Панцироносица. Дар Ориона. Книга третья.

25 Состояние здоровья начальника РОНО не вызывало опасений, хотя полученное им ранение оказалось достаточно тяжёлым. Само собой, что свои обязанности он выполнять пока не мог, и за него это делал заместитель, который, среди прочих дел, вызвал к себе словесницу Яковлеву и провёл с ней собеседование как с предполагаемым директором 998-й школы. Разговор длился недолго; по его окончании был составлен трудовой договор, и Хлоя Пи, покинув кабинет заместителя, отправилась изучать, как говорится, свои новые владения. Выдворенный директор Датов узнал о своём смещении сутки назад и перед уходом постарался напакостить по максимуму: перемешал все бумаги, удалил из компьютера некоторые программы, изменил названия некоторых файлов... "Ребёнок, да и только," - усмехнулась про себя майор Пи, наводя порядок в кабинете. С вызовом на ковёр завуча и прочих педагогов она решила обождать, ибо на дворе лето, и почти все отдыхают от уроков и огромного количества детей. Сначала следовало разобраться в школьных делах самостоятельно, а после, если того потребует ситуация, раздавать куски аппетитного пирога или метать громы с молниями. Первым делом Хлоя решила ознакомиться с планом по увеличению количества учебных мест. В РОНО, как и из собственных источников, она узнала, что в Братеево прибавилось количество переехавших на временное-постоянное жительство семей, а это означало, что осенью в школе будет много новых учеников. Следовало докупить комплекты парт, разобраться с новыми вакансиями - поскольку будет введена вторая смена; необходимо было должным образом сориентировать вечернюю школу... Ещё нужно составить план ремонта, ибо дети есть дети, они порой что-то ломают и портят - и, уладив сии вопросы, можно спокойно отдыхать(или, сказала себе Хлоя, надрывать животики, воюя с какой-то полумифической тварью из такой же полумифической Шамбалы). Хлоя не сразу заметила, как в её кабинете из воздуха материализовалась Кира. - Вас стучаться не учили? - с напускной строгостью осведомилась женщина, не отводя взгляда от подшивок с документами. - Или хотя бы здороваться? - Для меня вы майор Пи и Регент, а уже потом всё остальное, - хихикнула Кира, шутливо наморщив носик. - Ладно уж, усаживайся... - улыбнулась женщина. - Буду тебе и майором, и Регентом. Даже сестрёнкой и подружкой, ежели тебе так хочется. - И даже мамой? - Кира так и прыснула со смеху, покрываясь румянцем. - Даже... - фыркнула женщина. - Надеюсь, королева Серенити не наподдаст мне за это. - Она вас поймёт, - Кира уселась на свободный стул слева от Хлоиного кресла, - так над чем ты здесь трудишься, мамочка? - Над чем тружусь... - Хлоя села поудобнее. - Осваиваю новое хозяйство. И меня очень заинтересовала любопытная подробность, касающаяся ремонта. Школа заключала договор с одной и той же фирмой-подрядчиком, владельцем которой является брат супруга нашей глубоконеуважаемой математички Валентины Николаевны. Зная репутацию этой парочки, можно предположить - пока только предположить - что этот союз весьма нечестив... - Как обычно воруют, - хмыкнула Кира. - Ничуть этому не удивлюсь... - Хлоя выудила из Кириных волос соринку. - И теперь я предвижу большой скандал, а ведь мне ещё придётся порыться в архивах. Вот скажи, Кирушка... вы всегда так собирали деньги? Несли в школу и сдавали всё классным руководителям? Кира пожала плечами. Да, так было всегда, и никто этому не удивлялся. - А эти деньги предписано переводить на специальный счёт, - говорила Хлоя, - но за этой школой никакого счёта не значится. Будь мы на Мидгарде, я бы вообще не поняла, как работает такая школа, но здесь... - То есть... - нахмурилась Кира, уже предвидя, что скажет словесница. - Если вы сделаете всё согласно закону, то подрядчик наедет на вас? - Обязательно наедет. Как же, несколько лет капали денежки, а теперь лавочка прикроется... - Хлоя крепко зажмурилась, словно перед её глазами возникло что-то страшное. - Знаешь, что я думаю? России срочно нужен очередной Сталин с ГУЛАГом и Дальстроем, потому что куда ни плюнь - везде жульё, халявщики и лодыри, за всю жизнь не поднимавшие ничего тяжелее детородного органа. И чистить страну надо с самых верхов, причём в течение многих лет, поскольку здесь постепенно входит в силу поколение, убеждённое в том, что воровать вагонами, выводить валюту за бугор и потом, сидя в Лондоне, корчить из себя жертву кровавого режима - естественный порядок вещей, причём незыблемый. - Даже Раиному дедушке может не хватить на это времени, ведь он уже не молод, - заметила Кира, - если только его более молодые единомышленники с этим управятся. А вообще мы рискуем просто не дожить до тех счастливых времён, когда всю гайдаровскую шайку возьмут за хобот и выпотрошат... понимаете, о чём я? Хлоя понимала. Не сегодня-завтра, или в следующем месяце, некое существо, поглощающее Дары Чистых Сердец, решит выйти из забвения. Чем это обернётся для Земли и её жителей, можно было только гадать. - Я решила поговорить с Некой, - сказала она, - изучение закрытых областей её памяти выглядит безумно, но мы повидали много безумных вещей. Даже ухитрялись выживать после этого, так что готовься. Решающая роль во всём этом уготована тебе, не считая Неки. - И когда мы начнём? - Кира прикинула свои возможности на сегодняшний день. Ей можно будет задержаться вне дома подольше, а ведь ещё есть Эммочка, Раяна, и Катя с Мири... - Разберёмся. Может, даже сегодня. Кира какое-то время сидела молча, наблюдая, как Хлоя то возится с бумагами, то роется в компьютере. - Почему стоит гробовая тишина? - неожиданно спросила новоиспечённая директриса 998-й среднеобразовательной. - Любуюсь вами, - улыбнулась Кира, - вам очень к лицу ваш новый костюм. - Правда? - Хлоя покосилась на свою деловую тёмно-синюю брючную пару. - А мне он нисколечко не нравится. Какой-то неуютный, жаркий, жмёт в самых неожиданных местах. Я бы сшила его совсем иначе. Впрочем, время у меня ещё есть, надо только раздобыть отрез... - А вы знаете, что в Коробово сгорел конезавод? - вспомнила Кира. - Слышала что-то такое в утреннем выпуске... - нахмурилась словесница. - Сейчас чего только не происходит. - А есть новости по поводу Инги и Лены? - А что с ними будет... - хмыкнула Хлоя. - Пустяки, дело житейское - всего-то сто процентов кожных покровов обгорело. Показаний с них в ближайший месяц взять не получится. Скорее всего, они умрут - сами, или Прозелит постарается. Труп водителя не опознан, хотя след есть - один из работников НПЗ куда-то исчез, и если сравнить ДНК... ну да ладно. Что бы там не предпринимала следственная группа - ничего она не найдёт, так как спецов по инфертеку в милиции нет и не предвидится. Кира лишь вздохнула. Она подумала о возможности Серебряного Кристалла исцелять самых тяжёлых больных, но воспользоваться им было нельзя. Появись она в комбустиологическом отделении, и Прозелит не раздумывая телепортирует туда бомбу, взрыв которой убьёт и свидетелей, и врачей, и ещё несколько десятков человек, оказавшихся в ненужное время в ненужном месте. Так уже было в Тюмени, будет и в Москве. Прозелит и его люди убьют какое угодно количество народа хотя бы ради того, чтобы очернить панцироносиц в глазах тех людей, с коими они сотрудничают. А рядом с больницей непременно будет крутиться Рома Блятченко или любой другой газетно-телевизионный деятель с оператором наготове. - Ну всё, - Хлоя вышла из-за стола, - на сегодня, думаю, хватит. Идём прогуляемся? Она пропустила Киру вперёд и закрыла кабинет. Школа стояла почти пустая - не было даже уборщиц. Людно было лишь