Сквозь расстояния

- Выбирай, - говорит Лотор, растягивая тонкие губы в оскале. Одна серебряная прядь в его идеальной причёске нелепо торчит, и Лэнсу хочется рассмеяться, только губы намертво сведены в натянутой улыбке. Оцепеневший паладин растерянно пробегает взглядом по блестящей броне принца, отмечает удивительно гармоничные царапины, складывает их в странные рисунки. Он или Принцесса? Ха, это самую малость смешно. Лэнс знает, кто важнее, знает, кто в этой лотерее заведомо в проигрыше. Кит поворачивается, смотрит холодно, спокойно, даже не пытаясь изобразить напряжение, обречённость или нежелание делать выбор между ними. - Ты, правда, думал, что за тебя будут сражаться? – Лотор едко хмыкает, взятая в заложники Аллура не выглядит ни напуганной, ни разозлённой, она такая же, как все остальные – холодная. - К…х, - Лэнс пытается сказать что-то, что-то давно забытое, замурованное в бетонном кубе под семью печатями, но горло слишком пересохло. Вместо слов получается только сдавленный хрип. Бластер медленно поднимается. Нервное «Кит, чувак, это не смешно!», с надрывом «Ребята, сделайте что-нибудь! Ребята?!», с горькой усмешкой «Настолько меня ненавидишь?» и сотня других вариантов проносится в голове Лэнса, но только один кажется верным: - Кит, я… БАМ. Лэнс вскакивает, жадно хватает ртом воздух, испуганно озирается, сминая и так уже местами изодранную простынь – он понятия не имеет, как будет это объяснять. Вокруг только неприветливые металлические стены его каюты: нет ни Лотора, ни Кита, только жгучая свербящая пустота. Лэнс закусывает губу, бьёт себя по щекам - пытается прийти в себя, но выходит откровенно не очень, и он с трудом вспоминает уроки от Ханка по преодолению панических атак. Вдох - задержка - выдох. Кошмары сведут его в могилу быстрее, чем эта бессмысленная бесконечная война. Лэнс протягивает дрожащую руку к тумбочке и слегка ударяет по кнопке на купленных не так давно часах. Они издают тихий «пилик», и по комнате начинает разливаться мерный голубой свет, и это уже позволяет вынырнуть из удушливых склизких щупалец кошмара. Местами сияние сгущается в тёмно-синие пятна, через пару мгновений в них можно узнать небольших рыбок. Астианакс проплывает призрачным образом прямо перед носом. Раз. Следующий выныривает из-за полки. Два. Из щели под дверью вылезает третий. Дыхание постепенно восстанавливается, и Лэнс переводит усталый взгляд на проекцию цифр на стене. Бинго – ему удалось проспать целых два часа. Паладин устало выдыхает, нервно проводит по понурым плечам и поднимается с кровати, ощущая босыми ногами кусачий холод металла. - Кошмаров на сегодня хватит, - тихо бормочет в тишину и, шатаясь, направляется в душ. Сложно сказать, когда эти сны начались. Просто в один день кто-то из друзей его убил: была ли это Пидж, пробившая ему гаечным ключом череп, или Ханк, напоивший ядом, или Кит, который в тренировке просто сворачивает ему шею - он уже не помнит. Как и того, в какой момент эти видения так сильно подкосили его. Рано или поздно команда заметит изменения: слишком натянутую улыбку, синяки под глазами, прозрачную тень на месте жизнерадостного кубинца, но Лэнс эгоистично думает «лучше поздно», потому что у него просто-напросто нет сил разбираться с этим багажом. Иногда хочется тихо взвыть «убейте, наконец, не хочу больше мучиться», но приходится стиснуть зубы и терпеть, ведь спасение вселенной и «бла-бла-бла». Гулкие шаги по коридору и яркий свет в тренировочном зале. Кажется, Лэнс не заметил, когда грёбанный Кит его укусил. Собственная мысль Лэнсу кажется очень смешной, и он тихо хрипло смеётся. - Лэнс, ты здесь? – Кит звучит напряжённо. Только что они