Октагон

Подниматься и чувствовать, как начинают отвечать усталостью на нетипичную нагрузку ноги, оказалось приятным ощущением. Вот только Айлин понимала, что начинает дышать тяжелее. И Риордан это заметил. — Привал? Он остановился и вопросительно посмотрел на неё. — Надо было вместе бегать по утрам, — Айлин смущенно улыбнулась. — Я не подозревала, что такая слабачка. — Я не подозревал, что могу звать с собой на пробежку. И повисла пауза. Они оба прокручивали в голове мысль, что проговорились о чем-то внутреннем, о том, что, возможно, и не думали озвучивать. По крайней мере, так скоро. Томми покачал головой, порывисто почесал за ухом и кивнул в сторону дороги. Путь вился вверх по склону изящным изгибом, две рыжеватые колеи от колес автомобилей говорили о том, что место не такое и заброшенное. Но вдалеке он терялся под покровом переплетений пожухлых и зеленых травинок. Спокойное место, где поют ветер и птицы. Айлин хотела поскорее оказаться именно там, где заканчивается дорога. — Можем вернуться, — предложил Томми, пожав плечами. Подковырнул носком кроссовка землю. Он звучал слегка огорченно. Думал, что изначально сделал неудачный выбор и потащил на пешую прогулку под гору, через заросли. Вот так романтика! Но ведь это не так. Всё ведь хорошо на самом деле. А у Айлин смелости выразить, как положено, маловато. Томми должно быть тяжело перестраиваться и вообще реагировать, когда он ежедневно только и делал, что варился в прошлом, отравлял себе настоящее и много злился. Все это время он привык закрываться, наступать, сохранять выдержку, даже когда требовалось выразить чувства. Риордан был не менее одинок, чем Айлин. — Нет, — тут же быстро отозвалась Айлин и шагнула к нему ближе, потому что он отпустил её руку раньше. Они разделились, шли каждый по тропинке, продавленной колёсами и подошвами случайных людей, привлеченных уединением и возможностью долгой прогулки. — Это с непривычки, надо же менять когда-то. По-моему, неплохое начало, но ты будешь свидетелем моих жалких потуг. Я вообще не спортивная. Совсем. Солнце делало страшные для Айлин вещи с цветом его глаз. Прищуренные, внимательные и почти голубые. Она наговорила чепуху и потихоньку неловкость затапливала. Он близко, совсем близко. Молчит и смотрит. Слушает. А она с непривычки не свыкнется с мыслью, что стыдиться нечего и, может, наоборот хорошо, если он вдруг возьмёт и рассмеётся над женской болтовнёй. Но Риордан продолжал слушать и с загадочным прищуром рассматривать её лицо. Айлин буквально чувствовала куда он смотрит, пока отчего-то рассматривала текстуру его куртки, а не самого Томми. Вот прикосновение к векам, вот к бровям, а теперь он точно видел все мелкие морщинки на коже и синяки под глазами. Они небольшие, но заметить можно, а Томми ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. На виске днем Айлин обнаружила прыщ, небольшой. Малозаметный, по правде говоря. Но его-то Томми гарантировано увидел! Все изъяны. Риордан смотрел на неё, внимательно. Светлые, почти прозрачные из-за солнца радужки, бродили по её скулам, носу, подбородку и намеренно обходили стороной губы. Долго, пока, наконец, Айлин не сжала их, и взгляд Риордана упал именно туда. Невыносимо… Издав короткий смешок, Айлин принялась рассматривать туго обтянутую футболкой грудь и продолжила: — Я даже плавать не умею. Смешно, правда? С моей-то фамилией. Сапог с большей элегантностью на воде продержится. Внутри паника увеличилась. Сидя на ступеньках дома, было проще подбирать нужные слова, а теперь Айлин неуклюже сворачивала и разворачивала уголок кофты, пока бормотала, рассказывала, как она считала, не нужные никому факты. — Какая у тебя фамилия? — весело поинтересовался Томми, а Айлин была готова сквозь землю провалиться. — Свим. Это целая шутка. Была. В школе, потом в колледже. Среди друзей. Катастрофа… Зачем ему все это? Риордан негромко хмыкнул: — Ну, тогда я готов наблюдать твои, как ты выразилась, потуги с большой скидкой на неспортивное прошлое, — он чуть склонился, вынуждая снова посмотреть на себя. — Даёшь мне шанс? — негромко спросила Айлин, поднимая глаза. И куда девается весь воздух, стоит начать разговаривать с Томми? — Слышал, что без него тяжело жить. Пойдем. Достаточно с тебя отдыха. Проклятый румянец, горел, как у подростка на первом свидании. — Из тебя получился бы неумолимый тренер. Садист. — Ты даже не представляешь себе, — он гордо приосанился. — Слишком многого требуешь? — Некоторые говорят, что без меры. — И