Панцироносица. Дар Ориона. Книга третья.

24 Хлоя покрутилась перед зеркалом, рассматривая своё протокольное платье на предмет разных недочётов. Таковых найдено не было. Она поправила причёску, обулась и прошла к посту наблюдения тибетской базы, куда с минуты на минуту должна была прибыть руководитель Государственного департамента США. "Как всё-таки хорошо быть курицей, несущей золотые яйца," - подумала она, в последний раз осматривая подготовленный к встрече стол, стулья и прочие нужные вещи. Американская сторона согласилась на все выдвинутые условия, даже на то, что дальше поста наблюдения прибывшая гостья ничего не увидит... но это не беда. Обилие незнакомой аппаратуры и гигантский голопроектор со стационарным телепортером наверняка произведёт на неё впечатление. А главное, американцы наверняка оценят тот факт, что гражданин США будет первым - якобы первым - землянином, ступившим на подконтрольную Мидгарду территорию. Портативный телепортер-наруча, который следовало отправить в Вашингтон, лежал здесь же, на столе, с краткой инструкцией в контейнере. Вот наконец Госдепартамент передал сигнал готовности. Хлоя отправила прибор по назначению, а ещё через две минуты(наверняка, подумала словесница, в кабинете сидели спецы по электронике) в приёмной камере болього телепортера появилась слегка ошарашенная Кондолиза Райс. - Непривычное ощущение... - отметила та, выходя в зал и снимая наручу. - Как будто на миг попадаешь в подводную среду с большим давлением. - Каждый человек воспринимает это по своему, - сказала Хлоя, - если вам нужна помощь, то... - Ничего. Уже всё в порядке. Значит, это и есть ваша тибетская база? - госсекретарь, едва глянув на Хлою, принялась рассматривать незнакомые приборы и ряды пультов. - Да. Как видите, здесь много кресел. До войны на базе работало около двух тысяч человек, проживали они здесь же, в смежных корпусах. - А как на ваше присутствие в Тибете реагирует Китай? - Никак не реагирует, ибо ничего не знает о базе, а даже если узнает - никогда не сможет обнаружить... по крайней мере, в ближайшую тысячу лет. Женщины сели за стол. Госсекретарь приняла предложенную чашку кофе, сделала крохотный глоток и сказала: - У меня с собой ответ на ваш запрос о деле Оттилии Фёргюссон... но, разумеется, мы будем говорить не только об этом. Вот здесь, - она раскрыла кейс и вынула несколько машинописных листов, - находится отчёт о исследовании образца вашей ДНК. Не знаю, насколько далеко простирается ваша компетентность в данном вопросе, но наши службы безопасности сочли необходимым передать вам это. Они сделали вывод, что вы не родились на Земле - это указано в абзаце, посвящённом гаплогруппам. И ещё было установлено, что ваша родословная насчитывает большее число предков, чем у любого жителя Земли. Даже больше - по женской линии эта родословная значительно длиннее и её корни уходят в гаплогруппы, сходные с теми, что есть у североамериканских индейцев. Будь у нас только ваша ДНК, мы бы решили, что вы прибыли из будущего, как минимум из 2700-го года, а женская линия указывает на отметку в восемь тысяч лет... - Это верно, - кивнула Хлоя, - Ацтлан старше Мидгарда примерно на пять тысяч лет. Говоря по правде, мы знали о наших аномалиях... а теперь мы знаем, что американские учёные достаточно сведущи, чтобы их выявить. Про себя Хлоя добавила и кое-что другое - что иномерная ДНК сможет послужить отличным доказательством на тот случай, если в США решат сделать публичным достоянием все контакты с иномерниками. И поневоле им поверят даже самые закоренелые скептики, специализирующиеся на молекулярной биологии. - Рада это слышать, - кивнула госсекретарь, - однако у нас с вами есть и другие безотлагательные дела. Прежде всего - история Оттилии Фёргюссон... - На неё заведено дело о покушении на убийство, - кивнула Хлоя, - Питерсон и Вансен рассказали то же, что говорили у нас? - Да, и это выглядит нелепо и непонятно. Два жителя Прадхо-Бей неизвестно с какой целью похищаются и обнаруживаются на соседнем континенте, вблизи военно-морской базы в Мурманске. Как они могли попасть туда? Нынешняя обстановка на планете не располагает к такого рода путешествиям... а главное, нам уже известно, что это не первый такой случай. Были и другие, и в нескольких эпизодах фигурирует всё та же Фёргюссон... Хлоя не изменилась в лице, хотя в словах гостьи скрывался завуалированный вопрос - уж не стоят ли за всем этим иномерники? Упоминая другие эпизоды, госсекретарь имела ввиду найденных на российской территории граждан Мексики, Кубы, Франции, Германии, Дании... и это пугало её, хотя признаваться в этом она не собиралась. - Она сильно наследила, - согласилась Хлоя, - и если мы доберёмся до неё раньше других, то непременно спросим, в чём тут дело. Лично мне это напоминает некоторые события из тех, что имели место у нас дома, на территории СНМ... - То есть, ваши недруги не хотят мириться с вашим отсутствием и пытаются пробраться на Землю с целью вернуть вас для суда и громкой разоблачительной компании в прессе? - госсекретарь заметно помрачнела. - Мы изучили предоставленные вами материалы и получили некоторое представление о том, каковы возможности неприятеля. Это очень умный и нетипичный враг. Биороботы, оживление предметов, схватки телепортируемых подразделений, неизвестные нам способы незаметного проникновения в расположение противника, и в довершение ко всему - удары с орбиты по планетам и с планет по орбите... - Всё так. - А между тем, - продолжала гостья, - отовсюду приходят сообщения о событиях, в которые невозможно поверить. Эти необъяснимые перемещения людей с континента на континент, оживающие предметы... может, вы подскажете, как противостоять всему этому? Хлоя могла лишь мысленно усмехнуться. Кому, как не ей, знать, что в своём большинстве американская элита верит и служит тому самому светоносному огненно-солнечному Верховному Существу в образе нового воплощения Осириса? Сейчас госсекретарь напоминала ей лису, задавшуюся вопросом - как защитить курятник от меня самой? Пусть сейчас американская элита как будто договороспособна, но не факт, что завтра она не встанет в ряды слуг Прозелита... или любого другого кандидата на роль всемирного повелителя или спасителя человечества. - Вы их не остановите, - ответила Хлоя, - это правда, и примите её как есть. Даже для того, чтобы одолеть самое малое их проявление - звездолёты, набитые бронетехникой, андроидами, инкопами и различным боезапасом - потребуется совокупное усилие хотя бы трёх ведущих мировых держав, и то объём работ придётся рассчитывать лет на двадцать. Столько времени вам никто не даст, потому что неприятель уже здесь и контролирует каждый ваш шаг. Я вам скажу больше - девяносто процентов жителей Земли есть их потенциальные союзники, хотя сами они об этом даже не подозревают. - Но если всё настолько плохо, как вы говорите, то почему мы до сих пор живы... и прежде всего - вы? - Наверное, потому, - грустно улыбнулась Хлоя, - что я и мои люди устали бояться. Мы не чувствуем себя проигравшими. А все остальные... скажите - возможно ли бороться с тем, в чьё существоваие вы не верите? - Невозможно, но не хотите же вы сказать, что пришельцы из Z-измерения - это... - Именно это я и хочу сказать. И если вам интересно - у них нет рогов и копыт, хотя они легко меняют облик. Нет у них ни сковородок, ни котлов, ни вил. Они - энергия. Сгусток интеллекта. Плюс заряд злобы ко всякому материальному живому организму, которому доступно многое, чего они сами не могут... хотя зачем я всё это вам говорю? Вы это знаете не хуже меня, особенно в свете событий минувшего лета, когда Землю захлестнул вал авиакатастроф и пожаров на объектах ТЭК. Просмотрите заявление Виктора Ющенко или Томаса Ильвеса о ситуации в России - их трактовка событий способна многое прояснить. Госсекретарь надолго погрузилась в молчание, и Хлоя знала, о чём гостья сейчас думает. Думала она о том, что ни при каких обстоятельствах не донесёт до президента суть некоторых обсуждаемых вопросов, ибо после заявления о вселённых в пустые тела падших ангелах её уведут из здания Госдепа в смирительной рубашке. И никто другой, включая руководителей армии и спецслужб, ей не поверит. Для нынешней интеллигенции, в том числе управленческой, падшие ангелы сродни пришельцам из глубокого космоса, с которыми можно вести диалог и обоюдовыгодное сотрудничество. А что до Бога, в которого американский народ, как написано на однодолларовой купюре, верит... кто вообще помнит - почему сия надпись поставлена там, где она есть, и что представляет из себя этот Бог? Тот ли это Бог, что любит людей настолько, что решил стать человеком и принять позорную изуверскую смерть ради их спасения? А что до заявлений Ющенко с Ильвесом... Эти двое были уверены, что прошлогодний огненный шторм был организован по инициативе Кремля, который взялся состряпать доказательства того, что корабли и самолёты, над которыми проведён чин освящения, не горят и не взрываются. Припомнив события прошлого лета, госсекретарь была вынуждена признать, что позиция Госдепартамента относительно причастности Кремля к валу катастроф оказалась единственно-возможной и верной: следовало молчать и выжидать. "Вздумай я тогда брякнуть, что всецело разделяю мнение Ильвеса или Ющенко, то иномерники никогда