Под Большой Медведицей

      Звёзды раскинулись над Сендаем: тихо и холодно сияя, они посылают гордый мерцающий свет всем и никому, далёкие и недоступные. Тоору всегда привлекало все, что недоступно. Может поэтому космос завораживал и манил его. Все радости и грусти он доверял лишь ночному, усеянному искрящимися звёздами небу. Однако сегодня... Дверца заскрипела, и Ойкава испуганно обернулся, готовый вскочить и спрятаться за надстройкой. И кому в голову пришло переться сюда в такой час? — Привет, — раздался знакомый голос, и на плечи шатена упал мягкий теплый плед, а в воздухе отчаянно запахло выпечкой. — Опять мёрзнешь? Где твоя олимпийка? — Нашел-таки, — сердито буркнул Тоору. Вот же свалилось чудо карасуновское на его многострадальную головушку. — Ну, а где ты ещё можешь быть в такую погоду после сегодняшнего? — Сугавара устало плюхнулся рядом, шурша ещё теплым бумажным пакетом из местной пекарни. Запах сдобы стал просто нестерпимым, и у Ойкавы свело живот, что опустило планку итак фигового настроения до уровня: «плохое овердохера». — Ну давай, злорадствуй. Победитель, блядь. — Как грууубо, — насмешливо протянул Коуши, до безобразия похоже, что бесило ещё сильнее. — Эй, это моя фраза, — кареглазый пихнул кулаком приятеля, но тот только фыркнул, а в глазах уже плясали бесенята, что означало: он не отвяжется. — Оя-чаан. — Хватит меня дразнить. Итак мой сброс скопировал, злюка, — он никак не мог простить ему, хотя сам в свое время рассказал про этот свой трюк, раздуваясь от гордости. — У меня хороший учитель. А я способным учеником оказался. Разве не надо меня похвалить? — Не подлизывайся, предатель! — Ойкава насупился, делая вид, что ему по хрен, но внутри уже потеплело. Он понимал, что Суга пришел поддержать его, и торчит теперь на крыше рядом, вместо того чтоб отсыпаться. А у него завтра матч, да ещё с кем? С Ушивакой и его монстрами. Надо бы предупредить, рассказать, дать пару-тройку советов. Но пакостная червоточина внутри сверлила и не давала перестать дуться. — Ну ты злыдень. А я вот на тебя не обижался, когда вы нас уделали. Лично на тебя, конечно. Как колено? — Нормально. Но я всё равно с тобой не разговариваю, — пробубнил Тоору, кося глазом на пакет. А этот блондинистый инквизитор ещё и какао в термосе достал. Садюга!!! — И не надо, — весело ответил парень. — Покажи мне лучше Антарес. — Не буду. — Ну пожалуйста. Кстати, я молочного хлеба принес. — Ты взяткодатель. — Ну не хочешь, я сам съем. — Эй! Ты же для меня купил!!! — Тоору уже втянулся в игру «делёж песочницы», интонации становились все более несерьёзным, а злость давно испарилась под яркими лучиками тепла Суги. — Ну ты ж не хочешь?!!! — хитрющие глаза сверкали в блеске фонарей и провоцировали на ответку. — Я так не говорил, я просто обозвал тебя взяткодателем, — длинные пальцы связующего тянулись в пакет, но он тут же исчез за спиной друга. — Так ты покажешь мне Антарес? — Он тебе так нужен? — Мне нравится, когда ты рассказываешь про звёзды. Ты на человека сразу становишься похож. — Что??? Я и есть человек. — Ойкава надул щеки и демонстративно отвернулся, рискуя получить вывих носа, который не мог прекратить втягивать дразнящий аромат сдобы. — Неее! Обычно ты или самовлюблённый король, или просто засранец. — Не ругайся. Ты не Ива-чан. Тебе не идёт. — А тебе не идёт быть засранцем. — Дай уже булочку. — Обижаться прекратишь? — Да я уже не обижаюсь. Хватит дразниться. И вообще, я сейчас умру от обезвоживания, истекая голодной слюной. — Ладно-ладно, держи. — через минуту Ойкава довольно жевал любимое лакомство, прихлёбывая какао, тыкая периодически в небо пальцем, проводя линии между отдельными мигающими искорками. Суга с видом учёной лошади кивал головой, но хитринка так и не оставила его до конца, умело спрятавшись за ресницами. Когда с едой было покончено, он аккуратно сложил термос в рюкзак и вдруг глубокомысленно произнес, серьезно глядя на шатена: — А знаешь? — Что? — не чуя подвоха улыбнулся Тоору. — Наверное, тебе все же стоило. — Суга!!! — Пойти… — Не смей, — сеттер угрожающе зарычал и поднялся со своего места. — В Шираторизаву!!!!! — Сугавара!!! Твою ж дивизию!!! — последние слова потонули в звонком хохоте и грохоте удаляющихся шагов. Тоору вдруг сел и рассмеялся. Взглянув напоследок на сверкающее ночное небо, он облегчённо вздохнул, ему определенно стало легче. Небо перечеркнула переливающаяся стремительно падающая яркая точка. Звезда? Смешно. И все же... Детское наивное желание чудес выпрыгнуло из тайного уголка души. Не отрывая взгляда от «звёзды», Ойкава прошептал: — Хочу, чтоб его команда победила завтра!