такой подход у тебя на всё распространяется? — По-разному, зависит от ситуации, — уклончиво ответил Томми, пожимая плечами. — Бывает, что диаметрально-противоположно. — Разрешаешь всё и балуешь? — Не пытаюсь запрещать и навязывать. Становлюсь менее категоричен. — Откровенно… Риордан пожал плечами, как бы отвечая, что так и есть, дело обычное для него — говорить напрямоту. — А от чего зависит твое расположение? — Ну, подкупить меня нельзя. — Так и нельзя? — Невозможно, — он мастерски сохранял невозмутимое выражение лица. — Ладно. Но все-таки как избежать всех вероятных ограничений со стороны Томми Риордана? — Никак. Теперь под ногами только сплошной ковёр из трав и под ними комьями, бугристой поверхностью ставила подножки земля. Ямки, холмики — скрытые ловушки. Иногда Томми поддерживал Айлин под локоть, чтобы элементарно не упала. Пару раз она чувствовала крепкие, но осторожные пальцы на запястье, но каждый раз он отпускал сразу же, как понимал, что она не нуждается больше в страховке. Жаль. Ей нравилось ощущать его прикосновения, нравилась близость его тела. Мысль о его руках где-нибудь ещё, и как бы он мог смотреть на неё при этом затопила Айлин. Нужно было срочно отвлечься разговором. — Получается тиранию не просчитать заранее и не смягчить? Он неожиданно засмеялся. Громко, вздрагивая всем телом. Развернувшись корпусом и щурясь. У него ослепительная улыбка, затронувшая всё лицо эмоционально. В глазах — сплошные искры и блеск. — Тираном я себя не назвал бы точно! Он сбавил обороты, смягчил черты, но продолжал держаться на расстоянии, пряча руки в карманах то куртки, то джинс. И иногда Айлин казалось, что Риордан активно искал в голове темы для разговора. Что неспроста невзначай хмурился, отводил взгляд в сторону или просто смотрел себе под ноги. Делал вид, что легко и непринужденно, а на самом деле всё иначе. Он не знал наверняка как себя вести с Айлин. Не был до конца уверен. Это и льстило, и сбивало с толку. — А запреты? А навязывания? Верные признаки. Томми вскинул на неё глаза, пожевав полные губы. — В спорте без жесткого режима не добиться ничего. А в повседневной жизни нужно оговаривать. — Переговоры вести, значит? Он с улыбкой покачал головой. — По-разному. — Зависит от ситуации? — Нет. Просто по-разному, — и он загадочно улыбнулся сам себе. Они почти взобрались на вершину. — Как насчет тебя? — Меня? — Что нужно знать, чтобы расположить тебя к себе? — он отвёл ветки в сторону и держал, чтобы не ударили по Айлин. Он серьёзно? Вот серьёзно он спрашивает об этом? — Помнить, что я живой человек. Он прогудел неопределенно, глядя вниз. Она замечала, Томми делал так иногда, задумавшись над чем-то. Они пробрались ещё через одно сплетение из веток, оставив за спиной болтливые улицы, ворчащие автомобили и, она надеялась, обиды и неудачи. Хотя бы на время так хотелось забыть многое из прошлого и побыть рядом с Томми. Но даже больше Айлин хотела, чтобы стало легче именно ему, потому что вместе с ним меняется и она тоже. Невидимая связь. Необходимость и стремление к трансформации. — Почти на месте, — услышала негромкое Айлин над самым ухом. И она только кивнула, испытывая острое желание просто развернуться и обнять его. Или попросить сделать это самого Томми. Похоже, чем ближе и дольше он находился рядом с ней, тем непреодолимее Айлин тянулась к физическому контакту. — В предвкушении, — отозвалась она, коротко обернувшись через плечо. — А что именно ты ожидаешь увидеть? — Дракона с золотыми крыльями, — Айлин хитро прищурилась и обернулась. — Замок, обвеваемый четырьмя ветрами. Феникса, горящего в коричном пепле. — Вот как? — Риордан довольно улыбался, глядя ей в глаза. Он развёл руки в стороны: — Дракон побеждён, а замок разрушен временем. — Зато остался рыцарь. И она отвернулась, чтобы не было видно смущение. — А феникс? Томми поравнялся с ней. Больше не нужно было отводить ветки в стороны, смотреть под ноги. Они на вершине, и перед глазами открылся вид на Питтсбург. Через пару часов начнёт темнеть, и в уставшем свете солнца, лёгкой дымке облаков, бредущих томно с востока, чтобы постепенно укрыть собой всё небо, серебристо мерцали воды Огайо. — Только что возродился и упорхнул… — прошептала Айлин. Вся эта красота была рядом, а она возилась за стойкой в забегаловке, смотрела на асфальт и копалась в прошлом. Стоило только сделать глубокий вдох, осмотреться по сторонам и увидеть вот это. Настоящая красота! Ветер и правда будто со всех четырёх сторон света обвевал