вынесли небольшой отряд галра и летят в замок, где Макклейн успел накосячить-то? - Нет, - поступает язвительный ответ. - Ты в порядке? – Широ хмурится и внимательно скользит взглядом по экрану. Лэнс не замечает, как больно впиваются пальцы в подлокотники, как сильно сжата челюсть, как истерично вопит внутренний голос «нет, Широ, не в порядке! Куда ни глянь, везде один сплошной пиздец. Я устал. Я хочу домой. Я не могу спать, потому что вы в каждом сне меня убиваете!», но вместо этого: - А что, соскучились? – ему даже удаётся выжать уверенную усмешку, и он собой практически горд. - О, нет! – заявляет Пидж, закатывая глаза. Дальше ей, кажется, весело отвечает Ханк, но что-то не так. Что-то не так, потому что Лэнс видит панель размытой, небрежно смазанной и дрожащей. Что-то не так, потому что он перестаёт ощущать своё тело. Что-то не так, потому что внутри него чёрная дыра, которая стремительно высасывает жизнь. - Ребята… Его голос слишком слабый, но звуки постепенно начинают возвращаться, обрушивая на его голову удушливый невнятный гул из голосов. Кабина резко погружается в кроваво-красный. - Уходи! – надрывно кричит Кит, но лев не реагирует - не успевает. Яркая вспышка окутывает всю команду, въедается в глаза, выжигает воздух в кабине. Удар. Лэнс вылетает из кресла и впечатывается лицом в панель управления, чудом не ломая нос. Но стоит только принять ровной положение, как льва резко дёргает в другую сторону. Шлем от удара головой трескается, оставляет на лбу синего (зачёркнуто, «красного») паладина глубокую ссадину, кровь заливает левый глаз. Со следующим толчком его выкидывает из Ред. Лэнс понимает только одно - он куда-то падает. Калейдоскоп из невнятных картинок замирает, будто этот плохой фильм, наконец-то, додумались поставить на паузу. Последнее, что появляется перед глазами Лэнса за секунду до позорной, как он думает, потери сознания, это красное солнце в пушистых розовых облаках и расстилающееся до горизонта полотно тёмно-фиолетового леса. Едкий холод противно сковывает спину, мышцы отзываются колючей болью, Лэнс проснулся от того, что прикусил собственный язык. Макклейн сначала не понимает, где и кто он. Воспоминания возвращаются толчками с острыми приступами мигрени и тошноты. Когда буря отходняка проходит, он хватается за единственную соломинку помощи, своим ногам сейчас никакой веры. - Ребята? – повреждённый коммуникатор молчит. Лэнс позвал ещё пару раз, без особой надежды постучал шлемом по земле, но ничего не поменялось. – Ладно, нужно вставать. Это ещё в перспективе дарит не самый приятный букет впечатлений, но на деле всё оказывается в разы хуже: руки нещадно дрожат, мышцы сводит судорогой, и он практически сразу падает на землю, беспомощно сопя. Это настолько нелепо и жалко, что в пору разреветься, но «ты паладин, парень, давай без соплей, ага». Полежав ещё с минуту, в ход идёт вторая попытка. Но стоит только подняться с земли, как она назло начинает беспорядочно шататься под ногами. Лэнс заваливается снова. - Детка, ты сногшибательна, - он смеётся сквозь боль в рёбрах и гонит накатывающее отчаяние. Третья попытка – неоднозначный успех. Его штормит, но проиграть гравитации ещё раз паладин точно не собирается. Лэнс внимательно оглядывается. Поляна с нежно лиловой травой разливается где-то метров на двадцать, далее переходя в густой высокий лес с идеально ровными деревьями. Здесь холодно и влажно, пахнет сырой землёй и гниющими растениями. Вокруг пусто и насыщенно тоскливо – сердце под таким амбре тяжелеет и сдавленно, будто извиняясь, неловко толкает застывшую кровь по голубым рекам. Он тихо и хрипло зовёт льва, но в ответ ему только безучастная тишина.