Иллюзия Свободы

«Гх… Голова болит…»       Парень чувствовал себя до жути отвратительно. Всё плыло перед глазами, а звуки мешались в непонятную кашу.       Зеницу стоило прочитать инструкцию перед тем как проглотить сразу несколько белых, безвкусных таблеток, что тот достал из бутылька, подаренного Доумой-саном. Блондин сделал это не подумав, но после того как его голову пронзила резкая боль, так испугался, что сразу перечитал весь интернет в поисках информации о том, не умрет ли он от этого, тихо всхлипывая и помирая от страха. Но они должны помочь.       Это средство было сделано для людей, что переживали тяжёлую душевную травму из-за потери близких и других проблем, что оставляли на сердце глубокие раны.       Кайгаку начал принимать их после смерти их дедушки, точнее, после дня, когда он… Впрочем, это не важно. Зеницу уже давно простил его за это. Да и после недолгого комплекса, он изменился до неузнаваемости! Раньше Кайгаку был жестоким и самовлюбленным мужчиной, что плевал на всех, кроме себя, и, может, он и пытается таким казаться сейчас, Зеницу видит, насколько он все-таки изменился.       Жаль, что у мужчины этих таблеток больше не осталось. Так бы блондину не пришлось вляпываться в неприятности, но…       Если это средство смогло успокоить и помочь такому человеку, как Кайгаку…значит Зеницу оно точно поможет…       Агацума удивился, насколько же он всё-таки любил Танжиро. Давно ли это было? Парень просил таблетки, испуганно всматриваясь в радужные радужки ненавистного учителя не из-за любви, а из-за боязни потерять любимого друга. Так всё-таки. Любил ли он Танжиро? Или боязнь потерять друга просто нагло маскировалась под любовь? Нет, это не то.       Зеницу любит (или любил…?)Незуко, и он очень боялся, что если она уйдёт куда-то, то он не сможет услышать нежное биение её сердца, сладкий запах её свежевымытых волос… Он не думал также, когда боялся потерять Танжиро…а сейчас…сейчас мысли о его потере были другими…       Раньше, блондин боялся потерять его твёрдое словцо и крепкое, дружеское плечо, его весёлый смех, поддержку и тепло приятной компании, а сейчас…а сейчас…он думал о его прекрасных алых глазах с яркими белыми огоньками посередине, как томно они темнеют каждый раз, когда брюнет прикрывает их своими густыми, чёрными ресницами…о том, как прекрасно вздымается его сильная грудь, напрягая трещящую по швам рубашку, что так очаровывающе натягивалась о мягкие, железные мышцы груди, настолько, что Зеницу мог видеть кубики его пресса…а его волосы…они так походили на прекрасные локоны Незуко-чан, только чуть краснее, с прекрасным оттенком бордового и, чёрт возьми, как же мужественно и прекрасно они пахли. Боже, как же смехотворно-то. Сколько раз Зеницу слышал запах его шампуня, но никогда не думал о том, насколько же сексуально он пах. Ахах, он же никогда и не задумывался, как пахнут мужчины, ему было в большинстве своём всё равно, а тут…тут ему хотелось просто сесть рядом с этой массивной тёплой фигурой и наслаждаться этим прекрасным сердцебиением и удивительным запахом… Танжиро был удивительным… Господи, каким же он был удивительным… Уд… У… Кажется таблетки начали действовать.       Хах, какая удивительная субстанция! Зеницу действительно чувствовал, как его голова пустела, а мозги начали казаться лёгкими, словно сладкая вата. Все хорошо, всё нормально. У него сейчас должен был быть последний урок, английский, ему нужно было повторять конспект, угу, уроки это важно в конце-то концов! Голова парня стала настолько лёгкой, что его даже не посетила мысль типа:«ого, как же я быстро забыл обо всём том, что сегодня меня беспокоило, несмотря на то, что из-за стресса, я уже был готов вскрыться прямо в школьном туалете, вот чудо-то!».       Действительно, иногда современная медицина больше походила на «чудо»…Так легко можно уничтожить человека и создать его занаво с помощью какой-то пилюли… *стук*шурх*хрясь*       Ах, кажется кто-то, весь запыхавшийся и напуганный, забежал в класс. Зеницу, конечно же, мог бы и поднять голову, чтобы посмотреть что произошло и кто это был, но зачем ему это было? Ему было, по большому счету, всё равно. Тест по английскому был явно важнее какой-то ерунды… — КХАХ *вздох* МОНИТСУ…! Вот…фух…вот ты где, чёртов миньон!       