их, трепал волосы. Айлин стояла среди мягкой травы, волосы развевались, и воздух казался вкусным, полным свободы и возможностей. На мгновенье она даже забыла, где и с кем находится. — Хочешь побудем здесь немного? Айлин встретилась глазами с внимательными серо-голубыми и кивнула. Всё это время он смотрел не на потрясающую панораму. Томми снял куртку и аккуратно постелил на землю. Футболка подскочила на долю секунды, открывая подтянутый живот с аккуратной дорожкой темных волос, бегущих вниз, за пояс джинс. Он пару раз взглянул на Айлин исподлобья, испытывая неловкость. Закончив, резко выпрямился, потирая ладонями друг друга. — Не возражаешь? Томми неуклюже указал в сторону импровизированного покрывала: — Я подумал, может ты устала и захочешь присесть. Она улыбнулась. Айлин была уверена: в этот момент её глаза сияли, а солнце внутри наконец-то начало разгораться с новой силой. Зачем ей пышные слова, если хорошо от простых знаков внимания и заботы? — Да, — она часто закивала. — Да, конечно. С удовольствием. За их спинами зашуршало, ветки задрожали, и перед глазами со смехом появились парень с девушкой. Удивительно, как это они не расслышали парочку раньше. — Ой! — она хихикнула, хватаясь за спутника руками. — Похоже, места для поцелуев заняты. — Похоже на то, — отозвался парень, осторожно глянув на Томми, и потянул обратно. Их веселье совсем быстро стихло, и Айлин с Томми снова очутились в мягкой тишине. Вдвоём. — Я не рассчитывал на это, — слабо махнул рукой в сторону он, почесав затылок. — Раньше сюда никто не ходил. По крайней мере, я не замечал. Айлин пожала плечами, опускаясь на куртку: — Не о чем переживать. Воздух успел унести в своих прозрачных и тонких пальцах тепло его тела с подкладки куртки, потому что когда Айлин провела по гладкой ткани ладонью — почувствовала прохладу. Подняла голову. Томми следил за ее движением со странным выражением на лице. Неуверенность и тоска, напряжение и ещё что-то, отчего давило в груди. Непривычка с настороженностью. Ему не хватало ласки, хочется нежности. Высокий, развитый физически постоянными тренировками, с непрошибаемым характером, он стоял и завороженно наблюдал, как Айлин выводила линии, касалась его одежды. В этом было нечто интимное. И нечто такое же глубоко личное неясно мерцало на дне его глаз. Айлин подогнула ноги, сложив на коленях руки и уткнулась носом в рукава. Риордан сел на самый краешек куртки, отзеркалив позу Айлин с той разницей, что выпотрошил клок травы, отрывая колосок. Рукава футболки под напором мышц свернулись выше, обнажая крупные завитки татуировки по всему плечу. На воротнике вывернулся белый ярлычок: один раз Томми провёл ладонью, потому что жёсткий уголок цеплял ненавязчиво за кожу. Айлин подумала, что он пригласил её именно сюда не только по причине красоты природы, — должна быть идея, смысл, значение. У него, вероятно, нет ничего, что не вызывало бы определённые воспоминания и сильные эмоции. Все взаимосвязано. — Почему это твоё любимое место? Он скрутил колосок, отбросил его в сторону и, немного поразмыслив, оторвал широкое перо сочной травы у себя под ногами. Ярлычок от движения задвигался, и Риордан почесал у основания шеи. — Моё место. Однажды, когда отец напился, и дома, — он бросил на Айлин короткий взгляд, — невозможно было находиться, я просто вышел и повернул в сторону холма. Он фыркнул, упираясь потемневшими глазами в землю, покачал головой и с нервозностью принялся сминать в пальцах травинку. — Поднялся и просидел до позднего вечера. Не хотел возвращаться. Продрог до костей. А по дороге домой встретил Брендана. Мама распереживалась и отправила его искать меня. Хорошо же мне тогда влетело. Томми слабо улыбнулся. — И часто ты приходил сюда? — тихо спросила Айлин, почти жалея о своём любопытстве. — Часто, — ответил Риордан, рассматривая, как медленно меняет цвет вода и небо. Время заката. — Чаще, чем хотел. — Прости, — она опустила глаза, закусив губу. — За что? — искренне удивился Риордан, пытаясь заглянуть в лицо Айлин. — Тебе, наверное, неприятно вспоминать все это. Руку обожгло от мимолётного прикосновения сухой и теплой ладони. Широкой, с заусеницами на пальцах. — От этого никуда не деться, — тихо заметил Томми. — У меня может уйма неприятных воспоминаний, и ты теперь каждый раз должна извиняться, если мне что-то не нравится? Да брось! — Хорошо. Он кивнул и какое-то время смотрел на неё, словно желая удостовериться, что все правильно сказал. Смотрел летними, добрыми глазами