухами. Самоконтролем их обделили. Он и сам чудом держится самым спокойным и рассудительным среди своих. – Покажешь мне, кого засекли камеры? Когда закончим свидание, конечно. Если это кто-то из наших, я разберусь. Его уверенность будто бы передаётся Тэну. Тот согласно прикрывает глаза. – Только если у тебя нет других планов, дорогой мой Джонни. – В моих планах только провести с тобой как можно больше времени, тебе ли не знать? – признание, легко слетевшее с уст, заставляет Ли счастливо улыбнуться, – Но мне казалось, что Хендери – не единственная причина твоего настроения. Я неправ? Внутри Тэна противятся друг другу шестерёнки, должные работать слаженно. Прав. Ты прав, Джонни Со. Об этом хочется говорить бесконечно и избавиться от ненужных опасений, которые разобьёт нерушимая логика. Не хочется втягивать посторонних в это дело. Оно касается лишь Джено и Тэна. Пока оно не станет глобальным, Джонни и его клану, который он наверняка подключит, в нём делать нечего. – Я бы всё отдал, чтобы ты был неправ, – из рук наконец выскальзывает телефон, – Это касается не меня, потому... давай-ка вернёмся к нашему свиданию, мой дорогой. Джон только рад вернуться. Его тело давно мертво, но как же оно истосковалось по Тэну. С ним оно кажется живым. Наверное, это бредовая выдумка влюблённого, ведь насколько известно Со вампиры неспособны чувствовать как люди. Но он не против обманываться, оставаясь в дураках. Ладони на узкой талии лежат так правильно, и тяжесть чужих бёдер на коленях он готов ощущать все отпущенные века бессмертия. О, как было бы чудесно, если бы Тэн чувствовал то же. Они уже давно смяли кровать, разбросав где попало одежду. Куртка Джона красной кожей закрывает часы на ширме, и каждому, кому не посчастливится ворваться в закрытый кабинет, она послужит пламенным известием о скорой смерти. Убийства запрещены, но на это Тэн закроет глаза. Точно так же, как в упоённом поцелуе, длящемся неумолимо долго. Их маленькой вечности, состоящей из сгустка страсти, не помеха сбившееся дыхание, присущее людям. Её прерывают только недосказанные слова нежности, которыми двое хотели осыпать друг друга с самого начала. Тэн ласково перебирает пальцами, распутывая сбившиеся волосы на голове Со. Ночи становятся длиннее в это время года, но их всё так же не хватает на безграничные амбиции. Их блажь сейчас неизменно должна уступить место делам, и Джонни совсем неохотно выбирается из объятий. – В следующий раз прокатимся на лодке? Представь… – Джон накрывает глаза возлюбленного, – Только ты, я и море. Я буду очень счастлив, если ты согласишься. Улыбка Тэна и данное им обещание действительно мягким теплом окутывают сердце. Но одному богу известно, через сколько бедствий ещё пройдут они прежде чем загаданное сбудется.***
Улыбка на лице Хендери выглядит фальшиво. После инцидента он волей-неволей опасается каждого подошедшего к бару, и это выматывает посильнее марафона на десятки километров. Вглядываться в лица. С неизменным гостеприимством улыбаться. Не уходить в размышления о том, что же изменилось. Беречь руки. Парень устаёт уже к середине ночи. Ему бы посидеть с виски, не напрягаясь скрыть глупую растерянность, как сейчас это делает по ту сторону стойки некто Лукас. Ещё один из Бруха, будь они неладны. Единственное отличие: Лукаса Куньхан классифицирует кем-то вроде приятеля. Тот часто тусуется в «Седьмом чувстве» вместе с Чону, которого надеялся найти через местного бармена, кто бы им ни был – Венди или Хендери. – У него закончились пакеты. А я ведь говорил, чтобы он пополнил запасы, – вампир так сжимает стакан с плещущимся внутри виски, налитым даже не ему, что по стеклу начинает расходиться паутина трещин. – Эй, полегче! – восклицает Хендери, выхватывая посуду из его рук, – Он, конечно, с приветом, но голова на плечах у него есть. Сам видел. – Голова? – бармен не может разобрать, какими чувствами усмешка эта сквозит, – На плечах Чону? – похоже Лукас удивлён и не может поверить. Хендери может только кивнуть. Ему известно, что в каждой громкой истории, так или иначе, иногда (всегда) самым идиотским способом замешан Ким Чону. На его глазах, прямо в этом клубе время от времени этот парень вытворяет фокусы, не поддающиеся адекватному объяснению. Однако, стоит присмотреться за ширму кажущегося напускным безумия, и становится заметен острый ум. По крайней мере, для Хендери, появившегося в «The 7th Sense» не в последнюю очередь благодаря Чону. – Ты что, тоже сумасшедший? – спрашивает