не пошли бы на контакт с США, - подумала госсекретарь, - если огненный шторм был организован врагами Мидгарда, то панцироносцы, услышав моё заявление, могли бы подумать... даже представить страшно - что." - Знаете, - сказала Хлоя, - не всё так безнадёжно, иначе мы бы с вами тут не сидели и вообще не появились на свет. Даже оказавшись по уши в дерьме, можно спастись, если вовремя ухватиться за конец верёвки... если ещё хватит сил преодолеть гордыню и не плюнуть в того, кто протягивает верёвку. Лично я верю, что у нас всё получится. - У вас-то получится, - горько усмехнулась госсекретарь, - а если сказать иначе - например, у нас с вами? Я говорю не о тонких материях, а о более явных вещах. Вы оказали существенную помощь нам... вы ведь побывали и в Китае? - Да, и здесь нет ничего секретного. Они запросили то же, что и вы - рудный концентрат и топливо. Ещё они попросили нас провести некоторые горные работы, которые в обычных условиях растянулись бы на десятки лет. Через год на Тибетском нагорье появится двадцать семь искусственных озёр объёмом от трёх до шести кубокилометров каждое. Вода для них будет доставлена из Антарктиды и местных ледников. Так же мы работали в России и Южной Африке. Им нужно всё то же - металл, топливо и восстановленный водоносный слой в засушливых районах. Кстати... - Хлоя подумала с минуту, прежде чем продолжить. - Для вас у меня есть важная, но неприятная новость о состоянии вашей национальной безопасности. Единственный её недостаток состоит в том, что я не могу документально её передать, не раскрыв кое-что из наших внутренних секретов. - Тогда просто обрисуйте суть проблемы. Речь идёт о внешней или внутренней угрозе? - Внутренней. Сэм Верн, представляющий вашу сторону - очень плохой человек. - В АНБ святых не держат, - усмехнулась собеседница. - Вопрос в другом - о делах, что он вёл в России. Для вас не должно быть секретом то, что мы всегда стараемся убедиться в надёжности партнёров. Мы провели расследование и узнали, что Верн ездил в Россию совсем не для того, чтобы восстанавливать агентурные сети взамен утраченных. Он как минимум двойной агент - а возможно, он знает о сути дел, проворачиваемых Оттилией Фёргюссон и её подельниками, и всячески их прикрывает... если, хуже того, не возглавляет целый криминально-политический синдикат, имеющий цель захватить власть в вашей стране. - Без доказательств в такое никто не поверит, - заметила госсекретарь. - Пока я говорю об этом просто для того, чтобы вы знали. Поверьте на слово - я знаю о делах Верна не меньше его самого и его директора, и знаю, какую информацию он получал от своих агентов в Москве. А доказательства будут, если только до их появления Верн чересчур не заиграется. - Быть может, я сумею решить эту проблему... - госсекретарь сдвинула брови, прикидывая что-то в уме. - Другое дело, если бы вы сразу предоставили доказательства, но... - Понимаю, но пока ничего существенного предоставить не могу. Кстати, мы ведь встретились не только для разговора? - Хлоя поднялась из-за стола и прошла к одному из пультов. - Пройдите ближе. Думаю, вам будет интересно взглянуть вот на это... Разумеется, гостье было интересно - даже не было нужды оборачиваться, чтобы знать, что она подошла. Хлоя включила большой голопроектор и вывела на него снятое в трёхмерной проекции изображение планеты. - Данное небесное тело находится в девяноста четырёх световых годах от Солнечной системы, в созвездии Малой Медведицы, - начала она, - оно обращается вокруг жёлтого карлика-соларана, его диаметр шестнадцать с половиной тысяч километров, оборот вокруг оси - четырнадцать часов. Как видите, есть моря с океанами, девять континентов, есть морская и сухопутная флора и фауна... - И этот мир пригоден для заселения? Вопрос был задан абсолютно спокойно, но Хлоя прекрасно видела состояние гостьи. Она была готова взорваться от переполнявших её вопросов. - Пригоден и никому не принадлежит. Обратите внимание на площадь суши - она способна вместить, в зависимости от методов освоения и ведения хозяйства, до сорока миллиардов человек. Может, и больше, если семьдесят процентов населения разместятся в сотне самых больших городов. Больших, разумеется, по оценке Мидгарда... - Хороши оценки... - покачала головой госсекретарь. - Но даже если вы не можете улететь с Земли, то что остаётся нам? Только мечтать. Космонавтика у нас не на должной высоте, и это ещё очень мягко сказано. - В будущем это можно будет исправить, да и земляне не настолько убоги, какими хотят казаться. У них много чего запасено на чёрные дни. Главное, что вы должны будете помнить - это касается, к слову, и других наших партнёров - если здесь на Земле все передерутся между собой, то этот мир, как и другие ему подобные, никому не достанется. Никакие великие или трижды великие цели, и этот мир тоже, не стоят жизней миллиардов разумных существ. Даже наш загаженный радиацией Мидгард ещё можно вернуть к жизни, но не тех, кто на нём погиб. - Я особо отмечу это пожелание, - кивнула госсекретарь, - хотя говорить за все правящие группировки... - Вы первый человек с Земли, который видел это, - сказала Хлоя. Здесь она чуточку слукавила, но ведь не будет гостья выяснять - в самом ли деле она первая, ибо правды всё равно не узнает. - И я вам изложу, пока только устно, одну идею, которую мы не раз обсуждали всей иномерной общиной. Это касается освоения дальнего космоса... хотите послушать? Ещё бы госсекретарь не хотела! Она буквально смотрела в рот иномернице, опасаясь что-нибудь пропустить. - Ради выживания землян как вида и сохранения общего умственного и биологического потенциала человечества, - продолжила Хлоя, - их было бы неплохо расселить по галактике, причём на максимально удалённые друг от друга планеты. Мы могли бы со временем дать вам жизнеспособную колонию в десяти тысячах световых лет от Земли, в свою очередь колонии получат такие страны, как Россия, Китай, Бразилия, Япония - разумеется, в равноудалённых точках Млечного Пути... - Зачем так далеко? - не удержалась госсекретарь. - Чтобы ни у кого не было искушения заглянуть к соседям на предмет распространения самого прогрессивного и гуманного мирового порядка. Пока есть независимые планеты с собственными правительствами, армиями, военным флотом, исследовательским корпусом - есть и конкуренция, а значит, человечество будет долго жить. - То есть, несколько населённых миров, по аналогии с вашим Союзом - это уже сила, с которой придётся считаться... - Верно. В Млечном Пути пока нет образований, сходных с СНМ, но в туманности Андромеды что-то похожее есть, причём не в единственном экземпляре. Порой они даже воюют друг с другом. И это только у них, ибо сходные образования имеются ещё в шести галактиках на разном удалении от Млечного Пути. - И вы хотите знать, как наше правительство отнесётся к идее расселения? - Да. Ваша страна - первая, перед которой мы ставим такой вопрос. Вы ведёте запись? Запись велась - ведь ход переговоров будет отслеживать президент... хотя у Хлои мелькнула мысль, что президента могли немного потеснить. Всё-таки он был не шибко компетентным болваном, чьи интеллектуальные показатели больше подходили для водителя автобуса, нежели для главы государства, да ещё такого, как США. А когда госсекретарь отправилась назад в Вашингтон, на пост наблюдения прошла Кира. Она отлично слышала весь разговор по системе внутренней связи, и Хлое не было нужды давать ей дополнительные разъяснения. - Я так поняла, - сказала она, - что всё было спланировано заранее? Вы даёте им погремушки в расчёте на то, что звон этих погремушек раздует авторитет Америки до небывалых величин? - Именно так, - кивнула Хлоя, - можно сказать, все желания и цели написаны у Райс на лбу - хоть чем-нибудь поправить пошатнувшийся имидж США как глобального и неоспоримого лидера. Будут ли это реальные дела и факты, или дутые, большой роли не играет. Им нужно показать, что они выбрались из волны террора с наименьшими потерями, а тут подворачиваемся мы с кучей сногсшибательной информации. Вместе с тем они прекрасно знают, что звездолёта мы им не дадим, как и знаний для его постройки, а раз так... - То с паршивой овцы хоть шерсти клок, - хихикнула Кира, - но всё-таки кое-что они смогут сделать. Вы оставили им голопроектор и накопители памяти. Они синтезируют нужные материалы, разберутся с деталями... - Не забывайте, что русские делают всё то же самое, хотя не так быстро, - возразила Хлоя, - им предстоит восстановить многие промышленные отрасли почти с нуля. К тому же Геннадий Тимурович и его люди получают куда больше информации о действиях конкурентов, и одновременно мы активно помогаем им уничтожать и перевербовывать завербованных и засланных агентов. А когда, придя к власти, он вычистит Думу и правительство, то после никакое ЦРУ с АНБ не узнает, чем мы в России занимаемся. Кроме того... подумайте сами. Что для нас в приоритете - повторить устройство электронных деталей или сделать всё для того, чтобы никто извне не помешал нам исследовать эти детали? Кира лишь медленно кивнула. Сейчас нет смысла делать упор на фундаментальные исследования, если все города страны обозначены целями для ядерных ракет, ибо на гигантских пепелищах уже никому не будут нужны ни голопроекторы, ни новые модели быстродействующих