Сердце дракона

Зимнее солнце просвечивало через окна отражаясь бликами на седых волосах. Простынь была холодной, лишь тонким, почти неуловимым ароматом сирени и крыжовника можно было понять, что она была здесь. Косметический стол с резными узорами стоит абсолютно пустой в углу комнаты. Утро казалось мрачным, как и любое после ночи с ней. Ведьмак спускался по каменной винтовой лестнице совсем не похожую на трактирную. — Ты стал долго спать, стареешь? — На едва слышное эхо шагов откликнулся голос с первого этажа. Из-за стены показался силуэт, мечущийся по комнате. — Я думал ты уже… — Ушла? Нарушила нашу традицию, но я польщена что ты поверил в созданный мной антураж. — Ты готовишь без помощи магии? — Геральт окинул взглядом комнату, походившую на кухню. — Я бы сказала, что это ради безопасности, чтобы местные не заметили присутствия магии, чтобы не использовать ее для всякой чепухи, но мне просто захотелось. — девушка подошла к ведьмаку вопросную обняв его за талию. — Ты под покровом ночи перенесла себя и меня в замок где «магичила» с чародеем? — Приводить любовников в одну кровать, твоя прерогатива. Это совершенно другое место. — Йеннифэр звонко шлепнула ведьмака и вернулась к нарезке. — Думаешь мы бы смогли так всегда? — Я бы не смогла «всегда» есть сухую яичницу. — Девушка отклонилась на стуле сложив руки за головой. — Мы пытались, Геральт, ничего не получилось… В Корво Бьянко нам лучше не соваться. Да вообще нам лучше не высовываться. — Опять дворцовые интриги, Йенн? — Это часть моей жизни. — Чародейка щелкнула пальцами растворив посуду в фиалковую дымку. — Не использовать магию по пустякам? — Ведьмак усмехнулся. — Мыть тарелки в мои желания не входит. — А чего ты хочешь, Йенн? — Геральт на секунду понял, что сказал глупость, подписавшую себе приговор на весь день, но отступать было некуда. Девушка села на колени ведьмаку обхватив его ногами — Сделаешь для меня все что угодно? — Йеннифэр хитро улыбнулась, притянув ведьмака к себе за медальон. — Что только попросишь. — Зрачки расширились, ведьмак сглотнул воздух опешив от своих слов. Ему не нужна была магия как в первую их встречу, он сам был готов выполнять все ее приказы. Отпустив волчью морду, Йеннифэр легла на стол протянув ножку с черным лаком на ногтях. Проведя пальцами по кадыку чуть приподняв голову ведьмака, девушка смотрела ему в глаза, смотрела как он целовал тонкую кожу с просвечивающимися венами, каждый пальчик и изгиб. Девушка провела ступней по груди мужчины опускаясь до ремня. Ведьмак развязал шнуровку на платье возлюбленной, Йенн быстро расстегнула ремень брюк и стянула льняную рубашку. — Твоя одежда совсем незамысловатая. Наконец освободив от платья, ведьмак поцеловал чародейку, ему нравилось, как она прикусывала его нижнюю губу, только она знала, как ему это нравится. Хрупкая маленькая грудь быстро поднималась, бледные щеки обрели алый оттенок, девушка намотала седые волосы на руку, закинув ноги на плечи ведьмака, подведя член ниже между ягодиц. Каждый толчок отдавал теплом внизу живота, Йенн оставляла синяки, смазанные помадой на шее. Мужчина прижал чародейку к столу своим весом чувствуя ее тепло и как бьется сердце. Существовали только он и она, никаких войн, жалких пирушек, жирных королей и страстных любовников. — Геральт… ты слегка тяжелый. — Прости. — Ведьмак посадил девушку к себе на колени. — Надеюсь стул нас выдержит. — Сколько раз этот медальон ударялся об мой лоб, а сколько путался в моих волосах. — У него большие планы на тебя. — А у тебя? — У меня? Всегда говоришь, что ты непостоянна, боюсь, что в один прекрасный день может быть поздно. — Ведьмак горько улыбнулся, прижав к себе женскую руку, сжимавшую ведьмачий медальон. — Возможно все изменится. Я лишусь магии, положения в обществе, твоих нелюбимых «дворцовых интриг». Затихнет война, а мы осядем в Корво Бьянко, проживем положенный нам срок. Будем вместе делать вино и сыр продавая его на ярмарке. Только если все получится. — Все что ты захочешь. — Ведьмак задумался, о чем говорит чародейка, может это какая-то непонятная ему аллегория? 