В мысли Зеницу нагло и бесцеремонно вторгся один громкий, тяжело дышащий брюнет, что с грохотом упал на стул, на котором должен был сидеть Танжиро (но почему-то уже отсутствовал весьма долгое время), после чего уперелся руками на парту блондина, перекрывая его конспект и хоть как-то пытаясь привлечь внимание совершенно не реагирующего парня: — ЭЙ, МОНИТСУ, ТЫ ЧЕГО, ОБКУРИЛСЯ ЧТОЛИ?! – прокричал Иноске, махая ладонью перед лицом дежурного, который явно не понарошку игнорировал его.       Буквально через пару секунд Зеницу медленно приподнял свою голову и взглянул в злые, изумрудные зрачки парня своими затуманенными, безразличными глазами: — Не ори так. Люди смотрят, – спокойно ответил Зеницу, вытягивая листик с домашкой из-под ладони кабана.       Иноске явно не ожидал такого безразличия от блондина, он явно пережил что-то странное и требовал аудиторию, с которой можно было бы взаимодействовать, поэтому брюнет недовольно оскалил зубы, после чего наклонился ближе к Агацуме, будто тот его не услышит (со своим-то идеальным слухом): — Слушай сюда, миньон! Я, конечно, долго молчал и думал, что просто слишком умён для всей этой вашей душевной чепухи, но это уже перебор! Твой король отказывается терпеть это дерьмо, поэтому я требую, чтобы ты пошёл и разобрался во всем! Ты же любишь всякие сопливые книженки читать, вот иди и разберись! – кричал кабан, орашая все и вся слюной, от которой Зеницу пытался прикрыться рукавом своего пушистого свитера.       Блондин тяжело вздохнул, после чего устало потёр свои пушистые брови большим и указательным пальцами: — Гх… Иноске, ты можешь выражаться поконкретнее…*шёпотом* чёрт, куда я подевал хайлайтер… – спокойно и монотонно ответил дежурный, пока что-то безразлично искал в пенале. Парень напротив злобно фыркнул: — ПОКОНКРЕТНЕЕ, ЗНАЧИТ?! ГОНПАЧИРО СБРЕНДИЛ, ВОТ ТЕБЕ КОНКРЕТИКА!!! –А…вот куда я его положил…       Иноске быстро и недовольно выхватил из рук блондина неоново-желтый маркер, которому тот явно уделял больше внимания, чем разговору. — Ты, наверное, не врубаешься, миньон! Ага… Я ВСЁ ПОНЯЛ! Ты не врубаешься, потому что не видел и не слышал то, что видел и слышал я! –подвёл Хашибира, громко стукнув массивным кулаком по парте и заставляя всех рядом сидящих людей (кроме Зеницу) подпрыгнуть на месте от неожиданности. – Так вот раскрой свои тупые уши, миньон, и слушай историю Великого Иноске!

***

      Иноске был таким человеком, что если ему кто-то не поможет подготовиться к чему-то, то он сто процентов это завалит. То же самое и со школьными принадлежностями. Если его мама не напомнит о том, что ему нужно собрать сумку, то парень может спокойно повалить в школу и без неё, совершенно не замечая никакого подвоха.       Конечно же учителя не сильно хвалили Хашибиру за отсутствие тетрадей и записей в них, поэтому парень просил ручки у Танжиро, но после того как он потерял канцелярскую принадлежность в двенадцатый раз, брюнет напрочь отказался помогать кабану, из-за чего тот пару дней дулся на юного Камадо, но через какое-то время совсем про это забыл.       Он бы просил у Зеницу, но у этого слабака и у самого была одна ручка, да и такая девчачая, что Иноске брезговал её брать.       В итоге, последним человеком, кто мог ему помочь, была юная Цуюри. Однако, девушка была не настолько щедрой, как Танжиро. Она поставила Иноске условие — возвращать канцелярские принадлежности в конце дня в любом случае, даже если тот умрет. Обычно, Хашибира бы положил болт на подобные просьбы, но эта её милая улыбка до ужаса пугала, поэтому парень решил не играться с судьбой и возвращал девушке всё, что одалживал сразу после школы.       Сегодня же он решил это сделать пораньше. Из-за лени, или же боязни, что забудет, кто его знает. Вот только жаль, что Иноске не знал, куда в итоге ввяжется.       В классе, где училась Канао, парень девушку не нашёл, но спросив у её одноклассниц, узнал, что её последний раз видели вместе с Зеницу, и то, как они направлялись в цветочный клуб.       Недовольно матерясь про себя за то, что ему нужно было плестись на третий этаж, парень всё же дошёл до цветочного клуба, где и нашёл девушку в компании с дежурным. Вот только было одно но.       