Панцироносица. Дар Ориона. Книга третья.

14 После двухчасового сидения перед мольбертом Мири решила устроить себе перерыв, а заодно и подкрепиться. Она спустилась на кухню, заправила кофеварку, отправилась ещё ниже, в подвал, и после недолгих поисков разжилась коробкой овсяного печенья. Отцовский загородный дом располагал достаточным количеством самых разных запасов, набранных во время бурного прошлогоднего лета. Она сидела на мансарде, медленно потягивая кофе и любуясь игрой закатных красок на водохранилище, когда дал знать о себе подруливший к воротам автомобиль. И не абы чей, а Катин "Лексус". - Долго тебя не было, - улыбнулась Мири, пропуская гостью на мансарду, - если хочешь, угостись с дороги. Есть что-нибудь срочное, и вообще... по какому случаю ты при параде? Катя отхлебнула кофе и чуть заметно усмехнулась. На ней был надет чёрный брючный костюм не совсем обычного покроя - скорее мужского, нежели женского. - Зато дело стоило моего отсутствия... - сказала она, отставляя чашку. - Знаешь ли ты, Мири, что случилось в этот день? - Не знаю, - хозяйка приподняла бровь, - но, чую, что-то хорошее, хотя бы потому, что ты сегодня не такая хмуренькая, как обычно. Ты выиграла в лотерее миллиард? - Не угадала. - Тогда, наверное, у тебя дома в кои-то веки починили лифт? - Мири напустила на себя наивысшую степень обескураженности. - А что же тогда?.. На самом деле Мири прекрасно знала, что именно случилось 27-го мая, и сразу поняла, что Катя приехала не с пустыми руками. Просто ей хотелось подольше растянуть предвкушение от получения подарка. Она чуть подосадовала, что сама не догадалась раздобыть что-нибудь для того, чтобы вручить Кате, но... в конце концов, в их панцироносном дуэте Катя ведущая, стало быть, ей и проявлять инициативу. - Ладно уж, забываечка... - хмыкнула Катя и вынула из-за пазухи коробочку с зефиром. - Год назад твоя старинная подружка Лиза Серова познакомила нас после... - После того, как ты на забеге сорвала Всероссийский кубок и оставила Лизу на второй ступеньке, - закончила Мири несколько смущённо. Ей было чуточку стыдно оттого, что она не озаботилась подарком для мотогонщицы, хотя... - Подожди, я сейчас, - и Мири вновь спустилась в подвальную кладовую и отыскала в самом дальнем углу коробку шоколадных конфет. Можно ли было есть их по прошествии десяти с лишним месяцев? Она просмотрела коробку через оптический блок. Посторонней живности в батончиках не наблюдалось, и Мири поспешила в свою комнату, чтобы забрать выбранную на роль подарка вещь. - Это тебе, - сказала она, протягивая Кате плотный лист бумаги, - очень надеюсь, что ты это оценишь... Катя оценила, причём вполне искренне, именно так, как Мири и ожидала, а именно - рассмеялась на весь дом. Художница изобразила довольно комичную сцену возле раскрытых створок лифта - небольшую толпу жильцов, с недоумением разглядывающих то, что приехало на вызов вместо кабины - тарзанку с пультом управления, на которой, держа в зубах чемодан, повис какой-то худенький плюгавый человечишко. - Я изобразила это под впечатлением твоих рассказов о разбирательствах с вешняковским ЖЭКом, - пояснила Мири и отправила в рот шарик зефира. - Ох и вкуснятина... свежая. Кстати, откуда она? - Не поверишь, - хмыкнула Катя, - пожалуй, впервые в жизни я воспользовалась старым добрым блатом. А вот твою картинку я домой не понесу. Не та у меня обстановочка. Пусть лучше у тебя в Нагатинском повисит. - Как хочешь. Они по второму разу наполнили кофейные чашки и пустились в неспешную беседу, вспоминая события годичной давности. За два месяца до знакомства с мотогонщицей Мири случилось оказаться в одном из пригородов Иерусалима, где в большом количестве проживали как местные жители арабского происхождения, так и множество трудовых мигрантов - в основном выходцы из стран восточной Европы, в том числе из России(так уж повелось, что люди, мнящие себя богоизбранными, почему-то не желали таскать кирпичи, месить цемент, тянуть электрокабели и разгружать грузовики с фруктами и овощами, зато охотно присасывались к товарно-денежным потокам и любили красоваться на телевизионных экранах). Мири уже и не помнила толком, что занесло её на рынок, но именно поход по торговым рядам привёл её, что называется, не к тому месту и не в то время. Взрыв самодельной бомбы с радиоуправляемым детонатором превратил прилавки и несколько сотен покупателей с торговцами в невообразимую груду размолотого дерева и искромсанного железа, обильно сдобренную рванной человеческой плотью и костяным крошевом. В гигантской воронке и возле неё обнаружились фрагменты почти семисот погибших несчастливцев; раза в два больше набралось раненых и контуженных, переполнивших все городские больницы. А что касается Мири... девушка выжила благодаря вовремя развернувшемуся "Панцирю". В тот же момент к ней начали приходить кое-какие воспоминания из прошлой жизни на Ванахеме, и первое, что она сделала после того, как сориентировалась в ситуации - поспешила скрыться под умной голограммой и начала разыскивать в развалинах покалеченных людей. Впоследствии местная контрразведка сумела выделить на записях с камер странного, очень быстро двигающегося человека, стараниями которого удалось спасти множество жизней, но тогда ещё никто не подозревал в неведомом спасителе бойца из таинственного панцироносного отряда. Что же до Кати - та тихо-мирно жила себе на московской окраине и не помышляла ни о спасении мира, ни о каких-то неведомых иномерных планетах. Её вполне устраивало быть ничем с виду не примечательной студенткой - несколько замкнутой, не вовлечённой в какие-либо молодёжные клубы-тусовки, интересующейся, помимо учёбы, разве что возможной спортивной карьерой, будь то в беге на длинные дистанции, либо на мототрассах. Так оно и случилось бы, но однажды Катя любопытства ради заглянула в некий выставочный зал, набитый творчеством(или тем, что было принято называть творчеством) современных молодых художников. Ничего интересного она там не увидела - сплошные пародии на фэнтэзи, изображающие помесь кинофильмового Мордора с хай-теком, какие-то гиноиды, то бишь, причудливые помеси женщин с кибернетическими антропоморфными машинами, странные сцены с людьми и различающимися лишь цветами кожи, формой причёсок и гребешков инопланетянами, похожие на застывшие кадры "Вавилона-5". Иными словами - смотреть было не на что; всё то же самое Катя могла увидеть на репродукциях, помещённых на обложки книг из серии "Абсолютное оружие", которые она иногда почитывала. Лишь в самом конце зала, в наименее посещаемой его части, где почти не наблюдалось суетящихся и щёлкающих фотоаппаратами иностранных корреспондентов и старательно выдавливающей дифирамбы околобогемной публики, Катя увидела то, что её действительно заинтересовало. Десяток картин за авторством некой Мириам Тропининой, на которых были изображены её