Злые цветы

Глухая Ненависть, ты злую пьешь отраву, И чем ты больше пьешь, тем жажда все сильней И множится стократ, как Гидры Лернской главы. (Шарль Бодлер)

Гермиона в пятый раз перечитала письмо и покосилась на сову, которая его принесла. — Она это серьёзно? — Угу, — буркнула сова и нахохлилась. — Но мне всего двадцать. Какой из меня профессор? МакГонагалл с ума сошла? — Угу, — сова моргнула желтым глазом. — Думаешь, мне стоит с ней встретиться? — Угу, — она недовольно стукнула клювом по столу в опасной близости к чернильнице. Гермиона со вздохом взялась за перо, достала чистый пергамент и написала на нем: «Буду». Сова тут же вытянула вперед лапу, позволяя привязать к ней ответ. Едва Гермиона завязала узелок, она глухо ухнула и вылетела в открытое окно. Гермиона же отхлебнула из чашки давно остывший чай и уставилась на руки. Она не могла поверить в то, что ей предложили место преподавателя. Да, возможно, и Снейп был молод, когда пришел наниматься, как и многие другие профессора. В любом случае, Гермиона уже согласилась на встречу. Спустя три часа она вышла из небольшой квартиры, которую снимала в Косом Переулке, и направилась к кафе Флориана Фортескью, где была назначена встреча с МакГонагалл. Вряд ли директор собиралась есть фисташковое мороженое. Скорее всего дело было в новом сорте особенно ароматного чая, который мистер Фортескью недавно привез с Цейлона. Гермиона же в последнее время распробовала айс-латте в кафе в маггловском районе и надоумила Фортескью добавить эту позицию в меню. Так что теперь можно было не тащиться за тридевять земель ради стаканчика вкусного напитка. МакГонагалл уже ждала ее за столиком, на котором стоял заварник. — Добрый день, — Гермиона улыбнулась и села напротив. — Уже пробуете новый чай? Как он вам? — Удивительно хорош. Некоторое время они провели в молчании: директор наслаждалась чаем, Гермиона рассматривала свои руки, столик, стакан с айс-латте, прохожих, мистера Фортескью — одним словом, всячески избегала прямого взгляда на МакГонагалл. — Мисс Грейнджер. Она вздрогнула и повернулась. — Профессор МакГонагалл, я не думаю, что справлюсь с преподаванием, особенно такой сложной дисциплины, как Трансфигурация. — А я думаю, справитесь, мисс Грейнджер. Конечно, если вас уже кто-то сманил, я не стану слишком уж настаивать. Но я не вижу никого из известных мне волшебников и волшебниц, кому я могла бы вверить ведение своей дисциплины. Гермиона молчала. Другой работы у нее не было. Не то, чтобы она нуждалась в этом: премия, пожалованная ей от самого Министра, была вложена в Гринготтс и приносила неплохой процент, на который удавалось неплохо жить. Прибавить оплату за статьи в «Трансфигурации сегодня» и «Вестнике Зельеварения» — и можно было не переживать из-за того, на два или на три сикля больше стоит нужная книга. — У меня нет другой работы, — призналась Гермиона. — Регулярной, я имею в виду. Но я совершенно не умею объяснять материал. — Не скромничайте, мисс Грейнджер. Я видела ваши статьи в «Трансфигурации Сегодня». — Но программа… — Если вы согласитесь, моя сова сегодня же принесет вам учебники по Трансфигурации за все семь курсов. Вам не стоит изобретать метлу, просто будете идти по содержанию учебников. Домашние задания — на ваш выбор. Возможно, вы захотите привнести свежесть в преподавание Трансфигурации. Гермиона одним глотком допила свой айс-латте и со стуком опустила стакан на столешницу. — Я согласна. МакГонагалл удовлетворенно кивнула. — Большое спасибо, мисс Грейнджер. И кстати, я надеюсь и дальше видеть ваши статьи в журналах. — Кстати, а кто сейчас декан Гриффиндора? — Профессор Вектор. И, уж простите, смещать ее я не собираюсь. Зато вы будете заняты только преподаванием. — Нет-нет, я не претендую на место декана, ни в коем случае. Для этого я точно слишком