в спортзале - два десятка наиболее крепких ребят отрабатывали приёмы самообороны под руководством физрука Константина Ивановича. - Вот это хороший человек, - сказала Хлоя, отойдя от двери и усаживаясь на подоконник. - Почему вы так считаете? - полюбопытствовала Кира. - Потому что он знает, что я ныне директор, - пояснила Хлоя, - ему позвонили и всё рассказали, однако он не побежал сломя голову ко мне в кабинет бить поклоны и уточнять, что делать - бекать, мекать или кукарекать, вдоль реки мост строить, или всё же поперёк. Он занят делом и не намерен от него отрываться ради того, чтобы засвидетельствовать почтение. Нелишне отметить кое-что ещё - когда Баженов был завучем, то Костик оказался единственным педагогом, которого он боялся до усрачки. А знаешь почему? Кира лишь улыбнулась и выжидательно приподняла бровь. - Он вывел в жизнь многих учеников, - продолжила Хлоя, - и сейчас половина из них делает то, что делают наиболее крепкие, выносливые и сильные духом люди - защищают страну от внешних и от внутренних врагов. Баженов этой публики боялся как огня. Они никогда не простили бы ему издевательств над своим учителем. - А он не пробовал частным порядком выяснить, кто вы? - поинтересовалась Кира. - Пробовал, и не раз. Он ничего не узнал... и, как честный человек, ни с кем не сплетничал на мой счёт. Поэтому он с гарантией останется здесь, если сам не решит уйти. Кстати, ты видела нашего нового завхоза? Кира помолчала, припоминая неказистого, ничем не примечательного пожилого дядьку, устроившегося в школу где-то в середине января. Обычно она видела его лишь тогда, когда в здании что-нибудь ломалось или приходило в негодность. Подумав ещё немного, она уточнила: - Он из госбезопасников? - ЦСН, - добавила Хлоя, - вышел на пенсию, имеет несколько ведомственных наград, трижды был ранен... разумеется, полный послужной список закрыт. Дмитрий Кириллович знает, кто я, и я его знаю, хотя в нерабочее время мы не общаемся. Ну да Бог с ним. У тебя самой всё хорошо? Кира покосилась на закуток с умывальниками и хитро улыбнувшись, сказала: - Я много лет хотела кое-что проверить... может, вы мне позволите? - Валяй, - усмехнулась Хлоя, прочтя по глазам девушки её задумку, и приободрённая Кира, подойдя к раковинам, повернула рукоятку одного из кранов. Напор в системе водоснабжения здесь был особенно силён, и тугая струя воды из повёрнутого носиком кверху крана брызнула метра на два, почти достав до потолка. - Вот теперь я знаю, что струя может до потолка долететь, - хихикнула Кира, закрывая кран, - а Норка говорила, что не долетит... - И вы не решались это проверить, потому что тут ходит много народу, - добвила Хлоя, выпуская "Быструю агонию" и превращая растекшиеся лужи в водяной пар. Они сели на подоконник, и Кира принялась рассказывать о том, как утром они с Мирославом клеили обои в загородном доме, о том, что Эммочкиной матери прибавили зарплату настолько, что Мокрецовы впервые за последние десять лет получили возможность несколько обновить домашнюю обстановку и застеклить балкон... Она бы могла проговорить час без передышки, но дверь спортзала открылась, и в коридор вышел Константин Иванович - пожилой, склонный к полноте человек, чем-то похожий на кинофильмового Толика Дукалиса. Одет он был по деловому, разве что без пиджака и без галстука, и это значило, что он окончил занятия и собирается домой. Увидев Хлою, Константин Иванович ненавязчиво выразил желание обсудить с ней некоторые служебные вопросы. Для Киры это означало, что ей придётся пойти погулять во дворе, и, едва она хлопнула входной дверью, физрук сказал: - Я знаю о вашем назначении и хочу сказать, что очень этому рад... - Спасибо, - улыбнулась Хлоя, - если не ошибаюсь, то вы были одним из тех, кто хотел видеть меня директором? - Понятно... - усмехнулся физрук. - Вовка долго вас уговаривал, приводил кучу аргументов, и... - Всё так. Я не рвалась в директоры. Просто так получилось. Константин Иванович некоторое время глядел в сквер за окном и сказал: - Может, я не совсем корректно выражаюсь, но за всеми этими событиями я чую какую-то зловещую тайну. Эта Мицроевич разрядила в вашу сторону полный магазин колошмата... да ещё вместе с Леной Гулиц. Кто бы мог представить такое хотя бы в прошлом месяце? Вам просто неслыханно повезло... - Некоторые считают, что меня вообще невозможно достать, - улыбнулась майор Пи, - но это не так. - Если вы о слухах, что гуляют по району - я им никогда не верил, - сказал физрук, - но, зная вас, могу предположить, что вы начнёте делать в следующем учебном году. Выдворять отсюда разного рода отбросы, так ведь? - Я никогда не скрывала своего мнения о том, что здесь творится. Семейному подряду во главе с Мельниковой давно пора перекрыть кислород, и я обязательно это сделаю. - Валентинка, кстати, тоже метила в директоры, поэтому будьте особо внимательны. Я не рассчитываю на какие-то милости, просто... - Константин Иванович понизил голос. - Окажись я на месте Брусова в тот момент, когда Мицроевич устроила пальбу, то не раздумывая сделал бы то же, что сделал он. Но, раз уж этого не случилось, то я буду на вашей стороне хотя бы в этих стенах. Хлоя слушала и только диву давалась. Она-то знала, что начальник РОНО играл в недавнем происшествии весьма пассивную роль, но народная молва превратил его в героя, который встал под свинцовый ливень и заслонил собой словесницу Яковлеву... Женщине оставалось лишь принять это как факт, кроме того, такая трактовка событий послужит хорошим индикатором для Владимира Григорьевича - как честный человек он и внимания не обратит на то, что его сделали героем, ну а если бессовестный и с гнильцой... - Кстати, - Константин Иванович уже собирался уходить, но, что-то вспомнив, повернулся к Хлое, - вы слыхали про такое село - Коробово? - Утром по радио, но в новостях ничего толком не сказали - пожар, следствие, и всё такое... а что? - Там не только конезавод полыхнул... - физрук почему-то помрачнел. - У Валентинки там сестра живёт, и... в общем, Валентинкины дети пропали. - То есть как? - Трудно сказать как, но они в розыске. Сейчас я еду туда. Хлоя мысленно выругалась. Коробово стояло у панцироносиц на особом счету, ибо там с высокой долей вероятности когда-то проживал человек, который мог быть названным предком последней затерявшейся панцироносицы. Майор Пи буквально кожей ощутила зловещее дыхание чего-то неладного и после недолгого раздумья сказала: - Если вы не против, я еду с вами. Хорошо? Только подкиньте меня до дома на пару минут... Константин Иванович не возражал, и они, выйдя из здания, зашагали к парковке. Оказавшись дома и переодевшись, Хлоя связалась с Кирой и остальными панцироносицами, дабы те знали, куда она отправляется и чем намерена заняться. Смутные подозрения майора Пи усилились и окрепли, когда она увидела, на какую улицу сворачивает Константин Иванович. Это была Рябиновая улица, на которой стояла загородная дача семейства Ялуго, а дом местного жителя Васи Добрецова, с которого следствие начало поиски, находился через участок - как раз возле него был запаркован милицейский "УАЗ" и толпилось множество народа, причём некоторые представители сильного пола были одеты по походному - не иначе собрались осматривать окрестные леса и овраги. Хлое хотелось сделать ряд запросов через Третью базу, но приходилось сдерживаться, ибо рядом был Константин Иванович. Взяв себя в руки, она постаралась выкинуть из головы всё лишнее, включая подозрения по адресу Серёжи, ибо это могло помешать расследованию. Следовало играть роль пассивной спутницы физрука - во всяком