Искусство

      У Хуайсана еще с обеда неприятно ныло сердце, но мужчина решил, что это – последствия переутомления, так как в последние дни он очень активно трудился на благо клана. Но ближе к вечеру неожиданно осознал, что Кай так и не пришел на обед. Подобное порой происходило, когда тот отправлялся на охоту или в патруль, но Ли всегда предупреждал о том, что собирается делать, если только он в очередной раз не засиделся в библиотеке. Проверив все места, где тот по идее мог находиться, А-Сан осознал, что в целом не ощущает присутствия Кая на территории Нечистой Юдоли.       Стало очень тревожно.       Что-то явно не так.       Созвав своих первых помощников и старших адептов, глава Не устроил фирменный допрос: кто и где видел сегодня Кая, что тот делал, куда направлялся и тому подобное.       В итоге удалось выяснить, что с утра пораньше Ли был у оружейных мастеров, а после взял лошадь и направился в город. Отследив всё его передвижение, удалось выяснить, что после посещения заклинателя, служившего раньше в Нечистой Юдоли, Кай исчез в неизвестном направлении.       Хуайсан не находил себе места от беспокойства, ведь нашли лошадь, на которой Кай уехал из крепости, но самого его и след простыл. Торговцы в нескольких лавках утвердительно ответили, что разыскиваемый ими человек заходил к ним, он был явно в приподнятом настроении и желал приобрести определенные яства, которых, как на зло, у них не оказалось, но куда пошел дальше – им неведомо. Казалось бы, для Хуайсана и его людей найти живого человека в пределах ограниченного пространства – проще задания и быть не может, но Ли словно растворился в суете этого городка, будто и не посещал его вовсе, а стал тенью, которую заметили, но значения ей не придали. Небольшой снегопад скрыл все следы, а в магическом фоне и вовсе искать было бесполезно, ведь Кай не пользовался привычными для остальных магов заклинаниями. Но они продолжали поиски, отслеживая энергетические потоки, и в итоге в одном из переулков уже глубокой ночью нашли едва различимый след от применения талисманов перемещения.       – Глава Не, данный след от талисмана с трудом, но можно отследить. Потребуется очень много энергии, – доложил один из помощников главы.       – Не важно, сколько энергии потребуется, хоть все имеющиеся накопители используйте, но найдите точку назначения, – резко ответил Хуайсан, выдавая этим свое волнение. Помощник откланялся и тут же распорядился доставить накопители энергии, необходимые для проведения поиска.       Спустя некоторое время появилась первая информация.       – Глава, потоки перемещения ведут далеко на север. За пределы всех территорий дружественных нам кланов, – отчитался один из старших адептов.       – Насколько далеко? – спросил Хуайсан. На время поисков они разместились в ближайшем постоялом дворе и на имеющемся в комнате столе уже лежала подробная карта Империи.       – Вот сюда, – мужчина ткнул пальцем в сердце обширных гор, расположенных на самом севере их страны. – Были использованы очень мощные талисманы перемещения, – добавил он сразу же.       – Тц, – цыкнул А-Сан и внимательно всмотрелся в карту, вспоминая всё, что он знал об этой территории. – Это ведь земли клана «Черный ветер», – не спрашивая, но утверждая, произнес он спустя пару минут.       – Да, глава, так и есть. Эти горы находятся под контролем ордена «Черный ветер» и всем остальным вход туда полностью запрещен, – ответил один из присутствующих помощников Хуайсана.       – Это добавляет сложностей, но не является чем-то непреодолимым, – ответил глава Не. – Передай остальным из моей группы – завтра с утра выдвигаемся на север. Эти горы далеко, поэтому полетим. Вам придется поочередно везти меня. В целом всё как всегда, – завершил он и вновь уставился на карту страны.       – Приказ принят, глава Не, – помощник откланялся и удалился уведомить остальных, а после подготовить всё необходимое для нового задания. Без лишних слов было понятно, что они выдвигаются вслед за женихом их главы, Каем Ли. Этот молодой мужчина, что так неожиданно возник рядом с Хуайсаном, однозначно был важен для главы, как и глава Не был любим этим Ли. Эти двое не скрывали своих чувств, порой проявляя немного вольностей в выражении своей любви, нисколько не стесняясь других адептах клана, но всем окружающим было радостно видеть, что их глава наконец-то обрел того, кто смог заполнить пустоту в его сердце, появившуюся после гибели Не Минцзюэ.       Спустя час на постоялом дворе никого не осталось – все вернулись в Нечистую Юдоль собираться для дальнего пути и явно не простого дела.       Хуайсан стоял перед большой картой Империи, имеющейся в главном зале. Границы страны за многие годы не раз менялись, но земли, принадлежащие Черному ветру, всегда оставались неизменными. Да и кому в здравом уме понадобится завоевывать практически непроходимые горы, где почти весь год властвуют морозы и лежат снега, а весна и лето столь скоротечны, что подобны взмаху крыла бабочки, чей полет прекрасен, но его едва возможно заметить. Черный ветер выбрал для себя земли, в которых затеряться проще некуда. Одна только дорога к их владениям уже является серьезным испытанием для неподготовленных путников. Но не для адептов клана Цинхэ Не, живущих в похожих условиях и исходивших свои горы вдоль и поперек. Мороз? Снег? Крутые уступы? Они в юные годы с легкостью их преодолевали, не говоря уже о текущем времени. Подлететь на саблях как можно ближе, раствориться в ближайших к точке назначения поселках и городах и незаметно приблизиться к границам Черного ветра, ведя сбор информации. Однозначно, просто так проникнуть на их территорию не получится, но если иметь за плечами колоссальный опыт ведения шпионажа, то особых трудностей всё же не представляет. Для самого Хуайсана главное – не поддаваться эмоциям, ведь когда на кону стоит жизнь дорогого человека, то может произойти так, что эти чувства повлияют на здравую оценку всей ситуации и негативно скажутся на всем деле. Холодный расчет и ясный ум – залог успеха в подобных ситуациях.       ***       Великие горы севера встретили их ледяными пиками и долинами, засыпанными снегом. Зима давно пришла и в Цинхэ Не, а уж здесь были ее истинные владения. Ближайшие к землям Черного ветра поселки замерли, спрятав своих жителей по домам, и лишь охотники выбирались за дичью, стреляя зверя ради теплого меха и жирного мяса. Приходили за этим всем и охотники из других регионов, ведь в местных лесах и горах можно было порой добыть редких зверей, а иногда и вовсе мифических. Так что нескольким группам вооруженных людей почти никто не удивился, а когда они исчезли в горах, то местные и думать про них забыли – были, да ушли, сколько таких было, сколько таких будет… И никто не мог предположить, что эти люди направились в сторону владений Черного ветра, чьи границы не рискнет пересекать никто, да и без их земель охотничьих угодий хватает и для местных, и для пришлых охотников.       ***       Он даже не пытался следить за временем.       Утро, день ли или ночь, всё это стало теперь не важным.       Кай допустил, наверное, самую серьезную ошибку в своей жизни, в сравнении с которой провал задания по устранению Мэн Яо – сущий пустяк, не более, чем оплошность.       Ли искренне верил в то, что проваливших задание просто изгоняют из клана. У него даже не было мыслей о том, что может быть как-то иначе. Да и Хуайсан знал об этом правиле, ведь он еще в первую встречу упомянул о нём. Но… всё оказалось далеко не так просто, как преподносилось людям не только за пределами клана, но и внутри. Но, возможно, он просто не придавал значения всему этому, оставаясь в стороне от нарушителей и их наказаний. Изгнание имело место быть, но вот как именно это происходило, он теперь узнал на собственном опыте.       