Гиена при стае Волков

      Мощные, аккуратно расписанные деревянные ворота стали медленно открываться по взмаху руки Флориана. Сразу видно, что стражники знают этого человека — значит, они будут в безопасности, по крайней мере, на этой территории. Вряд ли омега стал бы врать и вести его в какую-то ловушку, ведь они оба ранены.       Послышалась возня по ту сторону, словно множество людей там были встревожены. На уровне инстинктов Адэхи уже встал в боевую стойку и был готов обороняться, но когда понял, что на него странно смотрят, попытался встать нормально. Стражники тоже были наготове, оружие было нацелено на предполагаемого врага, ведь с их вождём стоит чужестранец, и неизвестно, с хорошими он намерениями или плохими.       Флориан взял омегу за руку, и они вместе медленно из-за ноющих ран, которые не давали продыху, вошли в деревню. Волнение за молодого вождя немного спадает, и теперь все с огромным интересом рассматривают одетого не по сезону темнокожего юношу. Среди их местного населения этот омега был настоящей экзотикой, его хотелось рассмотреть и потрогать со всех сторон.       Их громко и счастливо приветствуют воины, стражники и обычные жители деревни. Где-то слышны крики: «Вождь вернулся!». Кто-то среди толпы замечает следы крови на земле, припорошённой снегом, и, найдя источники, что есть мочи кричит: «Лекаря!». Практически все сразу стихли и попытались понять, что это было; фраза вновь повторилась, и тогда совсем юный волчонок, который понял смысл сказанного, сорвался с места и побежал в деревянный домик их местного врача, чтобы тот готовил кровать и мази для вождя и их гостя.       Стража сопроводила раненых омег к лекарю и, как только те зашли внутрь, приняла боевую стойку возле входа, охраняя дом от слишком любопытных жителей и маленьких детишек, которые то и дело порывались выглядеть хоть что-нибудь в плотно закрытом окне.       Адэхи посадили на деревянную скамейку, сказав ждать своей очереди. Он крутил головой в разные стороны и внимательно рассматривал помещение: широкий стол, который не был застлан скатертью, вероятно, чтобы не испачкать, несколько таких же деревянных стульев, множество шкафов с отсутствующими дверками, на полках которых стояли самые разные по размеру и цвету стеклянные баночки с закупоренными горлышками и болтающимися на верёвочках бумажками с кривыми надписями. Там же рядом были и деревянные миски, в которых что-то лежало под уже жёлтой тканью — видимо, настаивалось.       В углах под потолком протянуты тонкие прутья, на которых были развешаны сушёные травы, коренья, странные грибы, которые Адэхи видел впервые, и кора деревьев. Хижина была разделена надвое, перегородкой между частями являлась плотная белая ткань, подвешенная на верёвке во всю ширину избы, от стены до стены, свисая от потолка до пола и закрывая собой обзор на ту сторону. Краем глаза, когда туда заходил вождь, распахнув края полотна, Адэхи успел разглядеть несколько коек с таким же белоснежным бельём. Догадаться, что это — пункт оказания медицинской помощи, труда не составило. У них в саванне всё было совсем по-другому, но, если есть травы и баночки, значит, это лечебница.       Флориану первому оказали медицинскую помощь из-за важности для деревни, а потом принялись за гостя. Из-за того, что это не город, трудно оказывать помощь всем сразу, поэтому приходится заниматься сначала одним, а потом другим пациентом.       Обоим омегам обработали раны, промывая их какой-то шипучей и жутко щиплющей жидкостью, заставили выпить противную на вкус микстуру, от которой свело язык, перебинтовали все тяжёлые увечья, особое внимание уделив прокушенной ноге Адэхи, рану на которой пришлось зашивать. Помощник выполнял все поручения старичка, что, скорее всего, был главным лекарем в этой деревне, и то подносил, то уносил использованные бинты и тряпки, то лил прозрачную жидкость на рану, отчего Адэхи кусал губу до крови, но не произносил ни звука, за что в глазах вождя получил негласное уважение.       