с мальчишеской хитринкой в глубине. Ветер пел беззаботные песни в его волосах, и Айлин на расстоянии ощущала тепло, исходящее от мужского тела. — Я не хотел бы, чтобы ты испытывала рядом со мной нечто даже отдаленно напоминающее страх или думала, что говоришь неуместные слова. Хорошо? — Хорошо, — прошептала Айлин, заливаясь краской от того, что он, не мигая, смотрел, в самую душу заглядывал. Он был сейчас совершенно серьёзен, но обращался к ней удивительно осторожно и бережно. Низкий, приятный голос и железо вместо мышц. — Дома у меня нет таких мест, — Айлин приобняла колени. — Выбор невелик. — Откуда ты? — Хиллиард. — Огайо? — Да. Ты знаешь этот город? — Бывал там однажды давно. Проездом. Довольно мило. Она рассмеялась. — Очень незаметная лесть. — Я старался, — Риордан широко улыбнулся в ответ, зашевелился и снова почесал затылок. — Можно я?.. — Что?.. Айлин потянулась к нему рукой, и Риордан замолчал на полуслове, потому что она аккуратно заправила ярлычок за воротник и не смогла отказать себе в удовольствии продлить момент, задержать пальцы на мускулистой шее. Медленно опустила ладонь на ставшее вмиг напряжённым плечо. — Ярлычок… — совсем тихо произнесла Айлин, наслаждаясь тактильной близостью. — Мешал тебе. — Угу, — согласился Риордан, чуть прикрыв глаза, но не сводя внимательного взгляда с Айлин, принимая простые ласки, немного склонив голову в сторону, чтобы ее пальцы прошлись почти невесомо по коже ещё раз. Окружающие звуки исчезли для Айлин, даже начинающий остывать воздух перестал приносить дискомфорт от холода. Она вернулась обратно вверх к линии роста волос и обвела завиток темных волос на затылке Томми. Айлин перевела взгляд на его профиль и увидела расслабленную полуулыбку. Ему было приятно, он сидел не двигаясь. — И что же такого милого ты успел рассмотреть проездом? Айлин лукаво усмехнулась, убирая руку и надеясь, что незаметно со стороны, как она пыталась сохранить спокойствие и не слышно, как громко стучало сердце. — Нуууу… Я ехал ночью. Спал. Ни разу не проснулся. Как минимум говорит в пользу хороших дорог, — он весело блеснул глазами. — Мне показалось это довольно милым фактом про Хиллиард. — Создай путеводитель по дорогам Огайо, — рассмеялась Айлин. Сегодня она испытывала много положительных эмоций. Так много, в один день — очень давно не было подобного. — Это я могу, — хмыкнул Томми, потирая ладони. — Тем более, что хорошо знаю дороги не только Огайо. Небо все больше затягивало сизыми облаками, и они сливались по цвету с речной водой. Оранжевая полоса заходящего солнца уже мало освещала и совершенно не согревала. Айлин поёжилась. Томми заметил это. — Собираемся? — ненавязчиво предложил Риордан. — Уже? — Скоро станет совсем темно. В мои планы входило накормить тебя, а не сделать так, чтобы мы заблудились. Айлин поднялась. — Не верю, что ты можешь заблудиться в родных местах. Томми набросил куртку, в вечернем свете рельеф груди стал резче, да и весь он был больше похож на того самого парня, которого кажется очень давно впервые встретила Айлин. Похож, но всё же — не тот. Изменилось отношение к нему. И поменялось его отношение к ней. По крайней мере, она надеялась на это, потому что очень больно, если взаимно, но вовсе не с такой силой как у тебя. — Заблудиться может и нет, а вот скатиться с горы — очень даже. Они направились обратной дорогой. — Ты проголодался просто. — Даже не буду спорить, — он придержал черные из-за вечерних сумерков ветви. — Хочу сладкого. Айлин притормозила. — Сладкоежка?! Она не видела его лица в полумраке, но зато более отчётливо разобрала замешательство в голосе: — Д-да. А… эммм… что такого? — Все нормально, я не ожидала, наверное. — Маленькая слабость, — пробубнил под нос Риордан. Он отчего-то явно испытывал неловкость. — Теперь я знаю, какой козырь можно держать в рукаве на случай, если тебя нужно уговорить, а ты всё не согласен. Она легко перескочила через размытую, старую борозду от колес машины. Томми только вздохнул и в несколько шагов нагнал Айлин. Спуск занял совсем мало времени: они шли гораздо быстрее, чем засветло. К тому же, в воздухе отчётливо разливался аромат озона. Было слышно, как вдалеке шумят верхушки деревьев, потревоженные предгрозовым ветром. — Намечается грандиозный ливень, — Айлин увидела отблески молний у линии горизонта. — Намечается, — коротко ответил Риордан, хмурясь. — Ничего страшного. — Да, — его голос звучал приглушённо, он немного отставал, на пару шагов позади. — Ничего страшного.

