Комета

— ГО-О-О-О-О-О-О-О-О-ОЛ! Его на секунду оглушает неистовый радостный ор, раздающийся с трибуны Слизерина. Болельщики визжат так, как будто вживую увидели матч Татсхилл Торнадос с гребанными Катапультами. Слезы радости и восхищения наворачиваются у него на глазах, когда он вместе с болельщиками орет в микрофон это значительное, словно бы искрящееся слово: гол. Слизерин в ударе, черт возьми. Проходит около пяти минут, может, меньше. — Блестящая подача от Амари, капитана команды сборной Слизерина, — тараторит Мерфи МакНалли, и никто не может не заметить плохо прикрытую гордость «совершенно беспристрастного комментатора-и-совсем-немного-болельщика-Слизерина». — Паркин безупречно ловит мяч и летит прямо в сторону ворот Гриффиндора... Интересно, у нее вместо метлы реактивный ранец?! Иначе я никак не могу понять эту силу полета! А, постойте, это же Комета 260! Неужели это конец для гриффиндорской команды?! Постойте! Двое охотников Гриффиндора возникают как будто из ниоткуда и плашмя сплющивают Скай с двух сторон. Чертовы гриффиндорцы на чертовых быстрых метлах. Паркин с боязливым предвкушением и яростью осознает, что сейчас произойдет и что сейчас скажет МакНалли. Да. И как по заказу третий охотник Гриффиндора уже летит на нее роковой стрелой. Скай отсчитывает секунду, и за следующую секунду она успевает сделать три вещи: — О Боже, посмотрите, это же паркинские клещи сжимаются над самой Паркин! Во-первых, все-таки услышать эту реплику МакНалли. Во-вторых, увидеть Сирин, летящую почти что под ними, как затаившаяся в засаде рыба-убийца. И в-третьих резко направить свою комету перпендикулярно земле и с боевым кличем, как японский камикадзе, устремиться мертвым грузом вниз, на ходу бросая квоффл, как старую добрую ручную гранату. Сирин смекает быстро. Ну слава Богу. — ЧТО ПРОИСХОДИТ НА ПОЛЕ?! — верещит комментатор. — Вы видите, что творит Скай Паркин?! ВЫ ЭТО ВИДИТЕ? Скай внутри себя усмехается и твердо решает, что сегодня не собирается целоваться с землей. Не-е-ет, точно не на матче с гриффиндорцами. Только не с ними. Она хватает обеими руками ручку метлы, да покрепче, и со всей дури тянет ее вверх, думая, что в этот момент она ломает законы физики, и пространство сминается под ее желанием вывернуться из столкновения в метре от земли. Еще она думает, что метла похожа на рычаг самолета — агрегата, которым так часто пользуются магглы. Он думает, что древо метлы сейчас выскочит из-под нее, и потому сжимает ягодицы и прижимает ноги друг к другу так сильно, насколько это вообще возможно. В один момент кажется, что она точно упадет: в пространстве под ней будто выкачали воздух, дышать нечем, а тело просто так и тянет вниз. — Д-ав-ай, — хрипит Скай на последнем издыхании, и комета под ней, кажется, одобрительно ревет, как мотор старенькой, но бравой дедушкиной машины. И возносит ее обратно ввысь, как космическую ракету, — еще чуть-чуть, и из-под гладко прилизанных сучьев вылетит ядерный разряд. — Боже, протрите мои глаза, я просто не верю в то, что видел! Ах, чертов МакНалли, вот проныра. Внутри Скай визжит от восторга также, как визжат подогретые таким зрелищным сюрпризом болельщики. Да-а-а, детка. Она сегодня на коне. Ой, простите, на Комете. Комета Скай — это огненный шар, мчащийся вперед, это хлыст адского пламени, это сам чертов дьявол на поле квиддича несется на своих адских красных крыльях, закрывая весь обзор, заставляя врагов истекать лавой и задыхаться от дыма, это такой безумный дрифт, это такой смертельный пируэт, это драка за жизнь, это. и. есть. жизнь. Это Преисподняя, в которую она цепляется пальцами. Которой она управляет. Чертова деревянная Геенна огненная в руках Скай Паркин, охотницы Слизерина и просто человека-петарды. Твоя очередь, Силевра. — Квоффл переходит к Сирин Силевре, и, ох, Мерлин, я сейчас умру... — Мерфи в избытке чувств хватается за сердце. Сирин проносится мимо трибуны учителей и комментатора, и на одну миллисекунду она встречается с ним взглядом. Ее зеленые глаза горят огнем преисподней Скай Паркин, золотой хвостик бешено треплется на затылке, прижатый кожаным