молода. Признайте хоть это! — Вот тут я с вами соглашусь. К тому же, профессор Вектор хорошо ладит с факультетом. — Хорошо, — Гермиона кивнула. — Тогда я буду ждать книги. Они и впрямь были нужны. Не все школьные учебники уцелели в погоне за крестражами, а «Трансфигурацию для седьмого курса» она и вовсе не покупала. Так что посылка от МакГонагалл пришлась бы кстати. Остаток августа Гермиона провела, освежая в памяти школьный курс. Не то, чтобы она не помнила базу, но вот порядок тем в голове спутался. Странно было бы читать второкурсникам анимагическое превращение или, напротив, заставить шестой курс превращать спички в иголки. Вечером тридцать первого августа сова профессора МакГонагалл снова появилась на подоконнике Гермионы и уронила на стол билет на Хогвартс-экспресс. Похоже, школа брала на себя транспортные расходы преподавателей. Не то, чтобы у Гермионы не было сикля, но все равно такой подход ее радовал. Так же, как и отдельный вагон для преподавателей. Нет, Гермиона была вовсе не против ехать в одном купе со студентами, как некогда профессор Люпин, но все же не хотела, чтобы дети пялились на нее или лезли с расспросами раньше времени. Они все равно начнут, ведь ее имя, как и имена Гарри и Рона, всегда были на слуху, но хотелось этот момент оттянуть. И только оказавшись в преподавательском вагоне, Гермиона поняла, что ошиблась. Первым на глаза попался профессор Слагхорн, который при виде неё начал заламывать руки и вздыхать. — Доброе утро, сэр, — прошелестела Гермиона, чувствуя себя крайне неловко под его нарочито печальным взглядом. — Мисс Грейнджер, наконец-то я вижу вас, — начал он. — Вы все же нашли в себе силы выйти… — Глупости, Гораций, — оборвала его профессор Синистра. — Мисс Грейнджер не была затворницей. Мы неоднократно виделись с ней в Косом Переулке. К тому же, вы сами говорили, как хороши ее статьи по Зельеварению. — Да, прекрасные статьи, мисс Грейнджер, — Слагхорн тут же улыбнулся. — Как хорошо, что вы заняли пост профессора Трансфигурации. Иначе я подумал бы, будто Минерва решила меня заменить. Профессор Синистра глухо усмехнулась. — Идемте, моя дорогая. Профессор Вектор хотела вас видеть. — Еще увидимся, сэр, — Гермиона кивнула Слагхорну и поспешила за профессором Синистрой. — Так где она? — она осмотрела купе. — Кто? — Профессор Вектор. Она ведь хотела меня видеть, — Гермиона недоуменно осмотрела купе. — Это я сказала, чтобы отделаться от Горация. Он в последнее время так много вздыхает, что любого вгонит в уныние за пять минут. — Спасибо, профессор Синистра. — Можно просто Аврора. Я не сильно старше. Когда ты поступила, я только школу закончила. Гермиона рассмеялась. — А мне ты казалась такой взрослой. — Да уж, профессорское звание кому угодно добавит лет. — Расскажи, что новенького в школе. Не была там с самого конца восстановительных работ. — Да все как всегда. Те же дети, те же шалости. Филч ворчит, Хагрид выращивает гигантские овощи. Все в порядке. Ну, может, кроме Томпсонов. — Что за Томпсоны? — Двое братьев со Слизерина. Поступили как раз в тот год, когда в школе хозяйничали Кэрроу. Может, их слова сбили мальчиков с толку. А может, они и сами по себе были не такими милыми и невинными, как другие дети. — Что они делают? Запугивают других детей? — Никто точно не знает. Во всяком случае Слагхорн не жалуется, только сильнее впадает в уныние и вздыхает. Факультет Слизерин никогда не был в чести, а теперь, после поражения Волдеморта и подавно. Все слизеринцы немного подавлены. — Но почему ты заговорила о Томпсонах? Они срывают уроки? Хамят? Аврора передернула плечами и поежилась. — Не знаю. Просто вид у них такой, что сразу не по себе становится. Сама их увидишь. Гермиона хотела еще что-то спросить, но в проходе появилась ведьма с тележкой. — Второй завтрак, дамы. Гермиона с удивлением