***

Они шли в уютном молчании. Мокрый асфальт под подошвами тихонько похрустывал мелкими частичками, камешками, и в этом был покой, к которому так стремилась Айлин. Момент, в котором она исцелялась. Она придерживала куртку Томми на плечах, кутаясь внахлест. Слишком большая по размеру, она болталась свободно, и Айлин иногда поправляла, потянув воротник к верху. Плюс — это был хороший повод еще раз вдохнуть запах, которым пропиталась куртка. Еле заметная смесь из прозрачного, ледяного одеколона и его тела. Они успели попасть в город до того, как тяжёлые капли дождя обрушились вниз. Слегка промокшие волосы — это ерунда, если ужин оказался вкусным, атмосфера уютной и спокойной. Айлин втайне была счастлива и благодарна такой перемене погоды, потому что всю дорогу могла идти, завернувшись в его одежду. А это почти объятия… Риордан шел рядом, засунув руки в карманы джинс и изредка бросал взгляды на неё, но так и не говоря ни слова. Сверкал глазами, а в голове наверняка целый карнавал мыслей. Не хотелось, чтобы он думал про себя. Было желание понять, что он испытывает на самом деле. Потому что с ним можно было ошибиться. Риордан всё как будто опасался чего-то и продолжал находиться в себе, временами выпуская настоящие реакции наружу. Это связано конкретно с ней или другие причины, о которых можно только догадываться? — Хочу спросить… И он моментально отреагировал, тут же внимательно посмотрев на Айлин. — Почему ты ушел тогда из закусочной? На самом деле. Он задумчиво пожевал нижнюю губу, и ей показалось, что Томми обдумывал, как ответить верно. Не так, как было на самом деле. — Чтобы не сделать хуже. — Хуже кому? Он дёрнул уголком губ насмешливо, вышло не совсем радостно. — Да хоть бы и тем двоим придуркам. Он смотрел себе под ноги, на противоположную сторону улицы, и Айлин буквально слышала, как в голове у Томми ворошился рой разных мыслей, пересекаясь и путаясь под разными углами. Ей кажется или всё же что-то не так? Что-то тяготило его и мешало, заботило и давило на плечи, загоняя их в одно зажатое положение. Вечер заканчивался, они были уже почти у самого дома. И все было замечательно, чудесно. Это свидание. Первое. Они на самом деле плохо знают друг друга. Первые, робкие и нескладные попытки с ее стороны, и зажатость, абсурдная неуверенность — со стороны Томми. Айлин шла, рассматривая черный и блестящий после дождя асфальт. Это же первое свидание… А она… Айлин еле слышно вздохнула с досадой на саму себя. Томми пригласил ее впервые и, может, не стоит сразу думать обо всем, не стоит загадывать… Может, ему не понравилось, и он пересмотрел свое отношение к ней… Может, Айлин на самом деле оказалась не такой уж и привлекательной для него, если он ни разу даже не предпринял попытку… Может, Томми уже жалеет, что потратил на неё свое время, и теперь думает, как бы скорее закончить этот вечер, потому что избегает смотреть на неё… Может, поэтому они и вернулись задолго до одиннадцати… Поэтому он выглядел по-особенному сдержанным… Айлин думала, думала, думала и виски начали пульсировать. Как-то глупо выходит. То, что она ждала этого. Того, что Риордан захочет поцеловать ее. Окно первого этажа неярко светилось. Пэдди наверняка читал газету или смотрел телевизор. Ещё не так поздно. Айлин развернулась на носочках, и Томми резко притормозил. — Ну, — она готова была стукнуть себя по лбу за слишком яркий и наигранный энтузиазм, с которым вырвалось «ну», — мы на месте! Я пойду, пока не похолодало окончательно. … и провалиться под землю, скрыться в тумане, пусть дерево на нее свалится, потому что Риордан оторопело замер, не мигая наблюдая. Румянец, жаркий и удушливый моментально разлился по лицу, шее. Коричневая куртка стала ещё тяжелей. — Сейчас. Верну куртку… Она закопошилась, собираясь вынырнуть из необъятной по размеру для нее одежды. Под его ощутимым взглядом стало ещё жарче. И Риордан не произносил ни слова, от чего стало только хуже. Она неловко улыбнулась ему, опуская глаза, взялась за края куртки, а потом… Его ладони с мягким напором заставили Айлин расжать пальцы. Томми не хотел, чтобы Айлин возвращала куртку. Еще не сейчас. Свет уличного фонаря падал на сосредоточенное лицо Риордана. Когда теплые пальцы осторожно легли поверх её, она слишком громко выдохнула. Так показалось Айлин. Тело совсем забыло как это, когда прикосновение мужчины полно нежности, а мозг так вообще стихийно прыгал от одного состояния к другому. Риордан, кажется, любого раздавит одним тяжёлым взглядом, любого оттолкнет угрюмой аурой, кажущейся безнадежной и недоброжелательной. Но все это не работало с Айлин, — она по макушку погрузилась в эти магические, застенчивые касания огрубевших пальцев. Сейчас рядом с ней был парень, который с ходу мог вырубить одним ударом, а теперь робел и никак не мог собраться с духом взять и поцеловать её. Это по-настоящему сейчас? — У нас же свидание? Хрипловатый, тихий полушепот прошелся за ушком и отпечатался сладко на шее, именно там, где была его горячая ладонь. Согревал теплом, которое Риордану не на кого было тратить. Айлин скучала именно по такому сильному, человеческому теплу. — Да… Он улыбнулся, склонился ниже к ней. — Почему ты спрашиваешь? — прошептала Айлин. — Сам не знаю, — уже без тени улыбки повторил Томми в самые губы Айлин. Полные, чувственные, даже просто смотреть, как они двигаются совсем рядом, оказалось тем ещё испытанием на выдержку. Риордан выжидал, специально или нет. Айлин приоткрыла губы, их пощипывало