процессоров. - Вы со Славой, - сказала вдруг Хлоя, - многое знаете и без моих подсказок, но всё-таки я напомню вам нечто важное. Когда у вас будут свои дети - делайте всё возможное, чтобы информация о их взрослении была максимально скрыта от посторонних. Тот, кто хорошо изучил детский и отроческий период наследника престола, имеет множество рычагов для воздействия... Кира это знала. "Но почему майор заговорила об этом именно сейчас?" - подумала она. - То-то я заметила, - сказала она, поняв наконец, в чём дело, - как пристально вы смотрели в глаза этой... Гандолизы. Что вы там прочли? - Она жаждет быть боссом любой ценой, - хмыкнула Хлоя, - она из кожи вон лезет, лишь бы доказать окружающим, что может справляться с делами не хуже мужиков и не хуже белых. У неё с ранних лет возник комплекс неполноценности на этой почве, и мы, играя на этом, сможем выжимать её словно мочалку. Главное - она должна быть уверена, что её считают боссом... что её лидерство признали. Потому я и напомнила вам о необходимости беречь собственное потомство. Если кто-то хочет накрепко завербовать агента - он изучит его детство. Все его детские мечты, обиды, секреты... - А Верн? - напомнила Кира. - Как вы хотите с ним поступить? - Никак. Приставкин сделает всё за нас - через своих людей начнёт кормить его правдоподобными сказками. Заодно попытается разыграть сценарий с двойным агентом. А потом Верна в лучшем случае выгонят с позором или посадят куда следует... если только прежде он ненароком не помрёт. - А как же быть с расселением по Млечному Пути? Ведь в перспективе эта идея приоритетная? Хлоя вытянула из бедра накопитель памяти, подсоединила к порту на пульте и пока грузилась информация, сказала: - Приоритетная, но до её внедрения и осуществления ещё нужно дожить. А сейчас, имея ввиду предстоящий научно-технический бум, мы должны сделать всё, чтобы никто не убил его в зародыше. Наилучший способ - это дезориентировать основных конкурентов. Ошеломить их. Сделать всё, чтобы они чувствовали себя уверенными и непобедимыми. Давать им всё более яркие и звонкие погремушки, максимально тянуть время... ну да ладно, это всё впереди. А сейчас давайте взглянем на это... На голопроекторе высветились задания, полученные от Геннадия Тимуровича, и Хлоя отметила, что на сей раз Кира проявила куда больше интереса. Задания были несложными, вроде закачки воды в водоносные слои в степных районах, или горных работ. Было решено убрать под землю некоторые производственные площади, для чего возле Перми, Уфы, Орска и Челябинска следовало соорудить обширные бункеры, а так же проложить несколько особенно сложных железнодорожных тоннелей под Уральским хребтом и на Дальнем востоке. - Ничего сложного, - отметила Кира, ознакомившись с проектами, - лечить людей от паукоподобия куда тяжелее. Но... Хлоя не торопила девушку, понимая, что сия тема и впрямь куда болезненнее любой политики или проблем народного хозяйства. - Вот мы узнали, что есть некая Оттилия Фёргюссон, - говорила Кира, - есть некоторые другие люди. Но они словно в воду канули, причём на нашей территории. От них не осталось ничего, кроме отметок о прохождении таможни в аэропортах. Где они все разместились? Дома у Корнева, или у Бердереева? Но там никого нет, кроме них самих... - Скольких людей вы вылечили минувшим вечером? - Сто двенадцать. И знаете что... с каждым разом я немного увеличиваю количество. Силы позволяют - как будто у меня их прибавляется. - А как там портрет вашей матери? - Лежит у Райки в столе. Ничего нового не выдаёт. Кстати, что мы будем делать с трупом Удодова-младшего? Вышеупомянутый труп со взорванной грудной клеткой всё ещё лежал в морге Третьей базы. Хлоя, немного подумав, сказала: - Поскольку никто им не интересуется - значит, пока полежит у нас. Потом, когда всё закончится, мы его легализуем, а сейчас... не хочется мне из-за этого Удодика дёргать ни Раиного дедушку, ни ещё кого. - Это плохо... - сказала Кира, помрачнев. - Прозелит запрограммировал людей умирать. Усачёв умер от инсульта, а здесь... я даже не смогу приблизиться к Костику. А если они сумеют подчинить всех, кто мне дорог? - Они боятся вас, - ответила Хлоя, - потому и опасаются искать встречи с родными людьми. А ещё больше они боятся, что наши секреты станут народным достоянием и будут служить на благо страны - потому ваших родных и не трогают. Кира лишь пожала плечами. Ей представилась картина - вот она спокойно возвращается домой, укладывается спать... Будь мама Непросматриваемой, то у неё была бы тысяча и одна возможность изъять Дар у дочери, но этого не произошло ни вчера, ни в любые другие дни, а раз так, то есть надежда, что Анна Павловна Баручко не по зубам Прозелиту со всеми его инфертехническими фокусами. - Знаете... - Хлоя поднялась со стула. - Сейчас в Москве раннее утро... не съездить ли нам часика на три куда-нибудь на юг? Скажем, на Сокотру? Кира не возражала, и Принцесса с Регентом отправились в свой секретный "гадюшник" переодеваться для тропиков. В это утро Света Корнева вынырнула из глубокого сна и пришла в себя. Несколько минут она лежала на кровати, бессмысленно рассматривая белый потолок своей комнаты, затем в поле её зрения попали электрические часы с календарём, стоящие на прикроватной тумбочке. "Девятнадцатое июня... - мелькнуло в её голове. - Уже лето? Сколько же я спала?" Засыпать на неделю, а то и на два-три месяца, было для Светы в привычку, если учесть, что она с раннего детства почти постоянно болела. У неё было множество нарушений ЦНС и врождённых пороков, перечень которых занимал несколько страниц. Но странное дело - несмотря на частые пропуски школьных занятий Света отлично знала весь преподаваемый материал, во всяком случае, по точным наукам. Была и другая странность - почему, пролежав на кровати почти полгода, она чувствует себя так, словно прилегла отдохнуть на полчаса? "Может, я продолжаю жить как обычно даже тогда, когда сплю? - подумала девочка. - Хожу, читаю, разговариваю... но ведь ничего этого я не помню? Почему?" Она прошла к письменному столу, прислушиваясь к ощущением в мышцах и сухожилиях. Никакой боли - ни тупой, ни режущей, ни тянущей. Мышцы не были чрезмерно ослаблены или атрофированы. Поразмыслив, Света пришла к выводу: не далее чем десять-пятнадцать часов назад она ходила. А может, за ней кто-то ухаживал? Минувшим январём отец кого-то нанял для проведения физиотерапевтических процедур... некую женщину по имени Рина. Света видела её в начале года два или три раза, прежде чем заснуть. Её взгляд вдруг упал на телефон внутренней связи. Дома ли сейчас папа? Стоит ли сразу дать ему знать о себе? Порешив немного обождать со звонком, Света села за стол и начала разбирать стопку учебников. Нашла параграф о действиях с числами на координатной прямой, просмотрела заданные на дом, но так и не решённые примеры с задачами. - Почему я уверена, что мне не нужно всё это изучать? - прошептала она, обращаясь неизвестно к кому. Она открыла последний параграф. Коэффициенты, координатные плоскости, графики... Выбрала несколько задач и с лёгкостью решила их в уме. "Все те годы, что я болею, - сказала она себе, - я только и делаю, что открываю в себе что-то новое. Как будто я изучала всё это раньше. Когда-то очень давно. Так давно, что просто не могу вспомнить..." Жаль, что в комнате не было учебников математики за седьмой или восьмой класс. "Возможно ли такое, - подумала девочка, - чтобы я знала весь учебный материал за ещё не пройденные классы?" Света призадумалась. Она часто сдавала пропущенный материал в те дни, когда другие ученики даже не помышляют об уроках. Ей придётся подучить лишь русский язык, литературу, историю, ОБЖ... а как быть с английским? Она вгляделась в слова наречия Шекспира и Ньютона - и, к немалому удивлению, обнаружила, что понимает абсолютно всё. - Но почему тогда мне приходится учить литературу с историей? - спросила она себя. Но ответить ей было некому. Задай она этот вопрос Хлое Пи, и та бы объяснила, что на Мидгарде нет нужды изучать земное Средневековье и сочинения русских классиков, зато математика всюду одинакова... а английский язык был известен и на территории СНМ, только в сильно изменённом виде. Она погасила крошечный ночник на столе, прошла к окну и раздвинула шторы. Комната наполнилась нежно-розовым светом поднявшегося из-за горизонта Солнца. Света оглядела сад; её взгляд зацепился за россыпи сформировавшихся, но ещё несозревших плодов на двух ближайших яблонях. Она распахнула оконные створки, желая насладиться утренней, ещё не лишённой росистой влаги свежестью. Как всё-таки хорошо, сказала она себе, чувствовать себя почти здоровой... Помимо птичьего щебета и шума проезжающих где-то вдалеке машин Света слышала мерный неутихающий шум в ушах - словно кто-то включил радиоприёмник на неработающей волне. Этот шум сопровождал её с пятилетнего возраста, после того, как погибла мама. В боковой стене её комнаты имелась дверь в ванную. Её специально проделали для того, чтобы девочка могла входить в неё, не выходя в коридор. Такая же дверь имелась и в родительской спальне на первом этаже. Войдя в ванную, Света встала перед зеркалом, рассматривая странные отметины на руках, ногах, груди и животе. Изменившие цвет участки кожи складывались в странный рисунок, похожий на скелет