Сердце дракона

Кровь. Река окрасилась в алый. Нет, там нет воды. Крики умирающих, огонь, выжженная пустыня. Пламя белое. Резкий вдох, девушка открыла глаза оказавшись на опушке леса. ________________________________ Сухие ладони потирали воздух над белыми цветами. «Ну же, ты сможешь», «Свинка», «Горбунья», «Уродина». Пронзительный, полный отчаяния крик ворвался в пустоту. Ромашка не изменила своего положения. Хаос. За что его дают? За что забирают? — Ты знала, что пошла на риск, Йеннифэр. Обретая одно, теряешь другое. Хаос не рождается из пустоты, а источник забирает его у тебя. Нам это неподвластно. — Она обещала другое. — Ты связалась с демоном. Они питаются болью, хаос — это отчаяние, отчаяние — это боль. За столько лет ты этому не научилась. Я никогда не считала Филиппу достойной, в отличии от других, но она сказала мудрую вещь «Не бери то что тебе не положено по праву, не нарушай равновесие». Ты нарушила его, Йеннифэр, это твоя расплата. Стоило оно того? — Да. Женщина зрелого возраста удалилась из комнаты не обернувшись. Тишина отдавалась звенящим эхом в голове. Молодая девушка подошла к окну вглядываясь в знакомый пейзаж: лес, горы, обрывы, вода разбивающаяся об скалы. Место боли и страданий, место становления и власти. В окне размыто отображалось изможденное лицо, фиалковые глаза потускнели, скулы впали, кожа стала сухой с сероватым оттенком. Однажды она была тут в таком состоянии, обещала себе больше этого не допустить. — Умру ли я? — Слеза вровень с каплей дождя упала под ноги. ________________________________ Свист меча рассек утопца надвое, синяя тушка безжизненно упала. — Мерзость. — Взъерошившись сказал Лютик прижав к себе лютню. — Утопленный младенец. — Мужчина убрал меч и сел на лошадь. — Куда мы идём, Геральт? Какая цель путешествия? — У ведьмака нет цели… — Да. Да. Только путь. — Ты ищешь ее? Хоть ты и ведьмак, твоя морда выражает обиду. — Слезай с лошади. — Оставишь своего друга посреди… Вообще непонятно где — Друга? На горизонте уже виден город. Иди пешком. — Знаешь, что? Я сам найду ее, для тебя Геральт. Может ты поймёшь, что такое дружба. — Голос Лютика отдалялся под цоканье копыт Плотвы. Ведьмак шел навстречу ремеслу в поисках новых заказов. Казалось, он обошел весь континент в поисках, но ничего не нашел. А искал ли? Вернись бы в Корво Бьянко, живи себя в виноградной роще, делай сыр лучший на континенте. — И продавая его на ярмарке… — Мужчина поднял голову смотря солнце в зените слепящее глаза. Давно не живший ведьмачей жизнью Геральт отвык от вечных скитаний, от общения с простолюдинами. Как бы он не хотел, дворцовые интриги вошли плотно в его жизнь. Ему не хватало разве что рыцарских латов. За размышлениями ведьмак не заметил, как доехал до города. Велен вдохнул новую жизнь, люди вернулись, отстраивали дома и таверны, красной вывеской встречала таверна «Под расшнурованным корсетом». — Не пойдем мы туда, Плотва, лучше в «Шафран и перец». Лучший трактир севера наполнен людьми, поющие барды, пьяные мужики. — Ведьмак! Белый волк! — Полный трактирщик вытер руки об засаленный фартук. — День добрый, Тихомир. — Геральт ответил объятиям подвыпившего трактирщика. — Давно тебя не видывал. Где ты успел так морду подрать? И штаны разодрать. — Мужчина хлебнул прозрачную жидкость из стакана. — Столько не выпьешь, сразу трезветь начнёшь. — Двоем выпьем. Накрой во втором зале. — Трактирщик крикнул пышногрудой официантке. _____________________________ — Дела, Геральт… — Мужик потер бороду смотря стеклянными глазами в стену. — Восемь чародеек, Геральт, восемь сука, я за жизнь в глаза столько не видел. — А много видел? — Ведьмак был немного расстроен, что его друг запомнил только его любовные похождения. — Да была тут одна, рыжая, зеленоглазая. Лечила тут всех, семью мою вылечила. Как только приехали, так всей деревней холерой переболели. Говорила еще что зовёт ее что-то, сидели вот как мы с тобой, а она «Месть за любовь не имеет времени», «Время придет». Так никто не знал Геральт, что магичка она, я сам увидел, как она огонь подожгла в лампе, как ты пальцами, ну-ка покажи. Сложив причудливо пальцы на ладони появился танцующий огонь. — Совсем не жжеца? — Трактирщик завороженно смотрел на огонь. Казалось, что две фигуры стоят, сливаясь в одно целое. Силуэт девушки оттолкнул вторую фигуру и растворился в огне. — Ты глянь мужик с девкой. — Все, хватит. — Ведьмак сказал досадно, без агрессии, алкоголь обнажал его душу, как и любого мужика. — Что бы ты не говорил, Геральт. Ты ищешь ее. — Стариковские глаза смотрели на ведьмака, смотрели внутрь, в душу. — Я не мало повидал тут людей и вижу тебя насквозь. Видел я девушку с фиалковыми глазами и вороные волосы, все как ты говоришь, была с женщиной лет сорока. Скрытные, заплатили за 3 дня, вниз не выходили, у молодой горячка была, потом уехали. Но Геральт, не чародейка это была, я-то знаю, чем бабу обычную от чародейки отличить. — Тиссая… — Ты друг, давай проспись. Бери ключи и живи сколько надобно, все что тебе тут нужно за мой счет. ________________________________ — Я устала. — Йеннифэр растерянно сидела перед цветком акации и камнем. — Отговорки маленькой горбуньи. Соберись. Девушка сосредоточила внимание, вытянула руки. Напряжение, стук сердца, ничего. Из глаз пошла кровь, вены на костлявых руках и истощенном лице выступили, пульсируя на висках. — Хватит. Покалечишься. — Тиссая села на обитый черным бархатом стул преподавателя. — Йена… отдохни, нам обоим нужно отдохнуть. — Не получится. Никто не знает, как это исправить. — Вообще-то знает. — Тиссая встала словно получив заряд. Девушка обернулась, смотря на чародейку глазами слезы из которых смывали кровь. — Виссена.