случае, какое-то время. Они отыскали свободное место у чьего-то палисада и вышли на улицу. Константин Иванович отправился на поиск наиболее компетентного официального лица - таковым оказался участковый инспектор, и после недолгого разговора, вернувшись к Хлое, сказал: - Кажется, тут дело хуже, чем я думал. Они считают, что исчезновение Женька с Ксюшкой носит криминальный характер. - Есть основания? - деланно удивилась Хлоя. Она и так знала достаточно - например, то, что дети в канун исчезновения находились не дома у тёти, а в гостях у друзей семьи, и что накануне в Коробово пропали ещё два человека - сторож конезавода Гриша Карев и сторож садово-огородного кооператива Артём Блиялкин(которого в Братеево знали так же под другим именем). Эти сведения пришли после запроса с Третьей базы, но посвящать физрука в эти подробности было никак нельзя. А Константин Иванович рассказал о ряде странных деталей, найденных на участке Добрецова - раздавленной игровой приставке и валявшейся в палисаде под сиренью штакетине со следами крови. - Пока этого утверждать нельзя, - поправился физрук, - но инспектор уверен, что Карев и Блиялкин убили детишек штакетиной и подались в бега. - А что они думают о пожаре? - Конезавод действительно подожгли - разлили повсюду солярку... надо полагать, для отвода глаз или чтобы время выиграть. Хотя трупов на пепелище нет, это уже проверено. - Что вы собираетесь делать сейчас? - Хлоя очень хотела пройти на участок Добрецовых, ибо понимала, что может увидеть куда больше, нежели целая команда криминалистов. - Мне нужно ненадолго отойти... если что, я вам позвоню. Константин Иванович рассчитывал присоединиться к группе волонтёров. Хлоя, получив желаемую свободу действий, приступила к сбору информации - для этого следовало ненавязчиво вступать в разговоры с разными людьми и сканировать их глаза. По прошествии получаса она добыла достаточно фактов для размышления - например, вчера, незадолго до того, как мобильники пропавших перестали посылать сигналы, неподалёку от Серёжиного дома был замечен какой-то парень на мотоцикле, но никто не смог его внятно описать. Кто-то говорил, что в то же самое время Серёжа Ялуго куда-то поехал и вернулся часа через три-четыре - и на этом его следы обрывались. Дело о пропаже теперь не просто отвратительно пахло - оно буквально смердело. И Хлоя была вынуждена признать за собой грубейшую недооценку противника. Она полагала, что Непросматриваемые, контролируемые иным, нечеловеческим разумом, очень осмотрительны в своих действиях, но всё оказалось иначе. Следовало сделать нужные выводы после налёта на девятую турбазу, ликвидации Удодова-младшего и исчезновения Вовы Гавриленко - вот уж в чём Хлоя была непоколебимо уверена, так это в том, что с базы никоим образом нельзя сбежать! - хотя не так давно она убедилась лично, что на неё можно незаметно пробраться! Трагедию с детьми Валентины Николаевны можно было предотвратить, но для этого панцироносицы должны были неотлучно следовать за Серёжей на протяжении многих дней. А откуда тогда брать время и силы на другие, не менее важные дела, за которыми стоят десятки, сотни и даже тысячи безвинно погибших и пострадавших? "Однако довольно мне себя ругать, - сказала себе Хлоя, - что случилось, то случилось. Придёт время - за всё отвечу, а сейчас..." Она исхитрилась пройти на чужое подворье и через пять затраченных на осмотр минут узнала о произошедшем больше, чем вся следственная группа узнала за минувшие сутки. Теперь было необходимо под каким-то предлогом легализовать полученные знания. Хлоя невольно пожалела Валентину Николаевну - она была той ещё дрянью, но каково ей придётся, когда тела её детей извлекут из выгребной ямы? Николай Радоволич - единственный человек, к которому она могла обратиться - не заставил себя ждать и вылетел в Коробово с парой оперативников на служебном Ми-2. Посадив машину у развалин конезавода, он поспешил к Добрецовым, а после ознакомления с ситуацией вызвал с улицы, якобы как понятых, Хлою и прячущегося среди зевак Мирослава, выпроводив перед этим весь прочий люд, включая участкового, за ворота. - Я уже начинаю опасаться, - невесело усмехнулся он, - что однажды вы мне вампира притащите. Я так понял, вы оба знаете больше, чем капитан Васильев? И что это? - Тела детей в яме под сортиром, - пояснил Мирослав, - но нам говорить об этом нельзя. Вам же лишних вопросов задавать не будут. - Ясно, - майор Радоволич досадливо поморщился, прошёл к вышеозначенному бытовому строению и взглянул вниз, на обширную тёмно-коричневую массу испражнений. - Однако эмчеэсам сегодня будет работы... и вы увидели тела сверху, не ныряя на дно? - Через оптический блок, - ответила Хлоя, - он позволяет видеть во многих режимах. И ещё не мешает получше осмотреть владения Ялуго. Думаю, ответы на многие вопросы мы получим именно там. - А хозяева не будут возникать? Хлоя объяснила, что хозяев вообще нет дома, и добавила, что это определено благодаря всё тому же оптическому блоку. - Ну ладно, разберёмся, - вздохнул майор, вынимая радиотелефон и вызывая одного из своих людей. Отдав тому несколько распоряжений относительно уборной и того, что следовало объяснить участковому Васильеву, он велел Хлое и Мирославу идти за ним и направился к ялуговским воротам. - Ну как? - обратился он к Хлое, прикрыв ворота и отойдя подальше как от чужих глаз, так и ушей. - Что-нибудь видите? Или вам нужно время, чтобы... - Я вижу, - Мирослав кивнул на припаркованную перед крыльцом вазовскую "пятёрку". - Эту машину обклеивали, чтобы придать ей вид ментовской патрульной. Невооружённому глазу это незаметно, но тонкий слой клеящего состава и пятна... Мирослав ещё раз осмотрел двор и указал на трубу, к которой была привинчена одна из створок ворот. - А вот сюда он бросил остатки клеящей ленты и два самопальных ментовских номера. Радовличу оставалось лишь диву даваться. Чем бы ни пользовались его спутники, но без них поиск улик занял бы немереные часы, а скорее всего, никто и не подумал бы ни о какой ленте с номерами. После обхода двора и огорода они отыскали и другие интересные детали - незаметную для глаз, но видимую через оптический блок табачную дорожку, предназначенную для отбива нюха у собак, и рукоятку топора под полом веранды. - А вот где находится топор... - Мирослав задумался. - Думаю, он бросил его в соседский нужник, когда лез к Добрецовым. - Ясно, - кивнул Радоволич, - табачная дорожка именно к нему и ведёт... Дом был не заперт, и в его стенах ничего интересного обнаружить не удалось, разве что на кухне были опрокинуты стулья, а на столешнице расплылось большое кровавое пятно, посреди которого лежал недоеденный пирожок с луком и яйцами, так же вымазанный в крови. - Серёжа очень любил пирожки с яйцами, - заметила Хлоя, - Кира как-то говорила об этом... кстати, с ним тут ошивался Артём Блиялкин, он же Кондратюк. - И чем они тут все занимались? - майор Радоволич пристально оглядел своих иномерных спутников. - Вы что-то знаете, не так ли? Хлоя лишь вздохнула. Держать в неведении местную контрразведку становилось всё труднее. Приходилось либо отпираться до конца, рискуя испортить отношения с полковником Приставкиным и Геннадием Тимуровичем, либо... - Последняя панцироносица, которую мы ищем и не можем найти, - сказал Мирослав прежде, чем Хлоя успела открыть рот. - Её названные предки до войны жили в этом доме. Всё, что здесь происходит - это последствия наших попыток отыскать её и вырвать из рук бандитов, которые взялись потрошить её в попытке заполучить оружие и ключи для выхода в иные измерения. Майор ФСБ некоторое время молчал, пытаясь сопоставить это заявление с действиями больного придурка, спустившего в уборную двух детишек. У него ничего не получалось, ибо он слишком мало знал, и вот этот пробел в знаниях он отчаянно желал восполнить. - Откуда родом ваши предки, майор? - спросил Мирослав. - Мы пытались найти их по всем базам, но... - Мои предки? - Радоволич удивился ещё больше. - При чём здесь они? В ответ Хлоя показала фотографию Марии Радоволич и спросила: - Вам знакома эта девушка? Николай Васильевич вгляделся в изображённого на фотографии человека и наконец спросил: - Откуда она у вас? Я всегда думал, что она одна и только у меня... Хлоя рассказала историю появления этой фотографии, добавив так же, что Мария Радоволич жила в том доме, в котором они сейчас находятся. После этого майор вновь обошёл дом, проводя обыск по второму разу, пока наконец не остановился на старой иконе с Николаем Чудотворцем и надписью на приклеенной к обороту бумажке - "Николай Чудотворец, М.