от предвкушения. Каково это, когда он целует? Поцелуй меня! Поцелуй. Поцелуй. Ожидание — невыносимо, но оно заставляет всё внутри сладко трепетать. У Айлин горели щеки. Она вздрогнула, стоило Томми пошевелить большим пальцем и нежно провести линию. Как будто ее кожа стала в тысячу раз чувствительней, и на мгновенье это испугало. То, как бурно она на него реагировала. Она задрожит, если он ничего не предпримет. И произойдет то же самое, если предпримет. Мягкие, чувственные губы Томми Риордана в миллиметре, и можно узнать, какой он на вкус, стоит только сделать одно неосторожное движение. Айлин неосознанно облизнула губы, вздохнула, прикрыв глаза, а потом он поцеловал её. Сначала невесомо, медленно и нерешительно, словно спрашивая разрешения, и было заметно, как он весь напрягся в этот момент. Можно услышать, как он задержал дыхание, прежде чем переместиться с её нижней губы на верхнюю. И это ласковое, неторопливое исследование было красноречивее любых слов. Поцелуй был осторожным, вопросительным, заботливым, неуверенным, но все менялось с каждой секундой. Он становился глубже, руки крепче прижимали. Он был возбуждён. Так очевидно. И что делать с его возбуждением посреди улицы? Оно волнами обдавало с ног до головы и кружило голову. Что делать с возбуждением? Со своим… Они стояли поздним вечером в центре улицы, и иногда мимо проезжали автомобили, вдалеке кто-то разговаривал. Да какая разница где они?! Рассудок уплывал, потому что состояние Риордана передавалось Айлин в одно мгновение. Мягкие губы и горячий язык, сдавленный полустон и сильные руки по лопаткам, жадными широкими линиями по пояснице, сразу по всей спине. Без давления, в любой момент можно выпорхнуть. Нет никакой угрозы, клетки. Вкус вишни смешался с клубничным во рту у Айлин, и этот десерт был самым вкусным, фантастическим. Риордан любит сладкое… Теперь и она любит вишнёвые десерты… Он целовал ее глубоко, сочно, переходя границы обычного поцелуя. Айлин самозабвенно отвечала, близко прижимаясь. Через какие-то несчастные пару слоёв одежды ходили натренированные мышцы, и такое тесное касание телами переносило их близость на другой уровень. Ее неотвратимо уносило. Они же посреди улицы… И это хорошо. Наверное хорошо, потому что будь они где-нибудь в другом месте, за закрытой дверью… Айлин на самом деле забыла как это, желать прикасаться к мужчине и еще больше хотеть его прикосновений. Льнуть к другому человеку без боязни и страха, без неприятного чувства опаски, не переступая через себя. Она вскинула руку и запустила пальцы в его волосы на затылке. Мягкие и короткие, они убегали из хватки, заставляя Айлин пытаться снова и снова, почти неосознанно. Другая ее рука скручивала в узел воротник футболки Риордана, оттягивая вниз и в сторону. Под костяшками пальцев жёсткие волоски на груди. Татуировки. Сейчас, когда глаза закрыты, она не видела их, но знание, что по рельефу мышц бежали узорами чернила, придавало еще большего вдохновения. Она отпустила воротник, и рука расслабленно провела вдоль напряжённого торса Томми, зацепившись за ремень, а потом шлейку на джинсах. Это произвело на Риордана особое впечатление, потому что он напористо догнал ее язык, отпустил и сладко потянул за нижнюю губу. Ему многого хотелось, прямо сейчас. Это точно. На задворках сознания она почувствовала как куртка соскользнула с плеч и, мазнув по икрам ног, упала на асфальт, но холодно не стало. Он остановился. Замедлился, чтобы не прекращать сразу и не прерывать то, что доставляло удовольствие обоим. Нехотя, он отстранился, отпустил губы Айлин. Пытаясь отдышаться, Айлин рассеянно вцепилась в футболку. Всё, что находилось в зоне внимания — припухшие, влажные мужские губы. Приоткрытые и дрожащие в такт сбитому дыханию. Айлин долго смотрела на них, пока не очнулась, подняла глаза и встретилась с потемневшими его. Такого цвета сегодня было надвигающееся грозовое небо над Огайо. Молчание между ними было красноречивее любых слов. И хотелось убежать и остаться одновременно. Остаться и смотреть в глаза друг другу. В тишине. Пока клёны качались, убаюкивали и ласково водили тенями листвы по ним. — Я… Тебе, наверное, лучше пойти домой, — как-то бессвязно пробормотал Томми низким и хриплым голосом, но не отпуская лицо Айлин. — Да. Твоя куртка… — Не переживай, — он жадно смотрел на неё. — Я подниму. Чёрт с ней… — Я пойду?.. Ну и кто из них двоих лучше контролирует себя и держится ровно на ногах? — Я позвоню тебе. Или ты звони мне. Айлин согласно кивнула, отступая от него на шаг назад, переступая через куртку. Прохлада позднего вечера хорошо отрезвляла, но для этого нужно быть дальше, чем в паре метров от парня, который смотрел на тебя горящими глазами и с которым только что страстно целовалась. — Спокойной ночи. — Угу, — он даже не удосужился поверить, насколько вывалялась в грязи куртка, провожал Айлин взглядом, пока дверь не закрылась за ее спиной. Пэдди не было в гостиной, может быть старик оставил свет исключительно для Айлин. Она выглянула в окно. Высокая фигура Риордана удалялась в ночь нетвердой походкой. Томми передвигал ноги на каком-то автомате. Куртку он так и не одел и она болталась, волочась рукавом по мокрому асфальту. Как в тумане, она поднялась на второй этаж и с размаху упала на кровать, зарывшись в подушку лицом. Губы пульсировали, и она до сих пор чувствовала привкус вишнёвого десерта во рту, а на себе запах его одеколона. Опьяняющее счастье. Айлин перевернулась на спину и улыбнулась.