Атмосфера в комнатушке была настолько давящей, что все его животные инстинкты кричали парню:«держись от этого места подальше!» Иноске не знал, о чём же его друзья там говорили, да и его это не особо интересовало, единственное пугало, какой же разговор может породить такую удушающую ауру?       Но, к счастью, это продлилось недолго. Буквально минут через пять, Канао покинула кабинет, и, недалеко от входа, её перехватил кабан, после чего гордо вручил ей позаимствованные ручку и карандаш с ластиком. В ответ на это девушка лишь мило ему улыбнулась и, забрав канцелярские принадлежности, пошла по своим делам. Иноске тоже убежал к себе в класс. Но случилось непредвиденное.       Этот идиот где-то выронил свой телефон, что было не удивительно, учитывая сколько раз ему все говорили о том, что если он продолжит носить гаджет в переднем кармане, пока так носится, то точно где-то потеряет его. Оббежав всю школу, Хашибира нашёл свой телефон около цветочного клуба, вот только уйти оттуда он так быстро не смог…: — Агххх…чёрт…ЧЁРТ, ЧЁРТ, ЧЁРТ!!! *грохот*       Парень дёрнулся от внезапного грохота и до жути знакомого голоса. А аура, что сейчас доносилась из клуба, была ещё тяжелее и напряженнее, чем когда там были Зеницу и Канао… Любопытство переросло страх, и кабан аккуратно подобрался к деревянной двери клуба. Внутри кабинета стоял Танжиро.       Но Иноске показалось, что там не был «тот самый» Танжиро, а какой-то самозванец. Аура этого человека совершенно отличалась от доброй, ласковой ауры юного Камадо, которая всегда привлекала Иноске, именно поэтому Хашибира почувствовал себя до жути некомфортно, когда перед ним предстала эта странная картина.       Танжиро стоял посреди кабинета, с блестящей ножкой от стула в руке, на которой слабо болтались отломанные железные части, напротив же него, скрипуче покачивалась истерзанная парта, на которую, похоже, и пришёлся удар. Рядом со столом лежали обломки деревянной спинки, ну или то, что когда-то было ней. Брюнет смотрел на это своими чёрными, дрожащими радужками, тяжело дыша и без перерыва что-то лепеча себе под нос. Казалось, что он был на грани срыва, или только что пережил его: — Нихера ж себе, Гонпачиро! Ты чего тут устроил?! — бесцеремонно начал Хашибира, войдя в кабинет и встав недалеко от Танжиро.       Похоже, юный Камадо не сильно желал сейчас с кем-то общаться, поэтому повернулся не сразу. Теперь Иноске мог видеть его лицо полностью. Кабана очень удивило, насколько же Танжиро был зол. Вены на его лице вздулись, а капилляры в глазах приобрели бордовый оттенок, пронизая глазное яблоко, словно паутина, привичные огоньки пропали, из-за чего его бордовые глаза больше походили на чёрные, нефтяные лужи. После того, как его взгляд встретился с изумрудными радужками брюнета, Танжиро посмотрел на истерзанную ножку стула, а потом снова на Хашибиру, после чего тихо и, словно вырывая из души, произнёс: — Кажется…кажется я перенервничал… – протянул тот, роняя кусок железной конструкции на пол. – Я потом…потом это починю… — Ага, да тут словно атомная бомба упала! –задумчиво выдал Хашибира, подойдя к куску железа, что лежал у окна, после чего присел на корточки и ткнул конструкцию пальцем. – Вот же них*я, прям на куски разнёс!       Танжиро задумчиво смотрел на спину друга, но по его глазам было видно, что мысли его были где-то очень далеко. Парень тяжело вздохнул, после чего сонно почесал себе затылок: — Эй… Иноске… Ты, случаем, не знаешь… Зеницу сегодня никто не задирал? – монотонно пробормотал брюнет. — Да не, вроде. Мне, если честно, похер как-то, но он недалеко от столовки дежурил, так что я рядом был и ничего такого не заметил. А тебе зачем? – протянул кабан, продолжая рассматривать железку у окна.       