почти забытые детские сновидения. Довольно часто, ещё в школьные годы, Кате снилась некая планета. Она даже запомнила её название - Ванахем. Она видела ванахемские города, леса и океаны, причём в её памяти словно бы оживали знания о каждом увиденном предмете, будь то резиденция Вадена, правителя планеты-государства, или похожий на Юпитер газовый гигант, что восходил на небе после захода местной звёздной пары. Мири рисовала свои пейзажи настолько мастерски, будто видела их лично. Между всеми выставленными картинами явно просматривалась целая сеть тщательно продуманных логических цепочек. На лесном пейзаже можно было распознать не менее тридцати пород деревьев, столько же пород кустарников, трав и цветов - и столь пристальное внимание, помноженное на хорошее знание условий на месте каждого действия, наблюдалось везде и во всём. Казалось, юная художница имеет при себе ключ, открывающий дорогу в чудесную страну, доступ в которую любому постороннему навсегда закрыт. Катя приходила рассматривать странные картины ещё несколько раз. Она не знала, что стала объектом пристального внимания со стороны автора произведений, ибо Мири после осознания себя панцироносицей написала эти картины именно в расчёте на то, что их увидит тот, для кого они были предназначены. Для того, кто родился и вырос на Ванахеме. И Катя Царёва, студентка со столичных окраин, сама того не осознавая, ухватила наживку. О чём впоследствии нисколько не пожалела. Катя принялась за поиски художницы, и тогда-то сумела набрести на Лизу Серову, свою конкурентку на длинных дистанциях, которая была в дружбе с Мири ещё со школьной скамейки. Вот только первая встреча с Мири едва не окончилась ссорой. Это теперь было ясно, что художница просто не представляла, как сказать предполагаемой панцироносице о том, кто она есть на самом деле, а Катя, в свою очередь, не могла понять - чего от неё хотят. "Уверена ли ты, что в самом деле хочешь узнать, почему твои сновидения оказались на моих картинах? Осознаёшь ли, что когда узнаешь правду, то у тебя уже не будет пути назад? Готова ли к тому, что в твоём смутном и сумбурном прошлом может открыться нечто такое, отчего ты возненавидишь себя и меня? К тому, что всё, чем ты жила, может оказаться перечёркнуто?" - говорила Мири во время их первой встречи на университетском стадионе. Катя слушала и медленно закипала от негодования. Она не хотела верить, что её сны скрывают за собой целую историю; трагичную историю какого-то иного мира, к которому она якобы имеет какое-то отношение. Тогда Мири показала ей наручу телепортера, а потом... потом началось то, к чему Катя никак не была готова. Да и кто поверил бы, а главное, отнёсся с пониманием, к тому факту, что твоё тело устроено совсем не так, как ты привыкла думать? Что ты есть нечто среднее между органическим существом и машиной? То ли пародия на Газонокосильщика, или на Гайвера, или на охотника Яутжа, или на всё это вместе? А самое удивительное началось где-то в середине лета, или ближе к августу, когда их память полностью высвободилась. Они узнали всё то же, что узнали остальные панцироносицы вместе с Хлоей Пи. Узнали о королеве Серенити, сожжённых термоядерным огнём городах Мидгарда и его Петренских подземельях... и о данном ими слове - найти Салдис Сегнуссен и позаботиться о ней, ибо она хранит в своей памяти способ преодоления барьера между Вселенными и способ осуществления некого действа под названием "Исправление настоящего". И какой шок испытали они, когда поняли - Салдис невозможно отыскать. Она не отзывается, и её "Панцирь" нигде и никак не регистрируется. Его просто нет на Земле... Потому-то они решили затаиться и не выходить на связь с остальными панцироносными бойцами - до тех пор, пока не узнают, что случилось с Салдис. ...Они посидели немного в мансарде, досмотрели закат, затем отправились гулять по берегам Клязьминского водохранилища. - О чём ты думаешь? - поинтересовалась Мири, когда они дошли до Осташковского кладбища. - Молчишь себе и молчишь. Ведь ты не просто так где-то пропадала? - Верно, - кивнула Катя, и её лоб прорезали морщины. - Весь последний год события развиваются по нарастающей, и с каждым разом всё становится хуже, чем было прежде. Инкопы, Черноподковочники... а теперь появились Непросматриваемые. Про ожившую ванну и прочий хлам и говорить нечего... - Катя вполголоса выругалась на языке, что был понятен только им двоим. Мири молча ожидала продолжения, и Катя вкратце обрисовала результаты своих поисков. Она следила за панцироносицами, опекаемыми Хлоей Пи, и с ними как будто всё обстоит хорошо - они живы, здоровы и пытаются самостоятельно предпринять кое-какие шаги против непросматриваемой публики. Обыскали квартиру Серёжи Ялуго, отметились возле Коробова - Кате даже пришлось вмешаться, оставаясь при этом вне досягаемости панцироносной группы, что пыталась бороться с инфантропом-газораспределителем. Были и другие события, не имеющие отношения к тайной жизни дружной девчачьей компании - впрочем, учёба и их посиделки, равно как и гуляния по городу, во внимание можно не принимать. - Само собой, что они, в свою очередь, интересуются нами и подозревают нас... - Катя поджала губы. - Известно в чём. Что мы оттуда, как и они. - Плохо, что мы не можем подключиться к их каналам, - сказала Мири, - они наверняка разобрались в ситуации лучше нас. - Запросто, - кивнула Катя, - я уверена, что в НИИ психиатрии отметились именно они. Кто-то ведь похитил этого... Секержицкого. Знать бы только, зачем? - Свидетель, - сходу ответила Мири, - или источник каких-то важных знаний, могущих пролить свет на происходящее. У тебя всё? - Нет, не всё... - Катя напряжённо всмотрелась куда-то на соседний берег водохранилища. - У меня есть кое-что более существенное. Но нам нужно выбраться в город. Мири ответила не сразу - ей захотелось сделать несколько фотографий сумеречного по вечерней поре водохранилища. Наконец, убрав цифровик в энергоматрицу, она с улыбкой в голосе сказала: - Ну, если партия говорит - надо, то... - скрипачка огляделась по сторонам, ещё раз просмотрела оба берега через оптический блок, дабы убедиться в отсутствии случайных свидетелей. - Видар, дай мне силу. - Фриг, дай мне силу... - шёпотом вторила ей Катя, и две преображённые девушки, включив телепортеры, растворились в воздухе. Прошла пара секунд, и панцироносная пара высадилась на чердаке одного из домов на Дорогомиловке. Мири отметила, что изнутри дом выглядел довольно старым - во всяком случае, его возвели раньше, нежели большинство хрущёвок и панельных многоэтажек. В одном месте был виден скол шклакоблока, и это означало, что они находились на чердаке сталинки, причём многоквартирной. - Здесь надо быть очень осторожными, - Катя подошла к торцевой стене и приложилась лицом к круглому слуховому окошку, - через дорогу отсюда живёт Кора. - Но ведь она пока нам не