Ю от Ф.Д., 2 сентября 1941 г." - Я почти ничего не знаю о своей бабушке, - сказал он, окончив обыск, - наши архивы... вы ведь знаете, как их чистили в зависимости от смены политических течений или когда приходил очередной генсек? - Знаем, - кивнула Хлоя, - мы тоже обнаружили много дыр, потому никак не можем установить, кто из Радоволичей породнился с одним из подозреваемых, что ставил опыты на последней панцироносице. - Но почему вы решили, что здесь замешана одна из внучек Марии Юрьевны? Хлоя сокрушённо вздохнула. Готов ли майор ФСБ поверить в некие надвселенские силы настолько, чтобы воспринять должным образом версию о прабабках нынешних панцироносиц, что в годы войны имели специализации, сходные с теми, что сейчас имеют их названные правнучки? Она принялась рассказывать; Радоволич внимательно слушал... и поверил, хотя на его лице это никак не отразилось. Он стоял в Красном углу и смотрел на икону Николая Чудотворца. Немногим более шестидесяти лет назад кто-то подарил её бабушке... и как могло случиться, что вещь, которую она когда-то держала в руках - и не просто вещь, а сакральный предмет! - находится в доме какого-то шизика - и не абы какого! - а почти наверняка подельника того, кто, быть может, прямо сейчас препарирует человека, которого, пусть с большой натяжкой, он, Николай Радоволич, может назвать родным? - Кто эти подозреваемые? - спросил он, оборачиваясь. - Я знаю, меня могут отследить... даже догадываюсь, как. Может быть, уже сегодня меня убьют, но я должен знать... ваше оружие не должно оказаться у какой-то пародии на доктора Менгеле. Кто они? Ни Хлоя, ни Мирослав не успели ответить, ибо тот, кто убивал не в меру информированных лиц, вновь напомнил о себе. Правда, он не учёл, насколько внимательны и хорошо оснащены его жертвы. Майор Пи первой выглянула в щель между стеной и занавеской - её внимание привлекла притормозившая напротив фасада машина, а уж когда раздался глухой хлопок, то раздумывать было тем более поздно. Оставалось лишь схватить Николая Васильевича за руку и дать команду на переброску. Их выкинуло в огород, шагов за пятьдесят от дома, из всех окон которого выбивались клубы дыма и языки пламени. - Что за херня... - ошарашенно вымолвил майор. - В нас стреляли? А Славка? - Он жив и здоров, - Хлоя встала на ноги, огляделась - не видит ли кто? - и обернулась панцироносицей, не забыв так же укрыться под голограммой, её же изображающей. Тем временем преображённый Мирослав выскочил из окна на улицу, но его вмешательство уже не потребовалось. Кира сумела нагнать машину и разодрать "Рукой смерти" её крышу на ленты и лоскутки. В салоне находилось два человека, но, как и в случае с Удодовым-младшим, допросить их не представлялось возможным - у обоих были взорваны грудные клетки. Один лишь майор Радоволич заметил, что пожар в доме Ялуго, вызванный разрывом термобарического снаряда, потух очень быстро. Произошло это благодаря умной ученице Эммочке, подоспевшей на место происшествия с десятисекундной задержкой. А на другом конце улицы, возле конезавода, ярким факелом пылал остов вертолёта. Сотрудник федеральной службы, что выполнял обязанности пилота, бесформенным чёрным кулем лежал под хвостовой балкой - термобарическая волна нанесла ему несовместимые с жизнью ожоги. Через пару часов, когда паника на коробовских улицах улеглась, а село было взято в плотное оцепление, майор Радоволич сказал Хлое: - Я должен поблагодарить вас... пожалуй, мне действительно рано умирать. Но всё же я хочу услышать имена подозреваемых. - Их немного... - Хлоя присела на завалинку полусожжённого дома и перечислила несколько имён. - Не знаю, что вы предпримете, но... как знать, может, вам повезёт больше. А это что у вас? - она указала на некий предмет, что скрывался у Радоволича под пиджаком. - Это... - тот вынул икону Николая Чудотворца. - Сам не знаю, почему я схватился за неё, когда мы выбросились на огород. Но теперь я её забираю. Вряд ли Серёжа придёт за ней, как и его родители. - Если они вообще живы... - заметила Хлоя. - Я о родителях. Мы пройдёмся по лесам и посмотрим, есть ли свежие аномалии в грунте. Майор Радоволич понимающе кивнул. Теперь у него имелись личные счёты к тому, кого называли Прозелитом. Он должен ответить за опыты над неведомой иномерной девочкой, и за погибшего пилота... и за многое другое, что имело место за минувшие два месяца. Несколько человек - директор АНБ, его заместитель Сэм Верн, директор ЦРУ и начальник Восточного отдела того же ведомства, а так же госсекретарь США - собрались в том самом особняке, где не так давно была организована встреча представителя Мидгарда с президентом и прочими начальственными лицами Америки. На сей раз причина встречи была одна - Сэм Верн и его отчёт о некоторых загадочных обстоятельствах проекта "Чужой", в рамках которого планировалось выкрасть с территории какой-либо третьей страны гражданку России Мамонтову И.С. Теперь в проект было добавлено всё, что имело отношение к контактам с представителями иномерья, то бишь, жителями Мидгарда. И если в конце минувшего года дело ограничивалось всего двумя людьми, один из которых как бы приютил иномерную девушку с загадочным оружием, то теперь круг интересующих компетентные службы лиц пополнился до десяти человек, каждый из которых вызывал много вопросов... особенно это касалось выводов и мероприятий за авторством ФСБ и ГРУ, которые тоже активно интересовались иномерниками. А ещё некоторым из собравшихся было интересно узнать, насколько хорошо Сэм Верн справляется со своей работой. Никто не поверил, во всяком случае на словах, в заявление Хлои Пи о его предательстве, но это ничего не значило. Нехороший осадок всё равно остался, а политик, тем более разведчик, отлично знает: при случае воткнуть нож в спину может любой, даже тот, от кого меньше всего этого ожидаешь. И Верн очень хорошо справился. Пожалуй, даже слишком хорошо... - Перед вами, - говорил он, выводя на проектор документы, - все люди со сходной аномалией ДНК, какую мы наблюдали у Хлои Пи. Одного из них, Мирослава Кратова, можно идентифицировать как карпсмана Майрона. Более того... - он вывел следующую страницу. - Мой источник сообщает, что пленный ванахемец опознал в нём наследного принца Ванахема, Индаса Вадена. Тот же ванахемец опознал всех людей из этого списка, включая Церену Сегнуссен, наследную принцессу Мидгарда. - А вы уверены, что ваш источник ничего не напутал, или, хуже того, не наврал? - недоверчиво хмыкнул начальник Восточного отдела. Он чувствовал досаду из-за того, что столь сенсационную информацию добыло АНБ, а