***
Первые тяготы рабочей жизни для Наруто начались в отделе кадров. Из душного и узкого, словно кладовка, кабинета его выпустили только когда солнце опустилось за горизонт и по асфальту растёкся свет от фонарей. За прошедшие часы Наруто успел попробовать всё: он заполнил целую тонну документов, выучил наизусть все паспортные и не только данные (даже те, о наличии которых он никогда не подозревал) и передвинул шкафы и коробки в кабинете, не смотря на то, что последнее не входило в список обязанностей при трудоустройстве. Девушки в отделе видимо давно никого не принимали, поэтому решили, что раз уж молодой мужчина решил посетить их скромную женскую обитель, то его обязательно надо напрячь тяжелой работой и просить Узумаки выполнить недельную нагрузку в зале за один вечер. Впрочем, дело сделано и его, наконец, отпустили из кабинета с чувством выполненного долга и подписанным трудовым договором. Наруто мог собой гордиться. На телефоне, незаметно для Узумаки, засветилось сразу несколько пропущенных от Саске. – Почему не выходишь на связь, мудила? – послышалось в трубке после непродолжительных гудков. На фоне играла музыка, что-то звучно упало и раздались громкие маты. Наруто безбожно опаздывал и пропускал всё веселье. – Отдел кадров запряг быть грузчиком. Я уже бегу к вам. – Это они могут, – согласился Саске. Послышалось шуршание и звонкий девичий голос прокомментировал: – Надо было притвориться слабым омегой, как сделал это Саске. Теперь они от тебя не отстанут, – Сакура. Наруто не слышал её голос два года, с тех самых пор, как они распрощались на практике и пошли своей дорогой. – Да ему и притворяться не надо, – улыбнулся Наруто, он физически не мог не подначивать Саске. – Эй, приходи и я уложу тебя на лопатки! – голос в трубке стал жестче, но Наруто явно слышал, что друг не злится, а также наслаждается моментом. – Звучит сексуально, я в деле, – Наруто специально опустил голос ниже, от чего звук приятно завибрировал в груди. – Что-то я не очень понимаю природу ваших отношений, – послышалось приглушённое ворчание Сакуры. – Мы тоже, – они выдали это одновременно и в трубке снова послышался звонкий девичий смех. – Если не поторопишься, то я накидаюсь и тебе придётся тащить меня домой, – прервал веселье Саске, на заднем плане кто-то показательно громко поставил стакан на стол. Вероятнее всего, это был сам Учиха. – Я продам тебя Сакуре. – Тебе совести не хватит. Топай давай.***
В баре было шумно и, когда Наруто прибыл, друзья были уже веселые и слегка подвыпившие. Сакура, ровно как и в студенческие годы, кидала свои альфа-взгляды на Саске, который привычно их игнорировал, продолжая потягивать пиво. Наруто был рад увидеть, что в его отсутствие ничего не изменилось. – Наруто, – закричала Сакура и взмахнула рукой, подзывая Узумаки. Её розовые волосы казались темнее в тусклом освещение бара и Наруто неожиданно вспомнил, что она ему нравилась на первом курсе. Это было так давно, совсем в другой жизни. Чувства давно остыли, но приятно вспомнить, как он, будучи омегой, бегал за альфой. Так не принято, но Узумаки всё равно. Ему нравилась Сакура. Сакуре нравился Саске, а Саске предпочитал отношениям унижение окружающих. Так они и жили весь первый курс, пока не притёрлись друг к другу. Наруто приветственно поцеловал Сакуру в щеку, от чего она засмеялась и похлопала его по плечу, а потом обнял Саске. – От тебя ничем кроме пива не пахнет, – пожаловался Наруто, сморщившись. Ему нравился запах Саске: холодный, но безумно родной, с привкусом лет, когда они были свободны от звания врачей и никто из них не сидел на подавителях. – Зато от тебя фонит во все стороны, – Саске кивнул на парочку одиноко пьющих альф, которые обернулись и с интересом поглядывали на Наруто. – Покупай таблетки, раз ты теперь в штате. Сакура утвердительно закивала, как бы подтверждая слова Саске. Наруто на дух не переносил подавители и все это знали. Он предпочитал в полной мере наслаждаться течками, заниматься сексом и, в конце концов, чувствовать запахи окружающих людей. С приёмом подавителей многие прелести терялись: либидо снижалось, чувствительность туда же, а что уж говорить про течки, которые превращались из недели удовольствия в два дня обычного секса, разве что с большей частотностью. Даже отгул на работе укорачивали до нескольких дней в отличии от всего остального населения, что не было вынужденно сидеть на подавителях! Но деваться некуда, приём подавителей – правило, от которого нельзя отмахнуться даже такому как Наруто. Пациенты не должны вызывать у врача влечение, чтобы не допустить злоупотребления полномочиями, а также избежать насилия, что ближе в омежьем положении. Некоторые из пациентов были смертельно опасны и нельзя даже допустить, чтобы в их мозгу зародилось желание к лечащему врачу. По-хорошему они не должны даже подозревать, какого вторичного пола их врач. Тут Наруто выигрывал, без запаха его спокойно можно было отнести и к альфам, и к бетам, и к омегам. Саске, например, был более утонченным, поэтом его принадлежность обычно легче угадывалась. Хотя насколько он помнил, даже альфы в клане Учиха выглядели женственно и больше походили на произведение