со множеством добавочных деталей. Этот рисунок появился на её теле в тот самый день, когда мама получила несовместимые с жизнью ранения в папиной лаборатории. Если воспользоваться тональным кремом с повышенной стойкостью, то странный рисунок будет почти незаметен. А поверх него можно при случае надеть купальник-монокини - такая модель подходит больше любой другой, ибо скрывает самые большие участки нетипично раскрашенной кожи. Не сразу Света решилась войти в душевую кабинку. Она пыталась понять - сама ли она мылась, пока пребывала в беспамятстве, или ей кто-то помогал? Ведь, судя по ощущениям, она принимала ванну как минимум вчера, и её ночная рубашка с постелью настолько свежие, словно их только что вынули из сушилки. - Что ещё я делаю такого, о чём не могу вспомнить? - сказала себе девочка. - Ведь это происходит не в первый раз... Обмывшись и одевшись, она вернулась в комнату. Из-за двери доносились чьи-то едва различимые голоса, и Света нерешительно остановилась, не решаясь выйти в коридор. Ей хотелось понять, кто бы ещё мог находиться в доме, но, как она ни вслушивалась, ей не удалось разобрать ни слова. Собравшись с духом, она вышла в коридор и увидела возле лестницы троих женщин, дружно умолкнувших, едва самая старшая из них - Света сразу узнала в ней Рину - заметила девочку. - Можете идти, - сказала Рина своим собеседницам, - увидимся позже, когда придёт профессор. Две, как поняла Света, гостьи поспешили вниз, на первый этаж. Света отметила несколько странных деталей - во-первых, Рина даже не подумала проводить визитёрок, во-вторых, никто не отворил и не затворил парадную дверь, а в-третьих, обе женщины наградили Свету такими взглядами, словно... "Словно хотели спросить - почему тебя не удавили ещё в коляске," - подумала Света. И, надо отметить, Джилл и Тилла имели причины злиться. Находясь в бодрствующем состоянии, девочка не могла принимать Дары Чистых Сердец, и это значило, что все их старания на ниве отбора кандидатур на изъятие пошли насмарку. Пробуждение инкарнации Ригдена-Джапо, таким образом, откладывалось, и нужно было ждать, пока в Светиных мозгах опять не слетит какой-то важный винтик, отвечающий за продолжительность сна. - Света? - Рина выглядела растерянной и даже чуточку испуганной. - Как давно ты... проснулась? - Недавно, - Света ещё раз оглядела женщину, - а вы... вас пригласил папа? Чтобы присматривать, пока я сплю? Рина с трудом скрывала раздражение. Девочка не кинулась сразу искать взрослых, а некоторое время бродила по комнате, рылась в шкафу, принимала душ... Может, она ещё и размышляла над своим положением? Уж не додумалась ли до чего-нибудь крамольного? - Да, - Рина попробовала изобразить что-то похожее на улыбку, вот только получалось это плохо. Улыбаться можно инкарнации, а эта худосочная лысеющая тонконогая русская козявка... впрочем, по происхождению не совсем русская, но по сути это так. - Уже полгода. Ты кому-нибудь звонила? Больше всего Рина боялась, что Света узнает о себе нечто, чего ей знать не следовало. А вдруг она вспомнит домашний номер генерала Мадяко, или кого-нибудь ещё? Контрразведчики наверняка слушают его линию, ибо номер внедрённого офицера Генерального штаба Мидгарда высоко ценится даже тогда, когда его владелец изволил безвременно и скоропостижно помереть не своей смертью. Света ощутила спиной лёгкий холодок. Вопрос Рины ей не понравился. Вообще ей не нравилось поведение этой то ли няньки, то ли докторицы. Она больше походила на застигнутую на месте преступления воровку. А если бы она, Света, и позвонила отцу на работу - так что с того? - Нет... - Идём, - сказала Рина, немного отстраняясь и освобождая путь, - я тебе что-нибудь приготовлю. Хочешь? Света в самом деле чувствовала голод, и её вновь охватила волна неприятных предчувствий. Если сейчас она ощущает потребность в пище, значит, не далее чем сутки назад она что-то ела? Для человека, что полгода провёл во сне, предписана специальная диетическая программа, не говоря о прорве реабилитационных мероприятий. Неужели Рина этого не знает? Она ведёт её прямиком на кухню, пребывая в уверенности, что Света без всяких осложнений усвоит предназначенную для здорового ребёнка пищу. "Все эти полгода я питалась как все, - решила девочка, - не знаю как, но питалась..." Она решила высказать свои подозрения отцу, когда тот вернётся домой. Если он узнает о её пробуждении, то постарается приехать раньше обычного. На кухне Света обнаружила ещё одну странность, сильно её удивившую. На полочке, куда по заведённому с незапамятных времён распорядку складывалась предназначенная для утилизации бумага, лежали пять поздравительных открыток. Она узнала почерк на одной из них, и улучив момент, когда Рина отвернулась, спрятала открытки за пазуху. После завтрака, вернувшись в комнату, Света выудила открытки и просмотрела их. Адресовались они ей; их прислал одноклассник Юра Топлешко - по случаю Нового года, Рождества, Восьмого марта и Дня Победы. Ещё была открытка, датируемая шестым числом января-месяца - в этот день Свете исполнилось двенадцать лет. - Из всего класса только ты меня помнишь... - прошептала Света и осеклась. Она была уверена, что впала в глубокий сон после Рождества - ошибка в пару дней не в счёт... получается, что первые три открытки кто-то умышленно спрятал от неё? Но кто мог это сделать? Папа? Или эта странная и подозрительная особа... Рина? Но почему? Надо будет рассказать об этом папе, решила Света, пряча открытки под отставшие обои под подоконником. Ей не хотелось, чтобы кто-то ещё раз на них наткнулся, и, чего доброго, снова выкинул. А сейчас она усядется за стол и приналяжет на учебники. В августе ей придётся сдавать шестой класс отдельно, вместе с учениками, которых нельзя было аттестовать весной. Педагоги, понятное дело, будут сочувственно вздыхать, школьные товарищи - коситься и многозначительно переглядываться... ну да и Бог с ними. Что же касается Семёна Филипповича - тот поспешил покинуть здание АН и отправился домой. Ему не было нужды выходить за пределы стен академии, ибо объект, названный панцироносицами "пятой базой", был соединён с его кабинетом с помощью подпространственного тоннеля(иногда его называли "кротовой норой"). В лаборатории он встретил Рину, уже не скрывающую беспокойства из-за отложенного пробуждения инкарнации. - Мне кажется, - говорила она, - будто девочка начала подозревать, что она живёт двойной жизнью. Точнее, что кто-то другой проживает её жизнь за неё. Вы ведь понимаете... - Да, да... - отмахнулся биофизик. Он понимал, что у девочки могут возникнуть неприятные вопросы, на которые он при всём желании не сможет дать правдивых ответов. Когда насытившаяся Дарами Чистых Сердец инкарнация временно получала полный контроль на Светиным телом, то выглядело это так, словно девочка и не засыпала. В такие часы она безвылазно проживала на Пятой базе, ибо никто посторонний не должен был её видеть. А когда инкарнация теряла контроль над Светой, или, что ещё хуже, кто-то из жертв получал Дары обратно - связь обрывалась, и девочке оставалось лишь неподвижно лежать. А ещё биофизик боялся навлечь на себя новый виток внимания со стороны панцироносиц. Что если они каким-то образом пронюхали о пробуждении Светы и прямо сейчас всем скопом нагрянули к ней в гости? - Проблема на проблеме... - Семён Филиппович раздражённо метался по кабинету. - Всё не то и не так! А тут ещё эти мерзопакостные панцироносные девочки... ну почему именно сейчас, когда мы были так близки к цели?! - Как долго мы будем ждать, пока Света уснёт? - поинтересовалась Рина. - Может, месяц, а может, и год. Будем ждать столько, сколько нужно. Наша цель слишком велика, здесь не может быть даже речи об отступлении. Кстати... - Семён Филиппович остановился, прошёл к креслу и сел. - Как движется работа над проектом "Первенец"? - Всё отлично, - сказала Рина, - мы нашли нужную линию ДНК. К сожалению, наши рипликационные чаны не настолько совершенны, как оригинальные образцы. "Первенец" будет расти не менее полугода. А за это время... - А за это время либо Света снова уснёт и Ригден-Джапо захватит власть, либо победят панцироносицы... - Семён Филиппович нервно рассмеялся. - Всегда полезно иметь план "Б" на случай провала основной задачи. Если ничего не выйдет со смешением мира Земли с миром Шамбалы - через двадцать-тридцать лет эту задачу решит наш первенец. - Вы как всегда правы, профессор, - только и смогла сказать Рина. Ей было всё равно, какой проект биофизика окажется в приоритете. Ригден-Джапо или "Первенец" - оба они хороши, и для каждого достойного слуги(а Рина ни капельки не сомневалась в своей "достойности") место найдётся ежели не возле одного - так возле другого. - Кстати... - биофизик заговорщицки улыбнулся. - Смогли ли панцироносицы понять, для чего мои паучки лазали по кладбищам? - Едва ли, - помотала головой Рина, - из тех немногих перехваченных переговоров, которые мы сочли полезными, можно сделать вывод, что эта проблема не слишком сильно озадачила их. - И ещё, - сказал он, - поскольку изымать Дары нет смысла, то тебе и твоим девочкам будет задание. Вы займётесь панцироносицами. Они не должны встретиться со Светой. Выбор средств оставляю на ваше усмотрение. - Хорошо. Семён Филиппович отпустил помощницу и направился к себе