шлемом, а плотно сжатые губы держат сосредоточенную, но слегка ироничную усмешку. Силевра будто перенимает энергетику Скай, и Мерфи кажется, что они вдвоем, нет, втроем, летят вместе с этим несчастным, почти что дымящимся квоффлом прямо на вратаря Гриффиндора, который чувствует, что ему сейчас пробьют. Или его самого пробьют прямо через это кольцо. Вместе с квоффлом. Сирин Силевра может. Мерфи почти что с фанатичным благоговением смотрит на то, как охотница Слизерина пролетает мимо него, как вырванная из космоса комета, с квоффлом в руках. В такие поразительные моменты дыхание так не вовремя его подводит, и он забывает дышать, и забывает вообще всё то, что должен сказать, забывает как его зовут, забывает сказать, с какой вероятностью вратарь сможет отбить этот поразительно напрашивающийся гол, а ведь у него за две секунды уже нарисовались такие расчеты, но он все... забыл... Перед глазами всё еще стоят огненные зеленые глаза и сдержанная ироничная улыбка, смертельный вираж Скай Паркин и ее крик «ДАВАЙ, СИЛЕВРА, МАТЬ ТВОЮ!» Вырванная из космического пространства комета с каждой секундой наполняется разрушительной яростью от того, что ее вынули из родной среды. — С-силевра минует Стивенсона, Форреста... Ой, нет, это же бладжер от Брауна! Еще немного, и он влетит прямо в голову Силевре! — голос МакНалли дрожит то ли от возбуждения, то ли напряжения, то ли от страха. А все-таки хорошо, что есть МакНалли. Сирин боковым зрением видит приближающийся мяч, который словно миниатюрный шторм завихрами быстро преодолевает расстояние между собой и охотницей, надеясь за более личное знакомство. Ну нет уж. Не сегодня. Она буквально ложится на метлу, позволяя телу отрегулировать собственное равновесие, и, прижав подбородок к древку метлы, как молния пролетает мимо ошалевшего загонщика. Она держит метлу так, словно хватается за гриву небесного коня, который со скоростью стремительного восточного ветра проносит ее прямиком в объятия заветной цели. Комета шипит и ревет, Сирин слышит нетерпеливое ржание скакуна, слышит топот острых блестящих копыт. Чувствует, как за ее спиной распахиваются огромные белые крылья. Вдалеке предупреждающе разражается гром. Ветер подхватывает Сирин за собой. Комета Сирин — это эпицентр урагана, сложенный клином, бьющим по цели, как грозовой разряд, как чистая искрящаяся молния прямиком с небес. Это исполнительность и точность, это чистота белого взрыва сверхновой на поле. Это мгновение грозы. Это рев ветра в ушах, это тонкая острая звуковая волна, которая... РАЗ! Раскат грома раздается совсем рядом, и поле, лишь на мгновение, погружается в благоговейную и гробовую тишину. Сирин пронзает взглядом вратаря, как рапирой, и тот дрожит, даже не успев осознать произошедшего. В момент восходящей грозы квоффл пронзил молнией кольцо гриффиндорских врат, и гол наконец был забит. — Д-десять очков получает команда Слизерина... — выдыхает МакНалли в микрофон уже на автомате, не соображая. Выдыхает так, как будто в последний раз, выдыхает душу. Он оборачивается и видит, как слизеринский ловец победоносно держит в руках пойманный золотой шарик. Даже отсюда Мерфи может увидеть сияние золота снитча, который провозглашает победу сборной Слизерина. — Снитч пойман. Это победа! И новая волна безудержного воя толпы заглушает очередной раскат грома. Сирин и Скай переглядываются, и Паркин ей подмигивает. Силевра усмехается и подлетает к ней. Мерфи закрывает лицо рукой и дрожит в радостном мандраже, микрофон чуть ли не вываливается из его рук. «Господи, — думает Мерфи, — я сейчас умру или расплачусь, или всё вместе...» Сирин опускается на землю и задирает голову наверх, смотря на место комментатора. Когда тот наконец отнимает руку от лица, то встречается с ней взглядом. Она, улыбаясь, кивает ему и уходит вместе с остальными в раздевалку. Слизеринец спешит выбраться из будки комментатора и, бешено крутя колесами своей коляски, направляется в ту же сторону, куда ушли его факультетские товарищи, на ходу придумывая, что же он скажет сборной Слизерина по поводу того, что они творили на этом гребанном матче.

