***
По прибытии в больницу, ко мне расслабленной походкой подошёл один из сотрудников данного центра. Это был мужчина примерно среднего возраста, с хорошей массой жира, видимо, здесь только просиживают свои задницы в креслах и гребут деньги лопатами, их явно недолюбливают в обществе за такие цены. — Чем-нибудь помочь? — обратился док ко мне. — Мне нужно выяснить, чьё это, — я вытащил глаз из кармана и протянул вперёд, но не слишком близко, чтобы тот не вырвал из рук. — Откуда он у тебя? — опять эти излишние вопросы. Для чего тратить моё и твоё время, когда его и без того мало? — Какая разница? Кажется, мужчина не торопится мне помогать и уже начинает хмуриться. Только этого не хватало. — Нашёл. На игровой площадке. Видимо, кто-то… — я громко цокнул языком и широко улыбнулся, — Обронил. Мне чужого не надо — хочу вернуть. Где-то за спиной мужчины, я услышал женский голос. — Это похвально. Осторожно выглядываю из-за мужчины и замечаю тёмненькую и худенькую девушку лет двадцати пяти. Ну что ж, можно попробовать включить пай мальчика, но надолго меня не хватит. — Да. Подскажите, чей он, — я лучезарно улыбнулся, да так, что уже сам был готов поверить в то, что нашёл этот долбанный глаз на детской площадке. Ну же! — Данные наших пациентов конфиденциальны. Мы не имеем права… — да он меня за идиота держит. Мои нервы начинают сдавать… — Я всё прекрасно понимаю, — мой голос уже становится раздражительным, а мужик продолжает испытывать моё терпение. — Но давай поступим так: ты отдашь мне глаз, а я верну его тому, кто его потерял. Уверен, он или она несказанно обрадуются этой находке, так что… Его рука медленно, но верно тянется к моей руке. Ну уж нет, заберёшь его и это будет твой последний день. — Не надо его трогать, — удивительно, но я сказал это спокойно, когда как в действительности, подумываю о том, как пробить ему череп. — Так, послушай меня мальчик… Хватаю этого идиота за грудки и подношу близко — близко, чтобы этот недоразвитый смог уловить каждую эмоцию на моём лице и понять, что я не шучу. — Нет! Это ты меня послушай, придурок. Твой недоразвитый мозг не способен понять, что мне пришлось пережить, так что просто дай мне нужные сведения, и всё будет хорошо, — он хотел уж было мне что-то ответить, но я снова я встряхнул его, словно тряпичную куклу и продолжил, — А если ещё раз назовёшь меня молодым человеком — я тебе пистолетом - пулеметом Томпсона М1928 башку прострелю. — О боже, — девушка явно начинает нервничать, блять. — Вызывай охрану, — понимаю, делать здесь больше нечего, да и лишний шум мне не нужен. Отпускаю мужчину и выхожу за дверь. Я проиграл эту битву, но не войну…***
По приезде домой я начал обдумывать дальнейший план действий. В комнате за столом я записывал всевозможные варианты событий и идеи. Всё сошлось к одному. Мне срочно нужен кто-нибудь из взрослых, желательно тот, кто не будет задавать слишком много вопросов… — Двадцатки для старого доброго Клауса не найдётся? — бинго! Справа от меня, опирающийся о косяк еле — еле на ногах стоял мой братец, номер четыре. — Найдётся, — я крутанулся на стуле к Клаусу с широкой улыбкой, — Но на двадцатку придётся поработать. — Уии, что не сделаешь, ради старого друга и новой порции… — Да — да, — нет у меня времени слушать о его наркоманской дряни, — Но для начала сходи, переоденься, я с тобой в таком виде никуда не пойду. Вдруг я услышал тихие шаги и голос Восьмой. Ну только этого мне не хватало. — А знаешь, не надо никуда ходить, переодевайся прямо здесь, — и подбежав к Клаусу, я закинул его в шкаф, — Только тихо! — Клаус провёл рукой по своему рту и согласно кивнул, словно закрыл свой рот на замок. — О, уже