Лукас, будто над ним издеваются, и он тому не рад. Бармен пожимает плечами. На этот вопрос ему нечего ответить. В конце концов вряд ли нормальный человек остался бы работать в этом клубе. «Чем ближе к опасности – тем дальше от беды» – сомнительный лозунг, как ни посмотри. – Тяжёлая ночка? – спрашивает Джонни, присвистнув при виде треснувшего бокала в руках Хендери. Тот мигом натягивает улыбку под пристальным взглядом Со, свойски опёршегося на барную стойку. Джонни кажется хмурым и растрёпанным, каким не был до того, как Хендери указал ему направление до кабинета где искать Тэна. Причин таких перемен парень угадать не в силах, но на всякий случай поджимает пальцы и изображает чрезвычайную занятость, убирая никуда теперь не годящийся бокал. – Ага. С другом проблемы, – криво усмехается Лукас. – Что ж, удачи с другом, – сочувствующе цокнув языком, говорит Джон. Он кивает бармену, оттолкнувшись от столешницы, подзывает кого-то из толпы и направляется к выходу. Хендери стоит в недоумении. Если не за выпивкой, то подходят к бару хотя бы за разговором. С ним или облюбовавшими высокие стулья подле – не столь важно. Но Джонни ушёл без всего этого, а Лукасу будто и дела нет. Оба из Бруха, но не похоже, что они близки. Та пара слов, которыми они перекинулись, всё равно что случайный разговор равнодушных незнакомцев. Должны ли быть такими отношения в подобии семьи? Хочется спросить об этом, но вряд ли это тактично. Парень молчит, с новым заказом уходя в свои мысли. Лукас его не отвлекает. Он поворачивается к залу, уложив локоть на стойку, и рассматривает танцующих в надежде, что Чону вскоре мелькнёт среди них. Стоит подождать ещё немного, хоть душа и рвётся обойти весь город. – Знаешь, я всё не могу избавиться от ощущения, что где-то я тебя раньше видел, – освободившись, Хендери пытается переключить вампира с Чону и слегка успокоить его разум. – Да где угодно, хоть в магазине, – он умалчивает, что скорее всего в оружейном, поскольку невозможно представить его ходящим за хлебом. – Не-ет, это было бы легко вспомнить. Лукас усмехается, не совсем понимая, к чему парень клонит. У того и правда с самой первой встречи есть ощущение, что они уже виделись когда-то. Может, в те времена, которые Вон позабыл или ещё не осознавал. – В этом клубе? – больше никаких идей у Лукаса нет. Очередь Куньхана смотреть на собеседника так, словно тот над ним издевается. – Да, каждую ночь, кроме субботней, на протяжение трёх месяцев с бокалом виски, который разливаю я, – он возмущённо описывает все подробности их встреч в «Седьмом чувстве», и это его, признаться, успокаивает, – Не то, сам понимаешь. – Я понимаю, что лучше бы тебе тогда не вспоминать, где ты меня видел, – почему-то Лукас устрашающе скалится. – Ладно, бывай. Отбив прощальные «пять», вампир удаляется. Он не скрывает что торопится, и люди спешно перед ним расступаются, желая избежать столкновения. Хендери фыркает. Найти зацепку, открывающую путь к источнику назойливого чувства, для него важно ничуть не меньше, чем найти Чону. Тем более он уверен, что с Чону всё в порядке, даже если с первого взгляда может показаться что это не так. Близится утро, и желающих выпить становится всё меньше. На танцполе, однако, народу не убавляется. Молодёжь остаётся до конца, выжимая все соки из короткого ночного сумасшествия. Бармен же спокойно проверяет бутылки, делает заметки по израсходованному алкоголю. Он сидит с кончиком карандаша у губ, намереваясь его прикусить, как раз в тот момент, когда подходит одна из последних его клиенток на сегодня. – Скажите, я правда Вам понравилась? – спрашивает девушка. – Что, простите? – Хендери притворяется, что не расслышал, и поднимается, наклоняясь ближе через стойку. Вопрос для него более чем странен. Он убеждён, что видит её впервые. Ничто не могло бы переубедить его, если бы не поставленный перед ним миниатюрный треснувший бокал на тонкой ножке с кусочком лайма на бортике. Куньхан удивлённо поднимает глаза, чтобы заметить за оттопыренным воротничком пиджака следы укуса на девичьей коже. – А… Я… – повторить вопрос она не решается, – Сколько я должна за разбитый? Наверняка стекло треснуло вместе с кончиками его пальцев. Хендери тяжело вздыхает не в силах взять с бедолаги деньги за чужой проступок. Вероятно, он только отчасти понимает местные правила и совсем немного повадки вампиров. И даже так он с уверенностью может сказать: ночной клуб «The 7th Sense» – однозначно не лучшее место для отдыха.