Перед членами клана и Старейшинами, но без участия главы, ведь у него есть дела и поважнее, чем наблюдать за наказанием какого-то мелкого предателя, он принял положенные для подобного случая десять ударов дисциплинарным кнутом.       Кая окрестили предателем, ведь после провала задания он не вернулся в клан, а самовольно примкнул к другому ордену. Не было полагающихся в этом случае разбирательств и суда, не было облегченной версии наказания и последующего изгнания, которое должно было послужить ярким примером тому, что бывает с теми, кто не справляется с возложенной на них ответственностью. Члены Черного ветра должны быть идеальны. И если им поручили то или иное дело, особенно столь важное, то это означает, что их избрали как наиболее достойных представителей клана. А он, Кай Ли, оказался невероятно наивным и глупым, предположив, что его просто так отпустят, раз он провалил задание. Да если бы так в действительности было, то их клан никогда бы не стал столь могущественным.       – Глупый… глупый Кай… И как только столь умный человек, как А-Сан обратил на тебя внимание? Я… я просто безнадежен… – шептал сам себе Ли, находясь в это время на дне глубокого колодца, куда его сбросили после приведения приговора в исполнение.       Он не следил за временем, но находился в этом месте уже примерно два дня. До вынесения приговора его держали глубоко в подвалах тюрьмы и вели дознание, выясняя все обстоятельства провала задания и причины его дальнейших действий, не соответствующих поведению адепта Черного ветра. Кай объяснил, что не попади он сперва в бордель, а после к Хуайсану, то в любом бы случае вернулся обратно в свой клан, даже помня о том, что за провал миссии его ждет изгнание. Он просто не знал, да и до сих пор не знает, как жить по-иному, вне ордена. Куда идти и чем заниматься? Их не учили мирной жизни среди обычных людей.       Когда его только бросили в тюрьму, Старейшины неоднократно приходили и задавали по кругу одни и те же вопросы, на которые Кай всегда отвечал одинаково.       – Почему ты не вернулся после того, как глава Не тебя освободил? – спросил один из Старейшин. – Ты ведь мог покинуть его в любой момент.       – Я посчитал нужным помочь ему решить его проблему и таким образом отблагодарить за спасение, – ответил Кай, скрыв часть правды о том, что он с первого дня их знакомства не хотел расставаться с А-Саном только лишь потому, что просто… не хотел этого… словно это было лишиться части себя… Да, сейчас он может дать определение тем странным чувствам, не позволившим ему уйти от Хуайсана. И дело не только в одной лишь благодарности.       – А после того, как Цзинь Гуанъяо был уничтожен? – спросил другой Старейшина. – Почему ты остался с главой Не?       – Я влюбился в него, – нисколько не смущаясь, ответил Ли.       – Возмутительно! Ты мало того, что позволил себе испытать эти запретные эмоции, так еще и обратил свой взор на мужчину! Кай Ли, в нашем клане подобному не учат, – в гневе высказался первый Старейшина.       – И зря! – с вызовом произнес Кай. – Любовь – прекрасное чувство.       – Любовь затмевает разум и разрушает сознание, уводя мысли далеко от пути самосовершенствования, – высокопарно проговорил Старейшина.       – Разве? А вот мне довелось познакомиться с двумя легендарными заклинателями, до умопомрачения влюбленными друг в друга. Любовь не помешала им стать сильнейшими магами, оставив далеко позади себя большинство великих мастеров, – пожав плечами и с сомнением в голосе ответил Ли.       – И как зовут этих великих заклинателей? – поджав губы, спросил второй Старейшина.       – Ханьгуан-цзюнь и Вэй Усянь, – проговорил Кай.       – Серьезно?! – воскликнул один из членов клана, присутствующих на этом допросе-разговоре. – Лань Ванцзи из-за своей любви к Старейшине Илин едва остался жив, а Вэй Усянь и вовсе умер, позволив себе проявить сострадание к остаткам клана Вэнь. И ты смеешь приводить в пример этих двоих? Какими бы они сильными ни были, любовь и прочие чувства принесли в их жизни лишь страдание.       – Неправда, – отрицательно мотнул головой Ли. – Они счастливы быть вместе. Любовь прекрасна.       – Глупый мальчишка! – воскликнул один из Старейшин. – Я полностью разочарован в тебе. Ты не смог понять основы идеологии нашего клана и должен быть изгнан только из-за одного этого. Просто возмутительно! Столько лет и ресурсов было потрачено на твое обучение и воспитание, а ты не сумел усвоить самого главного – мы служим Империи и только ее одну мы имеем право любить. Ты воин, что клялся защищать свою страну до последнего вздоха, отдавая все свои силы, сохраняя ее процветающей. И теперь я слышу вот это?       – Старейшина, но разве воин не имеет права любить? Почему именно в нашем клане столь строгий запрет на подобные чувства? – спросил Кай.       – Ты верно меня совсем не слышишь? Мы, клан Черного ветра, служим только Империи, только о ее процветании должны быть все наши помыслы. Кай Ли, ты прекрасный боец, но абсолютно не понимаешь, в чем изначально смысл твоего существования. Оставь мы тебя в клане, и ты посеешь зерно сомнения в душах других адептов. Даже к лучшему, что ты рано проявил себя и не успел ни на кого повлиять своими словами, – проговорил первый Старейшина.       – Но как любовь к другому человеку может повлиять на исполнение долга? – спросил Кай.       – Ты и историю плохо учил. Ужасно! Кай Ли, из-за любви, ради любви люди воевали, убивали, и продолжают это делать. И мы сейчас обсуждаем лишь одно чувство, которое способно полностью изменить видение мира человека. А сколько других эмоций? Алчность, гнев, зависть… Продолжать можно долго. Все они отрицательно влияют на течение жизни, привнося в нее хаос. Исключи эти чувства, и мир погрузится в покой и процветание.       – Но Старейшина, любовь же и движет этим миром… А как же прекрасные творения, созданные мастерами, искренне любящими свое дело? Это ведь тоже любовь, – проговорил Ли.       – Кай, не уводи нас от проблемы. Ты вновь не понимаешь посыл, что мы пытаемся до тебя донести: любовь к другому человеку – это самое опасное, что есть в этом мире, – произнес один из Старейшин.       – Я не согласен! – воскликнул Кай.       – Кай, подумай вот над чем: если бы ты влюбился в главу Не, а он отверг твои чувства, да еще и посмеялся бы над ними или, поиграл бы с тобой, а после выбросил. Что бы ты тогда испытал? Продолжил бы так же любить его? Мы вернемся завтра, а ты пока подумай над моими словами, – и все покинули помещение, оставив Ли в темноте.       Тьма укутала уставшего Кая, принося отдых разуму от нравоучений Старейшин. Его бросили в маленькую, защищенную множеством заклинаний камеру, где из удобств имелись только постель в виде кучи соломы и нужник. За ногу приковали тяжелой цепью к стене, кормили один раз в день, тогда же приносили и воду, а вот Старейшины приходили разговаривать с ним за последние два дня много раз, проводя здесь по несколько часов кряду. Вопросы повторялись, хотя иногда их разбавляли неким подобием наставлений, словно это как-то могло помочь Каю. В целом он понимал, что его ждет наказание, но вот какое именно – не знал.       Кай Ли ругал себя за свою наивность, за то, что расслабился, поселившись в Нечистой Юдоли под защитой клана Цинхэ Не, позволив душе забыться в любви А-Сана. Возможно, именно из-за этого в Черном ветре и запрет на любое проявление подобных эмоций. Они действительно уводят сознание далеко от принятых у них идеалов и целей. Но в то же время, когда он думал о таком, в его душе поднималось негодование и неприятие всего, что было святым для его бывшего клана.       