3 mouth later Малый городок под Оксенфуртом накрыт защитным щитом скрывающий бурно кипящую жизнь под видом развалин деревни. Все больше беглецов прибывало под магическое крыло в поисках защиты и крова. Ложа разместилась здесь. Самые сильные континента сего, способные заставить бить челом любого короля. У ложи нет былого величия, нет поддерживающей стороны, даже мужчины вступили, да и не только чародеи, богатые краснолюды, сильные ведьмаки, могущественные чародеи. Это уже не была «Ложа чародеек», просто Ложа, как кодовое слово, слово которое должно вселять страх, но нет. Кодло, кодло змей кусающих друг друга пока не изольются ядом. Чародейка подняла голову посмотрев на козырёк дома, летящая снежинка приземлилась на полуоткрытые губы. Зима не заканчивается, так всегда перед войной. Пройдя добрую часть города Йеннифэр зашла в заброшенное святилище. Перед глазами открылась пестрая картина цвета и аромата, женщины в дорогих одеяниях, пьющие краснолюды, тандем ароматов изысканных парфюмов и крепкого эля совсем не походил на запах города. Вот и она, а придет ли он? Конечно придет, все при ней. Подчиняет своим потребностям посредством манипуляций, агрессии, принуждением. Все мне, все мне. Черный бархат, белый шелк, все в одном тоне, понимаю почему тут затесался Геральт. — Рыжая чародейка смотрела на Йеннифэр с ноткой нарциссизма. Почему она, а не я? Славно что здесь невозможно прочитать мысли. Этот аромат я ни с чем не спутаю. Повернув голову в сторону Йеннифэр, Филиппа мягко проводила пальцами по челюсти беря на себя позу задумчивости. — Что-то здесь не так. — Здравствуй дорогая, ты сегодня не в форме? — Полиморф протянула руку к некогда близкой подруге. — Все в полном порядке. Ты сюда явилась не любезностями меряться. — Ох Йенн, твоей энергией за версту несло, а сейчас стоя в плотную я ее не чувствую. Не заигрывайся с магией. — Филиппа протянула руку к груди чародейки, но та перехватила. — Для тебя Йеннифэр. А еще я придумала новое правило для нашего сообщества. Не лезь в чужие дела, в чужую постель и в чужую жизнь. — Девушка отдернула от себя руку показывая презрение. Заметив пытливые взгляды коллег Филиппа обратила внимание всех на себя и карту, лежащую на столе. — Все, кто хотел пришли, кто опоздал, для того двери закрылись. — Чародейка расплылась в улыбке. — Сообщаю вам пренеприятную новость, наш совет покинул один из лучших чародеев в нашем роде, Истредд. Что послужило его уходу? Личная неприязнь, унижение или недовольство напарником? — Филиппа обошла круглый стол остановившись сзади Йеннифэр положив руки ей на плечи. — Ведь мы все помним наше правило, никаких распрей качающихся личных отношений между напарниками. — И никакого блядства с ведьмаком. — Сказала чародейка, шепотом направив энергию голоса в Йеннифэр. Тишину в зале разорвал резкий хлопок. На лице Филиппы красовалась ярко-красный след от руки. — Тебе ли говорить о гордости и побратимстве? Ставишь правила которые тебе не в счет. Я видела тебя в таком свете, что все стоящие здесь не подали бы тебе и корку хлеба. Валялась на подстилке из сена в своих же помоях, изнасилованная сотней стражников, абсолютна нагая с умоляюще смотрящими в пустоту глазницами и клеймом из двимерита. Покажи его нам всем. — Йеннифэр оттянула ленты корсета на груди Филиппы. — Откуда нам знать, что ты не ведёшь нас на смерть? Что ты как всегда не удерешь сверкая пятками? — Мне не свойственно предательство и все это тут знают. Это ты вьешь кодлы. Он ушел из-за того, что ты спуталась с сучьим ублюдком. А вот в ком из них причина твоего состояния…? Я хоть и не могу прочитать твои мысли, но отнюдь не дура. — Не теряя достоинства Филиппа потерла щеку словно смахивая оплеуху приправляя диалог укоризненными нотками. — Тебе напомнить ту деревушку на севере Тимерии? Там, где ты «блядствовала» с ним же. — Обсидиановая звезда подпрыгивала на груди от прерывистого дыхания. — Твой ведьмак… Всего-то пушечное мясо. Твой простой сучий Геральт из Ривии простое пушечное мясо. Еще один хлопок. Вторая щека приобрела малиновый оттенок вровень с первой. Нагнетающая тишина, никто не проронил ни слова. Только в углу комнаты послышался задыхающийся кашель. — Пиздец… Сука… Бабы мужика не поделили, вот в чем дело. И шо, только я здесь не спал с колдуном? — Подавившийся горилкой краснолюд пытался разрядить обстановку. — Помолчи, Золтан. — Молодая чародейка быстро проронила пару слов не привлекая внимания. — Кто со мной, завтра в полдень в поместье Белый лис. — Чародейка вышла звонко, хлопнув кованными дверьми. Послышался звук портала. — Мы уходим. — Мужчина с длинным шрамом, пересекающим его правый глаз, ушел со светловолосой чародейкой. — Да мы тоже, пойдем, пожалуй. — Золтан с друзьями строем вышли из здания. — Пушечное мясо? — Ведьмак с рваными шрамами вышел вслед за всеми кинув колкость напоследок. — Уходи, Трисс. — Филиппа сползла на пол по стенке вдоль окна. — Я с тобой. — Девушка села на колени рядом с подругой. — Я бы сейчас заплакала что есть сил, но даже этого я не могу. — Чародейка уткнулась лицом в плечо рыжей. — Могу поплакать за тебя. — Роняя слезинки на подол платья, Трисс села на пол уткнувшись лбом в нос подруги. Мягкий неожиданный поцелуй, легкий как первый снег, мимолетный как зимний день. Поцелуй сделавший подруг нечто большим.