проснулась, Вероника? — Пятый? Слава богу! Я так за тебя переволновалась. Где ты был? И почему ушёл без меня? — последний вопрос она произнесла с лёгкой обидой в голосе. Неужели, я опять накосячил. — Я ушёл без тебя, потому что подумал, что тебе нужно выспаться и отдохнуть. — Подумал он! А о себе ты подумал? Ты же понимаешь, что мог сильно покалечиться? Мы решили работать в команде, так почему же ты нарушаешь своё обещание в первый же день? — Вероника, я пять лет был непробиваемым киллером, прошу не забывать. К тому же, мне ничего не угрожало, как видишь, я жив и здоров. — И куда же ты ходил? Что узнал? — Ничего, эта экскурсия была бессмысленной. Если честно, мне хотелось бы немного выспаться, у меня давно не было хорошего сна… В шкафу кто-то чихнул. Я хлопнул себя по лбу. Просто… да блять, Клаус. Вероника бросила на меня очень злой взгляд. — Клаус, выходи, — недовольно сказала она, скрестив руки на груди и из шкафа буквально вывалился мой братец. Просто прекрасно. — Все эти переживания друг за друга, так мило и по-доброму, а вы неплохо сработались, ребята, но вот пыль в шкафу придётся убрать, дышать просто нечем. — Заткнись! Вероника, я… — Слушай меня внимательно, братец, я присоединяюсь к вашим планам, чтобы вы там не напридумывали и только попробуй хоть пискнуть что-то против, я врежу тебе по твоей смазливой физиономии в ту же секунду, ясно? — Понял. Отправляемся в больницу, снова. — Кстати, что там насчёт мои денежек, м? — Клаус протянул руку. — По факту выполнения, — строго ответил я. — Хорошо, давайте ещё раз пробежимся по сценарию: я просто должен туда прийти и прикинуться вашим папочкой, так? — наша команда начала медленно спускаться по лестнице. — Да, типа того. — Какая у нас легенда? — Что? Не понимаю, о чём ты. Клаус остановился на одной из ступенек, — Ну, давай так. Вы родились, когда мне было, скажем лет восемнадцать. Ошибки юности, все дела. — Так. — Твоя мама — та ещё потаскуха. Познакомились, скажем, в баре, переборщили с алкоголем… И да, секс был просто потрясающим, — Клаус с восхищением стал жестикулировать руками и вырисовывать что-то на подобие пышной женской фигуры. — Фу! — Вероника, до этого молчавшая сделала два шага назад и съёжилась. — Огрызок, который ты называешь своим мозгом омерзителен, заткнись! — Ну что же вы смущаетесь, детки? Вам скоро тоже придётся через это всё пройти и тогда… — Доплачу, если заткнёшься. — А впрочем, дело ваше.***
Потребовалось время, чтобы найти того придурка, апокалипсис всё ближе и ближе, а мы бегаем по этажам в поисках какого-то недоразвитого придурка. И вот сейчас я наблюдаю следующую картину: Клаус рассказывает ему байки о нашей матери — потаскухе, явно смущая дока, пока Вероника прикрывает лицо от стыда за пошлые шуточки своего «отца». — Кхм, я понял вашу ситуацию, но выдать данные не могу. Я уже говорил вашему сыну, вся информация о наших клиентах строго конфиденциальна и мы не в праве её разглашать. Клаус уже было хотел, что-то ответить, но его остановила рука Вероники, требуя заткнуться. — Предлагаю решить всё мирным путём, поверьте, в ваших же интересах помочь нам. — И почему же помощь вам будет полезна именно мне, юная леди? Хитрая усмешка мгновенно появилась на её лице. — У меня есть… связи, благодаря которым я могла бы, как поднять вас, так и сравнять с землёй весь ваш центр. Если мне не изменяет память один из основателей этого центра был тем ещё жуликом и мошенником. Полиция копала под него, но безуспешно, в документах он был чист, как белый лист бумаги, но все прекрасно понимали, что это не так. Слишком уж красив и быстр был его карьерный рост. И я прекрасно знаю его слабые места. Уверена, немного шума и дело снова