нужна, или... - Мири мысленно выругала себя за недогадливость. - Ради кого из жильцов мы сюда залезли? - Он живёт прямо под нами... - Катя чуть притопнула ногой и начала рассказывать о слежке за весьма любопытным субъектом - участковым уполномоченным Алексеем Усачёвым. То, что он является Непросматриваемым, было ясно и без пояснений, но самым главным было то, что капитан Усачёв оставил за собой кое-какие следы. - А попросту облажался, - заключила Катя и вынула из энергоматрицы небольшой ноутбук. - Вот тебе пара видосов. Сама сняла. Посмотри и скажи, что здесь не так. Мири села на выступ внутренней стены и открыла один из файлов. Сначала она не заметила ничего странного - тёмно-жёлтая торцевая стена дома, вход в опорный пункт, подъехавший УАЗ с мигалкой... и выходящий из него человек в наручниках, которого никто не сопровождал. Задержанный поднялся по металлическим ступенькам к дверям, вошёл внутрь, и на этом запись прервалась. - Твой оптический блок не смог взять в кадр мента, что должен был конвоировать этого недотёпу, - сказала Мири, - за рулём был Усачёв? - Должен был быть. Он и вывел парня - это я своими глазами видела. А на видосе - пусто! Самая совершенная аппаратура наблюдения глючит при попадании в фокус этих чёртовых невидимок... Мири открыла второй файл. Здесь тоже было на что посмотреть и чему подивиться. Ещё бы, если видишь, как по Кутузовскому проспекту едет УАЗ капитана Усачёва, причём пустой - без водителя и пассажиров. - Вот поэтому мы здесь, - Катя прошла в ту точку чердака, под которой находилась кухня принадлежащей Непросматриваемому квартиры. - Спускаемся, берём, допрашиваем... - А потом? - Там видно будет. По спине Мири пробежал лёгкий озноб. Она догадывалась, что Усачёв - а он оказался ох как подозрителен! - может и не дожить до завтрашнего утра. У Кати был весьма суровый подход к такого рода типам. Сейчас Мири ощущала себя так, словно её рвут на три части. Ванахемка, коей она всегда была, говорила, что с Непросматриваемым нечего особо церемониться. Еврейка, которую из неё пытались сделать во втором цикле, молча соглашалась с ванахемкой... а русская треть Мири всё ещё на что-то надеялась и пыталась отыскать иной вариант действий. - Если мы будем трясти Усачёва, то только по этим двум эпизодам? - уточнила скрипачка. - У меня ещё кое-что есть, но об этом чуть позже, - Катя запустила руку в бедро и выудила на свет оружие - слегка изогнутый клинок, одетый в ту же панцирную броню, какая укрывала её тело. Она присела, вогнала лезвие в перекрытие и вырезала круглую дыру. Кусок потолка обвалился вниз на кухню вместе с Катей; следом за ней с секундной заминкой спрыгнула Мири. Усачёв не ждал никаких гостей, тем более таких, которые с лёгкостью разрезают потолки и выдерживают попадание пуль, выпущенных пистолетом Макарова с метровой дистанции. Все выстрелы приняла на себя Катя, она же и собрала расплющенные пули, в то время как Мири связывала инспектора хлястиком от его же банного халата. Тот не выглядел испуганным - напротив, появление двух стекловидных фигур очень его заинтересовало. - Это как понимать? - недоуменно молвил Усачёв. - Вы кто? Вы понимаете, куда вообще залезли? - Вот ты и расскажешь нам - почему мы должны с тобой вошкаться, - сказала Катя, - а расскажешь ты всё - на кого работаешь, кто тебя вербовал, а главное - зачем ты пихнул под капот автобуса вот эту штуку, - и она вынула из бедра ещё один предмет - небольшой белый кокон, похожий на куриное яйцо. Лицо хозяина ничуть не изменилось - он выглядел так, словно всё происходящее не имело к нему никакого отношения. - Я не понимаю... - тихо сказал он. - Вы что, из ОСБ? Или с Лубянки? Но я ничего не делал... не клал ни под какой капот, я... Катя шагнула к нему, взяла за плечо и дала команду на переброску. Они оказались в комнате с кирпичными стенами, расположенной в подвале снятого по подложному паспорту загородного дома на окраине Солнечногорска. Усачёва, несмотря на все его протесты, раздели до трусов, завернули руки за спину и сковали наручниками, а после Катя и Мири вышли в соседнюю комнату - убрать с себя панцироносные покровы и приодеться с помощью умных голограмм. - Сначала попробуем стандартный допрос с пристрастием, - сказала Катя перед тем, как снова пройти к пленнику, - без нововведений. Пока. Что делать, помнишь? Мири кивнула и вынула из энергоматрицы двуручную дубинку. Они прошли в комнату. Усачёв всё ещё пытался возмущаться, затем внезапно повеселел и глядя на Катю, сказал: - Ну так как... может, договоримся? Кто вас послал? Хотя бы фамилию назовите - кому я не занёс? С кем не поделился? Ну, может, вопрос какой недорешали? Что случилось-то? - Коррупция - это плохо... - Катя сделала едва заметный жест, и Мири без замаха ткнула концом дубинки в ухо инспектора. Едва тот повернул голову, как ему в нос прилетело от мотогонщицы. - Да что случилось-то? - захныкал Усачёв, фыркая фонтанирующим кровью и соплями носом. - Я всегда был лоялен... я голосовал... я был на митинге... я... - Может, не стоит так, прямо с бухты-барахты? - подала голос Мири, решившая сыграть в доброго следователя. - Пусть привыкает к тому, что шутки кончились, - Катя с прыжка села на стол, - так вот, гражданин Усачёв... твоя лояльность, заносы, митинги, недорешённые вопросы никого здесь не ебут. Тебе нужно ответить лишь на три вопроса, и этого будет достаточно - что за белый кокон ты сунул под капот, кто его тебе дал и кто он. Ответишь - и можешь спокойно отправляться домой и продолжать смотреть покемонов. Итак? - Да ничего я не совал под капот... - всхлипнул Усачёв. Он попробовал встать, и Мири легонько стукнула его дубинкой по макушке. - Это что? - Катя выставила на стол ноутбук и подождала какое-то время, пока Усачёв просматривал видеозаписи. - Это ты у нас невидимый? Или твой служебный луноход умеет разъезжать по городу сам по себе? - Да не знаю я, почему он ездит!.. - Усачёв-таки вскочил с места. - Наверное, само как-то у него получается... ничего я не совал под капот... На сей раз инспектор получил ногой в солнечное сплетение, и, опрокинув стул, откатился к стенке. - Лёша... - Мири присела и подцепила пленника за кровоточащее ухо. - Не надо кобениться. Ты тот, кто нам нужен, и так или иначе ты запоёшь. А иначе мы настоящим госбезопасникам тебя сдадим. Там тебе сошьют дело - что ты, мол-де, минировал автобус... и всё. Кончится капитан Усачёв. Считай, что десятка у тебя уже есть с гарантией, а если докажут и всё остальное, те же заносы, например - будет тебе и пятнашка, а как бы и не больше. Мораторий на вышку ведь отменён, так что... Тем временем Катя извлекла из стола канистру с водой, несколько катушек скотча, противогаз со шлангом и большой круглый лист резины с прорезью в центре. Мири разобрала катушки, и после того, как Усачёв был плотно прикручен к стулу, Катя заговорила: - Противогаз