Образ Богов

Нежно-холодный снег подмораживал ладонь. Прекрасно было почувствовать что-то, за столь долгое время. Меж пальцев просочилась ледяная вода. Низковатый паренек с трудом согнул закостеневшие пальцы и убрал в карман, продолжив свой путь. Новый, только выпавший снег слегка хрустел под его шагами. Покосившийся от времени металлический забор грозился упасть на занесенную лёгким снегом тропу, потому путнику приходилось идти у самого её края, что бы не напороться на острые пики, торчащие из земли. Спустя несколько сотен шагов он приостановился что бы поправить огромный рюкзак с пожитками и продолжил свой путь. Где-то в лесу что-то стреснуло и вороны с криком разлетелись по округе, затмевая свет. С той стороны задул ветер. Малорослый путешественник закутался в куртку теплее, затянул капюшон и свернул на перепутье, в противоположную сторону от странного места. «Слишком много уж раз меня предостерегали, что бы я шёл на встречу смерти, — думал он, — как пришёл к ним, старался быть незаметным, но как уж тут, с этим золотом незаметным останешься. Хорошо хоть имя не сказал, в прочем не думаю что по стране ходит много юношей, оплачивающих ночлег золотыми яйцами, король все равно бы отыскал меня, если бы хотел… Мда, стража же действительно как приедет в город, так сразу и на мой путь выйдет, извернуться бы как.» Позади послышались приблежающиеся хлопки, и не успел странник пригнуться, как мимо пролетел и уселся на ветку аспидно-черный ворон, и уставился на него своим глазом. — Что смотришь? А ну кыш отсюдова! — Паренёк замахнулся на него своим походным жезлом, но птица не нуждалась во втором приглашении и тут же улетела восвояси. — Так-то лучше, а то летают, так поди коли до ночи тут останусь, загрызут демонюги! — Недовольно протянул путник и пошёл дальше. Без проблем дойдя до следующей развилки, он сначала повернул к той стороне, где по словам жителей прошлой деревни, находилась ближайшая следующая. Но пройдя десяток другой шагов, он остановился и достал перочинный ножик, которым неаккуратно выцарапал на дереве «Здесь был Рован». После чего, вернувшись обратно к развилке, он продолжил свой путь по другой дороге. «Отлично, думаю пару дней, может недельку мне этот маневр даст. Не думаю, что королевские рекруты подумают, что ребёнок хочет сбить их со следа. В конце концов, мне удавалось бегать от них по всему городу, где они кишели как муравьи. О нет…» — Из-за поворота послышался шум человеческих голосов и ржания лошадей. Рован поплотнее нацепил на себя шарф, закрыв лицо и пару раз приземисто кашлянул, что бы голос слегка огрубел. В голову ему ничего не пришло, кроме как прикинуться дворфом, ищущим провизию. Дойдя до изгиба тропы, его чуть не сбила гнедая лошать, облаченная в покрытые льдом металлические латы и всадником на ней, в таких же заледенелых, но более тёмных, доспехах. Спину воина отягощал огромный деревянный щит, вырезанные в форме крыла, а второй такой же всадник держал в руке. Седые волосы прикрывали черную глазную повязку. — Куда путь держишь, путник? — Свысока обратился он к Ровану. От грозного голоса, у последнего слегка задолжали ноги, но он нашёл силы ответить, что он — простой посыльный гном, и идёт за припасами для своих совсем изголодавшихся под землёй соклановцев. — Я слышал, что по этому пути есть деревня с дешёвыми ценами. Уверен, моих скромных запасов хватит, что бы окупить дорогу и вернуться в провизией. — Из-под плотного шарфа, напущенное бурчание парня было почти неотличимо от дфорского баса. Если честно, он не был до конца уверен, понимает ли его страж, или просто отвечает, что покажется вежливым. — Уж смеркается, так до захода солнца не удастся тебе до деревушки дойти. Как извинение, за то что задержал разговором, примешь ли ты приглашение королевского рыцаря Хендрика Негрешного, присоединиться к нашему лагерю на эту ночь? Благородство воина не так тронуло Рована, как предложение переночевать в тепле и безопасности. — С радостью приму ваше предложение, постараюсь помочь, коли смогу, — вновь пробурчал тот. Жестом пригласив за собой, Хендрик, развернул лошадь и медленно, что бы его новый гость поспевал, пошёл к лагерю. Спустя ещё полтора часа ходьбы, пока странник пытался поспевать за сопровождающим, они все-таки вышли к лагерю. Там во всю кипела работа, войско разжигало костёр, рубило лес и раскладывало палатки. Ровану выделили территорию и для своей палатки, выделив её из общих солдатских. Желая не сидеть камнем, он метался от разжигающегося костра к повозке с провизией, от повозки бежал по тропке в лес, помогая тащить бревна, которые кидал снова в костёр. Не успел опомниться, как на небе уже сияла луна. Смахивая со лба грозившиеся превратиться в лед капли пота, маленький помощник устало присел около