Искусство

      Глава клана Цинхэ Не восседал на резном каменном троне и тяжелым взглядом смотрел на прибывающих в зал старших адептов его клана. Все приближенные и помощники уже присутствовали здесь, но остальных пришлось немного подождать, ведь эти люди не сидели без дела, а были заняты делами ордена, которые никто не отменял, и продолжительное отсутствие главы не означало, что можно пренебречь своими обязанностями. Все они делали одно дело – вели свой орден к величию и процветанию. Зал полнился заклинателями в темно-зеленых одеждах с золотой вышивкой, звякали ножны сабель и пробегали шепотки между рядами томящихся в ожидании адептов, ведь неспроста их всех здесь сегодня собрали. Глава только вернулся после многих недель разъездов и теперь явно желал сообщить им нечто важное, а вот что именно – можно было только догадываться. Перед сидящим на троне Хуайсаном стоял низкий столик, на котором лежало нечто, скрытое черной тканью, а по правую сторону от главы стоял невероятно красивый молодой мужчина, абсолютно незнакомый адептам. Его яркие голубые глаза, казалось, смотрели в самую душу, а тонкие черты лица, еще не утратившие юношескую нежность, притягивали взоры, как и роскошные волосы, собранные в высокий хвост, ниспадающий крупными волнами. Одет мужчина был в черные одежды, отделанные серебряной вышивкой. Черный цвет подчеркивал его красоту, а серебро оттеняло темные тона, добавляя в образ нечто неземное. Но больше всего некоторых присутствующих поразило наличие на поясе этого человека сабли, что некогда была подарена Хуайсану его старшим братом. Хуайсан никогда не пользовался Шен и не вынимал ее из ножен, но тем не менее всегда носил с собой клинок, пусть и хранил его в мешочке цянкунь. Многие даже и забыли о том, что глава Не когда-то вообще держал саблю в руках, но, неожиданно увидев Шен, кое-кто всё же вспомнил этот клинок. Вопросов у людей становилось только больше.       Утреннее солнце мягко расцвечивало серые камни тронного зала, играло бликами на вычурной резьбе стен, путалось лучами в ярких нитях гобеленов и терялось в темных углах, где еще таились тени угаснувшей ночи. Кай Ли внимательно следил за эмоциями людей, приходящих в зал, чувствовал их внимание, направленное на него. Но в этом любопытстве не было и толики негатива – эти адепты испытывали обычный интерес к новому лицу, неожиданно появившемуся рядом с их обожаемым главой. То, что Хуайсана не только уважают, но и восхищаются им, было понятно с первых минут их прибытия в Нечистую Юдоль. Они прибыли вчера незадолго до полуночи и не успели переступить порог крепости, как вокруг них засуетились, забегали адепты. Кто-то просто вышел поприветствовать вернувшихся, другие быстро организовали поздний ужин и горячую воду для уставших путников, третьи кратко и тактично уточнили у главы планы на завтрашний день. На лицах подчиненных и слуг Хуайсана горели радостные улыбки, а слова полнились уважением и искренним желанием позаботиться о нем и остальных его сопровождающих. Каю на несколько мгновений показалось, что все эти люди словно одна большая семья. Это открытие поразило его до глубины души, хотя ему казалось, что он уже привык к тому, как А-Сан и его помощники общаются и работают. Это взаимное доверие и понимание, такое отличное от того, к которому он привык в Черном ветре, безумно ему импонировало и пробуждало наивное желание стать частью этого мира Хуайсана. Да, они уже разговаривали об этом и Ли принес клятву верности, но ему хотелось именно прочувствовать на себе все эти эмоции. Ему хотелось не просто идти по жизни рядом с А-Саном, но быть неотъемлемой ее частью. В какой именно момент в его душе зародилось такое желание, он и сам бы не смог ответить, но с каждым днем, проведенным вместе с этим невероятным мужчиной, в Кае лишь крепла эта уверенность в собственных чувствах.       – Глава, все в сборе, – произнес один из помощников Хуайсана, подойдя к трону и церемониально поклонившись.       – Хорошо, – твердо ответил Хуайсан. – Думаю, все из собравшихся в курсе того, чем я занимался все годы после гибели брата и исчезновения его тела. Совсем скоро и до наших земель дойдут слухи о нечестивых деяниях ныне почившего Верховного заклинателя, – зал взорвался удивленными возгласами. Слухи о смерти Гуанъяо еще не дошли до Нечистой Юдоли. – Благодаря Вэй Усяню и Ханьгуан-цзюню нам удалось разоблачить Мэн Яо и открыть миру глаза на его ложь, в паутине которой он погряз полностью и куда старательно затягивал всех, к кому прикасался, уничтожая при этом каждого, кто хоть в малости пытался противостоять ему, – глава Не сухими словами обрисовал последние события, не вдаваясь в подробности, но четко и кратко описывая произошедшее. На зал опустилась гнетущая тишина, казалось, даже солнце, настойчиво светившее в окна, вдруг утратило всю яркость своего света. – От тела брата не осталось и следа, поэтому нам остается лишь чтить его память и… Кай, сними ткань, – Хуайсан кивнул на предмет, скрытый под черной материей. Ли кивнул и, подойдя к столику, сдернул ткань, явив миру лежащую на столешнице саблю Не Минцзюэ Бася. По залу пронеслись громкие возгласы удивления, а первые ряды в испуге отшатнулись на несколько шагов назад, стараясь оказаться как можно дальше от сабли, что славилась своей яростью и силой на весь мир заклинательства. – Бояться не стоит. Дух Бася покинул клинок, как и нет в нем более и капли ци, – адепты с недоверием приблизились и всмотрелись в саблю, осязая ее на духовном уровне. И действительно, перед ними лежал просто первоклассный клинок, не имеющий и толики магии.       – Глава, – вперед вышел один из помощников Хуайсана, из тех, кто был рядом на протяжении всего времени, что он занимался поиском тела брата, – распорядиться относительно подготовки захоронения Бася в некрополе?       – Теперь в этом нет необходимости, – произнес глава Не. – Повесьте ее над троном. Пусть память о моем брате всегда будет с нами. Он желал славы и процветания клану и пусть Бася станет свидетелем того, что мы исполним его мечту, ведя орден Цинхэ Не по желанному ему и всем нам пути. Сегодня вечером проводим его дух, прольем вино в память о великом главе, прославленном воине и любимом брате.       На этом собрание было завершено и люди разошлись до вечера заниматься своими делами. Шокированные рассказом, они без устали обсуждали между собой услышанное от главы. Злость кипела в их сердцах и душах. Никто не мог понять того, зачем Цзинь Гуанъяо так поступил с Чифэнь-цзюнем. В головах заклинателей просто не укладывалось, как вообще можно было додуматься до того, чтобы сотворить подобное. Хотел отомстить? Ну убил бы, зачем расчленять тело, да еще вместе с душой, вернув ее из-за грани ради подобного. Поистине кощунство и святотатство над самой природой души, над самими основами жизни заклинателей, суть пути которых – оберегать живых и помогать душам уйти на перерождение, отпустив все земное. За всеми этими эмоциями и разговорами адепты совсем упустили из виду, что глава так и не представил им загадочного красавца, что стоял по правую сторону от его трона, а кто и вспомнил об этом, то подумал о том, что значит и не так важен этот человек, раз Не Хуайсан не удостоил чести назвать его имя и статус перед своими приближенными.       ***       На закате того же дня, когда все уже пролили на пол по чаше вина, почтив память Не Минцзюэ и вечер плавно перетек в новое обсуждение произошедших событий, но в более неформальной обстановке, Хуайсан встал из-за стола, за которым восседал вместе с тем самым молодым мужчиной, что остался не представленным остальным, и, взяв его за руку, вывел вперед, намереваясь сделать какое-то объявление. Присутствующие всё это время кидали странные взгляды на этого человека, который сидел на месте за столом, что должна занимать жена главы клана, но которой по неопределенным причинам Хуайсан так еще и не обзавелся.       – Думаю, мне стоит утолить ваше любопытство, – с легкой улыбкой произнес глава Не, стоя рука об руку с голубоглазым красавцем, – его зовут Кай Ли, – он повернул голову к Каю и с нежностью взглянул на него. – Он оказал нам неоценимую помощь в деле о похищении тела брата и неоднократно доказал своими действиями, что полностью предан ордену Цинхэ Не. Имея на то право и власть, я принял его в клан, но самое главное, я абсолютно бесповоротно влюблен в этого человека, – на этих словах А-Сан поднес к губам ладонь Кая, которую он так и продолжал держать в своей и под ошарашенные взгляды присутствующих поцеловал. – Вернемся к трапезе. Сегодняшний вечер окрашен не только нотами грусти об ушедших, но и радостью будущей жизни. У нас всех впереди еще много дел и свершений, – глава Не провел немного опешившего от такого признания Ли обратно за стол.       