В ответ на это Танжиро лишь понятливо промычал, поворачивая голову и оставляя вопрос Иноске без какого либо ответа. Хашибире такой игнор явно не понравился, из-за чего тот недовольно цыкнул и отвернулся, кинув взгляд на жёлтый кустик состоящий из мелких, жёлтых бутонов: — Ну, было кое-что…       До ушей кабана долетел лёгкий звон, что шёл от ханафуда серёжек, которые тихо позвякивали каждый раз, когда Танжиро поворачивал голову: — Ч т о и м е н н о? — Дай, так, фигня. Монитсу тут, вроде, о чём-то с Панамой болтал, а когда она вышла так насупился, даже ревел вроде, хех. Ну я и подумал, может отшила она его, или что, хотя разговор у них не очень-то на дружелюбных тонах был, будто они угрожали друг другу. Вот странно-то! *бум*       Иноске машинально поднял голову, из-за громкого удара, что раздался у него над головой. Танжиро положил обе ладони на оконные рамы и опустил голову вниз, из-за чего на его лице образовалась густая, пугающая тень, в которой выделялись жуткие, блестящие глаза. Встал он прямо за спиной кабана, тем самым словив Хашибиру в клетку, ведь теперь из своей полусидячей позиции Иноске вряд ли встанет, не уперевшись в потемневшего и до жути пугающего брюнета: — Канао… Говоришь… Ты ничего не запомнил…из их разговора? – голос Танжиро был гораздо ниже обычного, а слова отрывисты, будто брюнет боялся спугнуть Иноске, хотя это у него уже почти вышло. Черноволосый парень неуверенно сглотнул: — Да не, чё я…подслушивать чужие разговоры буду… Слушай, если хочешь узнать о чём они говорили, то спроси у Панамы или Монитсу сам!       Танжиро явно не понравился такой ответ. Его тусклые радужки стали ещё темнее, а вместо опущенных уголков губ, на лице у брюнета появилась широкая, натянутая улыбка. Парень наклонился чуть ниже, так, что его и Иноске носы чуть было не соприкосались, после чего его сильные, мозолистые руки сползли с оконной рамы на плечи кабана, болезненно (но, похоже, не специально) сжимая их: — Т ы у в е р е н?       Иноске почувствовал, что его сердце на секунду прекратило биться. Все его животные инстинкты молили пацана о том, чтобы тот быстрее свалил куда подальше, да так, чтобы и следа его не осталось в этом чёртовом месте.       Единственные, что он смог сделать, так это одобрительно кивнуть головой: — Вот как… – прошептал юный Камадо, приподнимая верхнюю часть тела и давая Иноске возможность встать. – Ну что же… Тогда я пойду и поговорю с ней)) Сказав это, брюнет удалился, оставив Иноске наедине со своими мыслями: — Я немножко не понимаю в чём твоя проблема? Ну сломал и сломал, может, у человека, действительно, тяжёлый день был… Да и я-то тут причём? – монотонно ответил Зеницу, пытаясь подчеркнуть самое важное из своего конспекта. — Монитсу, ты тупой или да? Гонпачиро без конца только про тебя и талдычит! И сорвался он лишь тогда, когда узнал, что с тобой что-то произошло! – плевался брюнет, тыкая блондину в грудь указательным пальцем. – Вот ты иди и разберись, что у него с башкой творится! Зеницу в ответ на это лишь задумчиво хмыкнул: — Всё равно не понимаю причём тут я? Танжиро мой друг… Логично, что он будет волноваться за меня, это нормально. Он за всех волнуется… С чего ты вообще взял, что именно из-за меня он сорвался? Вряд ли бы кто-то вроде Танжиро… Так реагировал на меня… — Не, Монитсу, ну ты реально дебил! Мне похер, что ты думаешь, но то, что у Гонпачиро к тебе какое-то особое отношение — это факт. Мне также плевать, хочешь ты идти, или нет, ИДИ К НЕМУ И РАЗБЕРИСЬ! Я не хочу ходить по школке, думая о том, что рядом со мной бродит такая страшная вещь, как «Неуравновешенный Гонпачиро», сам знаешь насколько он страшен, когда зол! ТАК ЧТО ВСТАЛ И ПОВАЛИЛ К НЕМУ БЫСТРО! – фыркнул брюнет, после чего, даже не попрощавшись, помчался в сторону выхода, чтобы успеть забежать на четвёртый этаж за хот-догом или в столовку за булочкой (похоже, этот идиот постоянно голодный).       Зеницу спокойно проводил Иноске взглядом, после чего задумчиво взглянул в ближайшее окно. Ему не очень-то хотелось говорить с юным Камадо, да и не верил он, что Танжиро мог так сильно волноваться за него. С чего это вдруг? Танжиро был прекрасным красавцем, в которого была влюблена каждая девчонка в школе, а Зеницу… Зеницу недолюбливал почти что каждый ученик и учитель этой школы. Некоторые из-за его должности дежурного, а некоторые из-за бесконечной дерганности и крикливости. Танжиро, небось, тоже дружил с ним лишь из жалости и непоколебимой веры в людей. Блондин был лишь очередным человеком, в которого брюнет поверил и которому помог, вот и всё, но… Раз Иноске говорит, что Танжиро плохо и был хоть какой-то маленький шанс, что Зеницу мог бы помочь, он был не против. У него ведь были таблетки, в конце-то концов. Он поможет Танжиро… а потом опять всё забудет.