ты, конечно, видел. Может, даже знаешь, что с его помощью можно не только защитить лёгкие, но и добыть важную информацию. Я надену его на тебя, затем перекрою шланг. А вот эту резиночку можно надеть тебе на шею - как воротничок с новогоднего костюма, или средневековое глоке. Затем резиночка сворачивается конусом, а сверху льётся вода... - Катя поставила на стол канистру. - Всё просто, удобно, а главное - дёшево и сердито. Умные люди обитают в Гуантанамо, этого у них не отнять. Больше десяти сеансов, как правило, подопытные не выдерживают, если только они и впрямь не виноваты. Но ты ведь у нас не такой... Усачёв был Непросматриваемым, а потому нисколечко не испугался, ибо его тело и сознание подчинялось чужой злой воле - воле Прозелита, который находился очень далеко и плевать хотел, что будет с его слугой. Прозелит ничего не чувствовал, он лишь отдал приказ - молчать, что бы там ни случилось. И Усачёв молчал. После десяти сеансов с противогазом и десяти с утоплением Катя и Мири начали наконец понимать, что их жертва взаправду ничего не скажет. Усачёв был очень грязным типом, на его совести, помимо взяток, могли быть и более тяжкие преступления, а с таким багажом люди обычно не сопротивляются так долго. Да и дело-то в данный момент было, если смотреть со стороны, пустячным - получить ответ на вопрос о происхождении белого кокона. Был ли этот кокон настолько ценен, что ради сокрытия его назначения и места изготовления Усачёв был готов умереть? А когда последний сеанс с утоплением был окончен и Катя убрала с шеи инспектора резиновый воротник, тот, отдышавшись, выдал такое, что девушки, несмотря на всю серьёзность ситуации, едва не расхохотались. - Ну что... - скорчив несчастную физиономию, захныкал Усачёв. - Ну что, вы хотите, чтобы я сказал, что я за Путина? Ну за Путина я! За Путина! За Путина!.. - По-моему, он попросту дебил, а не пособник какого-то там врага... - фыркнула Мири. - За Путина! За Путина! За Путина! - надрывался Усачёв; при этом он вовсе не казался отчаявшимся. Напротив, его глаза весело блестели, а лицо приобрело самодовольно-злорадное выражение. Он словно нарочно издевался над похитителями. - Выйдем на минуту... - Катя направилась к двери, и панцироносицы прошли в смежную комнату, из которой можно было через специальное отверстие наблюдать за пленником. А тот не унимался - уже третью минуту он без остановки восклицал одно и то же: - За Путина! За Путина! За Путина! - Вот и ещё один кандидат для проживания у Сербского... - Мири оторвалась от отверстия. - Что делать теперь? - Отправить домой, - пожала плечами Катя, - мы ничем не рискуем. Соседи его услышат, позвонят куда надо, его и заберут куда следует. А как ты думаешь - что Хлоя сделала с Секержицким? Они сумели его расколоть, или он тоже... Странный звук из допросной прервал её слова, и взглянув по очереди в отверстие, панцироносная пара молнией метнулась к пленнику... но было уже поздно. Усачёв был мёртв. Его голова и плечи покоились на крышке стола, и обзор через оптический блок показал наличие в его левом мозговом полушарии обширного затемнения, характерного для инсульта. - Не было печали, - хмыкнула Катя, - зато теперь он стал просматриваемым. - И что теперь? - Отвезём его домой и дождёмся заключения экспертизы. Что ещё остаётся? Вот только сдаётся мне, что никаких предпосылок к инсульту у него не найдут. И это значит... что? - Самоликвидация... - сказала Мири. - Похоже, его хорошо подготовили... а кокон у тебя? Катя сунула руку в карман куртки. Кокон исчез без следа, и как девушки ни осматривали и ни обыскивали допросную и прочие комнаты - его нигде не было. В конце концов они бросили поиски и сделали то единственное, что могли сделать - телепортировали труп Усачёва в его родную гостиную, в то самое кресло, в котором он сидел и смотрел мультфильмы в канун похищения. Электронное письмо с пометкой "друг", отправленное с незнакомого адреса, Кира получила утром, за пару часов до того, как шалун и пакостник Сашка изволил забраться к ней комнату и пощекотать рисовальной кисточкой её пятки. Разумеется, что ей это не понравилось, и она сделала то, о чём давно мечтала - выждав момент, запустила в брата подушкой. - Такой сон испортил... - сердито буркнула Кира, надевая халатик. Впрочем, сердитой она себя вовсе не чувствовала. Брат - это брат, и если он младший, то для того он и создан, чтобы подшучивать и проказить. Сашка не был злодеем - во всяком случае, сейчас он деликатно отвернулся, давая сестре спокойно одеться. - Вон что... - протянул он. - Небось Славка снился? - Нет, другие родственники. Здесь Кира почти не солгала - ей снился давний, почти забытый сон о том, как она и Салдис катались по морю на гигантской черепахе. Видение и обрадовало, и немного насторожило Киру. С тех памятных дней, что предшествовали её пробуждению как панцироносицы, она ни разу не видела Салдис во сне. А ещё она припомнила, что нынешний сон вовсе не первый в этом году. Салдис мельком привиделась ей чуть раньше - кажется, в ночь после того, как она данными ей полномочиями исцелила старого блокадника. - А знаешь, что ты теперь звезда Интернета? - хихикнул Сашка. - Кто-то сфоткал тебя, когда ты ехала на Славкиной шее, и выложил в фейсбук. И эта фотка в самом верху рейтинга и набирает отметки. - Да ладно? - Кира насмешливо фыркнула. - Небось выдумываешь? - Сама глянь... - в этот момент взгляд мальчугана упал на небольшой светло-жёлтый прямоугольничек плотной бумаги возле Кириной кровати. - А это что такое? Прежде чем Кира успела осмыслить суть вопроса, мальчуган поднял с пола фотографию некой М.Ю. Радоволич - ту самую, что обронил Серёжа. - А это кто? - продолжал сыпать вопросами братец. - Это, наверное, прабабушка Улькиного жениха? Кира с досады едва не взорвалась гневной тирадой. Ну откуда этот проныра так много знает? Впрочем, фамилию он мог услышать от мамы, а запомнил её потому, что она редкая. Но вот почему она, Кира, не подумала о том, что девушка с фотографии может прийтись родственницей Коле Радоволичу? - А где ты её нашла? - продолжал допытываться Сашка. - Много вопросов задаёшь, тебе не кажется? - усмехнулась Кира. - У девчонок есть свои маленькие скелетики в шкафах, так что... Чтобы хоть ненадолго отделаться от всезнающего проныры, Кира поспешила в ванную. Родителей дома не было, что, пожалуй, к лучшему, ибо папа непременно заинтересовался бы старой фотографией. Надо убрать её подальше, а при случае отговориться тем, что уже отдала... "А вот стоит ли показывать её Ульке или Николаю Васильевичу?" - думала она, старательно намыливая спину. Наверное, пока не стоит. Выяснить бы - откуда она у Серёжи, да разве тот скажет? Он Непросматриваемый, а ведь даже неизвестно, можно ли его допросить. Кира завернула краны, и её пробрала дрожь. Она поймала себя на мысли о том, что какое-то время назад она могла очутиться один на один с