не ЦРУ, и страстно желал, чтобы Верна - разумеется, без большого ущерба национальной безопасности - посчитали некомпетентным идиотом. - Исключено, - заявил Верн, - агент "Лентец" исправно работает на нас уже одиннадцать лет, и его информация нигде не вызвала нареканий. Заместитель директора лишь внешне казался спокойным. Внутри него всё кипело от злости, ибо он до последнего надеялся скрыть от своих работодателей имена панцироносных иномерников - за исключением Степаниды Мамонтовой и Хлои Пи. Он хотел быть единственным хранителем этой тайны из всех людей, что живут на американской земле, но всё пошло наперекосяк с того дня, когда директор АНБ велел основательно потрясти "Лентеца", то бишь, полковника Бердереева. Делать нечего - ради сохранения своего положения пришлось выложить всю информацию о панцироносицах, ибо куда ему было деваться? Всех иномерников легко распознать по ДНК, и решись он на подлог или сокрытие данных... словом, ситуация была патовой. Теперь приходится распинаться, доказывая, что Бердереев не верблюд, и он, Сэм Верн - тоже... - Он ведь знает о неувязках с возрастом? - не унимался представитель ЦРУ. - Почему он так уверен в королевском происхождении этих двоих... Кратова и Беляковой? - А в чём вообще можно быть уверенным, имея дело с цивилизацией, которая старше нас на тысячу лет во всех аспектах? - парировал Верн. - Действительно, ни в чём, - заметил директор ЦРУ, которого тоже смущали эти возрастные нестыковки, - но меня во всём этом настораживает другое. Эти люди знают о том, кто они и откуда? Почему они выбрали для своей дислокации именно Москву? И наконец, главный вопрос - не стоит ли за действиями Хлои Кремль? Ответов на эти вопросы никто не знал. Поди пойми иномерницу - чего именно она хочет и чего добивается. - Гибель наших разведсетей в России можно объяснить её вмешательством, - сказал Верн, - поскольку им не нужно излишнее внимание со стороны. Впрочем, слежка за этими девятью людьми ничего не дала. Это же отметил и "Лентец". Панцироносцы - непревзойдённые мастера ведения двойной жизни. В обыденной обстановке они не делают ничего такого, что могло бы выдать их как чужеродных Земле существ. - И каков ваш прогноз? - осведомилась госсекретарь после того, как Верн выключил проектор. - Любая попытка силового давления обречена на провал. Мы не в состоянии проникнуть в их подлинные планы. Мы не можем их отследить. Об их оружии и методах получения информации мы ничего не знаем... - В начале года все считали иначе, - сказал директор ЦРУ. - Потому что многого не знали и считали, что одна иномерница ничего не сможет нам противопоставить, - пояснил Верн, - но теперь всё изменилось. Даже одна иномерница, умеющая читать мысли и телепортироваться в любую точку Земли, будет шагов на сто впереди всех, и нас в том числе. Русские это понимали не хуже нас с вами, потому и предпочли выжидать и наблюдать, не предпринимая активных действий. - Я бы сказал, что всё намного хуже, - добавил начальник Восточного отдела, - они ясно дали понять, что не допустят гибели нескольких миллиардов человек, потому и вышли из тени. А это значит, что вместе с нами будут восстанавливаться из пепла наши основные конкуренты - Россия и Китай. Хуже того, если иномерники начнут делиться своими знаниями с кем-то, кроме нас... или даже с кем-то, только не с нами! Верн, слушая эти причитания, мысленно злорадствовал. Теперь уже до самых тупых и убогих начало доходить, что на Земле появилась сила, с которой придётся считаться. Немного подумав, он решил подлить масла в огонь и сказал: - Согласно самым свежим донесениям, панцироносцев уже пытались убить. Два раза. В первом случае целью была Хлоя Пи, и два человека разрядили в неё два автоматных магазина - без всякого вреда для жертвы. Во втором случае целью была всё та же Хлоя и карпсман Майрон. Они находились в закрытом помещении, когда рядом с ними взорвался снаряд РПО "Шмель". Любой другой человек после этого погиб бы мгновенно, но они не только выжили, но и сумели достать тех, кто в них стрелял... - Верн включил проектор и вывел несколько документов с фотографиями. - Как видите, стрелковое оружие, даже такое, как РПО, их не берёт. - Вы не сказали ничего о тех, кто осмелился пойти на такое, - напомнил директор АНБ. Верн мысленно усмехнулся. "А поверишь ли ты, даже если я скажу?" - подумал он, а вслух сказал: - Я знаю об исполнителях всё, что смогли узнать сами русские, но едва ли это имеет какое-то значение. Важно понять другое - кому это было выгодно. А понять это трудно, поскольку положение дел на востоке продолжает ухудшаться. Наши потери в обычной агентуре и агентах влияния продолжают расти. Мы лишились всех агентов глубокого залегания и теперь сдаём свои позиции в органах власти - прежде всего это касается ФСБ, МВД, прокуратуры и судейского корпуса. Хотелось бы ошибиться, но далее последует очередь других министерств и органов законодательной власти... я скажу больше. Ряд мер, предпринятых контрразведкой противника, указывает на его широкую осведомлённость в части подготовки наших кадров. Попросту говоря, они знают в лицо каждого выпускника профильных учебных заведений, которых мы готовили для нелегальной работы в странах бывшего СССР. Я даже не берусь представить, что начнётся, если люди, сотрудничающие с панцироносцами, переберутся в Кремль и получат всю полноту власти, хотя есть некоторые варианты... и один из них таков - они начнут перекраивать подконтрольную страну так, как им нужно. Сделают из неё форпост Мидгарда на Земле, а может, попытаются использовать её как средство отмщения своим противникам на территории СНМ. Верн замолк и внимательно оглядел свою немногочисленную аудиторию. "Думайте, думайте, дурачки, - мысленно усмехался он, - вам полезно иногда этим заниматься. Стройте грандиозные планы. Всё равно жить вам осталось всего ничего. Какой-то месяц... может, чуть побольше." Присутствующие действительно думали. Только не о конце этого мира, а о глобальных перспективах и мировом лидерстве. По всему выходило, что именно с мировым лидерством придётся распрощаться, причём навсегда. А ведь как всё замечательно шло до тех пор, пока чёрт-те откуда не вынырнула эта Хлоя Пи со своими воинственными девчонками! Волна террора на объектах ТЭК по всему миру обошлась в огромные потери для всех, и для США в том числе. Но в этом были и свои плюсы - например, Европа осталась без российского газа, как и без арабской нефти. Сотни миллионов людей на всех континентах попали под угрозу вымирания от голода, эпидемий и разных вооружённых конфликтов. В терзаемую междоусобицами Африку с Латинской Америкой и перенаселённый Китай с Индией при случае можно было подкинуть новые штаммы болезнетворных бактерий, которые ускорили бы процесс вымирания лишних едоков. О промышленности и энергетике говорить не стоило - всё это во многих случаях приходилось отстраивать почти с нуля... Взять ту же Южную Африку, что двинула свою армию к экватору. Это было хорошо, но лишь до тех пор, пока аборигены вымирали по сотне тысяч в неделю. А после вмешательства мидгариан об этих головокружительных цифрах скоро придётся забыть. А Россия? Предполагалось, что этой стране придётся хуже, нежели остальным. Русские не смогут обогреть свои города в ближайшую зиму, не смогут в должном объёме собрать урожаи и наловить рыбы, что опять-таки спровоцирует голод, эпидемии и кровавые побоища. А даже если Россия уцелеет в прежних границах, то для неё отводилась лишь одна роль - содержать в сохранности трубопроводные сети и газовые месторождения. И вдруг оказалось, что