Кай искренне полюбил Хуайсана и в ответ получил его любовь. Думать о том, что всё могло пойти по-иному пути, ему не хотелось, но Кай привык за долгие годы подчиняться приказам Старейшин, и его мысли сами направились в раздумья над этим.       Но в итоге он пришел к выводу что, если бы А-Сан был неискренен с ним и в итоге оставил его, то у самого Кая остались бы в памяти и душе чувства, которые были прекрасны. Само переживание влюбленности достойно того, чтобы ему быть. Этот трепет, опьяняющий тело жар, ожидание взглядов и прикосновений – всё это было прекрасно и ему понравилось ощущать эти эмоции, ведь они позволили почувствовать себя живым человеком, а не марионеткой в руках Старейшин клана Черный ветер, которая только и может, что выполнять их приказы. Кай понял, что ответит, когда его вновь спросят о том, что бы он сделал, если бы глава Не просто поигрался бы с ним и после выбросил. Даже если, в его душе возникнет ненависть за совершенное, то там в любом случае останется и благодарность за те моменты, когда он испытал это прекрасное чувство любви. Он сам вправе выбирать, какие эмоции ему испытывать, и никто иной не имеет никакого права запрещать ему любить или наоборот – не любить. Каждый сам для себя решает, что ему важно. А тот факт, что он сам оказался неимоверно глуп и наивен, тоже является последствием лишь его собственного выбора и не способности увидеть дальше навязанных с детства идеалов. Да, окружение повлияло на него, но он даже не предполагал, что в жизни всё может быть по-иному. Сама его жизнь может быть иной и не ограниченной только лишь Черным ветром и правилами, установленными здесь. Но он даже не пытался узнать что-то, выходящее за рамки знаний и умений, необходимых для выполнения приказов и миссий. Кай Ли действительно всего лишь просто хорошо обученная марионетка и, не встреть он А-Сана, таким бы и остался до конца своих дней. Вернулся бы после провала миссии, принял полагающееся наказание и изгнание, а может быть, и не изгнали вовсе, кто знает внутренние законы круга Старейшин? После пары дней, проведенных с ними в разговорах, он начал сомневаться в собственных знаниях обо всех правилах своего бывшего клана.       Его мысли путались, и будто тяжелые камни перекатывались в сознании, не позволяя ни на чем толком сосредоточиться. Полностью осознав свои чувства к Хуайсану, даже при иных условиях их развития, он тем не менее полностью терялся во всем остальном многообразии эмоций. Словно лавина, этот мир чувств хлынул на него и увлек за собой, засыпая целым ворохом новых ощущений. Если он выживет после наказания и его отпустят, то ему еще долго придется привыкать жить с новым восприятием реальности, после осознания ее эмоциональной и чувственной составляющей. Но прежде нужно выжить и выбраться отсюда.       Кай пытался вскрыть магический замок на кандалах, но это оказалось изначально провальной затеей, ведь его напичкали блокирующими использование ци зельями, а вручную такой замок не отпереть. После нескольких неудачных попыток он оставил кандалы в покое, решив подождать дальнейшего развития событий.       Спустя время, когда он уже окончательно потерялся в часах, не понимая, день или ночь за пределами его каменной комнатки, не имеющей окон, за ним пришли.       Ли вывели на площадь перед резиденцией Старейшин, сняли верхние одежды, оставив только нижние штаны и сапоги, и за разведенные в стороны и вверх руки приковали цепями к перекладине между двух столбов. Простое обездвиживание, но он может только слегка дергаться.       Перед ним собрались, наверное, все бывшие соклановцы. И все, как один, смотрели на него или с гневом, или с презрением, или с осуждением. Обводя взглядом знакомые лица, ни в одном он не увидел хоть капли сочувствия или жалости. Сердце словно заледенело от осознания их чувств по отношению к нему.       – Неужели никто? – прошептал он еле слышно, но люди смотрели на него, не издавая ни звука. Их душам неведома жалость.       – Начнем, – раздалось из-за спины, и вперед вышел один из старших адептов клана. – Кай Ли, будучи выбранным для выполнения особо важной миссии среди лучших воинов Черного ветра, провалил задание и попал в плен. – Кай внимательно всматривался в людей перед ним, но они лишь осуждающе хмурились. – Благодаря стечению обстоятельств, Каю Ли удалось выбраться из плена, но вместо того, чтобы вернуться обратно в клан для принятия наказания, он остался с человеком, который его освободил. Кай Ли оказал помощь в решении личного дела того человека, но после вновь не вернулся в Черный ветер, оставшись в чужом клане в качестве наложника этого господина, – Люди на площади начали выкрикивать гневные возгласы, ужаснувшись его проступку, а сам Кай с неверием взглянул в спину говорившего.       – Наложник?! Какой наложник? Ты вообще о чем говоришь? – воскликнул Ли.       – Я говорю о том, что ты своими необдуманными действиями попрал все устои нашего клана, опозорил нас. Предал наши идеалы, – ответил адепт.       – Это омерзительно! – донеслось из толпы.       – Отвратительно!       – Предатель!       Громкость криков нарастала, накал страстей увеличивался, но вдруг все резко умолкли. Кай понял, что Старейшины, сидящие на специальных местах за его спиной, призвали толпу к тишине.       – О чем я говорю? – адепт перед ним слегка повернул голову и взглянул на него, едва мазнув взглядом. – Я говорю о том, что ты лег под мужчину, став его подстилкой, абсолютно добровольно. Это действительно омерзительно.       – Мы любим друг друга, – начал было Кай, но на него неожиданно наложили заклинание молчания, чем-то похожее на то, что применяют адепты Гусу Лань.       – Продолжаем! – воскликнул адепт. – Кай Ли предал Черный ветер, провалил важное задание. Он отрицает свою вину и отказывается от идеалов нашего клана! За подобное ему назначено десять ударов дисциплинарным кнутом, три дня заточения в башне искупления и изгнание! – мужчина громко озвучил приговор, а Кай с ужасом смотрел на него, на оживленную толпу на площади, слыша их одобрительные выкрики. – Привести приговор в исполнение!       За спиной раздались легкие шаги.       – Приговор будет исполнен, – раздался холодный голос Дэйю. Столь же ледяной, как и воздух вокруг, что уже порядком заморозил его обнаженное тело. Для выполнения наказания назначили девушку, словно насмехаясь над ним, ставя ее в противовес тому, что он оказался мужеложцем. Говоря этим действием, что он и не мужчина вовсе, ведь в Черном ветре женщин наказывали женщины, мужчин – мужчины. И не потому, что девушки более хрупкие и слабые, а просто так было принято. Считалось позором, если было иначе. Если бы Кай мог разлепить склеенные заклинанием губы, то он бы засмеялся от этого специально устроенного фарса, но это заклинание не снять, даже повредив губы.       Свист кнута разрезал ледяной воздух, и спину обожгло болью.       – Раз, – проговорила Дэйю.       Кай закрыл глаза, чтобы не смотреть на людей перед собой. Кнут для наказаний в Черном ветре обычный, в нем нет магии, в отличии от тех, которыми наказывают в орденах заклинателей. От ударов он испытывает просто обычную физическую боль, а шрамы… шрамы можно вылечить, если после всего он останется жив. Больше пугали не удары кнутом, а три дня в башне искупления, которая по факту была глубоким каменным колодцем, в который сбрасывали провинившихся. Сперва ты падаешь на дно и, если останешься жив после удара о него, то находишься там положенные наказанием дни, а после тебе бросают веревку, и ты должен сам по ней выбраться. Если не получится, то остаешься внизу, пока не умрешь, и только потом твой труп уберут оттуда. В случае, если ему всё же удастся всё это пережить и он сможет взобраться по веревке на поверхность, то его ожидает изгнание. И вот, что именно подразумевают под понятием «изгнание» в Черном ветре, ему теперь было неведомо.       