Я верю

*** — Давай, милая, я жду. Третьякова смотрела гневным взглядом, то на девушку, то на жену. — Если ты сейчас не скажешь ей, то скажу — я. Девушка посмотрела на Лукину и ждала ответа. — Давайте успокоимся и выйдем на улицу. Брюнетка молча взяла Машу под руку и вышла из зала, не смотря на позади идущую девчонку. Лаура пропустила блондинку вперёд и они немного отошли от театра. — Итак… — Маш, это моя дочь. Сказала брюнетка на одном дыхании и прикрыла глаза. — Что?! Как это так?! А скрывать, это зачем? Третьякова накинулись с расспросами на директора. — Давай поедем домой, там поговорим. — Может ты представишь, мне её? Я так и неудостоилась чести, узнать имя. — Мурочкина Мария Александровна. И по-моему ей пора домой, наверное отец ждёт. — Ты не смеешь, мне указывать. Было сразу понятно, что они не очень-то общались. Лаура пренебрежительно смотрела на дочь, а та, в свою очередь — на мать. В воздухе чувствовалось напряжение. — Если на этом наше, скажем так — общение, закончилось, то поехали домой. А завтра поедем за Авророй. Спокойной ночи, Мария Александровна, отцу можешь передать от меня — фак. Лукина мило улыбнулась и в это время, подъехала машина. — И если вы, как-то навредите моей семье, то очень сильно пожалеете. — Это угрозы? — Принимай как хочешь, но я предупредила. Третьякова все это время молчала, но брюнетка потянула её за руку и они сели в Rolls-Royce. — Послушай… — Нет. Не сейчас. Все дома. Брюнетка отрезала дальнейшие расспросы и всю дорогу они молчали, как всегда. Зайдя в дом, Лукина потянулась за бутылкой виски и не удосужевшись взять бокал, сразу выпила из горла. Мария же, потянулась за пачкой сигарет. Пять минут прошло, бутылка наполовину опустела, а сигарета давно докурена, но звенящая тишина очень напрягала. — Почему ты так с ней общаешься? — Ты не знаешь всего. — Ну так расскажи. Лукина недоверчиво смотрела на заместителя и не могла понять, зачем ей это? — Когда Саша мне изменял, она знала. Она прикрывала его около года, с этой женщиной вместе ходила по магазинам, в кино, в ресторан. Она везде была с ней. Не со мной. Моя давняя знакомая видела их уже около трех раз и решила написать мне. Тогда я и узнала. Так же они, в троем, ходили везде. А я работала. Пахала как ненормальная, лишь бы у детей было все что нужно. Зарабатывала больше Саши, а он тратил эти деньги на неё. Стеклянный взгляд брюнетки, напугал Машу. Не было, ни слёз, ни истерик, ничего не было. Она просто смотрела в стену перед собой и курила сигарету. Пустой, безжизненный взгляд. — Почему ты не рассказала мне об этом раньше? Зачем держала обиду и боль? Я не могу смотреть на тебя, такую. Моё сердце сжимается и разбивается при взгляде на тебя. Мы уже больше года женаты, а ты мне и не сказала, что оказывается у тебя двое детей. Теперь уже, Третьякова, взяла виски. Янтарная жидкость обожгла горло и она зажмурила глаза. После двух больших глотков, стало легче. — Я не считаю её своей семьёй. Она умерла для меня, когда поддержала отца, что бы он ударил меня. Сказала что, я, заслуживаю этого. Она полностью похожа на него. Этот колючий взгляд, пугает меня. — Внешне похожа на тебя. Как я сразу не догадалась? Третья сигарета, снова, оказалась в зубах директора. — Пойдем в кровать. Если захочешь, можешь не говорить дальше о них. Просто пойдём ляжем. День был очень тяжёлый. — Пожалуйста, пойдем со мной в ванну. Умоляющий взгляд голубоглазой, остановил речь блондинки и она согласилась. Зайдя в ванную комнату, они неспешно разделись. Не было страсти, похоти, только поддержка друг другу. Прохладные капли, стекали по обнаженным телам. Лукина мягко взяла губы заместителя, в свой плен. Невинный поцелуй и ничего более. Руки блондинки были на талии жены, а её руки блуждали по телу. Маша почувствовала солёный привкус на губах и сразу прервалась. — Милая моя… Лёгкие прикосновения губ, переместились на скулы, щеки, шею. Когда блондинка достигла её груди, она почувствовала острую необходимость довести до оргазма. — Пойдем в кровать. Они переместились на неё и блондинка нависла над женщиной. Она продолжала свои поцелуи и остановилась на внутренней стороне бедра, и тогда Маша укусила её, на что бедра директора начали беспорядочно ерзать. Она старалась, как можно ближе, прижаться