Игроки

Проведя в игровой в одиночестве еще 10-15 минут Сидни вышел на улицу и вдохнул свежий воздух. Влажный запах листвы. Похоже ночью шел дождь, но в клубе этого он не слышал. Осень уже вступала в свои права, но только сейчас он понял, что на деревьях полно желтых листьев. Как он пропустил это? Ведь только вчера, казалось, город преследовал летний зной, и запертый в каменном мешке родного дома он чувствовал себя усталым и постаревшим настолько, что был готов проститься с жизнью без сожалений и тревог. Каким-то чудом ему удалось пережить эту ночь. Глаза слипались, хотелось спать, но в то же время его преследовало сильное чувство возбуждения. Идеи, планы, перемены — все то, что он привык откладывать на потом, считая, что у него впереди еще полно времени. Но эта ночь, какой бы ужасной она ни была, все же заставила сложить на весы все «За» и «Против», взвесить и сделать выбор. Курить не хотелось. Пить тоже. Только смотреть вперед широко открытыми глазами. Каким-то образом эта ночь его очистила. Отмела все лишнее, дав истинную цель в жизни. Шарлотта. Ее счастье и любовь. Несмотря ни на что. Вопреки всему. Во что бы то стало. Однако эта ночь дала и нечто более вещественное. Расписка Беринга, которую он сжимал в руке, решает махом многие его проблемы. Долг Тома погашен и руки Сидни развязаны от пут. По крайней мере в финансовых вопросах. Он оглянулся по сторонам, всматриваясь в тускло горящие верхние окошки особняков напротив. Булыжная мостовая, резные решетки с наконечниками в виде стрел — все это словно указывало путь в одном направлении — к реке. В иное время он решил бы прогуляться, подумать и привести голову в порядок. Но не сегодня — район в округе был не спокойным. Нет смысла лишний раз рисковать или испытывать судьбу, как говорил Беринг. И Сидни нанял один из экипажей, ожидающих у входа, и отправился в Бедфорд-плейс. Он первым делом вошел в кабинет и сжег в камине все написанные по столь трагическому поводу письма. И глядя как огонь с аппетитом сжирает так тяжело давшиеся ему строки Сидни наконец испытал облегчение. Все обошлось. Он жив, здоров и полон решимости. Он удивленно взглянул на часы на каминной полке, когда они пробили 5 утра. Что ж, слуги очевидно нашли замену механизму, безжалостно разбитому им всего день назад. Время продолжало свой бег. Ровный ход часов успокаивал, словно говоря, что жизнь идет своим чередом и все наладится. Завтра будет новый день и новый вызов. Элиза. Он должен найти способ обойти это препятствие открыто, честно и навсегда. Устало потерев глаза Сидни сел за стол и написал две записки — Бабингтон и Кроу должны узнать рано утром, что с ним все в порядке. Спешно запечатав конверты, он оставил их на подносе для почты — их заберут и доставят примерно через 3 часа. И устало оглянувшись на пустой холл и коридор, которые постепенно стали заливаться призрачным предрассветным светом, он поднялся на верх. Он умылся, разделся и лег спать, намереваясь проспать до обеда. ---- Столь предсказуемый туман в голове Сидни Паркера сделал свое дело: он даже не подозревал, что пара острых глаз следила за ним до самого входа в карету. Когда карета двинулась, увозя Сидни Паркера в сторону дома, Беринг, а это был именно он, вышел из тени и затушил сигарету каблуком сапога. Он взглядом проводил экипаж до поворота и после нырнул обратно в клуб. Забрав на стойке администратора свой пистолет и пристально глянув служащему прямо в глаза, он понял, что именно этот человек ему нужен. И наклонившись почти к самому уху администратора Беринг прошептал: — Надеюсь, вы понимаете, что все, что произошло сегодня в игровой комнате должно остаться тайной? Русская рулетка — игра не для слабонервных. Не каждый осмелится сыграть в нее так, как мистер Паркер. Администратор нервно кивнул, но расслабился, когда Беринг подмигнул ему и дважды стукнув по стойке оставил под своей ладонью свернутую купюру. Затем ротмистр развернулся на каблуках, натянул фуражку и быстрым шагом направился к двери. Теперь он был