Возможно, что это смерть?       – Два, – произнесла девушка, опустив на его спину очередной удар кнута.       Больно, но пережить можно. На мгновение показалось, что толпа перед ним будто пожирает глазами всё происходящее. Для этих людей его избиение стало подобием представления, а ведь он сам раньше не ходил смотреть на то, как наказывают провинившихся. Ему в далеком детстве хватило одного раза для полного осознания, что подобное претит его душе. Теперь Кай понимает, что то была жалость.       – Три.       Ли старательно заполнял сознание множеством мыслей, стараясь не акцентировать свое внимание на ударах. Думать о чем угодно, но только не о наказании.       – Четыре.       Дэйю старалась бить посильнее. Она в целом всегда была холодной, жестокой… и исполнительной, старательной. Ей всего девятнадцать лет, но она уже лучшая среди своего поколения. Идеальный воин Черного ветра. Идеальная марионетка, ведь у нее нет своих собственных желаний и эмоций. Эта девушка полностью подчиняется каждому слову главы и Старейшин. Ей приказали наказать Кая, и теперь Дэйю старается от души, дабы удовлетворить приказ своих старших.       – Пять.       На промороженные камни потекла кровь, расцвечивая этот бесцветный мир темно-красным цветом. Ткань штанов и сапог пропиталась этой жидкостью еще после первых ударов, и теперь тонкие струйки окрасили и серые плиты площади под его ногами. Но думать о боли и крови не стоит, надо переключить свои мысли на что-нибудь приятное.       – Шесть.       Лучше думать о Хуайсане, о его нежных руках и мягких поцелуях, о зеленых глазах в обрамлении пушистых ресниц, о черных волосах, ниспадающих черными волнами шелка ниже ягодиц, о светлой коже, что так легко краснеет под касаниями его, Кая, ладоней и губ.       – Семь.       Нечистая Юдоль. Место, ставшее его настоящим домом, пусть и на такое короткое время. Как же сильно ему там понравилось, как хотелось вместе с А-Саном сделать эту крепость еще прекраснее, усиливать ее защиту, чтобы в итоге она стала поистине неприступной цитаделью, способной сберечь своих жителей от любого врага.       – Восемь.       Танец Хуайсана с веерами. Истинное искусство, прекрасное и смертельно опасное в каждом своем движении, в каждом взмахе изящных с виду вееров. Красота, несущая смерть на тонких остриях дивного оружия, что поражает врагов по воле своего хозяина.       – Девять.       Опьяняющая душу страсть, дарящая неповторимые ощущения и эмоции. Переплетенные тела в полумраке комнаты, обжигающие друг друга поцелуями и касаниями. Стоны, что изначально никто не пытался сдерживать и единение, способное вознести на вершины удовольствия.       – Десять! – выкрикнула Дэйю, впервые на памяти Кая повысив голос, и его тело выгнулось под очередным ударом кнута.       Любовь, заполнившая его сердце, пленившая душу и позволившая почувствовать себя настоящим, живым человеком. Чувства, что открыли дивный новый мир для него, не ведавшего подобного, не знавшего о таком прекрасном мире, наполненном столь обширным многообразием эмоций и чувств, сияющих тысячами граней своей красоты и дарящими невероятный спектр ощущений, меняющих восприятие, открывающих новые горизонты его жизни.       Кай полностью смог отрезать свое сознание от боли, следующей за ударами кнутом. Он одновременно ощущал ее, но его мысли, заполненные приятными воспоминаниями, позволили ему с достоинством выдержать это испытание, не издав ни звука. Под заклинанием молчания он мог бы мычать и лить слезы, но этого не было, и зрители на площади разочарованно зашептались, ведь он лишил их исключительного зрелища.       – Первая часть наказания приведена в исполнение. Сбросить его в башню искупления сроком на три дня! – вновь заговорил адепт, что сегодня с самого начала озвучивал всё, что положено Каю.       ***       И вот теперь он лежал на дне колодца, по чьему-то странному решению почему-то именуемому башней искупления. Он не умер от удара о дно только потому, что там было много свежевыпавшего снега, создавшего подушку, смягчившую его падение. Кто-то сердобольный сбросил вниз теплую накидку, и Кай, после того, как раны на его спине застыли и перестали сочиться кровью, завернулся в нее, пытаясь хоть немного согреться. Зелья, блокирующие возможность использования ци, потихоньку переставали действовать и он смог использовать самые простые исцеляющие заклинания, но и они плохо получались, потому что само это место было призвано ограничивать использование ци мира, но тем не менее, хотя бы немного, но он начал восстановление поврежденного тела. Если бы не адский холод, то ему бы было немного проще лечиться, а так приходилось отвлекаться на поддержание заклинания, направленного на обогрев тела, ведь при отрицательных температурах даже закаленный и привыкший к лютым морозам человек долго не протянет.       Провалявшись почти не двигаясь некоторое время, Кай всё же сумел собрать достаточно сил, чтобы принять подобающую для медитации позу и, погрузившись, как положено, в доступный ему сейчас энергетический слой мира, начал потихоньку выкачивать из него энергию, перенаправляя ее на исцеление и создание воздушного слоя теплого воздуха вокруг своего тела. Но едва ему полегчало, как сверху прилетело мощное, блокирующее использование ци заклинание и он вновь свалился на снег без сил. Кай даже не успел увидеть, кто так «позаботился» о нем, забрав единственный шанс на выживание.       Холод сковал тело, промораживая его насквозь. Дыхание замедлилось, а мысли будто уплывали в небытие.       Через время он перестал ощущать мороз, ему сделалось до странного тепло и резко захотелось спать.       На краю сознания билась мысль о том, что он замерзает и скоро погибнет. Сквозь туман забытья Кай почувствовал, что его вытащили из башни и куда-то понесли, даже услышал какой-то разговор.       – Зачем нам его туда переносить, оставили бы на дне до тех пор, пока полностью не замерз? – произнес кто-то юным голосом.       – Тао так распорядился. Мы младше него и должны слушаться старшего, – ответил второй голос.       – А если Старейшины узнают об этом?       – Скажем, что, когда мы его забирали из башни, он уже был мертв. Никто ж проверить не сможет, правда это или нет, – ответил первый голос.       «Я же еще жив… Куда вы меня несете?» – едва смог подумать Кай.       – Ну да… но зачем Тао так заморачиваться? Кай в любом случае скоро помрет. Ты только взгляни, он едва дышит, да и похож на кусок замороженного мяса, а не на человека, – произнес второй голос.       – Я не знаю! Сказал, что так нужно, а наше дело исполнить его приказ! – раздраженно воскликнул первый юноша.       – Ну… надо, так надо… – с тяжелым вздохом проговорил второй голос.       Через какое-то время Кая сбросили в прорубь, проделанную в поверхности льда, сковавшего одну из горных рек. Быстрое течение увлекло его тело, унося далеко от этого места, а вода, что по идее должна была быть ледяной, показалась странно теплой.       «Я же почти мертв, к чему такие сложности?» – успел подумать Кай. Он уже почти не дышал и прежде, чем ему стало не хватать воздуха, течение реки успело оттащить его тело на приличное расстояние.       Вдруг Ли услышал звук, похожий на тот, когда в воду падает что-то тяжелое, сумев повернуть голову в сторону, он увидел, что сквозь прозрачную зеленоватую воду к нему подплывает человек. Прежде, чем его сознание угасло, Кай увидел лицо, показавшееся смутно знакомым, и почувствовал прикосновение чужих губ к своим, вдохнувшим в него спасительный глоток воздуха.