искусства, чем на живых людей. Один Итачи, фотографию которого Узумаки нашел у друга в самой глубине семейного альбома, чего стоил. Учихи были красивыми. Наруто красивым себя не считал. Привлекательным – да, но красивым никогда. – Кстати, про штат, я хочу твоего пациента, – прямо и без объявления войны поставил перед фактом Наруто, когда они уселись и Узумаки сделал заказ. – Какого? – отстраненно спросил Саске, но Наруто явственно услышал в голосе напряжение, прикрытое напускным безразличием. Узумаки ступал на опасную территорию: они провели весь универ в попытке выяснить, чей подход к лечению лучше и Наруто давит на больное – хочет забрать пациента с которым (судя по словам Сарутоби) Учиха абсолютно не справляется. В лечении вряд ли уже наметится прогресс и вероятность того, что Наруто сработает лучше, была выше. Он всего себя посвятил явлению «одержимости», он знает процесс изнутри. Для Саске, имевшего более широкую практику, работающего менее точечно, пациент оказался не по зубам. – Сабаку но. Сарутоби дал добро, если ты будешь согласен. Наруто видел непонимающий взгляд Сакуры, который она переводила то на него, то на Учиху. Харуно явно почувствовала застывшее в воздухе напряжение и поспешила его развеять: – Зачем он тебе? – «Одержимость» – тема моей научной работы. К сожалению, мы не можем работать параллельно, а основываться на чужих данных, даже если они от Саске, я не могу, – довольно прозрачная манипуляция, на самом деле они оба знали, какого мнения придерживается Узумаки по поводу использования методик Саске на пациентах такого типа. Малоэффективные. Так он говорил. Проблема в том, что Учиха не признаёт ошибок. – Я против, – отрезал Саске, переводя взгляд на Наруто. Он провоцировал, заставляя Узумаки выпалить что-то вроде: «А у тебя есть успехи, что ты мне отказываешь?» Успехов не было. Наруто слишком хорошо знал Саске и понимал, что если бы тот справлялся, то прямо заявил, что Наруто хочет присвоить чужие труды. Но Учиха молчал, значит, хвалиться нечем. Узумаки не подросток, если он хочет получить желаемое, то нельзя вестись на провокации. Саске вынуждает его вспылить, чтобы потом отказать с чистой душой. Мол ты сам повел себя как уёбок, нагрубил, вот и поплатился. – Не будь таким злым, Саске. Это важно для меня, – обезоруживающе улыбнулся Наруто, смотря прямо в тёмные глаза друга. Почему-то не к месту пришло в голову, что чёрных глаз в природе не бывает, это просто тёмно-тёмно-карие. Откуда тогда в этой глубине столько холодного и ни одной тёплой шоколадной искры? Но ничего, Наруто умел топить арктические льды, а на провокации отвечать тем, что всегда обезоруживает и ставит в тупик даже Учих – чистейшими положительными эмоциями. Они смотрели друг на друга не меньше минуты и улыбка Наруто почти дрогнула, а потом произошло то, что меньше всего можно было ожидать от засранца Учихи – он усмехнулся уголками губ и легко кивнул. – Забирай, – признал поражение Саске, словно не он только что пытался развести скандал. Наруто ничего не понял. Учиха согласился? Так просто? Узумаки даже почувствовал себя разочарованным. Он был готов воевать до последнего. – Я перепишу на тебя завтра все документы. – Если мне не придётся тащить тебя на себе домой? – отшутился Наруто, сбрасывая напряжение. – В таком случае у тебя только больше шансов, – Учиха отсалютовал ему стаканом. Вечер закончился хорошо, но когда Наруто пешком возвращался домой, пытаясь проветрить изрядно накаченные алкоголем мозги, от него не уходило ощущение, что он упустил что-то важное в разговоре с Саске. Словно он выиграл битву, но проиграл войну. И внутренний голос твердил, что это ему ещё аукнется. Из книги «По следам хвостатых демонов» К. Сарутоби, стр. 6: Впрочем, случай Сабаку но одержимости именно тануки Шукаку не единственный зафиксированный докторами. Всего таких в истории три, включая обсуждаемый. При этом, не смотря на то, что предположительно демон во всех случаях один и тот же, не каждый из них заканчивался кровавым исходом. Видимо, такой вариант толкования у Гаары был вызван его собственным травмирующим опытом детства, благодаря которому психика выбрала оправдательный сценарий одержимости. Предположительно, информация о Шукаку поступила к Сабаку но задолго до его заключения в психиатрическую клинику. По словам старшей сестры, её брат был любознательным ребенком и изучал много научной литературы (явно пренебрегая морально-нравственным воспитанием художественной), хранившийся в кабинете деспотичного отца. Среди которых были и справочники по психиатрии с подробным описанием различных случаев из практики. Было ли в них хоть что-то о Шукаку сейчас установить невозможно. Главное, что просветлённость Сабаку но в науке сказывалась на его лечении: осведомлённость о методах стала серьёзным препятствием для анализа и лечения, которому пациент не поддавался. По заметкам последнего врача, работавшего с Сабаку но, взять того классическими методами не представлялось возможным и единственное, к чему пациент проявлял заинтересованность – это «беседы глубоко личные и философские, с тонко вплетёнными нитями психоанализа». Очевидно, методика юного врача была ошибочна.