всплывёт, но только на этот раз я сыграю свою роль и вам всем придётся очень не сладко… — надо было видеть наши лица. Вот чертовка! Не знаю, насколько хороша она в бою, но вот думать стратегически она умеет на славу. Позже узнаю, что за связи там у неё. — И откуда же у такой маленькой девчонки такие большие связи. Не принимай меня за идиота, максимум твоих связей это пацаны на соседней песочнице. Уже замахиваюсь для того, чтобы показать, что этот самый мальчик из соседней песочницы неплохо даёт в морду, но мою руку перехватывает аккуратная кисть Восьмой, а взгляд так и говорит: «Не надо». Аккуратно убираю руку и поправлю галстук, словно ничего и не было. Думаю, если бы не Вероника, то я действительно бы крупно влип, но сестра умеет держать себя в руках. — А кто вам давал право на избиение моих детей? — Клаус облокотился на стол и медленно поднял голову, сделав движение полукруга. Он настолько обкурился, что чудом до сих пор стоит на ногах, а не валяется где-нибудь под столом без сознания. Все трое косо посмотрели на него. — О чём это вы? Не трогал я ваших детей. — Неужели? А почему же тогда у моего сына губа распухла? — Клаус разворачивается ко мне лицом и бьёт кулаком прямо в губу, под вскрик Вероники. Она хотела уже подойти и осмотреть меня, но вовремя остановилась, продолжая наблюдать со стороны. От неожиданности, я даже не отреагировал, а только раскрыл глаза и глупо заморгал, пока во рту медленно появлялся противный вкус алой жидкости. — И почему же тогда, позволь спросить, у моей дочери идёт кровь из носа, м? — он двинулся в сторону Вероники, но я тут же перегородил ему дорогу рукой. Не смей её трогать, неужели тебя не учили, Клаус, что девочек обижать нельзя? Пусть только пальцем тронет, я ему этот палец в жопу засуну… Решив проигнорировать эту ситуацию, Клаус вновь повернулся к столу — Ох, как это мило, — Сеанс* взял шар, в котором находилась цитата «Мир во всём мире» и улыбнувшись доку, разбил шар об свою голову. Мужчина тут же начал набирать номер охраны, испуганно поглядывая на нарушителей его покоя. Вероника медленно закрыла лицо рукой, явно понимая, что миссия провалена, но Клаус вырывает трубку из рук Дока и жалобно кричит, — У нас в кабинете нападение на детей, срочно приходите! — и уронив телефон на пол продолжил свою тираду, — Значит так, через минуту сюда ворвутся несколько охранников и что они увидят? Мальчика с разбитой губой, мужчину с травмой головы и девочку в слезах, — тут он щёлкнул два раза пальцами и глянул на Веронику, — Я сказал в слезах, — Вероника тут же приложила руки к губам и сделала очень испуганное лицо, пока глаза медленно начинали стекленеть, — Отлично. Ну так какое же у них будет вывод, Патрик? — Я Ланц. — Мне плевать. Живо!***
— Невозможно… — Что? Что там такое? — я, расположившись на краю стола придвинулся ближе, чтобы рассмотреть проблему. — Этого глаза ещё не существует, где ты его нашёл? — Плохи дела, — сделала вердикт Вероника оперевшись подбородком на край стола, около меня, — Есть ещё варианты, Пятый? — Нужно подумать, — и ничего больше не сказав, мы покинули помещение.***
Вероника и я вышли из больницы понурыми и абсолютно неудовлетворёнными работой, в отличие от Клауса. — Дерьмово, — выразил я нашу общую мысль. — Зато я был хорош, — Чётвёртого эта ситуация явно забавляла, — Ну так что с моими двадцатью баксами? — Двадцатью баксами? — Да, двадцатью баксами. — Ты серьёзно? Клаус, на носу конец света, а ты думаешь лишь о том, как бы накуриться? — последние слова я буквально прокричал. Придурок, ему даже нет смысла что-либо объяснять. — Ну вообще, у меня ещё урчит животик, — в доказательство тому, живот Клауса издал громкие, неприятные