ожившей ванной - хотя бы и сейчас, в разоблачённом и в каком-то роде беззащитном состоянии. "И только один человек мог в ту ночь расправиться с этой ванной..." - подумала она. Приведя себя в порядок, Кира вернулась в комнату и подсела к компьютеру. Зашла в фейсбук. Так и есть - кто-то сфотографировал Мирослава и её саму у него на шее. И нельзя не признать, что снимок вышел на отлично. Он набрал уже десять с лишним тысяч отметок "нравится", и сотню комментариев, в том числе оставленных пользователями из каких-то вовсе уж диковинных государств вроде Сент-Люсии или Монако. - Действительно звезда, - хмыкнула Кира, заметив, что за минуту пользователи поставили ещё двадцать отметок. Она вышла с фейсбука, проверила почту... и вот тут-то её поджидал сюрприз. "Не пытайтесь их допрашивать - они ничего не говорят и в ходе допроса умирают от внутричерепных кровоизлияний. И остерегайтесь белых коконов, которые они раскладывают. Друг." Кира прочла странное послание ещё раз. "Их". "Они". О ком шла речь, догадаться нетрудно, а вот кто отправил письмо? Было похоже, что отправитель знал, кому пишет, ибо кого ещё, кроме Непросматриваемых, собирались допрашивать панцироносицы? А белые коконы? Кто их раскладывает и зачем... - Да ясно же! - Кира вскочила из-за стола, едва не уронив клавиатуру. - Значит, у нас в ванной было... Кто есть Непросматриваемые, было нетрудно понять с самого начала. Они - агенты противника, его глаза, уши и руки. Они отслеживают потенциальных жертв, достойных изъятия Дара, и предпринимают меры в отношении того, кого противник сочтёт для себя опасным. А кокон... белый кокон... нет - коконы? Поскольку панцироносицы столкнулись с инфертехнологиями, то белые коконы, надо полагать, являются чем-то вроде мин, запрограммированных на потенциальную жертву. Сами ли они поражают цель, или призваны лишь заразить тот или иной предмет? - И если этот неведомый друг говорит, что их бесполезно допрашивать... - говорила себе Кира, расхаживая от стены к стене. - Значит, так оно и есть. Ведь завроно Удодов вовсе не утопился в реке, как это казалось вначале. Он умер от инсульта, а потом свалился с берега... получается, этот друг допрашивал именно его? Кира села на кровать. Стало быть, Удодов ничего никому не сказал. А может, ему и рассказывать было нечего? О нём известно самое главное - он запродал душу, а уж что там ему приказывали делать, известно лишь тому, кто её купил. Она включила оптический блок и начала мысленно надиктовывать сообщение для остальных панцироносиц. Все - и девочки, и Мирослав - должны быть немедленно предупреждены, иначе... - Кирка, - Сашка заглянул в комнату, - можно у тебя кое-что спросить? Девушке удалось сдержаться и не выдать своего раздражения. Теперь сообщение получится смазанным, с Сашкиным голосом... ну да ладно. Девочки умные, должны будут понять, хотя ворчушка Раяна, как всегда, не упустит случая пустить в ход острый язычок. - Заходи, - улыбнулась Кира, - что случилось? - Да так... - мальчуган несколько смутился. - Я просто хотел спросить про Костика. Он тебе больше ничего такого не говорил? Ничего не делал? Кира вздохнула. Как сказала бы Раяна в этом случае - "Кабздец подкрался незаметно". Своими, в общем-то, довольно простыми вопросами Сашка буквально загонял девушку в тупик. - Нет, ничего, - сказала она, - последнюю неделю я его даже не видела. - Просто я подумал, - продолжал Сашка, даже не подозревая, что своими благими намерениями может запросто угробить Киру, - что если он такое что-то задумал, то надо сказать маме? Она-то точно знает, что надо делать, как думаешь? "Беда пришла откуда не ждали..." - сказала себе девушка. Ей даже думать не хотелось о том, чем закончится столкновение родных людей с одержимым тёмной силой Костиком. Он уже отыгрался на Мирославе, причём действовал явно не один, ибо о его выходке знал Камиль. И если он вообразит, что дядя Саша с тётей Аней могут в чём-то ему помешать, то кто предугадает и расстроит его замыслы? А теперь надо как-то убедить Сашку не вмешиваться, причём так, чтобы он успокоился и понял, что ситуация под контролем. Но как? - Я говорила об этом с Лексой... - сказала она наконец. - Ты ведь знаешь, что она может настучать по любой, даже самой дурной голове? - Ага! - Сашка явно обрадовался. Одному Богу известно, как он представлял себе это "стучание по голове", но его реакция воодушевила Киру на новые порции вранья: - Я не знаю, как она разбиралась с Костиком, но мне он теперь даже звонить боится. И вообще нам с ним просто негде пересечься. С кем он там тусуется - знать не знаю. У меня своя компания, у него своя, так что... Кира не была полностью уверена, что Сашка угомонится и больше не полезет восстанавливать справедливость, но о Костике он на время забыл, и, сменив тему, сказал: - Кстати, спасибо тебе. - Это за что это? - За то, что показала, как защищаться от всяких придурков, которые из себя крутых строят. - Помогло? - улыбнулась Кира. - Ещё как помогло. Даже на восьмиклассников действует. Девушка вздохнула с облегчением, когда маленький хитрец изволил выйти в переднюю и прикрыть дверь. Но радовалась она недолго, ибо сразу же, едва она осталась одна, её вызвала Хлоя и попросила немедленно спуститься к парадным дверям. Кира наскоро собралась и поспешила к словеснице. Нечего и говорить, что увиденное на площадке первого этажа буквально потрясло её. Хлоя держала за горло и прижимала к стене побледневшую и растрёпанную Лену Гулиц, а возле её ног валялась небольшая склянка с бесцветной жидкостью. - Что вы делаете? - кое-как взяв себя в руки, спросила Кира. - И что это за баночка? - Серная кислота, - пояснила Хлоя, - и, как следовало из разговора этой особы с Камилем, предназначалась она именно тебе. Или ещё кому-то? - женщина наградила Лену увесистой оплеухой. - Всё из-за неё и её хахаля, - прогнусавила Лена, - если бы не этот придурок, то отца бы не арестовали... - Всё ясно... - тихо сказала Кира. - А ничего, что меня могли убить и закопать? Как тех троих, которых твой отец пытался перепрятать? Но у Лены, как оказалось, был готов уникальный и воистину неоспоримый ответ на все случаи жизни: - Это всё Кремль сфабриковал, но только я бы не советовала вам на него так сильно надеяться. Скоро вам всем пиздец настанет, вот увидите. - Подай-ка сюда баночку... - велела Хлоя, и, сняв с неё крышку, поднесла к Лениным губам. - Давай пей. Кира во все глаза наблюдала за действиями словесницы, пытаясь сообразить - не шутит ли она? Лена, в свою очередь, побледнела настолько, что казалось, будто её лицо вымазали мелом. - Ну же, - торопила Хлоя, - это совсем не опасно, это простой лимонадик... просто Кремль его чуточку подделал. Не хочется? - она убрала баночку в карман пиджака. - Теперь давай проваливай отсюда. И имей в виду, что в любой момент можешь отправиться к папаше в качестве сокамерницы... Поскольку Лена