Рана и Дождь.
Бежать всю дорогу спасаясь от охотников на Ёкаев, серебряный кицуне и не думал, что так оплошает. Он ведь умнее и сильнее своего брата-близнеца! Так почему же он так сглупил, спасая ребёнка мешков с костями?! Да ещё и дождь, как назло, ливанул такой сильный, что лапы то и дело скользили по грязи. Знал ведь, что стоило слушать Кицунэ-сама, что так рьяно противилась людей с тёмной аурой, так нет. Он сделал глупость, какую сделал бы его тупой братец. Из-за этих дум, серебряный лис даже не заметил, как попал в очередную ловушку этих проклятых людишек. Верёвочная сеть, пропитанная святой силой, от которой только больнее. Постепенно, эта сеть не только ослабит его, но и, в его израненом состоянии, убьёт напрочь, сделав из него жалкую пыль. Он даже не прожил и половины жизни отведенной ему Инари-ками-сама, которая та дала ему на мольбы его опекуна. А он, не то что не справился, так и вовсе попадётся в лапы людям, которые явно сдерут с него шкуру. Что ж, если его духовная жизнь подходит к концу, то он будет винить во всём своего тупого брата. Ведь это он ему много раз говорил быть добрее к людям и это ему не раз ещё вернётся. «Тогда где, блин, эта твоя доброта? Я же помог тому мальчику выбраться из нашего проклятого леса?!» — крича своими мыслями на брата разорялся болтаясь в сети, серебряный кицуне. Даже не заметил, как к нему подошёл какой-то «мешок с костями» и по-хозяйнически достал его из ловушки. Сил сопротивляться у него не осталось, поэтому он отдался в руки судьбы, ожидая что же с ним будет. Взглянул на человека он тут же закрыл свои глаза, ослабев окончательно, ведь больше у него не было его прежних сил…***
Пробуждение.
Очнулся он уже совсем в другом месте. Он лежал на мягкой подстилке из соломы, а его раны перевязаны. Силы же всё ещё не были в том же состоянии что раньше, раз он не стал человеком, хотя та форма потребляла довольно много духовной энергии. Только те, кто был приближен к Мику Инари-ками-сама, мог быть достаточно силён, чтобы столетиями держать такую форму. Приподняв свою голову, серебряный лис осмотрел комнату, в которой находился. По виду это была комната отпрыска дворянина или же даосиста или культиватора, но юного. Такие больше всего ему не нравились, даосисты или культиваторы ещё как-то терпимы, но избалованные дворянские отпрыски уже ему были противны. Он терпеть их не мог. Из-за того что они считают, что раз их семья богата и известна им ничего не будет и продолжают бесчинствовать! Он уже много повидал за его прожитую двухсотлетнюю жизнь. Но было вот что странно: он не был на привязи, не было вычурного ошейника и он не находился в золотой или серебряной клетке. А его подстилка была хоть и скромна, но довольно мягкая. Услышав открывающуюся дверь он встрепенулся и посмотрел на вошедшего настороженно. Это был тот самый мальчик, которого он вывел из леса, кажется, неделю назад. Это было неточно, ведь для Ёкаев, духов, божественных и демонических животных, а также и божеств, время текло куда различнее, чем у людей. Раз и из маленького младенца вырос юноша, готовый покорить мир, или же из мужчины, уже постепенно умирающий старик, который вот-вот готов коньки отбросить. Мальчик посмотрел в сторону лиса и мимолётно улыбнулся, смотря как тот очнулся. — Слава благородной Ками-сама, — проговорил облегчённым тоном мальчик. На вид ему было где-то лет десять-двенадцать, не больше. У него были волосы тёмно-коричневого цвета, слегка зачёсанные, с челкой слева и справа, на макушке есть также несколько торчащих прядей, а концы волос торчат в разные стороны, а также серовато-жёлтые узкие глаза и тонкие брови. По его ауре, лис подметил что он безобиден, но ухо держать на стороже стоит. Вдруг, у него кто-то из людей желает с него шкуру состричь? Мальчик подошёл, лис в