Стойко вытерпев все пытки, темнокоженький омежка встал и не почувствовал боли совсем. Буквально двадцать минут, и напоминанием о ранах стали лишь белые повязки, пропитанные лекарством. Омеги поблагодарили старого альфу и его помощника и спешно покинули его дом: уж слишком с маньячным лицом альфа смотрел на тело Адэхи, и, судя по всему, его что-то заинтересовало. Скорее всего, шрамы на всю спину. Вдогонку пожилой мужчина прокричал, что ждёт Адэхи завтра в обед на перевязку.       Все были взволнованы, когда личная гвардия прибежала в деревню и сообщила, что вождь пропал. Вся их немногочисленная армия уже строила план поиска и освобождения их главы, а он сам появился в самый нужный момент, тем самым успокоив деревню, но, когда были обнаружены раны, паника вновь взяла верх, заставив охрану гадать о том, что же произошло в лесу.       Выйдя из лечебницы, вождь распорядился, чтобы к их гостю отнеслись со всем гостеприимством, накормили, напоили и выделили жильё, да побыстрее. Приказ был исполнен практически в ту же минуту. Нужно было совсем немного времени на подготовку.       Адэхи стоял и ждал, пока ему выделят жильё, и в это время его облепили взрослые и маленькие волчата, которые с любопытством рассматривали чужестранца. Самые смелые детишки пытались своими тоненькими пальчиками дотронуться до омеги, но чего-то очень сильно боялись. Адэхи присел, чтобы хоть немного быть наравне с детишками, и поймал одного за ручку. Тот вскрикнул, подпрыгнул и попытался убежать, но Адэхи лишь сильнее притянул к себе.       — Эй, стой! Не дёргайся так, я же тебе руку сломаю, — эти слова подействовали на маленького волчонка очень пугающе: мальчик замер и стал дрожать, как осиновый лист. — Да, Боже, не съем я тебя, успокойся! Можешь потрогать меня, если хочешь, я не кусаюсь. Ну или кусаю только непослушных детишек, р-р-р-р, — немного прорычал омега, и дети разбежались врассыпную: кто спрятался за родителя, а кто бросился, куда глаза глядят. Даже тот волчонок, которого держал Адэхи, умудрился сбежать, сверкая пятками.       Тогда омега понял, что дети его совсем не любят, и он очень страшный. В какой-то момент ему даже показалось, что у него никогда не будет детей и альфы, ведь кому нужен такой страшный омега? Да и к тому же он — убийца. Одна грустная мысль перетекала в другую, отчего чёрствое и холодное сердце сжималось от душевной боли. Интересно, он сможет когда-нибудь начать улыбаться, как в детстве? Почти девять лет без улыбки, не считая того случая, когда они встретились и разошлись с Такэху.       Пока омега летал где-то в своих думах, все потихоньку разбрелись по домам и рабочим местам — успеют ещё познакомиться, если он останется у них хотя бы до весны. Вождь обязательно представит этого необычного омегу всей деревне как полагается. Не притащил же он нахлебника?       Вдруг, откуда ни возьмись, раздался голос. Адэхи не заметил, когда успел уйти так глубоко в мысли, раз не услышал тихих шагов рядом, что в диких условиях могло стоить жизни. Буквально за секунду он уже встал в боевую стойку и хотел убить врага напротив, но перед ним был обычный гвардеец, который лишь усмехнулся и попросил следовать за ним.       — Долго соображаешь, омежка, но стойка хорошая, долго тренировал? — он беззлобно посмеялся, но для Адэхи это было унижением. Он хотел много чего сказать и подраться с этим хамом, ведь тот не знает, в каких условиях жил Адэхи, не знает, что это именно он спас их вождя, поэтому, сделав глубокий вдох, а потом совсем тихий выдох, омега постарался унять раздражение и последовал за гвардейцем, который собирался показать ему дом.       В голове витали мысли о том, что со спины намного проще убить свою жертву, будет максимально эффективно, почти беззвучно: лишь негромкий хруст шеи и ни единого писка жертвы. А потом с телом можно делать что угодно: закопать, расчленить, отдать на чёрный рынок в город, а там неизвестно, для чего им оно нужно. Таким немного коварным мыслям Адэхи усмехнулся, а потом вырвался смешок, но юноша постарался отмахнуться от своей в недавнее время возникшей кровожадности.       