Сквозь расстояния

Планета, на которую так неудачно закинуло паладина, на первый взгляд не была такой уж плохой. Но это на первый взгляд. Лэнс уже был здесь достаточно долго, чтобы не обманываться этим закаменевшим спокойствием. Солнце здесь всегда в одном положении, освещает только одну половину планеты, другая же сторона куталась в вечной темноте, туда Лэнс свой нос совать даже и не пытался, и без этого проблем хватало. Температура - как при первых заморозках, когда только-только в осеннем воздухе начинает сквозить неприятный холодок. Ветра нет от слова совсем, и спустя первые пару дней пребывания у Лэнса противно зудит под кожей, настолько хочется ощутить хоть какое-то движение. Он с трудом себя сдерживает, чтобы не пройтись ногтями по расчесанной коже. В итоге он снимает ботинки в попытке восполнить недостаток ощущений. Рыхлая прохладная земля от части помогает, но для Лэнса это стало ещё и отличным способом чувствовать эту планету - вибрации, как оказалось, о многом могут рассказать. Большую часть времени планета находилась в тишине: птицы не пели, животные не издавали звуков за исключением редких минут охоты. Можно было сказать, что смерть здесь была по настоящему громкой. Лэнс по началу шумел за всех - пел, свистел, громко читал стихи, сочинял свои. Когда голос терялся, стучал палками по всему, что попадалось, всеми способами пытался придать жизнь этому картонному миру. Это место оставалось холодным, неуютным и красивым, продолжая жить по своему определённому неизменному расписанию, скрупулёзно соблюдая всё до секунды. Именно в в соответствии с ним он настроил свои электронные часы, чтобы не попасть под раздачу местных катаклизмов. 9:33 Золотисто-песочное небо без единого развода и идеальный чёткий красный круг в середине. Лэнс лениво расхаживается, разогревает околевшие мышцы, обливается водой, чтобы прогнать жуткую сонливость. Если получается, то разводит костёр и завтракает тем, что сумел найти. В противном случае терпит до обеда. 12:15 По всему горизонту появляются розовые облака. Пушистые, мягкие, воздушные. Лэнс смотрит на них с завистью, пока тело без остановок ноет. Он уже этого практически не замечает, привык. Макклейн собирает свой небольшой багаж с найденной едой и одеждой и отправляется дальше, в поисках призрачной надежды, что нелепо кривляется где-то среди безупречного пейзажа. 13:46 Облака рвут небо пятью линиями на идеально ровные сегменты. Лэнс смотрит на это и скрипит зубами, настолько это всё осточертело. Он упрямо идёт вперёд, ищет, изучает, пробует, пытаясь не замечать звонко дребезжащую тоску внутри. 15:21 Пушистая армия чётко по линии окружает солнце. В этот момент на светило смотреть невозможно, в глазах будто песок насыпали. Пора искать ночлег, расставлять контейнеры для воды и разводить костёр. 16:55 Без предупреждений и прелюдий на землю обрушивается ливень. Этот момент Лэнс ненавидит больше всего. И нет, ему не стала меньше нравиться вода, но здесь вместе с ней приходит настойчиво лезущий под кожу холод. Не физический, другой. Вероятно, это аномалия здешней планеты, но Лэнсу от этого нисколечко не легче. Он поджимает колени, сворачивается в клубок, пытается унять крупную дрожь - каждый раз он уверен, что умирает. 19:48 Пытка заканчивается так же резко, как и началась. Облака всё же сжирают солнце, и вопреки жгучей усталости Лэнс вынужден выбраться из укрытия, чтобы проверить воду, убедиться, что жив. 21:54 По кромке розовая вата выжигается, оставляя после себя насыщенный багрянец. Пока паладин будет спать облака продолжат таять, чтобы ровно в 6:00 остались только скромные ошмётки, прикрывающие красные бока диска, а по небу уже разливается привычное жидкое золото. И всё заново. Изо дня в день. Лэнс выл, кричал, просил, но ничего не менялось, по крайней мере, надолго. Планета сжирала всё, что смело как-то нарушить её баланс. Сложности на полном однообразии не заканчивались. Так как местная растительность отказывалась гореть от слова совсем, приходилось устраивать мародёрские набеги на обломки кораблей - они встречались на удивление часто, хотя среди общего пейзажа их найти было не самой легкой задачей, растительность слишком быстро сжирала металл. Там имелась и труха для костра, и топливо, и какая никакая, но крыша над головой. Тел пилотов Лэнс ни разу не видел, хотя некоторые крушения выглядели более чем смертельными, – и это была ещё одна тревожная неизвестность в копилку угнетённого состояния. Местная фауна бедна на разнообразие, и вскоре после крушения проблемы с едой стали чуть ли не основными. Малочисленная живность сразу в руки даваться не собиралась. Маленькие кротомышки не могли утолить его голод, Лэнс настолько поднаторел в ловли их петлёй, что это стало рутиной. В тот момент он решил перейти на тварей покрупнее: кто-то напоминал кабанов, кто-то небольших медведей, а кто-то больших кошек. Они уже имели в наборе зубы и когти и добровольно отдаваться на волю охотника не спешили. Лэнс не нашёл нигде никакого оружия и из всего небогатого арсенала выбрал палку. Первый же выход закончился криками, разбитыми коленями и заверениями, что больше никогда он к этим тварям не полезет. Это уверенность пошатнулась примерно через неделю, когда еда трагически закончилась. В этот раз он камнем заточил палку на подобии копья. Его он сломал даже не добравшись до жертвы. Третья попытка была с каменным топором. В этот раз затянутый верёвками камень в самый