обнаружила, что вместо привычных лакричных конфет, тыквенного печенья и шоколадных лягушек, на ее тележке стояли тарелки с горячими сэндвичами, тосты с джемом и горячий чай. — Я и не знала, что преподавателям подают другую еду, — Гермиона с удивлением приняла из рук ведьмы тарелку и чашку. — Уже приготовилась открыть шоколадную лягушку и опять найти карточку с Гарри. — Если желаете, профессор, я принесу вам шоколадную лягушку. Гермиона вздрогнула и покачала головой. Аврора рассмеялась. — Что? Я действительно не знала, что преподавателям дают нормальный второй завтрак. И вообще, почему студентов не кормят в дороге? — А ты сама подумай, — Аврора хихикнула. — Детей, которые провели два месяца с родителями, иногда чересчур заботливыми, оставляют одних в поезде. Чего они накупят? Сэндвичей? Как бы не так, они будут объедаться шоколадом разве что не до пятен. Зато по приезду в замок оценят по достоинству ужин. Гермиона вспомнила, как Рон игнорировал бутерброды, которые Молли собирала ему в дорогу, даже когда в них не было бекона, и усмехнулась. Наверное, в словах Авроры была толика правды. Но как же непривычно было называть ее Авророй! Гермиона еще не пришла в себя после слов МакГонагалл, а тут еще и профессор Синистра, которая разговаривает с ней как с равной, даже, скорее, как с подругой. А ведь и остальные преподаватели, скорее всего, признают ее право называться профессором, а там и самой придется поверить, что все это взаправду. Поверили же Рон с Гарри, признали и начали наперебой вещать, что это ее призвание. — Все в порядке? — Да, — Гермиона улыбнулась. — Просто поверить не могу. Я профессор Хогвартса. Аврора рассмеялась. — Прекрасно понимаю. Помню, с каким видом вышла от Дамблдора, когда он согласился принять меня в школу. Меня, вчерашнюю выпускницу. Но я не мыслила жизни без Астрономии. — Это заметно, — Гермиона улыбнулась. — Ты всегда так интересно объясняла, что никто не расстраивался из-за ночных занятий. Аврора смущенно улыбнулась и поправила воротничок мантии. Наверное, и покраснела бы, если бы не смуглая кожа. Поезд несся вперёд, за окном мелькали поля и рощицы. Гермиона всегда находила даже сам путь в Хогвартс немножечко волшебным. В памяти всплыла первая поездка, где поезд стал своеобразным мостиком между ее маггловской жизнью и волшебным миром. Теперь же она словно возвращалась в детство. Магия давно стала частью обыденности, но здесь, в поезде, по коже снова пробегали мурашки от предвкушения волшебства — не привычных бытовых чар, а невероятных превращений, настоящей магии. — Я как будто впервые еду в школу. Такое волнение, — призналась Гермиона. Аврора щурилась от яркого солнечного света, льющегося в окно, напоминая довольную абиссинскую кошку. — Ты не одна, — наконец, произнесла она. — Всякий раз, уезжая из Хогвартса, я словно теряю частицу волшебства. Я ведь только в поезде смогла поверить, что это взаправду. — Что взаправду? — То, что я волшебница. Я до этого не верила. Думала, я в отца. Он простой клерк в банке. — А мама? — Волшебница. Болеет звездами, как и мы с сестрой. Я частенько бывала с ней в Косом Переулке, но почему-то не воспринимала это как часть волшебства. Те же магазины. Да, на вокзал через камин попали, ничего такого в этом нет. А вот в поезде… Знаешь, я смотрела на эти поля, холмы, и вдруг из-за одного из них показались башни. Меня как будто током пробило. Ее вдруг крупно передернуло. — И так каждый год, — со счастливой улыбкой произнесла Аврора, глядя в окно. Гермиона проследила за ее взглядом. Башенки Хогвартса и впрямь показались из-за холма. Их верхушки освещал красноватый свет закатного солнца, а их основания тонули в вечерней дымке. Гермиона непроизвольно прерывисто вздохнула и почувствовала, как по коже пробежали мурашки, а спина сама по себе выпрямилась. Она ехала домой.