ответ медленно отошёл, так, шаг за шагом, он спрятался в небольшой щели между шкафом и стеной. На лице мальчика не было выражено печали, но по его ауре серебряношерстный понял, что тот расстроился. В этот момент, он учуял магию культиватора, что вошёл в комнату. Его шерсть встала дыбом, а сам он начал рычать. Брюнет испугался и чуть не опрокинул сосуд с белой жидкостью, молоком вроде, и отступил назад чуть споткнувшись. Он бы упал, если бы его не поймали сзади со спины. Это был по виду молодой мужчина лет двадцати или тридцати, на деле же ему было за сотню лет. Ёкаи и другие духовные существа были к этому более чувствительны чем люди. Можно сказать, что этот мужчина, вот-вот возвысится и станет небожителем, хотя он скоро и достигнет своего пика. Вторая по старшенству Мику — Кицунэ-сама, — говорила, что культиваторов существовало два вида: одни, поклонялись другим богам и ненавидели кицуне, охотясь на них; другие же, были приверженцы богини Кицуне-ками-сама, отстаивая и защищая Ёкаев-лис. Из-за того, что тот столетний культиватор скрывал мастерски свои силы, серебряный лис не мог понять природу способностей культиватора и узнать — друг он ему или же враг. Тот мужчина, с седыми волосами, мягко улыбнулся и посмотрел сначала на лиса, а затем на мальчика. — Ринтаро-сама, всё хорошо, — его голос звучал мягко, но как-то отстранённо, что немного озадачивало лиса. — он испугался меня, а не вас. Я вам вроде говорил, что демоны-лисы остерегаются культиваторов и даосистов, хотя мы более приближены к божествам из-за наших сил. Он пусть и выглядит, как малыш лисёнок на деле ему больше двухсот лет. Из-за тех даосов, что на него охотились и просидев в той ловушке пропитанной божественной энергией даосов, он потратил много сил и раны заживают, постепенно затягиваясь. — Мио-сан, он кицуне? Точно кицунэ?! Просто он выглядит как обычный лис, — проговорил мальчик смотря на культиватора, которого назвал Мио. — Да, но вам стоит немного подождать, сближаясь с ним шаг за шагом. — он отвечал размеренно и спокойно. Глаза мальчика начали сверкать счастьем и каким-то восторгом. — Я непременно подружусь с ним! — восторженно проговорил мальчик. «Это он мне вызов сделал? Хорошо, я подыграю ему, но до тех пор, пока мои силы не вернуться в прежнее состояние», — проговорил серебряный кицуне и вышел из-за шкафа, так как учуял знакомую энергию Инари-ками-сама.***
Имя.
Лис уже находился в том поместье какое-то время. Он знал наверняка, что его опекун, — Первый по старшенству Мику Кита Шинске, — волнуется о нём, так и его младший брат, который скорее всего рыдает ночами напролёт говоря, что есть не будет пока его брат не вернётся. Эта мысль забавляла его. Ну да, пусть они и близнецы, но он явно был старше своего брата, не возрастом, то хотя бы характером. Сейчас, он сидел на пороге во внутренний двор откуда он мог легко сбежать, но силы вернулись лишь на половину. Да ещё и мальчик, которого зовут слуги поместья Ринтаро-сама, пытается сблизиться с ним. Они наверное будут одного роста, если он станет человеком. Хотя это только если с половиной сил. Сидя на пороге к нему подошёл тот самый культиватор, по неизвестной ему причине, тот мог понять о чём думает кицуне. Но восстановив половину сил, он мог телепатически общаться с уже немолодым мужчиной. — Ты так осторожен с юным господином, — проговорил культиватор и присел рядышком. — Почему? — Я не вижу смысла, — проговорил в голове сероволосого культиватора. — А вы? Почему вы, такой сильный культиватор, с генами близким к божеству, служите такой слабой семье как Суна? — У меня долг, к дедушке мальчика, — ответил Мио-сан, и из пазухи в кимоно достал бутылку хорошего сакэ. — А вы пьёте сакэ, молодой серебряный кицуне? — Шесть лет ещё нельзя пить, — проговорил лис посмотрев украдкой