Адэхи понимал, что так делать нельзя, ведь его приютили, нужно немного подождать, и тогда и он привыкнет к волкам, и они к нему, ведь это другой народ, другие правила и совсем другой менталитет. Всё наладится, обязательно наладится, возможно, чуть позже, но это обязательно случится.       Из-за своего раздражения Адэхи не заметил присутствие ещё одного альфы, запах которого едва ощущался на таком небольшом расстоянии. Этот мужчина с интересом рассматривал омегу, внимательно изучая взглядом каждый миллиметр его кожи, и пытался принюхаться к запаху Адэхи, который будоражил всё внутри. Альфа подсматривал из-за чьей-то хижины и понимал, что перед ним настоящий боец, в разы превосходящий их стражу — если он захочет, то в одиночку раскидает всех.       От омеги сейчас веет агрессией, запахом крови, которая окутывает его с головы до ног, словно так бывает всегда. Мысли о том, что этот омега не так прост, как кажется, всё чаще посещали альфу — ему было страшно представить, что такой с виду худой омега может быть настоящим убийцей. А даже если это и так, то вряд ли такой сильный, красивый и грациозный омега-чужестранец когда-нибудь обратит на него, обычного жителя деревни, своё внимание.       Альфа ещё раз вдохнул такой манящий запах и подумал, что Судьба над ним издевается, раз послала ему такую истинную пару. Развернувшись, с неспокойным сердцем, прихрамывая, он ушёл к себе в хижину. Жизнь несправедлива — вроде бы дала подарок в виде истинного — вот, смотри, этот омега прямо перед тобой, на открытой ладони, бери и действуй, но, это чёртово но. Омега не так прост и никогда не подпустит его к себе, обрекая бедного альфу на бесконечные мучения, страдания и одиночество.       Гвардеец быстро показал Адэхи дорогу и так же молниеносно удалился. Омега даже понять не успел, как за считанные минуты оказался в какой-то деревянной избе на окраине деревни. Помахав напоследок рукой на прощание, скорее рефлекторно, чем искренне, он принялся рассматривать дом, который ему достался в пользование, не забыв закрыть дверь. Если посмотреть из окошка, то виднелся обрыв, а внизу была подступь к реке — значит, летом тут можно рыбачить, это однозначно радовало омегу.       Изба представляла из себя одну просторную комнату без перегородок, со светлыми стенами, высоким потолком, застеленным тёмным ворсистым ковром полом, тремя небольшими окнами с занавесками, два из которых были расположены на одной стороне и смотрели в сторону реки, а другое — рядом с дверью. Вид был красивым, в этом Адэхи не сомневался. Перед домом можно заметить землю, где раньше, скорее всего, был огород, а чуть сбоку — сарай, где наверняка хранились дрова, и баня, где можно помыться.       Здесь, в доме, стояла печка со сваленными около неё небольшой кучей дровами и лежанкой наверху для особо морозных ночей. Стол, пара стульев, шкаф, полки, довольно вместительная койка в углу и сундук под окном у двери — всё было из дерева.       Сундук привлёк больше всего внимания, и поэтому Адэхи, не задумываясь, присел рядом с ним на корточки и поднял крышку. В нём нашлась тёплая одежда: штаны из плотной кожи, пара рубашек, короткая шубейка на пуговицах, ботинки, шерстяные носки, шапка и рукавицы — почти всё подошло по размеру, разве что штаны придётся подвязывать поясом, но это намного лучше, чем если бы он мёрз от холода.       Кровать оказалась низкой и жёсткой, но одно только осознание того, что это кровать, а не привычная ему подстилка из сена или веток деревьев, заставило блаженно завалиться сверху и уткнуться лицом в подушку. Как же давно он не лежал на нормальной кровати! Как же он соскучился по тёплому одеялу, в которое тут же завернулся с головой и принялся кататься с боку на бок! Он радовался этому, как маленький ребёнок. Парень даже перекинулся в гиену и стал ластиться по кровати от наслаждения, точно кошка в солнечных лучах. Со стороны это выглядело бы странно, но, на его счастье, никто его здесь не видел.       