домой. Поднимаясь из подвала на первый этаж, он успел позабыть о своих коварных планах и о том, что, по сути, отдал приказ убить нескольких человек, один из которых был для Светы единственно-родным и близким. - Света? - он помедлил немного и наконец открыл дверь, услышав отклик девочки. Семён Филиппович замер на пороге, чувствуя, как тонкие Светины ручки обнимают его за спину. Он не хотел сейчас думать о своих грандиозных замыслах. Какие инкарнации, какие первенцы, какое иномерье? Отцовские чувства на какой-то миг заставили его позабыть о долге перед существом, ценой договора с которым выкупил жизнь себе и Свете. - Сейчас придёт нейрофизиолог, - говорил он несколькими минутами позже, после того, как Света поделилась своими обширными познаниями в математике, геометрии и физике. - Тётя Мет... помнишь её? Света закивала. - Она нам скажет, в каком ты сейчас состоянии, - продолжил профессор, - может, даже разрешит тебе погулять по городу, или поехать ещё дальше... хочешь? Разумеется, Света хотела этого. Ей хотелось погулять по лесу, пособирать ягоды - если таковые успели созреть, искупаться в реке... Она даже позабыла рассказать отцу о своих подозрениях в адрес Рины и её странных подружек. Свете ещё только предстояло узнать, что кипа её диагнозов - всего лишь Филькина грамота, и что "тётя Мет" не только не имеет медицинского образования, но даже не сумела осилить убогую, в сравнении с российской, программу средней школы в родном Нью-Йорке. Хлоя с Кирой и крохой Некахуал вернулись в столицу ближе к полудню, и причина тому была предельно проста - Анна Павловна вызвала Киру по мобильнику, желая послать её в магазин за хлебом. Женщина пребывала в уверенности, что девушка гостит у словесницы, и было бы опрометчиво разуверять её в этом... а потому, хотелось Кире или нет, но веселье на тропическом острове пришлось прервать. - Чему вы улыбаетесь? - полюбопытствовала Хлоя, когда Кира вышла из ванны. - Думаю о невероятных зигзагах моей судьбы, - хихикнула Кира, - обычная женщина-землянка посылает за хлебом... угадайте с трёх раз - кого? Девушку, которая имеет некоторые шансы возглавить планету... Кира подошла к зеркалу, включила фен и взялась просушивать волосы. - А вообще у меня мало поводов для веселья, - заметила она, - мы с вами в тупике, и доказательство этому - взорвавшийся Удодик. Как нам вести оперативную разработку людей Прозелита, если их нет смысла брать в плен и допрашивать? Мы со Славой ничего толком не узнали. Остаётся надеяться на эту загадочную фотографию, и то нельзя поручиться, что при этом не подорвётся ещё кто-нибудь. Хлое оставалось лишь соглашаться и в который раз говорить себе, что иногда приходится идти на риск, что войны без жертв не бывает, что нельзя испечь яичницу, не разбив яиц, и всё-таки... Прозелит идёт на шаг впереди. Его основные преимущества - отсутствие всякой жалости и широкий выбор расходного материала. Та девчонка, Лена Гулиц - если она, став его приспешницей, допустит фатальную оплошность - он без колебаний телепортирует бомбу в её лёгкие, и плевать ему, что она, по сути, ребёнок. Или глупый мальчишка Костик - теперь он сможет спокойно крутиться возле Киры, держа за пазухой нож или пистолет, ибо знает, что кузина не решится применять к нему жёсткие меры. - И вот ещё что интересно, - Кира выключила фен и начала разбирать одежду, - портрет с моей мамой... почему она просто не может взять и дать наводку на логово Прозелита? В чём тут уловка? - Причина в Салдис, - ответила Хлоя после минутного раздумья, - быть может, она жива, но... Прозелит - это не какой-то там Шамиль Басаев, засевший в родильном отделении. К нему нужен специфический подход... скажу честно - я не могу сказать, почему Салдис до сих пор скрыта от нас. Хочется надеяться, что это ради её же блага. И ещё... вспомните о людях, которых вы излечили. - О людях... - повторила Кира и задумалась. В самом деле, чем большего количества Даров лишается тот, для кого они были изъяты, тем больше... или тем скорее? Чего следует ожидать после этого? - Тот, кто их забирает, выберется из своего тайного логова?!? - воскликнула Кира. - Скорее всего. Продолжайте собирать супер-пауков и возвращать им Дары. Прозелит будет разозлён и начнёт делать ошибки. А где-то рядом с ним будет и Салдис... - Как говорит наш дорогой шеф - будет день, будет и информация... - Кира оделась, проверила - на месте ли банковская карта, и шагнула к двери. Хлоя, позвав с собой Некахуал, последовала за ней. Они прошли на Ключевую, посетили расположенный в подвале магазинчик - и, выйдя во двор, встретили старого знакомого - не так давно уволенного директора 998-й среднеобразовательной Владимира Григорьевича Брусова. Панцироносицы отметили, что на безработного прежний директор нисколько не походил. Он выглядел довольным всем на свете, даже костюм с галстуком обновил... - Кажется, вы пошли в гору? - заметила Хлоя, уже зная, каков будет ответ. Глаза экс-директора отлично сканировались, благо он и не думал их отводить. - Теперь я начальник здешнего РОНО, - едва заметно улыбнулся Владимир Григорьевич, - и, между прочим, у меня давно назревал к вам деловой разговор, но вас дома не застать и не дозвониться. С головой ушли в общественную деятельность? Или это секрет? Хлоя отправила Неку покачаться на качелях, а Киру - отнести домой пакеты с буханками и булочками. Она знала, в какое русло свернёт разговор, и не ошиблась. - Настоящая причина вот в этой малютке... - Хлоя кивнула на свою наречённую дочь. - К ней вернулась способность говорить. - Вот как... - Брусов нахмурился. - И каковы успехи? - В сентябре приведу её в школу. В нашу девятьсот девяносто восьмую. Владимир Григорьевич предложил Хлое присесть, и они заняли пустую скамейку в самом малолюдном уголке детской площадки. - Артур Эльдарович не устоял перед потоком говна, что на него обрушился, - начал экс-директор, - а инспектору Вулфенсону, как поговаривают знающие люди из столичного департамента, кто-то сильно надрал задницу, так что теперь он просто тупо боится показать здесь свой нос. В общем, наша с вами школа простаивает без директора, а это непорядок... - он внимательно посмотрел в глаза собеседницы. - Что вы скажете, если я предложу назначить директором вас? "На этом месте будьте очень осторожны," - услыхала Хлоя мысленный голос Киры. Девушка слушала весь разговор с самого начала, ибо майору Пи не было нужды скрывать его содержимое от остальных панцироносиц. - Боюсь, что это не так просто, - задумчиво ответила Хлоя, - у меня не самый большой стаж в сравнении с другими мастерами указки и журнала, и вдобавок я очень проблемная личность, в отличии от всяких Артуриков. Владимир Григорьевич лишь усмехнулся и сказал: - Стаж дело наживное, а что до мастеров указки... половина педсовета - вменяемая половина, само собой - во время моего визита высказалась за вас. Буквально вчера я виделся с журналистом Беляковым - и он сказал то же самое. Вообще, родители многих учащихся хотят видеть директором именно вас. Да что родители - я недавно ездил к матери в Егорьевск, и что, вы думаете, она сказала, когда я обмолвился о свободной вакансии? - Даже там обо мне знают? - удивилась словесница. - Знают и активно обсуждают. Очень много людей на вашей стороне. И что я должен, по-вашему, делать? Вы рядом, и вы хорошо себя зарекомендовали не только как педагог... но я, конечно, не тяну вас в директорский кабинет на верёвке. Если вы отказываетесь - что ж, вольному воля. Буду искать кого-нибудь ещё. Хлоя горько усмехнулась про себя. "Вот стану я директором, - подумала она, - и сколько помоев на меня польётся? Неровен час, Брусов горько пожалеет о своём решении... но, с другой стороны, он не вешает мне лапшу. Всё обстоит именно так... даже его мать в курсе моих боданий со всякой типа крутизной..." - Я не против, - сказала она, - если это нужно - выдвигайте меня. - Тогда я вам позвоню. На этой неделе или на следующей, в общем, как получится. А сейчас послушайте кое-что... - Владимир Григорьевич огляделся по сторонам, желая убедиться в отсутствии лишних ушей. - Хорошо нам знакомая Валентина Николаевна регулярно стучит в вышестоящие инстанции о том, что творится в стенах заведения в надежде, что её оценят и поднимут в должности. И ладно бы стучит - но ещё несёт много отсебятины. Попросту клевещет, причём делает это весьма изобретательно и виртуозно. Пару раз, ещё до того, как меня там директором назначили, по её наводкам увольняли тех, кто ей чем-то не нравился, но это полбеды. Знаете, кто её муженёк? - Директор КЦСОН района Марьино, - сказала Хлоя. - Верно. Согласно народной молве - решала деликатных вопросов, посредник в криминальных сделках, был старым дружком одной известной в узких кругах ныне скопытившейся сволочи по имени Рустам Сидоренко, и вообще та ещё сука. Мне он не опасен, а вот вам может постараться насрать по самое не балуйся, так что держите ушки на макушке. И ещё есть у вас там один зловредный субъект - ученики его Баяном прозвали... Хлоя медленно кивнула. Учитель пения, Леонид Иванович, тоже вызывал у многих подозрения как потенциальный доносчик и клеветник, разве что влиятельной родни не имел, как и планов забраться в директорский кабинет. - Буду иметь всё это в виду, - сказала она, - спасибо за то, что просветили. Владимир Григорьевич хотел