к губам блондинки. — Пожалуйста… И Маша сдалась. Сразу переместились на клитор Лауры. Она посасывала, прикусывала и лизала его, лишь бы дать ей кончить. Лукина задвигалась в такт движениям жены. Два пальца скользнули внутрь тела и плотное кольцо мышц, не дали ей вытащить их. Хватило пяти движений пальцами и несколько секунд посасываний комочка нервов. Тело затряслось, глаза закатились, руки безжалостно схватились за шелковую простынь. Десять минут отдыха, привели мысли в порядок. Этот секс был неправильным, обе знали, но не могли ничего сделать. Блондинка сделала это что бы успокоить Лауру, а Лукина что бы расслабиться. — Прости меня, я не должна была. — Я понимаю. Ты не хочешь рассказать дальше? — Рассказывать нечего. Они манипулировали мной, сделали «железной леди» без чувств, без эмоций. Я всегда старалась спрятать их, не показывать людям. Я считала, что это делает меня слабой. Если впущу кого-то в свое сердце, он так же меня предаст. Всем нужна какая-то выгода от меня, у всех свои цели. Брюнетка обернулась в одеяло и вышла на балкон. Маша же, надела халат и вышла следом. Она крепко обняла её за талию и вдохнула кокосовый аромат шампуня. — Но после, появилась ты, мой ангел. Не зная этого, ты оберегала меня. Я видела твою искренность, настоящее желание поддержать. И тогда я поняла, что не могу упустить своё счастье. Слезы блондинки впитывались в одеяло, а на руки приземлились капли. — Вы моё счастье. Аврора, Егор, Олег и ты. Больше мне никого не надо. Пожалуйста, никогда, слышишь? Никогда не бросай меня. Прошептала Лукина и сильнее взялась за руки любимой, словно боясь, что она уйдёт. — Я не посмею. Недопонимания, есть у каждого, но это не повод ссорится. Прости меня за все. — И ты меня тоже. Я постараюсь не ревновать тебя, хотя это сложно. Знаю, что уже говорю это второй раз, но сейчас буду стараться. Небольшой ветерок заставил женщин вздрогнуть. — Если ты хочешь, можем съездить погулять. — Хорошо, поехали. Женщины надели одинаковые спортивные костюмы лимонного цвета, белые кеды и пошли к машине, перед эти предупредив шофёра. Время было половина второго ночи и Москва спала. Ночью, всегда особая атмосфера. Тишина, спокойствие и умиротворение. Дамы оставили машину на какой-то парковке и взявшись за руки пошли по набережной Москвы. — Я очень хочу забыться в этом мире. Хочется, что бы мы были обычными людьми, которых никто не знает. Вечная толпа журналистов всегда ходит за нами. Что бы наша дочь, выросла замечательной девочкой. Умной, начитанной, грамотно развитой, но в то же время не теряла интереса к жизни, умела выбрать правильно человека и свой путь. Лаура всегда свободно разговаривала с Машей, та смогла сломать «стену» которую Лукина строила годами, лишь бы казаться защищённой. С каждым днем, они раскрываются перед друг другом, все больше и больше. Женщины зашли в Starbucks и купили кофе. Спать совершенно не хотелось и они продолжили свою прогулку. — Милая, ты же раньше жила в Калининграде. Может съездить туда? — У меня до сих пор стоит дом. Я не смогла его продать. Это память от родителей и я никогда его не продам и не снесу, ведь он достаточно старый. В перерывах между съёмками, я часто туда летала, это особое место для меня. Лаура говорила это с такой радостью в голосе, счастье светилось в бездонных голубых глазах. Не трудно понять, что она очень любила своих родителей. — Тебе очень повезло, если можно так сказать, что твои родители умерли почти в один день. Потому что смотреть на горе матери, просто невозможно. Ты пытаешься успокоить её, подбодрить, но сама понимаешь, что ничего не может сравнится с потерей близкого человека. Это адская боль, что даже врагу не пожелаешь. — Но смерть, так же для кого-то облегчение… — Верно. Так прошли два часа прогулки. Они просто ходили по ночному городу и разговаривали, делились переживаниями, с кофе в руках. — Машунь, нам пора домой. Позже надо будет ехать за нашей малышкой. Я ужасно соскучилась по ней. Ласково промурлыкала Лукина, улыбаясь во все 32 зуба. — Конечно, я тоже очень соскучилась по ней. Просто не могу представить, как раньше мы жили без неё. Без её смеха, ручек, а её щёчки вообще отдельный вид искусства. И помни, что я люблю тебя, ни смотря ни на что. — И я тоже тебя люблю.