One More Hight

×××××××××××××××××××××××××××××××       Чёрт меня чуть не вывернуло разве так можно?. Моему гневу не было предела, это надо так... Беллатриса просто отправила его не просто подальше от родины набираться ума, а фактически закрыла ему путь . – Извини что нам пришлось покинуть Англию. Он вынырнул из глубин задумчивости и снова покосился на директора Академии Дурмстранг. – Ну и зачем мне находится здесь? – Ты должен научиться быть главой своего рода. Ваша цель - выжать всё из его учебного процесса, мы с мужем* в Париж на месяц, не жалейте его профессор. – Хорошо, леди Лестрейндж – Я дал непреложный обет, твоей матери, пойди посмотри свою комнату и спускайся на обед. Быстрыми шагами Люцифер направился к винтовой лестнице. Комната была оформлена в нейтральных цветах и синих тонах. В ней было огромное во всю стену окно в раме из черного дерева. Обои были цвета железной лазури с серебряным завитушками. С окон Спускались тяжёлые темно синие портьеры, скрывающие за собой лёгкую светлую тюль. Пол устилал черный паркет на котором лежал ковер серого цвета. Мебель была зделала из благородных пород дерева, украшена замысловатой резьбой. Комната была очень большой в ней находился рабочий стол, большой шкаф с зеркальными дверями, в них отражался красивый юноша с черными волнистыми волосами до ушей, пухлые губки, скулы подчёркивающие его аристократическую красоту лица выдавая представителя рода Блэк, он оглянулся на мягкий диван с креслами исполненные в алом цвете, кофейный столик заваленный журналами, книжные полки во всю стену, прикроватные тумбочки и огромная мягкая кровать. Она была застелена мягким серым покрывалом и маленькими подушками, разного оттенка. Напротив кровати стоял камин из белого мрамора. Под белоснежным потолком висела хрустальная люстра, блики Солнца отражались от неё.        Это место было невероятно красивым, но мальчику было здесь не по себе не смотря на то, что Геллерта всегда заботило счастье юноши. Змея медленно обвилась вокруг тонкого запястья Блэка. – Почему мы не пойдем домой? Маленькие камушки глаз метнулись к тёплому местечку, на подоконнике. – Отдохни, моя дорогая. Окно открывает вид на озеро, бо́льшую часть смешанного леса и террасу с выходом на небольшой бассейн. Блэк лениво провел рукой по стеклу пытаясь не засмеяться. – Боже мой, я опоздал на день рождения, моего лучшего друга...       «Дорогой Седрик, Мне не описать словами, как жаль, что я не смогу прибыть на твой праздник, счастливо отметить. P.s Не корми моего ворона чем попало, твой друг, Люцифер.» Отдав письмо, и падарок черному ворону, Блэк открыл шкаф всматриваясь в аккуратные стопочки вещей: пару джинс и штанов, если точней десяток полок. На другой стороне немного рубашек достаточно мантий на все случаи жизни, а под ними коробочки с обувью, носками, украшениями и ремнями, наш юный вундеркинд оглянулся на четыре полных чемодана у дверей и тяжко вздохнул. Все таки гардероб больше как у маггловской королевы Великобритании, это проблема. Психанув на вещи Люцик спустился в столовую.

***

Напротив его комнаты, была другая наверное комната Гриндевальда. В загородном доме была не один санузел, и несколько закрытых дверей, помещения были просторными и чистыми. – Люцифер, вот ты где, пойдем в мой кабинет надо кое что проверить. Удивление и едва заметный проблеск интереса отражаются в зелени глаз. Кабинет был соединен с библиотекой. Люцик устроился в удобном кресле, а Геллерт сел за дубовый стол потирая переносицу , он начал говорить. – Ты – Будущий лорд, а это значит, что ты глава своего рода. В твои обязанности входит хранение и передача наследия рода Блэк, по возможности его укрепление. Если во время твоего управления род придет в упадок...– Люцифер вздрогнул – Тебе светит не хилый такой магический откат! Так же ты является регентом рода Лестрейндж. В твои обязанности будет входить, что? – Сохранение и возрождение. – Причем сам ты на род Лестрейндж прав не имеешь, а значит это предстоит сделать твоему второму сыну. При чем детей ты должен будешь воспитать в лучших традициях двух родов. Голос немца затих и на комнату обрушилась звенящая тишина прерываемая, лишь тиканьем часов. Блэк был в огромном стрессе и неверии, ещё вчера он был маленьким мальчиком с кучей нянек, который постоянно резвился с другими детьми – наследниками богатых чистокровных семей, много путешествовал и был достаточно счастлив. Гриндевальд же в это время переживал что под влиянием крови Блэков мальчик станет безумным, не знающим жалости человеком. – Я понимаю, и я готов. – Отлично, назови мне главные правила Магического мира. – Первый и самый главный закон: нельзя убивать магически одаренных детей. Второй: нельзя истреблять расы. Третий: нельзя лечить людей наказанных откатом, как и помогать предателям крови, это их наказание. Четвертый: нельзя менять время без позволения, на то матери магии. Пятый: нельзя вредить детёнышам магических зверей. Шестой: нельзя уничтожать рода и свой в том числе. Седьмой: нельзя воскрешать умерших. Восьмой: нельзя калечить душу и т.д, Геллерт внимательно слушал ученика. – Девятый: нельзя создавать новые расы. И десятый: нельзя вредить родственникам. Люцифер согнул все свои пальцы. – Очень хорошо, трансфигурируй... Блэк уже достал свою палочку. –... Свою палочку, не смотри так, все просто; представь как магия струится по венам... Мальчик кивнул – Улови этот поток, и направь его в руки. Магия начала бушевать и некоторые предметы в комнате затряслись. – Пожалуйста успокойся, твоя магия быстро меняется. Паника отступила, её место заняло любопытство. Палочка преобразовалась в его руках, тут же становясь оружием. Коса. Блэк повинуясь внутреннему рефлексу, коснуться поверхности сомкнув пальцы на рукояти пепельно черной острой косы, ближе к лезвию была странная выемка, а по самому лезвию шли кроваво красные руны. Люцифер ощущал её больше, чем как волшебную палочку, но стоило ему лишь взмахнуть ей, как она исчезла падая на пол привычной волшебной палочкой. – Я же сказал сосредоточиться, оттачивание мастерства обращения с трансфигурированым оружием потребует много тренировок. Это ничего ведь теперь у Блэка в руках было оружие не менее ловкое и смертельное, чем убивающие проклятие, мальчик улыбнулся, а старый немец подавил дрожь.