никуда не могла пойти - слишком уж ей было страшно, и ноги её совершенно не слушались, а вдобавок она ещё и обмочилась - то Хлоя, взяв Киру за руку, потянула её к выходу. - Я просто в восторге, майор... - сказала наконец Кира, осознав себя в Эммочкиной комнате. Она была так взволнована, что даже не заметила, как Хлоя включила телепортер. - Надеюсь, хоть у вас сегодня не было никаких нервных потрясений? Хлоя горько улыбнулась. - Похоже, что все потрясения закончатся лишь с нашей смертью, - сказала она и принялась рассказывать, как сегодня к ней домой пришёл инспектор Вулфенсон и какие золотые горы он сулил в обмен на Хлоину благосклонность. - Даже директорское кресло? - подала голос Эммочка, и её ротик широко раскрылся. Умная ученица в данный момент занималась вычислением местоположения отправителя вышеупомянутого странного письма. Разумеется, в её комнате не было компьютера, но она вполне могла работать с ЭВМ Третьей базы в удалённом режиме. - Даже... - фыркнула Хлоя. - Вопрос о том, куда денется Артурик Датов, разумеется, не поднимался. - А меня в любой момент может заложить мой дорогой братец Кролик... - Кира сконфуженно улыбнулась, поняв, что сказала что-то не то. - То есть, Шурик... - и рассказала о разговоре с маленьким пронырой. Внезапно ей стало стыдно - ведь всякий посторонний человек, вздумай он вмешаться в это дело, непременно заинтересуется участием Хлои, и, неровен час, начнёт выяснять - а как вы, Александра Антоновна, собирались разобраться с Костиком, не ставя в известность ни его родителей, ни родителей потерпевшей стороны? - Я даже не заметила, как подставила вас... - виновато молвила Кира, усаживаясь на кровать рядом со словесницей. - Я даже подумать не могла, что Шурик... в общем... - Не расстраивайся... - майор Пи приобняла девушку и попыталась улыбнуться, хотя, признаться честно, ситуация ей очень не нравилась. - Не из такого говна выбирались - выберемся и здесь. - Устроить бы этому Костику несчастный случай, чтобы полежал месяц с гипсом на ноге, - подала голос Эммочка, - вот тогда он точно никому не будет мешать, а когда мы разберёмся с этими Ригденами-Джапо или кто они там - про его выкидоны давно все позабудут. Кира и Хлоя переглянулись. Такая мысль им даже в головы не приходила. А ведь в их положении, когда агентов противника нельзя отследить, когда в их планы нельзя проникнуть и - скорее всего, так и есть! - их невозможно допросить - несчастный случай вроде перелома или вывиха мог бы сослужить хорошую службу. Костик с загипсованной ногой или любым другим недугом будет тих и спокоен, как ягнёночек, и едва ли сможет искать цели для изъятия Даров или раскладывать какие-то там белые коконы... Хлоя успевала между делом следить за Кириным домом, благо что он был хорошо виден из Эммочкиной комнаты. Лена, кое-как волоча ноги, ушла прочь. Вроде бы её должен был забрать от подъезда Камиль - он крутился неподалёку, держа наготове мотоцикл, но в итоге уехал один, бросив Лену на тротуаре. - Ещё бы... - фыркнула Эммочка. - Она замарает ему сидешку, так что... - Когда она надоест ему, я тоже буду виновата в этом? - задумчиво вопросила Кира. - Конечно будешь. А когда из моды выйдет вечно виноватый Кремль, все неурядицы в государстве спишут на тебя, - Эммочка тихо прыснула в ладошку. - Кстати, насчёт адреса этого "друга". Он создан в Солнечногорске, в интернет-кафе "Тупидзе-завислидзе", к номеру телефона не привязан... скорее, его создавали на случай, на один раз. Камер наблюдения там нет, стало быть, нет физиономии отправителя. Всё глухо... Хлоя процедила сквозь зубы что-то нецензурное. Она была уверена, что с Кирой связалась одна из нераспознанных панцироносиц - Галит, Улла, а то и Салдис, ибо кто ещё, кроме них, мог быть озабочен тем же перечнем проблем, что и она сама со своими воспитанницами? - Но почему они прячутся? - прервала молчание Кира. Подруги в ответ лишь плечами пожали. Загадка странного поведения нераспознанных панцироносиц всё ещё ждала своего разрешения. - Оставим пока это, - сказала наконец Хлоя, - ведь и у нас дел по горло... так, я к тебе, Кирушка, зачем-то ведь шла? Собравшись с мыслями, словесница поделилась планами на ближайшие две недели. Имея в виду предстоящие переговоры с Геннадием Тимуровичем и план по обоюдовыгодному сотрудничеству, панцироносицам следовало всесторонне подготовиться к ряду мероприятий - например, ускоренной транспортировке металлолома и рудного концентрата к местам переработки. Хлоя собиралась специально для Киры провести экскурсию по местам, в которых металлолома скопилось особенно много, а так же ознакомить девушку с методами работы в земных недрах, из которых следовало вынимать гематит, медный колчедан, нефть, уголь и другие необходимые для промышленности материалы. - И когда мне отправляться? - полюбопытствовала Кира. Затеянная словесницей горнопроходческая эпопея сразу заинтересовала её, и в то же время немного испугала. Недра - это недра, а прежде специфика панцироносной работы не охватывала собой эту сферу деятельности. - Сегодня мы можем прогуляться по Сибири, прежде всего по брошенным нефтегазовым полям. Там тысячи тонн строительной стали, причём высокого качества. Потом заглянем в некоторые города - скажем, в Омск... - Хлоя чуть нахмурилась. - Но заранее предупреждаю - там нас ждёт много неприятных вещей. Да вы и сами знаете каких... Кира молча кивнула. За те месяцы, что минули со дня её второго пробуждения, она лишь один раз побывала там, где люди в течении считанной минуты гибли сотнями - на станции Хребтовая, где дотла сгорел поезд "Тында-Кисловодск" со всеми пассажирами. В тот момент, когда она разглядывала полузасыпанные снегом оплавленные рельсы, столбы и сдвинутые на пустырь обугленные вагоны, из которых всё ещё несло солярочной гарью, ей казалось, что она начала понимать выживших защитников Брестской крепости, вернувшихся на руины цитадели спустя двадцать лет после победы. - А ближе к вечеру мы заглянем в Тюмень к Толику Герцову, - говорила между тем Хлоя, - ибо это довольно странно - находить в ЭВМ имя, которое туда никто из нас не вносил. - А как же наводка на Якутск? - напомнила Кира. - Может, успеем и туда спрыгать? - Разберёмся и с Якутском. Ну а ты, Кира, готова попутешествовать по подземному царству? - Готова, но... - Кира чуть замялась и скосила глаза на Эммочку. - Я сегодня ещё даже не завтракала... И умная ученица, заслышав эти слова, повела гостей на кухню. В Тюмени начало вечереть, когда почти весь панцироносный отряд высадился в довольно обширном лесном массиве, на некотором отдалении от южных городских предместий, и занял позиции неподалёку от шоссе Р-402, в том месте, где начиналось ответвление в сторону закрытого лечебного заведения с содержащейся там жертвой изъятия. Как заблаговременно выяснила Хлоя, объект был режимным, хорошо охранялся, и о том, что происходило в его