***

— Я думала, тебе конец, — смеясь, призналась Силевра, держа в руках стакан с апельсиновым соком. — Я уже хотела идти и подстраховывать тебя, но ты мне так любезно пихнула квоффл, что пришлось выкручиваться. — Бедняжка, — протянула Скай, и они обе захохотали. Затем чокнулись стаканами и стали пить. В палатку буквально влетел МакНалли и чуть не снес обеих девушек, которые вовремя успели отскочить в сторону. — ВОТ ВЫ ЧЕРТИ! — заорал он с распростертыми руками, оглядывая всех. — Сирин, Скай, вы просто чокнутые, я вас так люблю! Сирин на секунду подумала, что будь у Мерфи рабочие ноги, он бы подбежал к ним и забрал их с Скай в охапку. Но даже с нерабочими ногами Мерфи буквально подлетел к ним и вцепился в Силевру, крепко ее обнимая. Та чуть не выронила стакан от такого сильного напора и, явно смущенная, засмеялась. — Кто из нас тут чокнутый, Мерфи? — неуверенно протянула она, похлопывая его по идеально чистым светлым волосам. Наверняка она испортила его безупречную прическу. Но, она надеется, Мерфи ей это простит. — Скай, ты просто камикадзе, — всхлипнув, сказал комментатор, все еще сжимая талию Сирин и прижимаясь к ней розоватой щекой. На его голубых глазах блестели слезы. Паркин весело заулюлюкала и тоже похлопала его по голове. — Не переживай, малыш МакНалли, я в порядке, — иронично произнесла она и не сдержала широкой улыбки. — Наш главный переживальщик. — И самый беспристрастный комментатор вообще-то! — поддакнул блондин, хлюпнув носом. Сирин обняла его и поддерживающе похлопала по щеке. Затем притянула Скай к себе, и та присоединилась к групповым объятиям. Скоро вся команда слетелась к ним, радостно крича и смеясь, переговариваясь и шутя. Было в этом объятии что-то родное, что-то семейное, что еще больше сплотило их в этой жаркой и кажущейся тесной палатке. Что-то, что нельзя было увидеть, но что можно было почувствовать. — Знаешь, Сирин, — взволнованно прошептал ей на ухо Мерфи, когда все немного успокоились и отошли, — ты летаешь настолько быстро, что смотря на тебя, я иногда даже забываю, что не могу ходить. У охотницы Слизерина резко перехватило дыхание, и она, как громом пораженная этим заявлением, глянула комментатору в глаза. Они светились такой решительностью, детским счастьем и вдохновленностью, что она не смогла сдержать улыбки. Что-то внутри нее треснуло и защемило. — Ну, Мерфи, — сквозь саднящее горло проговорила она, пряча глаза, на которых предательски стали собираться слезы после всех пережитых эмоций, — знаешь, каждому члену команды нужна своя комета. Она таки подняла на него взгляд еще раз и снова потрепала его по волосам, задержав ладонь на его теплой голове. — Так что, так и быть, побуду кометой для тебя. Мерфи странно улыбнулся, склонив голову. — Но не обольщайся, сплавлю тебя потом на Скай, а то и вообще на Амари, и вообще знаешь... — и она начала говорить, говорить и говорить, а Мерфи, впервые за долгое время, наконец замолчал и просто слушал, не сдерживая смеха. К слову, совсем скоро профессор Синистра скажет на ужине о том, что завтра над Хогвартсом ожидается пролет кометы, и желающие могли бы подняться в астрономическую башню для того, чтобы посмотреть на этот феномен. Так что вряд ли Мерфи МакНалли откажется от удовольствия лицезреть ее в приятной компании своих товарищей, ведь это не в его стиле, верно?