они даже не думают восстанавливать трубопроводы и компрессорные станции, и причина этому всё та же - Хлоя Пи и её люди. Для России с её огромными расстояниями и энергозатратами появление этой женщины было сродни дару с небес, ибо теперь русские имеют запасы металлов и нефти прямо возле центров переработки, а запасы эти огромны - в одном только Новотроицке вывалено столько гематита и железного лома, что потребуется восемьдесят лет непрерывной работы всех доменных печей тамошнего комбината, чтобы его переплавить. Соединённые Штаты могли бы первыми преодолеть последствия террора и получить в подарок почти зачищенную от людей планету - за вычетом некоторых стран вроде Англии, Австралии и Новой Зеландии. А теперь всё приходится переигрывать на ходу, да ещё опасаться, что Россия - это уж как пить дать! - сумела выжать из мидгариан не только горы угля и гематита, но и более занимательные вещи. Ведь недаром Кремль даже не пытается восстанавливать трубопроводы - его обитатели пребывают в уверенности, что им удастся соскочить с углеводородной иглы. На страны ЕС, что рискуют ближайшей зимой вымерзнуть, им, естественно, плевать со шпиля Спасской башни. Да и сами европейцы те ещё идиоты - вместо того, чтобы искать другие варианты спасения, они всю минувшую зиму и весну тратили остатки стратегических резервов, ожидая - когда же русские восстановят трубу? Хуже того - приостановить усиление России никак нельзя, ибо здесь велик риск разозлить наречённую внучку будущего президента. ЦРУ следило за Раяной Сафуановой задолго до того, как та осознала себя панцироносицей, и теперь были основания считать, что эта особа при случае плюнет на мнение Хлои Пи и предпримет собственные шаги по устранению всех, кто осмелится мешать дедушке. Более того, придётся закрывать глаза буквально на всё - на ввод войск в пределы разорённого междоусобицей Казахстана, на то, что половина населения Украины готова сорваться с места и искать помощи в России, а главное, придётся бросить на произвол судьбы ту часть правящей восточно-европейской элиты, что недуром рвётся в западную цивилизацию. - Скажите, Сэм, - вкрадчивым голосом заговорил начальник Восточного отдела, - как могло случиться, что вы, узнав о феномене Степаниды Мамонтовой, не перевернули Москву вверх дном ещё полгода назад? Вы действительно думали, что она одна такая? - Мой источник ограничился выдачей лишь одной девушки, - ответил Верн, - да и обстановка в мире была такая, что... уж не хотите ли вы сказать, что я... - Именно! - воскликнул представитель ЦРУ. - Ваше поведение попахивает вопиющей некомпетентностью, если не хуже! - Хотелось бы знать, - вмешался директор АНБ, - а чем весь последний год занимался ваш отдел? Начальник Восточного отдела, заслышав этот вопрос, тут же умолк. Молчал и директор ЦРУ. Оба разведывательных ведомства, включая АНБ, оказались не на должной высоте, чтобы отследить иномерников и понять, какие цели они преследуют. Всем хотелось найти или назначить виноватого и выместить на нём все свои неудачи... а Сэм Верн только сейчас понял, для чего его притащили на эту встречу. Обвинят его в чём-либо или нет, но доверие он однозначно потеряет, и от имени Америки с иномерниками будет говорить другой человек. Тот, кто не участвует в глобальных замыслах Братства Ориона. "И как я сразу не понял, что это проделки Хлои? - думал он. - Действуя через Райс, она сумела посеять недоверие в мой адрес со стороны директоров, потому-то меня и заставили выложить весь пакет данных о панцироносном отряде, а в придачу ещё и обвинили в некомпетентности..." Сэму оставалось лишь молча сносить упрёки и оскорбления. Ну да не беда. Придёт время, и он от души отыграется над всеми, кто сейчас закидывает его тухлятиной. В этот момент начальнику Восточного отдела кто-то позвонил, и после недолгого разговора тот, отключив радиотелефон, сказал: - Не знаю, сильно ли вас это обрадует, но несколько минут назад группа неизвестных совершила покушение на Геннадия Амантаева. - И чем всё кончилось? - осторожно подал голос Сэм Верн после минутного затишья. "Наверное, я сейчас выгляжу так, - думал он, - словно меня окатили свежим дерьмом..." Оба директора и госсекретарь тут же оживились и начали звонить в различные инстанции. По прошествии десяти минут картина происшествия сложилась более-менее чётко, а главное, стало известно, что советник президента остался жив и невредим, как и всё его сопровождение. Этого нельзя было сказать о преступниках - судя по всему, именно внучка советника дала им отпор, причём в одиночку. Никто так и не решил, радоваться или огорчаться тому, что дедушка одной из панцироносиц остался жив. Как будущий президент он был очень нежелателен, но его гибель могла бросить тень на США - мол-де, не они ли подстроили покушение? В какой-то момент все ожидали самого худшего, например, что Хлоя Пи и Раяна Сафуанова посетят Вашингтон, пребывая в не самом прекрасном расположении духа... но всё обошлось благополучно. Похоже, они знали, что ни ЦРУ, ни АНБ не собирались устранять кандидата в президенты таким способом, как обстрел его машины. Директор АНБ и госсекретарь покинули особняк последними. Перед прощанием директор сказал: - Хлоя Пи была права - Верну доверять не стоит. Если он действительно умышленно скрывал информацию о точном количестве иномерников... - Вы будете проводить внутреннее расследование? - Непременно. Госсекретарь добилась того, чего хотела - Верна оттеснили от работы с иномерниками. "И всё же, - думала она, - в чём заключается суть их собственного расследования, выведшего их на Верна? Было бы неплохо это узнать, вот только как?" Геннадий Тимурович был очень доволен - группа инженерно-технического обеспечения ФСО, к которой в качестве консультантки была придана Ноэми Коловерайт, постаралась выше всяких похвал. Его личный автомобиль подвергся существенной доработке и теперь был недоступен для любых технических методов съёма информации. При желании советник мог бы разговаривать с лидером любой страны или каким угодно абонентом прямо из салона, без опасения быть подслушанным. Более того - в машину была вмонтирован гравиквантовый комплекс "Купол", призванный остановить на подлёте какое угодно количество пуль, осколков и реактивных снарядов. А группа инженеров намеревалась пойти ещё дальше - намертво закрыть от прослушивания ту часть Кремля, где в Сенатском дворце находился президентский кабинет с квартирой, а так же здание Генерального штаба, ФСБ, ГРУ, главный штаб ПВО и главные штабы всех четырёх военно-морских флотов. Иными словами, дивный новый мир сделал несколько осторожных шагов. Порадовало советника и то, что ванахемка Ноэми взялась за работу с энтузиазмом и полной самоотдачей, а ещё то, что ей досталась отличная команда специалистов. Людей не нужно было подгонять, и непонятливых среди них не было - за каждым числилось обучение в МВТУ и прочих схожих учебных заведениях. Были и другие приятные известия. К сентябрю-месяцу на одном из военных заводов Екатеринбурга готовились испытать опытный образец УГДТП, а в Петербурге собирались изготовить и испытать другую, не менее замечательную машину, способную направленным скалярно-индукционным импульсом выжигать передающую аппаратуру радиостудий и телестанций. Последнее особенно обрадовало советника, ибо с таким инструментом радиоэлектронного подавления нечего было опасаться иностранных радиоголосов, что неминуемо заполонят эфир в том случае, если западным "демократиям" вновь стукнет в голову моча опустить "железный занавес". Порадовало Геннадия Тимуровича и ещё одно событие - его внучка