на мужчину в чёрно-белом кимоно, цвета последователя Инари-сама, подумал тогда лис. — Когда мне будет двести шестнадцать лет, я пройду обряд посвящения взросления. На этом обряде, нам предоставят человека, который скрипит с нами союз и мы на пару выпьем из чаши саке приготовленный главным Мику. — Понятно, — мечтательно выдохнул культиватор. Мио посмотрел на лиса, а затем на небо, где медленно плыли облака. — А имя? У тебя имя-то есть? — Да, но только особенный для нас должен его знать, — проговорил сереброшерстный лис. Задумавшись он добавил. — Ведь если он слаб, сказав наше имя он может позвать нас и мы поможем ему спастись. А так нас могут называть по фамилии. — Хм, — хмыкнул культиватор и вспомнил почему он пришёл к лису. — Если случится так, что меня не станет, а ты сблизишься с Ринтаро-сама, то прошу, позаботься о нём, хорошо? — Посмотрим… В словах культиватора была доля печали. По ауре сразу видно, что тот достиг лимита и готов был уйти. По тому, что слышал лис, слуги не жаловали мальчика, называя того отпрыском шлюхи, которая даже родов не пережила. «Бастард, да?..» — думал в тот момент, лис. Пока они молча сидели, Мио пил свой саке, а кицуне просто смотрел на облака, к ним прибежал мальчик, с чем-то съедобным в руках. Весь счастливый, радостный и…яркий, что-ли. Лис в тот момент подумал, если судьба будет благосклонна она защитит мальчика от всех невзгод, которые прописаны в его судьбе. Он пока не мог говорить с мальчиком, но с культиватором мог и тихо произнес, пока угощался тем, что принёс мальчишка. — Мия… — М? — тот посмотрел на лиса с вопросом в глазах. — Моя фамилия — Мия, — облизавшись, повторил кицунэ. Он вернулся обратно в комнату, потому что мальчик начал надоедать своим «давай поиграем». Культиватор лишь тихо рассмеялся, создавая мальчишке лёгкое недоумение.***
На несколько шагов ближе.
Мия уже месяц жил с мальчиком и сам того не заметил, как сблизился с ним. Он начал играть с Ринтаро иногда, есть вместе фрукты, что брюнет втайне приносил в комнату и смотреть за ним, как тот учится каллиграфии или изучает математику и историю. Он так прилежно учился и старался подружиться с ним, что тот позволил ему спать с ним на одной кровати. Мия иногда, когда мальчику снились кошмары, залезал к нему, лизал нос или края глаз, из которых текли слёзы, и ложился рядом с ним. Пока тот не уснёт, он не засыпал сам. В объятиях мальчика, было очень приятно находиться, что ему даже не хотелось уходить. Но его силы, должны были вот-вот вернуться окончательно, а раны давно зажили. Культиватор даже спросил его однажды: — Мия-кун, твои раны давно зажили, почему ты не вернёшься обратно в храм? — Он бросил вызов, сдружиться со мной, — проговорил он с долей иронии. — И пока силы мои полностью не вернуться, я решил остаться здесь. — Хм, тогда, почему ты всё ещё в лисьей форме? — задал задумавшись, монотонно Мио-сан. — Потому что… Больше они не говорили на эту тему. Но у Мии было чувство, что он готов назвать тому своё имя. Имя, которое должен знать лишь их партнёр. Была ночь, а луна была полной отражая от себя солнечный свет. Из лиса, Мия превратился в свою человеческую форму, с серебряными ушами и тремя хвостами. Он тихо подкрался к мальчику, что мирно спал неделю, – преследующие его кошмары прекратились после появления лиса, – и тихо, незаметно склонился над ним. Нежно проведя тыльной стороной пальцев, костяшками, он убрал с его лица прядь волос, что упала на него. Присмотревшись, он опустился ниже к нему и невесомо коснулся губами его правого виска, ведь он спал на левом боку. Поднявшись, он прикрыл зардевшееся лицо рукой и взглянув на мальчика увидел нежную улыбку на спящем лице. Он подумал, что уже скоро пора уходить. Ведь ещё немного и он не сможет этого сделать… Никогда.***
Прощание на время.