стенах, местные жители почти ничего не знали. На его подъездную дорогу почти никто не сворачивал из-за запрещающего знака, отчего она выглядела заброшенной, и вдобавок не ремонтировавшейся, должно быть, ещё с перестроечных времён. - Как мне кажется, - сказала Хлоя, собрав отряд на небольшой прогалине, - там нас ожидает ловушка. Поэтому готовьтесь ко всему - ожесточённому сопротивлению, захвату заложников, даже к падению астероида... и прочему. Ясно? - Тогда почему я сижу здесь, а не с вами? - послышался в эфире голосок Раяны. Её, как оснащённую наиболее разрушительным оружием, было решено отправить в Якутск - разведать обстановку на месте, и, если потребуется, принять меры. - Всё потому же. Едва ли наводка королевы Серенити будет страшнее того, что произойдёт здесь... Девушки разбрелись по лесу и приготовились ждать темноты. Они могли без всяких опасений действовать рассредоточенной группой, благо что это даже помогало им, ибо рассредоточенную группу нельзя уничтожить одним ударом. К тому же они не могли друг друга потерять. Кира рассказывала о том, как Хлоя весь день учила её работать в шахтах на самых разных глубинах и в самых разных условиях, и Раяна выразила опасение - а вдруг, неровен час, она выберет столько породы, что вся Москва под землю провалится? - Тем более что-то такое уже было в мультике про Котопёса, - закончила она. - Вот имей я возможность показать язык, то непременно бы показала, - фыркнула Кира, и духовница, разразившись хихиканьем, принялась описывать своё блуждание по западным окраинам Якутска. Эта часть города была отведена под частный сектор, и его улицы, изламывавшиеся под самыми причудливыми углами, были настолько путаными, что Раяна только диву давалась - как горожане ухитряются там ориентироваться? - А у нас тут ничего интересного - одни сосны, сосны и сосны, - хихикнула Надя, - и куча иголок. - Ну не скажи, - отозвалась Стешка, - леса порой такими дивными бывают. Вот однажды случай был - мой дядюшка, когда ему было столько лет, как мне, с испуга выстрелил в пень. - За медведя принял? - догадался Мирослав. - Точно. У меня самой тоже было такое, потому что иные пни бывают слишком высокими, а если они ещё и мхом заросли, а кругом темно, как... сами знаете - у кого в каком месте, то... Кто-то тихо хихикнул. Откуда-то сверху донёсся резкий отрывистый крик вылетевшего на охоту филина. Лес всё больше заполнялся ночной мглой, и отряд медленно двинулся к насыпи. Машин на дороге было мало, и почти все они ехали из Тюмени в сторону Ялуторовска - жители провинции, судя по туго набитым багажникам, ещё засветло запасались городскими продуктами, и теперь спешили добраться до своих домов прежде, чем наступит кромешная тьма. - День год кормит, - заметила Хлоя, - ближе к осени у прилавков настоящие бои развернутся. - Ничего, - подала голос Надя, - если мы договоримся с без пяти минут президентом, то будем всю зиму рыбные котлетки кушать. - Любителям покушать напоминаю, что существует госрезерв, - напомнила Раяна, - только всё, что в него сложено, будет идти в столовые для бюджетников. И вообще, с осени многим из вас придётся брать вечернюю подработку, как это было зимой. По крайней мере, в столовых будут подкармливать, хотя это не так вкусно, как дома. - А ты что будешь делать? - А я что, какая-то особая? - фыркнула Раяна. - Меня по ящику ещё не показывали, да скорее всего и не покажут. Ну ладно, я пошла. С Богом, девочки. В эфире послышался треск веточек, шорохи, сердитое сопение и пару раз - чертыхание. Кира невольно улыбнулась, представив, что сейчас "золотая" девочка ползает на четвереньках где-то в чужом палисаднике, в кустах, за чьим-то курятником, а то и на сеновале. "Просто уму непостижимо - чем занимается внучка без пяти минут президента," - подумала она. - Эмка, - шепнула Кира, - как там с моим братишкой, всё нормуль? - Десятый раз спрашиваешь... - так же шёпотом отозвалась отличница. - Ушёл к Петьке Землянкину, потом его домой вызвали. И Лены я больше не видела. Кира лишь вздохнула. Если никто не позвонил ей, не вызвал домой и не завёл разговор про Костика - то всё было в порядке. Пока. Панцироносный отряд почти вплотную подошёл к дороге. Хлоя сделала прыжок и первой оказалась на другой стороне насыпи. За ней последовал Мирослав, Кира и остальные панцироносицы. - Быстренько знакомьтесь с планом здания, - Хлоя передала в эфир картинку и махнула рукой на виднеющийся среди пустыря сетчатый забор с охранными постами по углам и пропускным пунктом, - хоть и не военная база, но там пять охранников на периметре, и у каждого "Сайга" с боевыми патронами. На этот раз мы не полезем туда всей толпой... ты, - она кивнула Мирославу, - не сходя с места заберёшь пациента, и сразу же возвращайся. А ты, Кира, отойди подальше, - Хлоя указала вглубь леса, - потому что сегодня тебе никто не должен помешать. На охраняемом периметре шла ничем не примечательная ночная жизнь. На фасаде виднелась пара светло-голубых прямоугольников-окон, кто-то периодически ходил вдоль заборов, чиркал спичками, пускал струйки дыма. Со стороны КПП послышалось кошачье мяуканье. Майор Пи извлекла из энергоматрицы своего беспилотного шпиона, который когда-то помогал ей выслеживать вышедших на охоту инкопов, и запустила миниатюрный аппарат поближе к зданию. - Беру в сектор окно, - сказала она, - Герцов там. Похоже, спит. Есть ещё люди, ну да они нам ни к чему. Давай... Последнее слово адресовалось Мирославу, и тот, дав команду на переброску, растворился в воздухе. - Герцов у меня, - послышался пять секунд спустя Кирин голос, - идите ко мне и следите, чтобы никто не подошёл. Я начинаю... И хотя в тёмном безлюдном лесу посторонних не было, и Кира находилась почти в километре от клиники, её просьба была вполне обоснована. Где-то рядом мог прятаться супер-паук, а то и таинственная женщина со странным оружием, стрелявшая в Секержицкого. А девушке предстояло потратить несколько минут на извлечение Серебряного Кристалла, считывание памяти пациента, возвращение изъятого Дара, и всё это с выключенным "Панцирем", по сути - в беззащитном состоянии... - Если в этот раз всё хорошо сладится, - подала голос Надя, - то, может, успеем вернуться пораньше? Можно на дискотеку сходить... - Лучше прибавь шагу, - посоветовала Стешка, - вдруг Кирушку там едят живьём, а ты... Панцироносный отряд был готов скрыться в лесу, когда в эфире раздалась яростная ругань Раяны, а за спинами бойцов грянул взрыв. Все, повинуясь выработанному инстинкту, попадали на обильно усыпанную иголками землю. Ближайшие деревья ярко осветились, словно внезапно наступил полдень, а из-за сетчатой ограды донеслись крики и гудение пламени. - Все за мной! - Хлоя вскочила на ноги и одним прыжком перенесла себя к охваченному огнём корпусу клиники. В этот момент она даже не вспомнила о Кире - в окнах, выплёвывающих наружу языки огня, виднелись