перестала от него таиться, хотя, по известным причинам, продолжала скрывать многие аспекты своей панцироносной жизни. Когда он задумал взять небольшой отгул с целью наведаться в Видное и посетить бывший дом зятя - чего он, к слову, не делал уже много лет - Раяна, встретив его у ворот, первым делом осведомилась о том, насколько хорошо переоборудована его машина. Она прекрасно знала, над чем работает Ноэми, но вовсе не от неё самой, а от майора Пи. - Поначалу я думал о ванахемцах хуже, - сказал Геннадий Тимурович после того, как они разместились в гостиной за кофейным столиком, - если припомнить, какой кадр нам попался прошлым летом... но, судя по Ноэми, они не так уж плохи - во всяком случае, какая-то часть. - Эту часть держат в загоне и никому не показывают, - усмехнулась Раяна, - а всякого говна на их планете ничуть не меньше, чем на Земле, если мерить по процентному соотношению. Как, впрочем, и у нас на Мидгарде. Кстати, Ноэми не слишком сильно фонтанирует идеями? Кто-нибудь наверняка дивится про себя, откуда взялся этот Бартини в юбке и почему никто ничего не слышал о нём раньше. - Про звездолёты и червоточины в гипере она ничего не говорила, - успокоил внучку советник, - но зато благодаря ей и вам мы сэкономим немало времени и ресурсов при активном освоении Солнечной системы и будем знать, чего ожидать от тех, кому наша активность в космосе придётся не по вкусу. Геннадий Тимурович только сейчас заметил на диване Раянин ноутбук с голопроектором, и спросил: - Скажи, Рая... в чём заключается твоя функция как духовницы? Хлоя на записи представила Кору Ардер именно так... - Именно в этом самом - духовном окормлении общины, - улыбнулась Раяна, - но это только половина правды. Вторая моя задача - искать след в тех местах, где он, казалось бы, давно выветрился. Постоянно держать нос по ветру и вынюхивать занесённые кулаки за неделю до удара. Молить Творца дать мне мудрости для разгадывания загадок, которые прежде никто не разгадал. А с учётом специфики нашего неприятеля одной лишь технологией его не изобличишь и не потеснишь. Победа должна быть достигнута сначала здесь... и вот здесь, - она коснулась сложенными пальцами лба и груди. - И тогда, поняв своё бессилие, он отступит. Не навсегда, но на какое-то время. Иногда на месяцы, годы, иногда на века. Раяна немного помолчала и спросила: - Ты всё время косишься на ноутбук... должно быть, пытаешься отгадать, над чем я работала до твоего появления? - Ты права, но если это тема жизни и смерти - я не настаиваю. Я отлично знаю, как выглядят тайны, будь то служебные, государственные... да хоть бы и сакральные. Расскажи мне лучше о Нэйфтангарде. Судя по вашим записям, это место сильно похоже на Нью-Йорк, и даже находится на той же географической точке. Что это за город и как ты жила там? Раяна не без удовольствия взялась рассказывать о годах своего первого цикла. Геннадий Тимурович слушал куда как внимательно; в какой-то момент он даже полностью утратил ощущение времени. В повествовании внучки этот превратившийся в золу и сажу город выглядел настолько живым, словно она приехала из него буквально на днях. Она не слишком много говорила о его непохожести на земные города, хотя в её словах постоянно мелькали намёки на невиданный размах строительства - зато много времени уделила людям, что некогда там проживали и с которыми ей доводилось много и тесно общаться. - Быть послушницей в монастыре очень нелегко, - сказала она после особенно долгой паузы, - но в этом есть два неоспоримых преимущества. Качество образования там на порядок выше, только это не каждый способен оценить. Многие девушки уходят оттуда именно по этой причине. - А второе преимущество? - Это касается поведения рядовых горожан. Если я выходила в город, меня тут же узнавали по одежде... - Раяна провела ладошками по своему духовницкому облачению, какое обычно надевала лишь на Третьей базе. - Меня пропускали вперёд, усаживали на лучшие места в транспорте, а если я извещала о своём визите старых знакомых, то к моему приходу всегда был готов гидромассажный коврик для ног. Геннадий Тимурович нашёл внучкин наряд красивым, хоть и необычным. Его необычность исключала появление девушки на московских улицах, что называется, в официальном виде. Впрочем, Раяна не собиралась лишний раз волновать дедушку и заблаговременно ограничила количество мест на Земле, где желала бы находиться. - Если ты хочешь взглянуть на что-нибудь такое, над чем я работаю, - сказала Раяна, вставая из-за стола и подходя к ноутбуку, - то могу показать... может, ты сможешь дать несколько квалифицированных советов. - Постараюсь, - кивнул Геннадий Тимурович, - хотя Луны с небес не обещаю. Раяна вывела на экран снимок афиши, извещающей о семинарах, проводимых Удодовым-младшим, и увеличила изображение башни за его спиной. - Итак, это... - нахмурился советник и перевёл взгляд на девушку. - Если вас заинтересовала эта башня, то я могу сказать, где видел её прежде. Полчаса назад ты мимоходом упомянула одного интересного человека - Бартини. Так вот, башня на афише - это почти точная копия с одного из рисунков, хранящегося в его личном архиве в Жуковском. И ещё... Геннадий Тимурович надолго погрузился в молчание, старательно перебирая что-то в памяти. - Однажды, ещё в те дни, когда Приставкин только начинал за вами присматривать, - сказал он наконец, - Сёма Корнев подарил ему на день рожденья сувенирную поделку в виде этой башни. Тогда же, будучи в подпитии, он произнёс странные слова - что-то на тему того, что Коля, несмотря на высокую должность, так и не определился с союзниками, которые могли бы помочь ему решить многие нерешаемые проблемы... - В связи с чем он это сказал? - поинтересовалась Раяна. - В связи с вами. Мы не раз обсуждали - как выглядит и что собой представляет ваше оружие, защитные и коммуникационные средства. Мы были, по сути, в тупике. А на слова Корнева никто не обратил внимания, хотя, если он говорил о вступлении в некий орден... - Масонский? Или какой-то родственный масонскому? - Их много... - Геннадий Тимурович отвернулся и поглядел в окно. - И все их члены при власти и деньгах. В тот год, когда я только приехал сюда, ко мне тоже пытались подкатить. Много чего обещали - и высокие посты, и премии, и всякие звания, издание книг, тысячи камер с фотоаппаратами перед трибуной... но, как видишь, я их отфутболил. Больше не показываются. - А Корнев? Чем он занимался, когда... - на какую-то секунду Раяна запнулась. - В общем, не совершал ли он чего-нибудь странного в тот год, когда умерла моя мама, или в тот год, когда мама меня взяла из ясельной группы? Геннадий Тимурович вспоминал... и с некоторой опаской поглядывал на внучку. Странных событий он помнил великое множество, хотя не всякое из них могло бы подойти к желаемому году. Была возможна ошибка на три, а то и шесть месяцев, и всё же он, порывшись в памяти более основательно, сказал: - Приставкин собирал информацию о всех нас... Бердереев делал то же самое. У Приставкина хранится много интересных документов, и там есть отчёт информатора, который посещал людей, хорошо знающих Корнева. Тот нисколько не был расстроен смертью жены, даже наоборот - радовался. Чему - непонятно. Вселенскую скорбь он начал изображать лишь в последний год, когда его ввели в состав следственной группы. - Радовался... - медленно произнесла девушка. - Вот что мы сделаем... ты ведь уже слышал про попытку убить Хлою, Славу и майора Радоволича? Сейчас я на какое-то время отвезу тебя на базу к Сетсу, а ты скажешь своим людям, чтобы они отвезли меня в Барвиху. Хорошо? Геннадий