Время сблизиться с кицунэ, у Ринтаро вышло. Мия вернул свою полную мощь. Мио-сан, начал готовить мальчика к прощанию, пока тот не осознал этого. Но у Мии было чувство, что Ринтаро в опасности. Это чувство было и у культиватора, который с детства был с мальчиком. Мио говорил что-то о том, что главная жена отца мальчика ненавидит его и всеми силами пытается избавиться от него. Мие это не нравилось и попросив об услуге культиватора, создал маску, что невидимой нитью, – для даосов и культиваторов, не поклоняющихся Инари-ками-сама, – не мог увидеть, соединена с маленьким серебряным кулоном. Это был прощальный подарок от лиса, который стал благодарен ему за спасение и приют, пока тот не восстановится. — Ты действительно уходишь? — мальчик чуть ли не рыдая крепко сжимал в объятиях серебряношерстного лиса. — Почему? Я сделал что-то не то? Или тебе здесь не понравилось что-то?! — Не в этом дело, Ринтаро-сама, — положив мальчику на плечо свою руку, проговорил Мио-сан. — он восстановил свои полные силы и теперь ему пора возвращаться к себе в храм. К своей семье, они волнуются о нём. — Л-ладно, — шмыгнув носом, проговорил мальчик. На голове лиса появилась маска, на шее мальчика кулон с серебряным камнем. — А это что? — Его прощальный подарок, — ответил культиватор. — если с вами что-то случится, то он сломается и он придёт к вам на помощь, когда даже Я не смогу вам помочь. — Спасибо, береги себя, мистер серебряный кицуне, — Культиватор не сказал ему фамилию Мии, они договорились. — Прощай, Суна Ринтаро, — пробежал в голове мальчика такой приятный голос лиса, что тот удивился. — И вы, мастер Мио, пусть Инари-ками-сама, позволит быть вам вместе со своей любовью в следующей жизни. Лис поклонился и в дымке исчез, оставляя рыдать мальчика очень и очень долго, в объятиях культиватора, что стал для Ринтаро дедушкой.***
Ринтаро в опасности и истинная форма серебряного кицуне.
Как и предсказывали культиватор и Мия, на Ринтаро, в его шестнадцать лет, совершили покушение. Мио-сан сказал бежать мальчику прочь, в проклятый лес Ёкаев, отбиваясь от даосов. Он безостановочно бежал по тропинке в лесу, время от времени спотыкаясь то о камни, то о торчащие корни деревьев. Было ясно, что Мио-сан погиб защищая его, ведь те даосы почти нагнали его. Он не мог понять почему его так ненавидит мачеха, почему его отец оставил его год назад и почему его все покидают начиная с того момента как он простился с тем серебряношерстным кицуне. — Вот он! Сюда! Вот его даосисты и догнали. Он споткнулся о большой корень, на вид, столетнего дерева и упал, измазав своё кимоно в грязи. Его окружили и начали читать заклинание, дабы наконец избавиться от такого мальчишки, что изрядно потрепал им нервы и время. Разразилась молния и Ринтаро пронзила чёрная вспышка. Послышался треск кулона и яркая вспышка ослепила всех даосов. Суну окутал тёмный туман. В его голове начал слышаться такой знакомый голос.Имя. Назови моё имя.
Имя? Какое имя?Назови моё имя. Ты должен его знать. Позови меня, Ринтаро. Осаму. Моё имя — Мия Осаму.
— Мия… Мия Осаму! — крикнул брюнет и темная дымка тумана рассеялась. Суна Ринтаро лежал на руках парня с серебряными волосами. На его голове было пару лисьих ушей, а за спиной у него было шесть хвостов, такие же серебряные, как и его волосы и глаза. Засмотревшись, он смутился, в тот момент, когда на него взглянули двумя серебряными омутами, и отвернулся. Увидя как три даосиста, бежавших за ним, стояли как статуи, боявшиеся пошевелиться. И только сейчас он увидел ту самую маску, что когда-то увидел на том лисе. Он осознал, что это тот самый серебряный кицуне, с которым он когда-то простился. Сделав пару шагов кицунэ дал чётко понять, что не намерен отдавать им парня. Тёплая и большая рука кицунэ легла на голову брюнета, она прижала её к груди сереброволосого парня. Ринтаро не видел, но чётко расслышал как те даосисты кричали, будто в агонии, когда их сжигали заживо в голубом лисьем огне.