спросить ещё о чём-то, но решил смолчать, и тем не менее Хлоя поняла его вопрос, пусть он и состоял из серии разрозненных картинок. Начальнику РОНО хотелось знать - почему принадлежащий Геннадию Тимуровичу телеканал решил сделать телезвезду из простой словесницы? Если принять во внимание слухи о том, что советник Амантаев в самом ближайшем будущем захватит власть в стране, то... "Может, Яковлева - его человек? - думал Владимир Григорьевич. - Она по его поручению... делает что? Баламутит воду на местах и создаёт сногсшибательные сенсации? Нет, эту загадку мне не отгадать..." "И очень хорошо, что ты это признал," - усмехнулась про себя Хлоя... и тут её внимание привлёк белый "Мерседес" с чёрной звездой на водительской дверце. Машина заехала во двор со стороны Ключевой и не собиралась снижать скорость. Майор Пи успела лишь изготовиться - она понимала, что появление противника означает начало некой акции. А из окон по левому борту высунулись стволы двух АК, и две очереди пуль одновременно устремились к жертве. Хлоя почувствовала серию толчков в грудь и живот... всего попаданий было одиннадцать. От неминуемой гибели её спас заблаговременно настроенный "Панцирь", отреагировавший на приближение множества мелких металлических предметов. Она упала на газон, успев прихватить с собой Владимира Григорьевича. Тому повезло меньше - пуля угодила ему в солнечное сплетение и застряла в брюшине. Он был жив, но вскорости мог запросто скончаться - если пролежит под скамейкой без неотложной помощи лишние пять минут, а как бы не меньше. Кто сидел в "Мерседесе", Хлою не слишком волновало. Первое, что она сделала, едва подняв голову от земли - привела в действие "Быструю агонию", взяла машину в прицел и послала несколько коротких импульсов. С опозданием понадеялась, что её странных действий никто не заметит - и, к слову сказать, немногие свидетели решили, что машина поломалась и загорелась сама, без чьего-либо участия. К месту происшествия подоспела Катя - она оказалась единственной панцироносицей, кто в эту минуту мог стартовать на выручку без задержек и лишних свидетелей. - Живы? - раздался в эфире её тревожный вопрос. - Забери его! - велела Хлоя, указав на потерявшего сознание экс-директора. - И не возвращайся... я жива, и... "Всё-таки я хорошо обучила девочек, - подумала Хлоя, поднимаясь на ноги. - Ни одного лишнего вопроса, никакой бестолковой суеты..." Следом за Катей на подмогу пришла Эммочка, и её криолучи пришлись очень кстати. Машина неприятеля протаранила живую изгородь, из её развороченного капота и из-под лопнувшего лобового стекла поднимался столб огня, а из салона неслись крики и визги. Две пассажирки, облитые топливом и залепленные синтетической обивкой, горели живьём до тех пор, пока умная ученица не погасила пожар... но Инге Мицроевич и Лене Гулиц хватило и полминуты, чтобы на всю оставшуюся жизнь стать безнадёжными инвалидами. И лишь после того, как двор наполнился врачами, нарядами милиции и пожарными, а панцироносицы исчезли восвояси - майор Пи не в счёт, ибо она не превращалась и играла скорее пассивную роль - женщина вспомнила о Некахуал. Девочка нашлась довольно быстро - она лежала за бортиком песочницы, всё ещё не решаясь поднять голову. Впрочем, оказавшись в материнских руках, она быстро пришла в себя, и её вниманием сразу завладел обгоревший корпус "Мерседеса". - Жива, слава тебе Господи... - прошептала Хлоя. - Ни царапинки... - А что здесь случилось? - спросила Некахуал. - Опять живые предметы появились? - Нет, - Хлоя кое-как заставила себя улыбнуться, - просто кучка идиотов не смогла договориться и решила пострелять... Не было похоже, чтобы девочка ей поверила, но больше она ни о чём не спросила и принялась с живым любопытством разглядывать занятых своими делами работников тревожных служб и столпившихся зевак. - Александра Антоновна? - раздался чей-то голос. Хлоя подняла глаза и увидела милицейского чина в звании майора. - Вы в порядке? Можете говорить? Надо побеседовать о... в общем, о том, что здесь произошло. Пройдёмте? - и он указал на белую "Газель" с мигалками. - Я не очень много видела... - Хлоя вымученно улыбнулась. - В основном из-под скамейки, да ещё Владимир Григорьевич кровью истекал... хорошо, идёмте. Серёжа несколько смен отработал сверхурочно ради того, чтобы выбраться в Коробово на три дня. Он уже представлял, как весело проведёт время в обществе своих Непросматриваемых подельников - Тёмы, Феди и остальных... но, стоило ему пройти на родное подворье, как его оптимистичный настрой несколько поубавил в градусе. А причиной тому был отец, которому взбрела фантазия очистить от хлама один из сараев. Из него были извлечены горы мусора, и его следовало вывезти на свалку. Осмотрев кучу отходов, Серёжа едва удержал себя от крепких выражений в адрес родителя - эту кучу можно было спокойно подпалить, но отец не стал этого делать. Он предусмотрительно приготовил тачку - ту самую, с которой Серёжа когда-то был вынужден дефилировать по улице, краем уха улавливая ехидные похихикивания соседских девчонок. "Ну ладно, - со злостью подумал парень, - так и быть, вывезу я этот мусор. Но смотри, дорогой папаша - я тебе собственноручно глотку перережу, когда всё закончу..." Не отходя от кучи, он окинул взглядом подворье, прикидывая, как обделать предполагаемое убийство незаметно и по возможности без изобличающих следов. И в этот самый момент в кармане его штанов запиликал мобильник. Звонил Костик, и по его голосу Серёжа понял - на горизонте возникли очередные непредвиденные проблемы... - По телефону такое не обсуждают, - говорил парнишка, - в общем, жди. Сейчас я приеду. Серёжа успел забежать на кухню и перехватить чашку чая и пару пирожков с луком и яйцами, прежде чем Костик изволил приехать. Пару недель назад он откуда-то достал мотоцикл, причём слишком быстро научился им управлять, не имея никаких навыков вождения. Более того - его родители до сих пор не знали, что их сынуля обзавёлся личным транспортом. "Всё-таки хорошо быть слугой Прозелита..." - подумал Серёжа, впуская гостя во двор и провожая в сад, к спрятанной среди вишен и яблонь беседке. - Короче, - без всяких вступлений начал Костик, - у нас на районе случилась большая и нехорошая хуйня. Инга с Ленкой пытались грохнуть Чёрную Суку. - Это как? - уточнил Серёжа. - Им приказали, или они сами подсуетились? - Не знаю. Я звонил Джилл, Тилле, спрашивал у них... в общем, приказ отдал лично Прозелит. По-моему, так... - По твоему, или приказ был на самом деле? Здесь Костик замялся, и Серёжа понял, что тот, как обычно, фантазирует и несёт отсебятину. Несмотря на изъятие Дара, он во многом остался прежним глупым мальчишкой, который, не имея сил и возможностей стать шибко крутым, пытается казаться таковым хотя бы на словах. - Ладно, хуй с ним, с приказом, - сказал Серёжа, - так что там с Чёрной Сукой? - Жива и невредима, что ей будет... - усмехнулся Костик. - Панцироноска недотраханная. А вот Инга с Ленкой живы, хотя не совсем здоровы. Плюс водитель, у которого дыра в затылке и каша вместо мозгов... Серёжа выслушал рассказ о происшествии на Ключевой. Костик описывал ситуацию с чужих слов, ссылаясь на Киркиного отца, но Серёже хватило и этого, чтобы понять - самая большая панцироносица даже лёгкой царапинки не получила. Сам собой возникал немаловажный, сколь и неприятный вопрос - возможно ли, пользуясь известными типами оружия, убить панцироносицу? И ещё - известен ли Прозелиту способ сделать это? Он, такой могучий, такой всеведающий и вездесущий, и вдруг оказывается не в состоянии справиться с несколькими девчонками? Поделившись своим недоумением с Костиком, Серёжа добавил: - Мне почему-то кажется, что в нашей вонючей рашке вдруг обнаружились недобитые военспецы, которые придумали что-то такое, что лежит за гранью всякого разумения, и Чёрная Сука - это продукт их экспериментов. Может, она что-то типа газонокосильщика из кино, поэтому её и невозможно убить? Ведь получается, что Лена стреляла в упор с тридцати шагов - и хоть бы хны... - Или это вообще какой-нибудь "Гайвер" женского пола, - задумчиво ответил Костик, - прикинь, какие деньжищи можно поднять, если все эти её примочки в Пентагон отнести? - Ты их сначала забери, дурило, - хмыкнул Серёжа, - а потом ещё донеси и попробуй поторгуйся. Хера с горчицей ты огребёшь и упокоишься где-нибудь под Ниагарой с пудовой гирей на ноге. Ну да пошли они все в жопу. Ты надолго сюда? - Пойду гляну, как там кони на заводе гужуются... - хихикнул Костик, вставая из-за столика. Парнишка вышел за ворота, прошёл к поставленному в переулке мотоциклу(Серёжины родители не должны были его увидеть) и поехал в гости к Тёме и его приятелям. А Серёжа не спеша поплёлся в дом - очень уж ему понравились материнские пирожки. И, как нарочно, мобильник запиликал снова. На сей раз пришла СМС от Джилл - та предстоящим вечером желала видеть в сборе всю Коробовскую ячейку Непросматриваемых. Серёжа жевал пирожок, медленно попивал чай и напряжённо обдумывал неудавшееся убийство словесницы Яковлевой. Мицроевич и Гулиц вляпались по уши, их станут допрашивать сразу же, едва они придут в себя. Положим, они ничего не расскажут, ибо программа самоликвидации не позволяет выболтать лишнего. А если за дело возьмутся панцироносицы? Вдруг они нашли способ обойти