***

— Ну… Рози выгружала грязные тарелки. Осторожно и слишком медленно. Одну за одной. Вполне можно представить, как она под линеечку начнёт это делать. Айлин сразу всё поняла. Никуда не деться, а Рози специально тянет время. Что ж… Она потянет его тоже. Ради удовольствия, и потому что день сегодня чудесный. На улице холодно, пронизывающий ветер. Не всё ли равно, если на плечах до сих пор чувствуется тяжесть его куртки и ладони? На лопатках, талии, шее… Тихое счастье. — Что ну? — Есть крепатура на бёдрах? На внутренней стороне. — Рози, я, вроде бы, выспалась, но не понимаю, о чём ты. Рози бросила на Айлин испепеляющий взгляд и заторопилась к кофейнику. За всеми расспросами она позабыла, что клиенты никуда не делись, так же, как и заказы. Айлин вышла в зал, потому что прибавилась пара посетителей. Маленький блокнотик и карандаш, которому пора на пенсию. Она приняла заказ и пружинистой походкой вернулась, оторвала листок и аккуратно оставила у рабочей поверхности миссис Дэлавер. — Сама невинность! — вернулась Рози. — Я видела вчера, всё видела! И чуть не запрыгала от радости. — Не спрятаться от тебя, — Айлин прикидывала, стоит ли заварить ещё один кофейник. Народу набилось небывалое количество. — Прямо дух святой. — Не святой, но не спрятаться! Ты отвлекаешься. Как там с бедрами? — Мы много ходили, если ты об этом… Из подсобки вернулась миссис Дэлавер, и Айлин подошла ближе, шепнув про новый заказ. Получив в ответ кивок, она упорхнула в зал за очередными тарелками, заметив, как Рози уже открыла рот, но захлопнула обратно, потому что сегодня Айлин очень расторопна и полна сил. Но стоило вернуться, и рядом возникла любопытная физиономия подруги. Подруги? А почему нет. У Рози, всё же, хороший характер, если отбросить иногда агрессивное любопытство. Можно смириться при желании. Или пресечь, а смиряется пусть уже Рози. — Непобедимая Айлин. Не-е-ет… Вы гуляли, и он тот, кто тебе нужен. У него текут слюни на тебя в любом виде, ты глупеешь на глазах, как только начинаю говорить про него. Джекпот! Итак. Вы гуляли, спустя миллион лет окучиваний, весьма странных, но вы гуляли. Айлин, ты видела его шею? Руки? Уже не говорю про… эх, ладно. Свидание! И-и-и-и… — И-и-и? Айлин показалось, что глаза Рози вывалятся из орбит. Она упёрла руки в бока, зачем-то оглянулась и, не заботясь о том, что рядом воюет с блинчиками пожилая повариха, выдала: — Нет, я не вынесу этого! Ты объездила его?! Вы утолили непреодолимое физическое влечение? Насладились животной страстью? Айлин? Миссис Делавер покосилась через плечо, но ничего не сказала, продолжая невозмутимо переворачивать блинчики, чего нельзя было сказать про Айлин, которая вспыхнула в секунду. Блокнотик выскочил из рук, и Рози победно ухмыльнулась. Сейчас будет дополнительный удар. — Или это он, наоборот, подобрал ритм? Нежный? Или отбойный молоток? Айлин чуть не хрюкнула от идиотизма ситуации. Полная закусочная людей, миссис Дэлавер с блинчиками, а Рози вовсю выясняет, кто из них кого. При том, что даже нечего выяснять! — Поцелуй. Больше ничего. — Да, конечно. Я вижу в выражении твоего лица всю целомудренность поцелуя, который «больше ничего». Парень ушел со стояком в штанах, да? Не заметила, за угол не зацепился, когда поворачивал? Бедный чувак, пришлось идти походкой медведя до самого дома, а там нажимать кнопку подачи пара на утюг. — Какой утюг? Прекрати… — Что именно? — Сводить всё к одному. — Как будто ты ни разу не думала про его член. — Нас услышат посетители! — зашипела Айлин. — Ну и что? Не помню, чтобы у нас на входе красовалась вывеска: «Ни слова о членах», — невозмутимо отозвалась Рози, но понизила голос. — Главное, что ты услышишь. — Перестань говорить о его члене. — Но это не я, теперь ты говоришь. Интересно, когда обсуждают человека, у него начинают гореть уши. Что горит у милашки, если мы с тобой сейчас не перестаем упоминать его чле… — Рози! — Можем придумать ему кодовое название. Например, кабачок