ответственный момент выскользнул из вязи, оставив Лэнса в самом невыгодном положении. В итоге ему пришлось этим же камнем проломить будущей еде череп. На память вдоль бока остался длинный уродливый шрам. Первая рваная рана и первые швы. Спасибо Аллуре и её вечному "вы должны быть готовы ко всему", только благодаря этому и, конечно, найденной аптечке, он смог пережить тот день. Как и, собственно, все остальные - раны скоро вошли в привычку, и зашивал он их уже совершенно спокойно и твёрдой рукой. Его пребывание на планете продолжало тянуться одним большим бесконечным днём, который никак не хотел заканчиваться. Утренний осмотр сумки привёл Лэнса к неутешительным выводам – нужно собираться на охоту. Нынешних запасов хватало максимум на дня два, а сам поиск мог с лёгкостью затянуться где-то на неделю, а то и больше. Пусть паладин и к голоду привык, но в купе с ливневыми депрессиями становилось совсем уж невыносимо. Покрепче затянув все узлы на скроенной из подручных средств одежде, он уверенно подвязал к поясу сделанный из камня маленький ножик. Вид у него, конечно, был не очень угрожающий, но Лэнс прекрасно помнил, с какой лёгкостью он с его помощью разделывал тушу местного кабана. «Вот была бы тут Пидж, она бы уж смастерила новый корабль!», «о, Ханк, бро, ты бы смог и это превратить в кулинарный шедевр», «чёртов маллет, могу дать руку на отсечение, что ты бы не попал в такую глупую ситуацию» - в начале Лэнс часто обращался к команде, продолжая отчаянно цепляться за образы из прошлого, пока это не стало слишком больно. Он знал, что где-то там они наверняка его ищут, но это место будто высасывало из него все силы. Лэнс теперь хотел не ждать никого, но взгляд как-то сам ненароком скользил, желая среди золотых песков разглядеть чёрную точку космического льва. Он взмахнул головой и бросил взгляд на последнюю важную часть похода. Новый друг, найденная деревянная кукла по имени Рун, не мог похвастаться говорливостью, но умело скрашивал одиночество паладина. Он брал его везде - страх умереть в одиночестве, брошенным и забытым всеми, всегда упрямо следовал по пятам. Лэнс взлохматил волосы и с усилием улыбнулся: - Время охотиться! – повесив на пояс Руна, он двинулся вперёд. Мало того, что Лэнс научился ориентироваться среди этих однообразных деревьев («Они разные, Рун, присмотрись! Здесь кора чуть шершавее, а здесь есть почти невидимое родимое пятно. Чувак, серьёзно? Они даже пахнут по-разному!»), так ещё и по следам определять кто, когда и в каком расположении духа двигался по тропкам. В самую гущу Лэнс предусмотрительно не совался, не понятно, что на самом деле скрывал ровный и безучастный лес. Этот день был явно удачным - следы принадлежали молодому кабану, не особо крупному, но со старой боевой раной на левой задней ноге. Животное чувствовало себя спокойно и шло лениво, не торопясь. Ловко забравшись по ровному стволу, Лэнс вдохнул полной грудью и пробежался взглядом по будто закаменевшим верхушкам деревьев. Внутри клокотал азарт охоты и даже абсолютно неизменный пейзаж не мог омрачить его настроения. Он резко прыгнул вперёд, выученным движением сменяя одну ветку другой. Прямое столкновении могло закончиться "даже для такого искусного охотника" смертью, а так можно организовать быструю атаку сверху без лишних жертв и затрат. Прыжок, ветка вверх, ветка вниз, ещё прыжок. Запах усиливается, осталось не так много. Впереди небольшая поляна, и охотник замирает, жадно ловя малейшее движение среди невысоких кустов. Будущий ужин продолжает безмятежно жевать травку, пока Лэнс подбирается ближе. Кабан оказался несколько массивнее и крепче, чем он думал, но это не проблема. По крайней мере, не для него. Стремительный рывок, и нож впивается в шею. Лэнс полностью заваливается на спину животного, стараясь углубить рану, но кабан не сдаётся, мчится вперёд, продолжая упорно биться боками о деревья. И всё идёт хорошо, пока с пояса не слетает Рун. Лэнс видит, как его единственный друг летит в сторону большого валуна, как разбивает свою деревянную голову, как безвольно падает на землю. Это настолько выбивает Лэнса из колеи, что зверюге удаётся его всё же скинуть. Спустя долгих три секунды, он переводит наполненный холодной ненавистью взгляд на зверя, и кабан замирает, переставая даже визжать. Лэнсу нужно всего одно мгновение, чтобы когтями вспороть мясистую шею, и нужны целая минута, чтобы осознать произошедшее. - Что за…? - тонет в рыке, и он испуганно оглядывается, пока не понимает – это он сам. Дыхание перехватывает, и он с ужасом смотрит на ладони. - КАК?! Как можно было не заметить этого раньше?! Его руки в крови, на них острые изогнутые когти, а в груди трепещущее от ужаса и удовольствия сердце. Лэнс срывается с места, бежит на недавно найденный погибший корабль, отчаянно жмёт на все кнопки, пока бортовой компьютер не отвечает ему слабым свечением. Включился журнал, и Лэнс дрожащей рукой тыкает на «сделать видеозапись», чтобы увидеть прячущегося по эту сторону парнишку, чем-то отдалённо напоминающего Лэнса Макклейна. Уродские по мнению Аллуры уши вытянулись, покрылись шерстью и сейчас, чуть дрожа, жались к голове. Глаза мерцали насыщенной синевой, разрываемой вертикальным угольным зрачком. Лицо стало острее, более хищным. Только всё портили аккуратные наивные веснушки. Да, Лэнс теперь чем-то напоминал кота, однако, радость быстро сходит на нет, и начинает казаться, будто она наигранная. - Это… плохо.