методы Прозелита? "Вот ведь дерьмо собачье, - злился Серёжа, - вечно в этой стране всё не как у людей... казалось бы, на хера этому имперскому московитскому быдлу военные заводы, лаборатории, учёные? Жили бы как все нормальные люди, жевали бы жвачки и сникерсы, засовывали бы себе в жопу тампаксы и самотыки всякие, смотрели бы про Терминатора и Марти Макфлая, так нет - всё им неймётся! Всё им, дуракам проклятым, чего-то надо! Всё что-то химичат, пыжатся, изобретают! Всё на что-то надеются! Всё никак не оставят свои какие-то загадочные прынципы, какой-то особый путь и какие-то смехотворные представления о добре и справедливости! Всех переубивал бы..." Серёжа сидел за столом и медленно закипал от злости. У него куча дел, уйма нерешённых проблем, а мать непрестанно жужжит над ухом, пересказывая подробности взаимоотношений героев какой-то очередной несколькосотенсерийной бразильской мелодрамы. "Да заткнись же ты наконец! - отчаянно молил парень. - Разве ты не видишь, что мне насрать большую красивую кучу на всех твоих Родриго, Хуанов, Хосе и Даниэлей?" А тут ещё на кухню пришёл отец и напомнил про мусор. Делать нечего - пришлось Серёже выйти во двор, голыми руками нагрузить тачку и выйдя за ворота, толкать её вдоль улицы к большой свалке, устроенной местными жителями прямо посреди села. За один раз куча мусора уменьшилась наполовину. Серёжа вздохнул было с облегчением - осталось сделать всего одну ходку, но в относительно мирное течение событий вмешался Его Величество Несчастный Случай, превративший остаток дня в самую что ни на есть настоящую кровавую мясорубку. Серёжа шёл мимо того самого палисада с разросшейся сиренью, под которой стояла скамеечка. Именно на ней сидели юные насмешницы. Сколько всего их было? Этого он не помнил. Он невольно замедлил шаг, ссутулился, в его глазах защипало - ему казалось, что он снова слышит отвратительное похихикивание и насмешливые комментарии по адресу каждого своего движения... Парнишка лет четырнадцати и девочка лет десяти - должно быть, его сестрёнка - сидели на скамеечке и пристально разглядывали высокого, упитанного, круглолицего и бритоголового парня. В их представлении он был глупым переросшим ребёнком, типичным деревенским дурачком, жертвой родовой травмы или пьяного зачатия после какой-нибудь местной свадьбы. К слову сказать, если бы Серёжа мог сейчас видеть себя со стороны, то увидел бы очень неприглядную картину и решил, что перед ним больной синдромом Дауна или какой-нибудь наркоман... - Смотри, какой долбоёб идёт... - ухмыльнулся модно одетый городской парнишка, обращаясь к сестрёнке. - Наверное, его родаки так и не насосали на ВУЗ, вот он теперь в замкадье торчит и какашками торгует. Серёжа чувствовал себя очень скверно. Примерно так, как если бы его наградили пинком под зад и плюнули на спину, лишив возможности дать сдачи. - Эй ты чмо лысое! - крикнул парнишка. - У тебя найдётся возможность сделать мне минет? А то у меня весь день стоит! - Он не может, - хихикнула девочка, - он торопится на базар какашки продать и набухаться. - Эй ты долбоёб! - не унимался парнишка. - А тебя в унитаз башкой совали когда-нибудь? Чем дальше уходил Серёжа, тем громче надрывался парнишка, стараясь, чтобы его вопли слышала вся улица. Вот только улица была пуста. Кроме парочки злобных детишек и Серёжи на ней никого не было. А когда Серёжа возвращался той же дорогой, ибо другого пути к воротам не было - парнишка обнаглел до такой степени, что взял штакетину и со всего размаху ударил его по губам. Девочка тоже сумела отличиться, пару раз пальнув ему в спину из рогатки, причём самый увесистый камешек попал Серёже точнёхонько в копчик. Он прошёл во двор, бросил тачку и закрыв ворота, сел на завалинку. Он плакал, и слёзы бежали по его щекам в пять ручьёв. - Эй ты придурок! - закричал парнишка, подходя к воротам. - Куда пошёл? А минет когда будешь делать? Я тебе за что сто баксов в час плачу? Чтоб ты мне жопу показывал? В этот момент Серёжа разозлился настолько, что полностью перестал владеть собой. И тем не менее он помнил важное правило - всё, что он обдумывал накануне, следует сделать быстро и незаметно... Он зашагал к сараю, где находился отец, на ходу выдернул из пенька топор, огляделся по сторонам - не видит ли кто? - и вошёл в пахнущее застарелым куриным помётом непритязательное строение. Отец, занятый над расчисткой пола и оглушённый включенным на всю громкость магнитофоном, ничего не заметил и не обернулся, в результате удар обухом пришёлся ему прямо по макушке. Он умер мгновенно - его череп выдержал удар, а шейные позвонки - нет. Серёжа оттащил тело в угол, чтобы его не было видно со двора, и прошёл на кухню. Мать он убил всё тем же ударом по макушке и убедившись, что та мертва, вынес её в сарай, устроив рядом с отцом. Он вышел во двор и сел на пенёк для колки дров. Что следовало делать дальше? Первым делом избавиться от топора. Использовать его больше двух раз - непозволительная роскошь, да и менты, обнаружив трупы со следами одного и того же орудия убийства, будут рвать и метать. Два трупа - это ещё куда ни шло, а вот если их будет четыре? Нет и ещё раз нет - следующие два убийства он совершит иным способом. Он закрыл дверь сарая, затем, отсоединив рукоятку топора, закинул её под веранду. Рукоятка оружием считаться не будет, да и мало ли какой хлам валяется под верандой? Менты могут решить, что рукоятка была брошена туда и месяц, и год назад. Серёжа пошёл в дом, сбросил с себя родную одежду и переоделся в один из отцовских рабочих нарядов - старый полевой камуфляж со стоптанными зимними ботинками. Теперь, решил он, меня даже с собаками не выследят, хотя чем-нибудь пахучим воспользоваться стоит - тем же табаком. Он собирался пробраться по соседскому участку к дому, где обитала парочка юных столичных беспредельщиков. Сделать это оказалось нетрудно, ибо сараи, курятники и различные насаждения надёжно укрывали его от обзора со стороны улицы и жилых домов. По пути он бросил топор без рукоятки в соседскую уборную, убедился, что тот скрылся под слоем испражнений, и двинулся дальше. Он аккуратно перелез через забор, осмотрел нужный ему участок и сходу заметил отличное хранилище для трупов - уборную. Эта уборная была ещё одним свидетельством в пользу того, что в Коробово жили сплошные идиоты - хозяева, выстроившие кирпичную дачу и набившие её японской и корейской бытовой техникой, почему-то не стали делать туалет внутри жилища, а выкопали экскаватором гигантскую яму, установили в неё три железобетонных колодезных кольца, а поверху приспособили щелястую деревянную кабиночку с закрывающейся на вертушок дверкой. Единственным достоинством этого нелепого строения было то, что яма под ним была весьма вместительной, и если скинуть туда трупы, притопить их и набросать сверху битых кирпичей - они пролежат там до скончания веков, пока от них не останутся скелеты, в то время как яма будет постепенно заполняться дерьмом до краёв. По идее, к такому туалету должен быть оставлен проезд для ассенизационной машины, но дуболомы-хозяева этого не учли, перегородив надворными постройками всю предполагаемую дорогу. Они собирались после заполнения ямы присыпать её землёй вместе с колодезными кольцами... - Что и говорить - не деревня, а резервация для конченых долбоёбов, - ухмыльнулся Серёжа. Он прошёл в гараж, осмотрел стеллажи и выбрал разводной гаечный ключ. Надо будет учинить расправу по возможности бескровно, решил он, и после положить инструмент на место. Кто подумает, когда - и если - найдёт трупы, что именно этот ключ переломал руки и ноги соплежую и соплячке? Он прошёл к окнам. Прислушался. Юное хамьё, судя по звукам, играется в денди... Очень хорошо. Сейчас Серёжа организует им путёвку в грибную вселенную с аудиенцией у короля Купы. Он поднялся на крыльцо, открыл дверь, прошёл в сени. Полный идиотизм - дача, которая снаружи напоминала дом какого-нибудь немецкого бауэра, имела ту же планировку, что и колхозная хибара-трамвайчик с нелепой анфиладой комнат. Вот и его обидчики - сидят на полу, как приклеенные, с джойстиками в руках, и не замечают, что кроме них в комнате появился ещё кто-то. Серёжа сделал шаг вперёд и наступил тяжёлым ботинком прямо на приставку, превратив её в лепёшку. - Ну и кому тут надо сделать минет? - громко спросил он, глумливо разглядывая насмерть перепуганных оболтусов. Ему так хотелось эффектно появиться перед этими сопляками, что ему недосуг было представить, какое впечатление произведёт раздавленная приставка на человека с менее воспалённым, нежели у него, сознанием. ...