милашки. Но я бы придерживалась оригинальной, исторически-сложившейся и устоявшейся терминологии. Айлин, пора раскрепощаться уже. На удивление поведение Рози не раздражало. Она болтала без умолку, лезла с расспросами, но не вызывала недовольства. Наоборот, с каждым подходом к Айлин примудрялась состроить настолько богатое на эмоции лицо, что тяжело было не засмеяться. Рози походила на внештатного сотрудника паршивенькой газетёнки, который ведёт колонку о светской жизни городка с населением в пару сотен человек. — Давай оставим кабачки, — Айлин обернулась на усиленно не подающую ни на что вида миссис Дэлавер, — и всё остальное в покое. Рози только отмахнулась, мимоходом поправляя выбившуюся кудрявую прядь из прически. Кокетливо, даже когда не в кого целиться рядом. Вокруг сплошные семейные пары разной возрастной категории. — Ой, а то ты вчера родилась и не понимаешь. Это вредно для мужского организма. То, что ты практикуешь с милашкой. У него уже небось башку из-за тебя снесло. Помоги ему снять стресс и улыбнуться. Судя по всему стресс у него весьма и весьма затяжной. — Вот кстати, по поводу прозвища. Ему не нравится. — О, так он говорил обо мне?! — Рози! — Дразнить тебя — одно удовольствие. — И ты никогда себе в нем не отказываешь! — А ты всегда идеально подходишь для этого! Айлин выразительно посмотрела на Рози, вышла в зал и вернулась с очередной порцией грязной посуды. — Ладно. Не буду называть его так. И не из-за того, что ему не нравится. Ну частично из-за этого. Теперь он твой парень, и ты выдерешь мне глаза за слово «милашка». Она слабо представляла, как будет выдирать глаза Рози в случае острой необходимости. — Знаешь что? — кудрявая голова возникла рядом, когда Айлин загружала тарелки в посудомоечную машину. — Просвети меня, Рози, — она чуть не выронила блюдца, скользкие от масла. — Он не похож на чувака, которому лишь бы зажать в переулке и перепихнуться. В голове он уже давно, поберегу твое тонкое восприятие и выражусь иначе, перешел к главному, а на деле не торопится и только по одной причине: ему важна ты и твои чувства. Будь ты девственница, подозреваю чувак целый священный ритуал из секса сделал бы. Клянусь! Массаж аромамаслом, чтобы настроиться на партнёра и почувствовать желание. Лепестки роз и клубничный мусс, шелковые простыни, охлаждённое шампанское, свечи, ненавязчивая музыка, — И она мечтательно возвела глаза к потолку. — Романтика. Аттракцион плотских наслаждений. Айлин выпрямилась, нажала на кнопку, запустив работу машины и повернулась к Рози. — Завидуй молча! Посуда жалобно позвякивала и тарахтела, пока отмывалась от жира. Рози расплылась в довольной улыбке. — Ну вот и славно! Ты, наконец, осознала, какого парня отхватила. Без особого, кстати, напряга и закрутила роман. Рози победно ткнула в сторону Айлин пальцем. — Девочки, пока вы не успели написать трактат о любви в новой редакции, отнесите бургеры, — монотонный голос миссис Дэлавер заставил обернуться обеих. Рози только хмыкнула и пожала плечами, как ни в чем не бывало, а вот Айлин неловко отвернулась. Надо было говорить тише или не начинать вообще. Она покачала головой, а рядом раздался вежливый женский голос посетительницы: — Милые, я слышала вы о кабачках говорили. Они во фритюре? — Вот так дела! — Рози, едва не выронив бургеры, силилась не захохотать в полный голос. С бордовым от рвущегося наружу веселья лицом она несла тарелки, хрюкала, давясь смехом, и стреляла глазами в Айлин через плечо. — Ох, — очень тяжело говорить нейтральным тоном. — У нас нет в меню кабачков. — Айлин бы очень хотела его пожарить, конечно. С особой тщательностью, — на выдохе брякнула Рози, проталкиваясь мимо неё в подсобку. Это было слишком. Пропищав нечленораздельную фразу, Айлин рванула следом за Рози. У той слёзы выступили на глазах от смеха. Она стояла, прислонившись к стене и не успокаивалась: — Надеюсь, она не станет выпытывать про кабачок у миссис Дэлавер!