На полках нашлись небольшие деревянные статуэтки, возможно, с изображением местных богов, пара пустых глиняных кувшинов, цветочный горшок с небольшим зелёным ростком непонятно чего. Адэхи сделал заметку, что обязательно узнает, что это за трава растёт в теперь его доме. В уголке, отведённом под кухню, нашлись глиняная посуда и множество баночек с крупами и специями. Тут омега вспомнил, что его так и не покормили, но чувство голода его не тревожило, а желудок молчал. Возможно, дело в той микстуре, что влили в него практически силой. Внимание привлёк висящий на дверце шкафа с посудой яркий фартук с изображением цветов и рюшами по краям. Он выглядел вполне себе симпатично, но для чего он ему, мужчине-воину-убийце, оставалось загадкой. Скорее всего, он просто остался здесь от прошлых хозяев этой хижины.       Рассмотрев всё необходимое в доме, Адэхи оказался очень доволен, даже слишком. Он считал, что сейчас живёт как барин, как настоящий человек, а не как раб, который выживает в диких условиях. Его холодное сердце грели мысли, что у него будет еда, кровать, а самое главное — настоящая свобода и место, куда теперь можно вернуться. Ну, по крайней мере до весны, а если его потом погонят, то придётся уйти без лишних слов.       Адэхи переоделся в тёплую одежду, обнаружил вешалку, куда повесил шубейку. Он ходил по дому и понимал, что здесь прохладно, и всё-таки придётся топить печку часто, а это означало одно: нужно будет ходить в лес за дровами, а потом колоть их. Как-то раз гиена видел этот процесс в какой-то деревне, но сам ни разу не пробовал. Это звучало как вызов, который нужно будет принять.       Адэхи повозился возле печки, пытаясь понять, как её разжигать, ведь у них в деревне такого никогда не было. Почти целый час пыхтения, и огонь в печи горел. Как-то зажигать на природе костёр проще — он неприхотливый, а здесь не так много места, да и щепок с ветками не было, чтобы быстрее появились искры, поэтому пришлось между дровами пихать остатки бумаги, которые стояли стопочкой рядом.       Когда всё было сделано, Адэхи пошёл проверять сарай: там, как он и предполагал, обнаружился инвентарь и скудный запас дров, и омега опять сделал заметку в голове, что нужно запастись дровами, хворостом и щепками. Возле инвентаря стояла хорошо плетёная большая корзина, которую можно было надеть на плечи. Скорее всего, с этим ходили в лес по дрова, а если нет, то Адэхи уже нашёл этому предмету применение.       В бане обнаружились дубовые и берёзовые веники от старых хозяев, на скамейке тазик, железная кружка. Также там была печь, а в предбаннике, где оставляли вещи, небольшая стопка дров. Омега решил для себя, что завтра обязательно помоется, сейчас просто нет сил, да и доктор просил пока не мочить рану. Осмотрев своё имение ещё раз беглым взглядом, гиена отправился домой.       Когда за окном стемнело, а в печи затрещали горящие поленья, Адэхи улёгся на кровать, закидывая руки за голову и рассматривая потолок. Думалось о том, как он приживётся здесь, среди волков, ведь он чужак в этих землях, и не факт, что его радушно примут в своих рядах, пусть вождь и приказал считать его за своего. Придётся вливаться в коллектив, работать, ведь нужно зарабатывать деньги на пропитание. Да и не собирается он сидеть на шее Флориана только потому, что тот ему жизнью обязан.       Сон подкрался незаметно, и Адэхи за всю ночь даже не пошевелился — настолько крепко спал, что по утру не с первого раза расслышал стук в дверь. Гвардейцу надоело ждать, пока ему ответят, поэтому он стал сильнее стучать в дверь, отчего омега проснулся и спросил, кто там, а ответом было всего лишь:       — Вставай, иначе проспишь пир в свою честь, — послышались отдаляющиеся шаги, которые буквально через мгновение стихли.