костра. Вскоре он согрелся и почти снял шарф с лица, но опомнившись, замотался лишь ещё сильнее, и направился к своей палатке. Нескоро, но солдаты все же утихли, и тоже разошлись по палаткам. Кто-то остался у костра, ещё двое патрулировали лагерь. Убедившись в том, что никто не собирается проверить, чем он занимается в своём убежище, Рован приоткрыл затяжку своего походного рюкзака и выпустил оттуда утку. Но тут же пожалел об этом, утка громко крякнула, и ему пришлось накрыть клюв и зашипеть ей в лицо. — Тихо, Пе́тра, тихо, не кричи. Она не ответила, и мальчик убрал руку с её клюва. — Вот, лучше поешь, стащил из их продуктовой повозки. Кажется Петре понравилась порция зерна, принесенная хозяином, потому она молча начала клевать его и после не просила добавки. Что ни возьми, это все-таки была очень культурная утка, королевская. В дверь палатки быстро настойчиво постучали. Впопыхах Рован спрятал Петру обратно в мешок, получив чрезвычайно недовольное «Кря!», а сам обмотал свою голову шарфом. — Да? — «Чёрт, слишком высокий голос, что я творю?!» — Подумал он, но понадеялся, что внезапный гость этого не заметит так же, как и звуков, издаваемых уткой. — Уважаемый дворф, можно войти? — Спросил девичий голос, которому уж вряд ли было взяться, среди базы воинов короля. — Могу ли я узнать, с какой целью вы меня побеспокоили? — На этот раз увереннее спросил парень, обделяя вниманием заданный вопрос, но девушка уже была внутри. Окинув её взглядом, Рован заметил на её руке стрелковую повязку и отсутствие доспехов, которые ей заменяло белое походное, но от того не менее красивое белое платье. — Птичка нашептала, что к лагерю на ночь примкнул дворф, решила узнать тебя получше. —Бойко ответила девчонка. — Меня кстати Гвинет зовут. А ты? — Родер, — парень наскоро склепал подставное имя из настоящих имени и фамилии. «Черт, черт, черт! Как же фантазии мне не хватает!» — Знаешь, а ты не похож! Ни на Родера, ни на дворфа. Мне кажется тебе больше подойдёт имя… — Гвинет заговорщически посмотрела на него и выдержала секундную паузу. Сердце странника ушло в пятки и сильно забилось. Нет, нет, нет, она же не могла раскрыть его… — Рован Гилдер. — Закончила девушка. — И сними этот шарф, в твоей палатке так жарко, а ты сидишь и закутался так! — Но… Нет, вы видимо меня с кем-то путаете… — Еле пролепетал Рован. — Хм, не думаю. У тебя утка в рюкзаке, и голос оказывается ещё не такой уж и низкий. И не бойся, я никому рассказывать пока не буду. — Т-точно? — Услуга за услугу. — Хитро улыбнулась девушка. — Но что я могу тебе предложить? Ну-у-у, у меня много золота, но я не знаю, нужно ли оно тебе… — Не, — она отмахнулась, — но у меня к тебе другая просьба. Расскажи о какую-нибудь историю. Удивлённый её появлением, Рован после этих слов совсем потерял дар речи. Заметив, что он слишком долго не отвечает, она продолжила: — Я знаю что ты сын Реджинальда Гилдера, а он почти что самый богатейший человек страны после Его Величества, ты должно быть много времени проводил в библиотеке, нет? Что правда, то правда, у воспитанника самого влиятельного дворянского дома Эсперии действительно было много свободного времени, что оставило в нем большой пласт сказаний о древних временах. В книге, Рован плавал как рыба в воде. Но пересказать античный сюжет ему всегда было сложно. Он зарылся в памяти пытаясь вспомнить хотя бы что-то интересное, что могло понравиться девушке его возраста. — Да, секунду, — прошептал он, прикрыв глаза. Его собеседница уже заскучала, и начала точить ногти о жёсткий браслет. — Что ты делаешь? — Не без интереса, но все ещё опасаясь, спросил парень. — Я лучница, — не отрываясь от занятия, ответила она, — с длинными и грязными ногтями натягивать тетиву будет только умалишенный. Спустя полминуты молчания, Рован снова спросил: — Ты знаешь историю об Ортрусе и Золрате? О двух повелителях времени? — Да, разумеется, — хмыкнула Гвинет. — А ты знаешь другие, менее известные истории, но ещё более захватывающие? Меня интересуют в первую очередь битвы, победы, да поражения. — Но Ортрус и Золрат ведут битву на протяжении всех времен… — Рован призадумался. Разумеется, если девчонка вваливается посреди ночи к тебе в палатку, да ещё и просит развлечь рассказом, то такая-то девчонка точно начитана. Точнее уж будет сказать наслышана. — Хочешь, я расскажу тебе историю о Хемсворте, смертном что призвал Золрата? — И о чем же она? — Гвинет совсем приуныла. — Снова скучные временные споры? — Ну, ты права лишь отчасти. — Победно ухмыльнулся Рован. Наконец-то он вспомнил историю, которая сможет все-таки заинтересовать эту странную девчушку. — На самом, в этой истории гораздо больше битв, чем ты думаешь. — О, отлично, рассказывай, — улыбнулась она. — Всё началось давным давно…