Кай молча принял чашу с вином, которая была заботливо наполнена самим А-Саном и в один глоток осушил ее. Он ожидал, что Хуайсан просто представит его перед всеми и не более. Конечно, ему льстило то, что он сидел на этом пиршестве на почетном месте, но Ли изначально признавал право за главой Не поступать так, как тому вздумается, ведь все его решения взвешены и тщательно обдуманны. Тем более подобное, по сути, сущая мелочь. Если А-Сан желает, чтобы он сидел рядом с ним, а не с остальными, то Кай так и сделает. Но эти слова о том, что Хуайсан влюблен в него, заставили сердце Кая затрепетать, а его душа словно воспарила над миром. Да, они много раз целовались, спали в одной постели и даже несколько дней назад на постоялом дворе занялись неким подобием секса, как об этом действе отозвался А-Сан. И всё это было прекрасно и невероятно желанно, но с их губ не срывалось и слова о любви, и теперь, услышав о том, что этот удивительный мужчина влюблен в него, Кай немного растерялся от нахлынувших чувств и не смог придумать того, что ему следует ответить. Одновременно хотелось и закричать от радости, и кинуться обнимать Хуайсана, а потом утащить его в спальню и делать разные постыдные вещи, о которых он пока может только догадываться, но как обещал А-Сан, ему это обязательно должно понравиться. Глава Не лишь тихо посмеивался, пряча улыбки за раскрытым веером, и подливал Каю вино. Каким бы Ли ни был искусным воином, его эмоции прочитать не составляло труда, и для Хуайсана этот мужчина со всеми его чувствами был словно открытая книга. Книга о чувствах, написанная только для него одного. И подобное не могло не радовать, вызывая новые волны нежности и любви, топящей забывшее о ней сердце, что долгие годы было скованно льдом одной лишь мести, не впуская никого, не позволяя приблизиться и завладеть им. А этот человек в одно мгновение расколол мир главы Не на до и после, так же, как в свое время это сделала гибель брата. Тогда его жизнь, наполненная суровой заботой Минцзюэ, за несколько минут рассыпалась осколками, истаявшими в пролитых слезах, заполнивших душу болью, что стала его единственной спутницей на пути долгих лет одиночества. И теперь, с появлением рядом с ним Кая, его жизнь вновь наполнилась яркими красками, загорелась теплыми цветами; душа вспомнила о том, что есть нечто иное, помимо мести, а сердце затрепетало от любви и нежности, которые, как порой ему казалось, он и вовсе забыл, что способен испытывать. Всего одна встреча… но она вернула его измученную душу к яркой и полноценной жизни.       – А-Сан… А-Сан… – тихонько прошептал Кай Ли, прислоняясь к плечу Хуайсана, – я совсем пьян… больше не могу пить… – не привычный к такому количеству алкоголя, Кай очень быстро опьянел. Хуайсан мог бы винить себя в том, что сам старательно подливал вино в пиалу Ли, но видя, как его любимый застеснялся, глава Не таким образом смог помочь ему расслабиться, пусть в итоге тот и сильно опьянел. Постепенно Кай привыкнет к подобным словам, но А-Сан считал, что обозначить его место в клане следует сразу, дабы не вызывать ненужных пересудов и домыслов. Сплетни в любом случае будут, от них не застрахован никто, но на это ему полностью плевать. Постепенно эта весть дойдет и до других кланов и они начнут судить его и весь клан Цинхэ Не в целом за то, что их глава мало того, что обрезанный рукав, так еще и не постеснялся представить своего возлюбленного своим приближенным и усадить рядом собой на месте, что должна занимать супруга главы ордена. Невероятное по своему бесстыдству деяние. Но сам Хуайсан на эти мысли лишь усмехался, с любовью поглядывая на своего мужчину, который пьяно улыбался, положив А-Сану на плечо голову.       – Тогда я отведу тебя отдыхать, – ответил Хуайсан Каю.       – Ага, – с хитрым прищуром голубых глаз произнес Ли.       Приобняв за плечи Кая, Хуайсан наскоро попрощался с остальными, заверив их, что они могут продолжать вечер и без них двоих, и повел любимого в спальню. Когда вчера ночью они прибыли в Нечистую Юдоль и слуги поинтересовались о том, в каких покоях разместить Кая, Хуайсан сразу дал понять, что этот мужчина сегодня останется ночевать вместе с ним. Служанки удивились, но виду не подали и сплетни разносить не стали, и сегодня то, что Кай Ли возлюбленный их главы, стало для всех действительно поразительной новостью, как и тот факт, что жить они будут вместе в покоях Хуайсана. Но все желали своему главе лишь счастья и тот факт, что он наконец-то встретил свою любовь, обрадовал всех без исключения, даже несмотря на то, что его избранником оказался мужчина. Удивительно – да, но ничего такого экстраординарного в целом из себя не представляет, ведь даже и на императорском троне порой сидели обрезанные рукава. Главное, что их Хуайсан более не одинок.       