бестолково мечущиеся люди. Им приходилось куда хуже, следовательно, спасать нужно именно их... впрочем, кое-кого спасать было уже не нужно. Те сотрудники, что находились в коридорах - таковых было четверо - погибли сразу, один из пациентов успел и обжечься, и наглотаться раскалённого воздуха, ещё шесть пациентов остались живы, хотя и держались на волоске, ибо с головы до ног были покрыты тяжёлыми ожогами... Охранная смена уцелела - её бойцы отделались лишь ушибами и лёгкой контузией. - Похоже, у них газовый баллон в подвале рванул, - сказала Эммочка. Она занималась своей основной обязанностью - гасила пожар "Ледяным дыханием", в то время как остальные хватали пострадавших и со всей возможной скоростью переносили их к Кире. Передать этих людей на её попечение, вместо того чтобы телепортировать их в обычные больницы, распорядилась Хлоя - она с самого начала ожидала подвоха, и чутьё разведчицы подсказывало ей, что пожар в клинике был подготовлен с далеко идущими целями... И, к слову сказать, она не ошиблась. Всё происходящее, начиная от их появления возле клиники и заканчивая взрывом и спасательными работами, было заснято на камеры и немедля отправлено профессору Корневу, который немедленно засадил за работу прирученную команду специалистов по видеомонтажу. А Хлоя, убедившись, что больше спасать на пожарище некого, отозвала отряд в лес, где Кира занималась лечением Герцова и других пострадавших. Лишь сейчас словесница вспомнила, что оставила её одну - но волновалась она напрасно: Киру охраняла вернувшаяся из Якутска Раяна. - А у тебя там что случилось? - начала расспрашивать Хлоя. - В сравнении с тем, что было у вас, вообще какая-то херня на постном масле... - и она поведала о том, как на её глазах ожила и превратилась в инфантропа поставленная на чьём-то личном подворье цистерна от бензовоза, используемая как садовый резервуар для воды. Получившееся существо оказалось довольно слабым, и духовнице удалось довольно быстро его испарить - с помощью пятнадцатисекундного импульса "Полуденного зноя" с температурой в десять тысяч градусов. - Скажи, Рая, - вмешался Мирослав, - ты видела эту цистерну до того, как она ожила... как бы сказать, в мёртвом состоянии? - Было такое... секунды две-три, может, больше, а что? Нужна телеметрия? - Да. Вырежь те фрагменты, где она неживая. Надо просмотреть их получше. Тем временем усилия Киры по возвращению пострадавших в прежнее здоровое состояние начали приносить свои плоды. Панцироносицы успевали перехватывать испуганных и недоумевающих людей до того, как они начинали сыпать вопросами и внимательно разглядывать своих спасителей, и отправляли их назад к клинике, откуда доносился рокот моторов и звук милицейской сирены. Дадут ли они показания, и что это будут за показания - значения уже не имело. Важно было то, что эти люди остались живы, и вдобавок после Кириного лечения они больше не казались повредившимися в уме. - Дискотека отменяется, - сказала Хлоя после того, как на поляне не осталось ни одного постороннего, - Кира совсем выдохлась, пока заживляла струпья. Пора бы и возвращаться... - Мне уже не очень-то хочется... - мрачно отозвалась Надя. - Всё равно что на похоронах плясать. Думаете, этот взрыв не был случаен? Хлоя лишь процедила сквозь зубы что-то неопределённое и подхватила на руки впавшую в забытье Киру. Остальные взялись за телепортеры, и лес опустел минуты за две до того, как прибывшая оперативная группа вышла на место стоянки отряда. - Она пришла в себя, доктор, - Рина посторонилась, давая Семёну Филипповичу дорогу. Тот, едва взглянув на ассистентку, прошёл к кровати. - Это произошло сразу после того, как она лишилась поглощённого Дара, - продолжала объяснять Рина, - и ещё... Джилл и Мет докладывали, что взрыв в клинике 5-01 убил гораздо меньше людей, чем они ожидали. Если панцироносцы попытаются как-то обелить себя перед общественностью - у них это может получиться... Семён Филиппович почти не слушал ассистентку, и та, почувствовав себя лишней, замолкла и вышла из Светиной комнаты. Сама же Света почти без движения лежала на кровати. Двигались лишь пальцы на её худеньких ручках, да ещё губы дрожали, словно силясь что-то сказать. - Я верну тебе Дары с лихвой, - прошептал профессор, - и заберу для тебя Дар Ориона, чего бы это ни стоило... Девочка попыталась открыть глаза. - За... - шепнула она, - за... забери их все... не над... Семён Филиппович сидел у изголовья, словно статуя. Он бы просиял радостью, слыша хоть какие-то слова - но не мог. Он был нацелен на выполнение великой миссии - высвободить правителя Шамбалы из заточения, и ему было всё равно, что сейчас представляет больной ребёнок с точки зрения медицины. - Забери их все до одного... - шептала девочка. - Я хочу... помоги... Света не смогла договорить - её короткий проблеск сознания вновь угас, и она уплыла в свои летаргические дебри. Семён Филиппович встал, погасил свет и плотно прикрыв дверь комнаты, отправился в свой лабораторный кабинет. Он вспомнил о словах Рины... вроде бы Джилл и Мет заложили недостаточно взрывоопасной начинки в подвал дома скорби? И там погибло слишком мало людей, а потому и громкой сенсации не будет? Да без разницы! Важно то, что обыватель сглотнёт ту версию, которая прозвучит первой. Ведь так уже было много-много раз. Например, давняя история со сбитым южнокорейским "Боингом". Кому теперь, много лет спустя, интересно то, что этот "Боинг" после своего якобы падения в течение пятидесяти минут продолжал полёт вглубь острова Хоккайдо, и что искать его следует вовсе не в проливе Лаперуза? И что люди с размещённых в газетах фотографий, якобы погибшие при падении, отсутствовали на борту? Ведь главным было то, что сотням тысяч дураков по всей России удалось привить чувство вины за это происшествие. И с панцироносным отрядом этот номер пройдёт так же превосходно - его бойцы будут чувствовать себя виноватыми в гибели пациентов. Они будут ощущать робость и нерешительность, боясь каждого очередного своего шага, или будут очень разозлены... а слишком злой солдат, или слишком робкий - это фактически одно и то же, то есть - никакой солдат. Или почти мёртвый. - И всё-таки Джилл и Мет малость облажались, - сказал себе Семён Филиппович, входя в одну из потайных дверей кабинета, - следует поднатаскать их получше в части фабрикации доказательств. Профессор прикинул в уме - какую бы ещё подставную утку подкинуть панцироносицам? Имея доступ к их локальной сети, это сделать совсем не трудно. А ещё ему хотелось увидеть операцию в Тюмени глазами самих панцироносиц. Надо лишь пройти по коридору, выйти на пост наблюдения их базы в Антиатласе и запустить ЭВМ... может, он сумеет узнать - кто и как сумел вылечить Толика Герцова, да и просто хотелось пошпионить за девочками в их домашней обстановке. Они так красивы, когда купаются в бассейне. Особенно Хлоя Пи...