Выбросив два детских тела в уборную и убедившись, что они ушли на дно, Серёжа потратил полчаса на то, чтобы накидать в яму битых кирпичей вперемешку со стеклом и какой-то железной рухлядью, которая уже лет пять, а то и больше, валялась под ветрами и дождями в одном из углов двора. Он вернул на место гаечный ключ и отправился к себе той же дорогой, какой пришёл. Тела отца и матери он решил припрятать в другом месте - лучше всего было вывезти их на машине и зарыть в лесу, ибо яма уборной показалась ему мала для четырёх покойников. Разумеется, пропажа детей обнаружится быстрее, чем двух взрослых самостоятельных людей, благо что Серёжа не собирался никуда звонить и писать заявления. Но уборная? Кому придёт в голову, что дети покоятся в дерьме, причём вместе, когда есть множество мест, куда они могли пойти? Ведь находились они не у себя дома, а в гостях у уехавшей в отпуск тёти, и ушли не отпросившись - это Серёжа выяснил в ходе допроса. Значит, до вечера их искать не будут. А когда хватятся, то побегут куда угодно, только не в туалет на задворках. Серёжа чуть ли не на иголках просидел, дожидаясь вечера и вздрагивая всякий раз, когда кто-то проезжал по улице, или когда поблизости лаяла чья-нибудь собака. Наконец, дождавшись подходящего момента, он погрузил тела в машину и никем не замеченный уехал в лес по другую сторону шоссе. В общую могилу он сбросил и отцовскую рабочую одежду, сразу же переодевшись во всё родное. Теперь можно было со спокойной душой ехать на конезавод, где через полчаса должно было начаться собрание Коробовской ячейки. Обитатели конезавода находились на привычных местах. Тёма и Костик попивали пиво и травили анекдоты, Федя Дракопов забавлялся в обществе проститутки - такой же Непросматриваемой, как и он сам. Муса Гальзаев с приятелями только что вернулся из Домодедова - им больше нравилось развлекаться в приличных заведениях с качественным обслуживанием, нежели в старом, лет пять не видавшем ремонта общежитии. Как ни странно, но жители Коробова не замечали никакой людской активности на конезаводе. Объяснялось это бдительностью сторожа Гриши - тот никогда не церемонился с выпивохами и мальчишками, что лазали по пустующим зданиям в поисках чего-нибудь интересного, и при появлении таковых щедро угощал их солью-лизунцом по мягким местам. - Слушай, Тёма... - Серёжа подсел к приятелю, предварительно попросив Костика выйти и подышать воздухом. - Тебе не кажется, что нам надо сваливать с этой лошадиной шарашки? - А что так? - ухмыльнулся Тёма и разом насторожился. - Что случилось, Серик? Какое-то палево? - Вот именно... - и Серёжа выдал историю, которую придумал тут же, на ходу - он, мол-де, видел сегодня, как на Рябиновой улице крутились госбезопасники и о чём-то расспрашивали селян, и что ему лишь по счастливой случайности удалось миновать бдительного государева ока, запершись на все засовы с щеколдами и притворившись, что дома никого нет. - Вот веришь, - говорил Серёжа, аж задыхаясь от бившей ключом фантазии, - я три часа дома просидел и боялся даже нос за ворота высунуть! - А ты уверен, что это были госбезопасники? - уточнил Тёма. - Может, это какие-нибудь торгаши с Узбекистана, или скупщики металла? Может, какие городские на шашлыки выехали? Да мало ли кто тут катается? - Я что, похож на идиота? - деланно обиделся Серёжа. - Я что, по-твоему, не знаю, как эмблема ФСБ выглядит? А она там была, прямо на борту ихнего фургона... белая такая "Газель" с московскими номерами и контактным телефоном под эмблемой. - Ну раз так, то... - Тёма снял кепку и озадаченно почесал затылок. - Что же они тут искали? Неужели пронюхали, что я помогал Феде барыжить? Пожалуй, отсюда и впрямь надо съезжать. Только это дело надо с пацанами обкукарекать и тогда уже решать конкретно... Их разговор прервал Костик, объявивший о появлении Джилл, причём не одной, а в обществе супер-паука, и приятели заспешили на крытый манеж. - Слушайте меня внимательно, - объявила женщина, - с сегодняшнего дня все изъятия временно прекращаются - до особого распоряжения Прозелита. Вам предписывается сдать оружие... Никто не стал выспрашивать, в связи с чем прекращаются изъятия, и все без промедления вынули и сложили в контейнер замаскированные под зажигалки инфертехнические извлекатели. - Ещё я хочу вас предупредить, - продолжила Джилл, - и прошу отнестись к моим словам со всей серьёзностью. Прозелит понимает, что никто, в том числе и его слуги, не застрахован от ошибок. Он может понять и простить, даже поможет исправить содеянное, но лишь в одном случае - если вы своевременно доложите об ошибке по инстанции, не дожидаясь, пока он узнает всё сам. Я вижу, вам интересно, зачем я привела эту тварь сюда... - она кивнула на супер-паука. - Перед вами находится хорошо вам известный Вова Гавриленко с девятой турбазы. Он решил подзаработать на людях, удостоенных изъятия, сдавая их в аренду для сексуальных утех. Более того, он вовлёк в свой бизнес посторонних лиц, не имеющих к Братству никакого отношения. Он решил скрыть это от нас, и в результате навёл на турбазу панцироносцев, которые не только посетили объект, но и похитили другого нашего товарища - Ивана Удодова-младшего, которого мы были вынуждены позднее ликвидировать, дабы он не болтал слишком много... Джилл замолкла и оглядела собравшихся. Слушатели с непроницаемыми выражениями лиц впитывали каждое слово. И, следует отметить, многое из сказанного было для них в новинку. Они знали, что Гавриленко открыл гомосексуальный публичный дом, но даже его старый приятель Тёма не имел понятия о том, какие порядки заведены на девятой турбазе. - Я думаю, вы всё поняли, - закончила женщина, - Братство Ориона прощает ошибки, но никогда не прощает их сокрытия. Приятного вам вечера... Зловещая гостья развернулась и вышла за ворота. Провожать её никто не стал. Некоторое время Непросматриваемые оставались на манеже, тихо переговариваясь и припоминая - не водилось ли за известными им слугами Прозелита каких-нибудь промахов или фактов умышленного вредительства. Что же касается Серёжи - он сильно перепугался, хотя старался не подавать вида. Тем не менее хорошо его знающий Тёма заподозрил неладное и подойдя вплотную, сказал: - Выйдем на воздух? Этой коротенькой фразы хватило, чтобы понять - Тёма нисколечко не поверил в появление госбезопасников. А его дальнейшие слова только подтвердили Серёжины опасения. - Давай колись, Серик, где напортачил, - сказал он, когда они оказались за воротами, - про госбезопасников ты сто пудов напиздел. Если бы они реально появились, Гриша бы мне сказал. Со сторожки вся улица видна как на ладони. Ну что? Будем признаваться, или будем отпираться? С какого хуя ты решил отсюда дёрнуть? - Да я ничего такого не делал! - возмутился Серёжа. - Неужели ты думаешь, что я... - Вот что, Серик-Обсерик... - Тёма сунул руку под пиджак, где у него был спрятан пистолет. - Мне проще тебя грохнуть и сказать, что так было, потому что в этом случае твои косяки исчезнут вместе с тобой, а ещё я не хочу из-за твоей ебанутости превращаться в помесь ёжика с носорожиком... - он щёлкнул предохранителем и упёр ствол оружия в бок приятеля. - Итак, я очень внимательно слушаю. Каких дров ты наломал сегодня? Считаю до пяти. Один... два... И Серёжа рассказал, как убил отца с матерью и двоих детишек, что тусовались через дом от него, а так же расписал в деталях - как прятал трупы, избавлялся от улик и что проделал с детишками, прежде чем спустить их в выгребную яму. - Ёб тебя тысячу раз в твою толстую сраку... - Тёма убрал пистолет и схватился за голову. - И ты ещё говорил, что я безмозглое мудило? А кто тогда ты после такого косяка? Скажи, Серик, каким местом тебя в детстве на пол уронили? Маленькой головкой или большой? - Да это всё случайно вышло! - запротестовал Серёжа. - Ну не смог я совладать с нервами, понимаешь? Я бы никогда не подумал... просто меня тут всё капитально заебало... - Случайно? Детишек ты тоже оттрахал случайно? Охуеть не встать... Они не заметили, как открылись ворота, и на двор вышли Федя, Муса и Костик. - Значит, - раздался голос Мусы, - этот толстожопый уёбок нас подставил? Теперь из-за него по деревне и за околицей начнут шарить мусора? А подумал ли ты, баран россиянский... - бандит отвесил Серёже крепкий подзатыльник. - Ты подумал своей гнилой тыквой, что они непременно полезут на завод? А если сюда вместе с мусорами нагрянут панцироносицы? И что нас всех, и тебя в первую очередь, даже не выпустят отсюда и вальнут при попытке к бегству? Серёжа что-то неразборчиво хныкал, размазывал рукавами свитера сопли по щекам и безропотно сносил сыпавшиеся на него ругательства, пинки и пощёчины. Его подельники были правы, и ответить им было нечего. - Ты хотя бы выяснил личности детишек? - поинтересовался Тёма. Серёжа в ответ лишь помотал головой. На что ему дались их имена с фамилиями и адресами проживания? - Ой, ебушки-на-раскладушке, какой же ты фантастический придурок! - Тёма с досады не глядя сел куда придётся и плюхнулся на землю. - И чем я так виноват, что высшие силы привели в нашу деревню этого клинического ебанатика?! - Может, нам в самом деле проще его грохнуть и закопать? - задумчиво молвил Федя. - По крайней мере, он не превратится в паука. Его даже похоронят, если только найдут... - Давай звони Джилл и рассказывай, что и как было... - Муса вынул телефон и протянул Серёже. - Или я отстрелю тебе башку. Ну? Посеревший лицом и трясущийся от страха парень начал набирать номер. Джилл ответила сразу, и он повторил ей рассказ о своих недавних, если так можно выразиться, подвигах. - Ну что же... - ответила женщина. - Вам и правда пора сматываться из Коробова. Готовьте завод к сожжению - чтобы ни одного целого строения не осталось. И чтобы к утру вас больше там никто не видел... Женщина потратила ещё несколько минут, расписывая, что нужно сделать, чтобы сбить с толку следователей. Тёма с Серёжей отправились выполнять её указания, а Муса с Федей пошли на склад - готовить бочки с топливом для организации большого пожара.