Стоило А-Сану уложить Кая в постель, как тот сразу же отключился, не в силах даже раздеться. Глава Не снял с него верхнее ханьфу, оставив только нижние одежды, убрал из волос заколку, которая удерживала высоко собранный хвост. Укрыв любимого одеялом, Хуайсан присел рядом на край кровати и залюбовался его умиротворенным лицом, мягко освещенным трепещущим пламенем свечей. Откинув челку со лба Кая, чтобы длинные пряди не мешали спать, Хуайсан не удержался и провел пальцами по мягкой коже щеки. Едва касаясь, но явно ощущая тепло разгоряченного вином тела. Обвел линию скул и прикоснулся к шее, проведя по ней ладонью и едва сдержавшись, чтобы не начать целовать столь желанное тело. Стоит ему сейчас лишь раз поцеловать Кая, вдохнуть его аромат кожи, и он уже не сможет себя сдержать… Секса хочется до умопомрачения, но делать подобное с полубессознательным любимым он никогда не станет. Доверие Ли словно хрупкое стекло, и пусть молодой мужчина и вверил свою жизнь главе Не, но брать его тело вот так будет верхом неуважения к чувствам возлюбленного. И поэтому Хуайсан громко выдохнул и, встав с кровати, прошел в соседнюю комнату, где ждала своего часа бочка для купания, наполненная всё еще горячей водой. Приняв водные процедуры, высушив тело и волосы парой заклинаний, он накинул на себя роскошный шелковый халат черного цвета с богатой растительной вышивкой и прошел в кабинет, намереваясь немного поработать. За его отсутствие накопилось много писем, требующих личного внимания. То, с чем помощники главы могли разобраться, они разобрались, но были и такие послания, которые были либо адресованы непосредственно ему, либо в обязательном порядке он должен обратить на них внимание. Рассортированные по важности, свитки и конверты несколькими стопками лежали на одном из столов в его кабинете. Углубившись в чтение, Хуайсан не заметил, как перевалило глубоко за полночь и очнулся, лишь когда глаза начали ощутимо слипаться. Как ни крути, а сегодняшний день был насыщенным, впрочем, как и все дни его жизни. Отложив свиток с донесением, в котором говорилось о том, что на одну из горных дорог, что как и все остальные была скрыта под барьером невидимости, начали нападать таинственные личности. Вернее, не нападать, а просто около этого пути раз за разом стали появляться неожиданные путники: то монах заблудится, то у крестьянина корова в горы убежит, и так далее в подобном ключе. Вот только монах уж очень похож на сильного заклинателя, ци которого скрыта блокирующим талисманом, а крестьянин на вид явно не из местных, у которых его люди, несущие службу в горах, постоянно покупают еду, и знают всех живущих рядом с той дорогой чуть ли не лично. Широкая горная тропа ведет к богатому золотому руднику, и появление подобных личностей нельзя оставлять без внимания. Богатство клана Цинхэ Не начало бросаться в глаза, и многие захотели узнать, а откуда же происходит источник реки из звонкого серебра и золота, которым владеет Хуайсан. Открывать карты глава Не не собирался, ведь его вполне устраивает текущее положение дел – чем остальные меньше знают, тем будет крепче их сон, тем более Император осведомлен о делах Цинхэ Не и имеет свою хорошую долю от прибылей Хуайсана, а остальным знать об этом необязательно. Отложив донесение в стопку первостепенных, А-Сан устало потянулся и решил всё же пойти спать. Завтра после обеда они с Каем как раз и проедут в сторону этого рудника, заодно и землями своими перед любимым похвастается. Как ни крути, но Хуайсану льстило то, что ему есть что предложить Каю из материальных ценностей и хотелось, чтобы он оценил размах влияния и богатства его клана. Самодовольно улыбнувшись, А-Сан прошел в спальню и, скинув халат около кровати, обнаженным забрался под теплый бок любимого, сетуя на то, что не удосужился раздеть его полностью, когда укладывал в постель.       – Хотя нет… тогда бы удержаться от соблазна было еще сложнее… – пробормотал Хуайсан и взглянув еще раз на тихонько сопящего Кая, потоком воздуха задул свечи, погружая комнату в глубокий мрак. Нащупал под одеялом его ладонь и, сжав ее в своей, он успокоил свой разум, утихомирил тело и погрузился в сон.