спокоен: завтра весь Лондон будет шептаться о том, в какую игру сыграл мистер Сидни Паркер. На полпути Беринг остановился, словно размышляя еще о чем-то, но тряхнул головой и продолжил свой путь. Будь что будет, если судьбе так угодно. Он сделал все, чтобы помочь Сидни Паркеру, а как тот будет уговаривать девушку вновь поверить ему, — уже не его забота. Он снова сделал два четких шага, но вновь остановился и зарычал. Нет, дело нельзя оставлять завершенным на половину. Но кто он такой, чтобы спорить с судьбой и вмешиваться? Ему нужна была уверенность в его решении. И потому, когда он вернулся к стойке администратора, из его уст прозвучал неожиданный вопрос: — В игровом зале есть игральные кости? — Нет, сэр. Это джентльменский клуб. Здесь играют в игры иного порядка. — Ясно… — процедил сквозь зубы недовольный Беринг. Но тут же достал из кармана монету и подбросил ее. — Орел или решка? — Орел, сэр… — Что ж, вы выиграли. Орел. И это значит «да»… Монета ваша, а я кажется забыл кое-что в игровом зале… Он вернулся в пустую комнату, где все еще тускло догорали свечи, достал из кармана письмо и небрежно бросил его под стул, на котором ранее сидел Сидни Паркер. Что ж, иногда судьбе нужно помочь. И что может быть большим стимулом простить и принять дорогого тебе человека, как не его мнимая смерть? — Надеюсь, что барышня сильна здоровьем, — неуверенно прошептал он, задул свечу и навсегда покинул джентльменский клуб и Лондон. ___ Он проснулся в половине второго и с улыбкой встретил субботний день. Крепкий чай и плотный завтрак — то, что нужно, чтобы составить планы на день. Сначала отправиться в банк с распиской Беринга и запустить процесс перевода средств на счета Сандитона — сумма большая и на это потребуется не один день. Затем к Бабингтону и Кроу — рассказать о событиях прошлой ночи и попросить совета, как решить вопрос с Элизой. Но планам не суждено было сбыться. Поздний завтрак был прерван краткой запиской Элизы «Немедленно придите ко мне». Без приветствий, учтивости и обращений. Случилось что-то из ряда вон выходящее. Небрежно скомкав обеденную салфетку и бросив ее на стол, он разочарованно пошел на верх одеваться. И через 15 минут садился в экипаж, застегнутый на все пуговицы. Учтивый чай в доме Элизы длился 10 минут. Он молчал. Она молчала. Ему было нечего сказать. А ей, напротив, хотелось узнать очень многое. По Лондону полдня бродили слухи, но глядя на его невозмутимый вид Элиза не могла поверить, что это действительно правда. Наконец, отставив пустую чашку в сторону, она обратила к нему пытливый взгляд и вкрадчиво спросила: — Я слышала у вас выдалась ночь с приключениями? — С чего вы это взяли? Я провел ночь в джентльменском клубе. — Ему не хотелось начинать с ней разговор до того, как он обсудит стратегию поведения с Бабингтоном. И хотя друг его никогда не был в ситуации, когда необходимо было расторгнуть помолвку, его здравый смысл и безупречные манеры могли подсказать, как поступить и что сделать. Элиза нахмурилась. Он явно что-то скрывал и недоговаривал, а потому сняв с себя личину безупречной светской леди она сменила тон и сказала: — Я не буду ходить вокруг да около, а спрошу прямо. До меня дошли слухи, что сегодня ночью вы стрелялись… Это правда? Сидни закрыл глаза и глубоко вздохнул, прежде чем кратко ответить «Да». Смесь беспокойства, явного интереса и романтической отваги отразилась на лице миссис Кэмпион прежде, чем она спросила:  — Это была дуэль? Из-за меня? — ее широко открытые голубые глаза подернулись легким блеском. — Нет. — Сидни опять был краток. — Из-за кого-то другого? — Она немного отстранилась, но глаза по-прежнему были расширены от удивления. — Нет, это была не дуэль. Это было пари. Русская рулетка. Я ввязался в это, чтобы решить ситуацию Тома. — Но вы могли погибнуть! — воскликнула Элиза. — Я знаю. Но мне было все равно. Моя жизнь не принадлежит мне… — Вы действительно настолько несчастны… со мной, что готовы были пожертвовать жизнью? — Увы, да, миссис Кемпион. Я