Тимурович лишь кивнул и вынул из кармана мобильник. Покушение на панцироносцев и столь важного человека из ФСБ доставило ему немало хлопот, и что бы там ни задумала его внучка, он поневоле был вынужден признать за ней право принимать смертоубийственные решения. - Сиф, дай мне силу... - прошептала Раяна, входя в режим боевой трансформации и накидывая на себя образ несуществующей девушки. Теперь она могла позволить себе сделать это в присутствии родного человека. Убедившись, что дедушке ничего не грозит, она спустилась во двор и заняла переднее сиденье переоборудованной машины советника. Водитель и двое охранников ничуть не удивились, когда вместо Раяны увидели другого человека, ибо давно знали, что в силу должности их начальник ведёт дела со многими, в том числе и странными людьми. Раяна молча следила за дорогой - как невооружённым глазом, так и с помощью оптического блока. Если Прозелит как-то исхитрился узнать, о чём она разговаривала с дедушкой, то нападение на машину может состояться в любой момент и в любой точке, будь то на выезде из Видного, на МКАДе или в самой Барвихе. Раяна ошиблась лишь в одном - теперь Прозелит не мог прослушать её дом, как и разговоры в машине. Не знал он и то, насколько хорошо защищена машина. Но упустить случай разделаться с опасным советником он не мог, а потому поручил его заботам Джилл, предоставив ей все полномочия, включая выбор средств и места действия. Машина находилась на сороковом километре МКАДА в Солнцево, когда был замечен "хвост" - два белых "Мерседеса" с чёрными звёздами на крышках капотов, что повторяли каждый манёвр ведомого объекта по полосам. А после сорок шестого километра, на коротком участке между мостом над железнодорожной линией и пешеходным путепроводом, обнаружились сообщники преследователей на грузовике-контейнеровозе, которые, резко вывернув влево и протаранив несколько попутных легковушек, перегородили все полосы прямо под путепроводом. - Это по наши души, - нарушила молчание Раяна, - сейчас по нам откроют шквальный огонь. У них и пулемёты, и гранатомёты, а может, что помощнее, поэтому сидите тихо и надейтесь на "Купол". Я с ними сама разберусь... Если люди советника удивились, то не более чем на секунду. Они были профессионалами и сразу поняли, что эти слова произнесены отнюдь не простой девушкой. Уж если она знает о "Куполе", значит, она серьёзная боевая единица, к советам которой стоит прислушаться. - "Купол" в самом деле так хорош, как нам говорили? - осведомился старший охранник. - Не сомневайтесь, - с этими словами Раяна надавила на дверную ручку, ожидая начала всего самого интересного. Сколько человек скрывалось за бортом контейнеровоза - видно не было, но огонь был открыт из шести крупнокалиберных пулемётов, и очереди пуль устремились в радиатор и лобовое стекло. Ещё четверо стрелков, взяв на изготовку АК-74, подоспели с тыла, короткими перебежками устремляясь к атакованному объекту. Раяна, как и планировала, выскочила из машины на ходу, причём очень быстро - её прыжок даже не был зафиксирован камерами видеорегистраторов. На анализ стремительно меняющейся ситуации ей потребовалось не больше трёх-четырёх секунд. И выводы были предельно просты - напавшие были Непросматриваемыми, а попросту - смертниками. Учинённая ими перестрелка с применением тяжёлого вооружения стянет на сорок седьмой километр уйму народа - от ближайших патрулей и нарядов ППС до отрядов ОМОНа. Им просто не дадут вырваться из кольца. Прозелит, в подчинении которого было очень много людей, сделал простой расчёт - кто-то из его слуг непременно находится на МКАДе, и их достаточно было лишь рассредоточить в нужных местах и раздать оружие, что, к слову, нетрудно сделать, если владеешь телепортацией. "Неровен час, ещё и ковровую бомбардировку организует, или даст залп из РСЗО," - подумала Раяна. Она лежала на крайней полосе, близ обочины, и в её сторону Непросматриваемые даже головы не повернули - не иначе приняли за мёртвую. В последний раз убедившись, что поблизости нет случайных людей - будь то на дороге, ближайших остановках и путепроводе - Раяна перевела взгляд на контейнеровоз и выделила шестерых человек, увлечённо паливших из пулемётов по машине. Нескольких импульсов средней силы хватило на то, чтобы на заду у одного стрелка запылали штаны, у другого - рукава камуфлированной куртки, у третьего - волосы. Ещё один стрелок выбыл из строя, когда к его лицу прилип шмат расплавленной резины от взорвавшегося колеса. Выстрелы стихли, уступив место отчаянным воплям и трёхэтажному мату. Водителю контейнеровоза досталось по полной программе - горящее топливо из разорвавшегося бака охватило его целиком, и он с диким рёвом вывалился из кабины на дорогу, размахивая руками и натыкаясь на брошенные автомобили. Раяна переключилась на группу автоматчиков, и вот тут ей пришлось сильно удивиться. Среди них находился незадачливый Кирин кузен - Костик Беляков. Он прятался за разделительным барьером, периодически высовываясь и пытаясь подстрелить хоть кого-нибудь из охранников; те, в свою очередь, не намеревались сидеть тихо и активно отстреливались. Ситуация осложнялась. Кира не желала гибели Костика... возможно, она поняла и простила бы Раяну, но сама духовница считала иначе. За парня следовало побороться, хоть он тот ещё родственничек. Очень кстати в эфире зазвучали голоса - подруги спешили на помощь, и Раяна, выделив Надю, обратилась прямо к ней: - Зайди со стороны пивнушки и выдерни с дороги этого кретина... Костика! Он должен уйти живым и по возможности невредимым! Ясно? Что ответила Надя и остальные, она не слушала. Было важно то, что больше Костик из-за барьера не показывался. Между тем один из автоматчиков - пожилой лысоватый дядя в деловом костюме - заметил, что лежащая на асфальте девушка двигается, более того, ведёт себя слишком странно для жертвы перестрелки. Он навёл на неё автомат, даже сделал пару выстрелов, и это стало его ошибкой. В следующую секунду взрывные волны от двух вскипевших и разорвавшихся бензобаков превратили его в ком обугленного мяса. Раяна заметила ещё одного Непросматриваемого - тот, отцепив от пояса гранату, пытался швырнуть её под днище машины советника, но не успел - за его спиной показалась взмахнувшая Рассекателем Катя, отхватившая ему руку вместе с зажатой гранатой. - Где Геннадий Тимурович? - осведомилась мотогонщица, подойдя к Раяне. - Он жив, или что? - Его здесь и не было, - усмехнулась духовница, - хотя кто-то считал иначе. Я даже знаю, кто... надеюсь, что знаю. - Больше здесь никого нет? - Катя принялась разглядывать чадящие бензино-солярочным смрадом машины и ближайшие окрестности через оптический блок. - А что с этим придурком, которого забрала Ника? - Мы здесь, на Очаковской, - донёсся голосок Нади, - он ругается, как сапожник. Грозится отрезать мне то, чего у меня никогда не было, и думает, что я агент Путина... В это время к сорок седьмому километру во весь опор неслась вся местная милиция, и Кате, что в своём панцироносном облачении смотрелась слишком уж странно, пришлось исчезнуть с поля боя. Раяна осталась вместе с охранниками дожидаться группы поддержки, высланной майором Радоволичем. "Значит, даже Прозелита можно обдурить... - думала духовница, разглядывая раскалённые остовы автомобилей, несколько скрюченных трупов и почерневший от копоти путепровод. - Он не знал, где находится дедушка, и не знал о "Куполе". Что ж, одно очко в нашу пользу. И дедушке отдельное спасибо. Может, если поработать с ним, он вспомнит ещё что-нибудь сногсшибательное? Хотелось бы надеяться на это..."