звуки. — Чёрт с тобой! — и отвернувшись, я пошагал в сторону Вероники, которая уже устроилась на ступеньках здания. — Ты как? Губа не болит? — Вероника волновалась моим состоянием, но я в тот момент был так зол… — Нормально всё. — Я, кажется, понял, почему ты такой раздражительный, — опять… боже, если я дам ему в морду, пойми, иного выхода не было. Хотя, уверен, что мне за это ещё и спасибо скажут, — У тебя просто давно не было секса, нужна срочная разгрузка. — Ещё один многозначительный взгляд в мою сторону Клаус и тебе уже действительно никто не поможет, — Вероника буквально прошипела, словно кобра, это предложение. — Ладно — ладно, просто, столько лет находиться в одиночестве. Я бы точно с ума сошёл. — А я был не один… — я сказал это тихо, но Вероника сразу выпрямилась, словно струна, продолжая молчать. — Её звали Долорес. Мы прожили вместе тридцать лет, она была очень красивой и мудрой, давала дельные советы, когда мне это было нужно и ругала за то, что я много пил, — последнее я произнёс с улыбкой, закидывая голову к небу и вспоминая бывалые дни. — Я очень… кхм, я очень рада, что ты был не один всё это время, — она сказала это очень странно, так что я косо посмотрел на неё, слегка прищурившись, но она, в ответ на это лишь показала головой, дав понять, что больше по этому поводу не скажет. — Тридцать лет, надо же! Я был в отношениях максимум три недели и то, только потому, что мне негде было жить, да и он так вкусно готовил блинчики… Не желая больше слушать эти нюни, я беру Веронику за руку и вместе с ней телепортируюсь в ближайшее такси. — Продолжай движение, — коротко сказал я водителю. Клаус в это время размахивал руками с криками: «Где мои деньги?», но я лишь подставил два пальца у виска, сделав этим жестом что-то вроде: «Прощай малыш, денег ты не получишь». Но к моему же удивлению, Вероника, под недовольное цоканье отпихнула меня в сторону и крикнула Клаусу, — Проверь карманы! — и на довольный писк Клауса, послала ему воздушный поцелуй. — К чему такая щедрость? — Ты обещал ему, — спокойно констатировала она. — Вероника, он же сейчас отправится на поиски этой дряни. Ему будет от этого лишь хуже. — Я знаю, но ты ему обещал. Обещания нужно выполнять, как бы они не повлияли на человека. К тому же, я предпочитаю отучать от грязных привычек собственным опытом. Возможно, он будет немного болезненным, но самым эффективным. Если ты не дашь ему эти деньги сейчас, он пойдёт искать их нечестными способами, что усугубит ситуацию. — Хорошо, я тебя понял, — не все согласятся с её точкой зрения, но она действительно в какой-то мере права. — У меня есть ещё одно дельце, составишь компанию? — на что она улыбнулась. — Ещё спрашиваешь?***
Путь был долгим, уже стемнело, но мы, наконец-то, добрались. — Напомни, для чего мы здесь? — сказала Вероника, медленно входя в небольшой супермаркет, следуя за мной. — Нужно забрать Долорес, — Вероника явно удивилась услышав мой ответ. — Она что, продавщица? — В какой-то мере, да, — я тихо усмехнулся, — Сейчас найдём её и я вас познакомлю. Мы старались передвигаться, как можно тише, не привлекая к себе лишнего внимания. Лишь только свет фонаря выдавал наше присутствие. Вспоминая примерные координаты нахождения Долорес, мы шли пропуская отдел за отделом и исследуя всевозможные углы. И вот я вижу двух манекенов по бокам, а в центре, третья. Моя любовь с продолжительностью в тридцать лет, она настолько ослепительна, что мне захотелось упасть к ногам в слезах к этой девушке и рассыпаться в извинениях за то, что оставил её надолго совсем одну. — Ну, здравствуй, — сказал я, аккуратно снимая её со стенда, — Я же обещал, что приду за тобой. — Ты