обманывал себя, что все может быть иначе. Но по правде говоря я чувствую себя загнанным зверем. Каждый день начинается с отрицания моих желаний и стремлений в попытке угодить вам и соответствовать вашим стандартам. Я устал. Меня гложет чувство вины, что я причинил боль дорогому мне человеку. И все, о чем я могу думать, это как все исправить. У нас с вами разное представление о том, что такое брак и семья. Я не смогу сделать вас счастливой. И прошу отпустить меня. — Сидни, я… — Она замолчала, собираясь с мыслями. — Я никогда не хотела сделать тебя несчастным. И даже подумать не могла, что все может зайти так далеко! Я думала, что наше прошлое и переменившиеся обстоятельства сделают свое дело. Что ты полюбишь меня. Снова. И мы будем счастливы. Ни больше, ни меньше, чем остальные пары в Лондоне. — Миссис Кемпион, я уже не тот человек, которым был десять лет назад. У меня другие чувства и стремления. И прошлая ночь особенно хорошо прояснила это. Я больше не согласен на компромиссы и не хочу мучить ни вас, ни себя. Я буду честен с вами. Мое сердце занято. Отпустите меня. Наш союз не доставит вам счастья. А вы заслуживаете счастья не менее всех остальных. Вы молоды и красивы и встретите еще своего человека. Но это не я. И вы, надеюсь, это понимаете. Элиза встала, обошла диван и подошла к окну, отгибая кружевную занавеску. На улице было оживленно: экипажи, едущие в обе стороны, прогуливающиеся пары, семьи с детьми. Жизнь была так близко и все же отделялась от нее тонким стеклом. Всегда так было. Он хотела быть частью этого, но почему-то всегда была сторонним наблюдателем. Как и теперь. — Что ж, Сидни. Ты прав. Я пыталась заменить жизнь мечтами и представлениями других людей. Я освобождаю тебя от данного слова. Завтра в газете появится заявление об отмене помолвки. — И обернувшись к нему и глядя ему в глаза она произнесла довольно мягким и печальным голосом. — Прости, Сидни. Я желаю тебе счастья. Ты свободен. — И грустно улыбнулась. — Благодарю, миссис Кемпион. Завтра я смогу опять дышать… Я тоже желаю вам счастья. Прощайте. Он поклонился и вышел. Элиза взглядом проводила его до двери, затем коротко вздохнула и улыбнулась. Итак, что мы имеем? Она опять осталась одна. Надеждам на тихое семейное счастье не суждено было сбыться. И хотя было неприятно ощущать, как дерзкое новое поколение наступает ей на пятки, она все еще молода и красива. Ее капитал от этой сделки не пострадал. Она по-прежнему уважаема в свете. Осталось занять чем-то эти два часа времени в четверг с 3 до 5. Что ж, она сделает это довольно быстро. Досадно, что она так и не привезла его в поместье и не познакомила с детьми. Но сейчас это даже к лучшему. Однако дети растут и скоро им понадобится и мужское внимание. А значит пора вновь подумать о замужестве и поиски лучше начинать сейчас, пока юные дебютантки не наводнили Лондон. Как поступить? Что лучше сделать? Остаться сейчас в Лондоне и наносить визиты? Или отправиться в Париж и быть самой модной леди в сезон? Решение не из легких. Это нужно обдумать. --- Выходя от Элизы он облегченно вздохнул. Дело сделано. Завтра объявление появится в газете, и он сможет умчаться к Шарлотте. Как лучше ей сообщить о своей свободе? Письмом или визитом? И вдруг его осенило, что письмо для Шарлотты он носил отдельно — его не было в общей стопке писем, которую он сжег. Где оно? Он заскочил в экипаж, крикнув «В Бедфорд плейс» и почти на ходу выпрыгнул из кареты, когда прибыл к дому. Обыскав вчерашний сюртук, он понял, что письма там нет. Восстанавливая события вчерашней ночи, он вспомнил, что передавал его Берингу. Куда письмо делось потом? Гусар унес его с собой или оно осталось в клубе? Сначала он проверит в клубе, потом будет разыскивать Беринга по адресу, куда высылали приглашение в клуб! Однако карты судьбы вновь были перемешаны, ибо в клубе его уверили, что письмо, оставленное на игровом столе, еще утром отправили адресату. — 6 часов! — обреченно прошептал Сидни. 6 часов разделяло его и почтовую карету.