сейчас серьёз… Но не успела договорить Вероника, как послышались выстрелы, а мимо уже начинали свистеть пули. Не сговариваясь, мы телепортируемся в разные стороны. — Стреляй во всё, что движется, — услышал я, за стендом женской одежды, — Мальчишка не один, так что разделимся, — твою мать, Вероника в опасности. И зачем я только взял её с собой! Так и знал, что нужно было работать одному. Нельзя, слышишь, Пятый? Нельзя подпускать семью так близко, они могут пострадать, из-за тебя, снова, а ты не успеешь их спасти. Второй смерти близких ты не переживёшь… Высматриваю противников и натыкаюсь на громилу в медвежьей маске. Маскарад. В таком случае, вы не по адресу. Кажется, мужик тоже заметил меня, потому что в мою сторону уже незамедлительно началась стрельба из нового дробовика. И я бы сейчас не отказался от оружия, но увы, самое лучшее оружие находится там, откуда я бежал, как от огня. Пропадаю из его поля зрения, да бы не стать расстрелянным куском мяса и телепортируюсь к нему за спину с лопатой в руках. Лучший способ защиты — нападение. Замахиваюсь, и со всей дури бью лопатой по его пальцам. Хитрый план, выбить оружие, достать его быстрее, чем Медведь, пристрелить и выйти из этой битвы живым. Казалось бы, проще некуда, но я услышал вскрик Вероники и обернулся. У них явно было жарко, женщина с винтовкой в руках пытается пристрелить Восьмую, которая всё это время крутиться вокруг неё, как белка в колесе и старается ударить её ногами и кулаками. Отбросив лопату в сторону, пропадаю с новым оружием в руках. Я не опоздал, нет. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Вероника получает в нос и оседает на пол. Замахиваюсь на женщину и наношу приличный удар по левому плечу, оставив огромный кровавый порез и пока она тихо стонет от боли, прижимая другой рукой новую рану, я хватаю Веронику за лодыжку и исчезаю вместе с ней, оставляя агента наедине. Времени мало. На автомате, судорожно закидываю, упавшую ещё тогда на пол Долорес, в сумку и встав, уже думаю снова сбежать, как мои силы оказываются на исходе. — О, нет-нет-нет! — Давай, я попробую, — сказала Вероника, пока глаза её то и дело разбегались, пытаясь сфокусироваться на мне. Этот бой дался ей непросто. — Ага, тебе бы сейчас только по пространству скакать. Делаем следующим образом, — я перешёл на шёпот, так как враги были всё ближе и ближе, — Насчёт три бежим в сторону выхода за руки, а дальше куда глаза глядят, всё поняла? — Да, — тихо ответила Восьмая. Всё стихло, казалось, даже было слышно стук наших сердец от переполнения эмоций и страха за жизнь друг друга. — Раз. — Ну же, выходите. — Два. Шаги всё ближе и ближе. Беремся за руки и… — Три! Мы побежали из-за всех наших сил, не оглядываясь, не думая, просто бежали, надеясь на лучшее. Сил просто не оставалось и, наверное, мы всё ещё бежали благодаря адреналину и огромным усилием воли. Достаточно разогнавшись и в один момент оттолкнувшись, перепрыгнули через высокое препятствие в виде мужского стенда с пиджаками. Но мы не побежали дальше, а спрятались за самой высокой стеной, переводя дыхание и ожидая смерти. Слишком близко. Слишком быстро. В лёгких не хватает кислорода, но отдышка может нас раскрыть, так что не дыша и прижимая руку ко рту, ожидаем чуда. За окном начинает мигать свет, соблюдаемый звоном машин и копов с рупертами. Я тихо и нервно выдыхаю, закидывая голову к полкам магазина с лёгким стуком, прижимая к себе Долорес, пока Вероника тихо смеётся стоя на четвереньках и прижимая левой рукой свой правый бок. — Я надеюсь, что у тебя больше нет девушек, которых нужно спасать, иначе мы просто не вынесем. Смеёмся с глупой шутки и, наконец, спокойно выдыхаем. Мы смогли.