***
- Ваше Величество, - Элия заметила их сразу же, хотя они были достаточно далеко, вроде как изначально подходить не собирались, но теперь встречи было никак не миновать. Ее голос не дрогнул, когда она так назвала Лианну, но никакой почтительности не было. Сир Барристан молча склонил голову, но взгляд не отвел, когда Эртур в упор уставился на него. А вот на нее он смотреть будто опасался, и это было бы забавно, если бы не было так горько. - Принцесса Элия, - северная девчонка пыталась подражать ее манере говорить, но у нее получалось плохо. Им не о чем было говорить, а на нее смотрят с вызовом, словно ждут немедленных обвинений. Глупо. Как будто от того, сколько раз она скажет правду, эта самая правда сможет ранить или задеть, заставит сожалеть о содеянном. Вовсе нет. - Прекрасный день для прогулки, не так ли? - вежливая улыбка, когда хочется вцепиться в глотку, но Элия себе такого позволить не может. Ответом ей служит напряженная тишина, когда Лианна смотрит с вызовом, когда Эртур отводит глаза. Пауза слишком затягивается, непозволительно слишком. - Именно так, моя принцесса, - голос раздается рядом, и это - сир Барристан, что пришел ей на помощь. Помогать ей сейчас вовсе необязательно, но старый рыцарь решил, что она в этом нуждается. Это было приятно, что рядом есть тот, кто может поддержать, на кого можно опереться. Когда еще был жив Эйрис, она нашла это в Джейме и рассчитывала, что, после возвращения с Трезубца, дядя Ливен встанет у ее плеча. Но не сложилось, и его место занял сир Барристан, и Элия надеется, что он сможет помочь ей наконец выбраться отсюда и увезти дочь. Потому что это похоже на пытку, на изощренную пытку, которая никак не закончится! - Вы знакомы с сиром Барристаном, Ваше Величество? Его еще называют Отважным и называют не зря: он столько раз спасал жизни правящих особ, что впору сбиться со счету, - Элия улыбается и бросает на Селми взгляд, замечая, как он смутился. Несмотря на все свои подвиги, вот уж кто не кичится своей славой и не ищет ее. - Да, нас представляли друг другу, - Лианна старается отвечать вежливо, но напряжение ощущается, еще большее, чем ранее, хотя Элия странно чувствует себя спокойно. Обманчивое такое чувство в Красном Замке, слишком опасное в своем заблуждении. - Что ж, не смею вас задерживать, Ваше Величество: у королевы ведь так много дел, - Элия говорит с улыбкой, словно ничего не произошло, и такое ее поведение обескураживает: она это прекрасно видит, когда Лианна словно и не верит в то, что так легко отделалась. Нет, не легко, но сейчас ей было бы глупо начинать действовать: сначала надо уехать отсюда, оказаться в безопасном Дорне, а там уже у Дорана наверняка есть план. Иначе бы Оберин давно был бы здесь, не стал бы сдерживаться, и все закрутилось по-новой. Но ее старший брат намного спокойнее и умеет ждать, а еще знает, когда надо действовать. Тогда он позволит Оберину многое, но не сейчас, и в этом Элия была солидарна с Дораном: она не хотела их терять - как и они не хотели оставаться без нее. Лианна фыркнула и поспешила уйти, приняв столь щедрое предложение более не вести бесед и не пересекаться. А вот Эртур замешкался, смотрел виноватым взглядом побитой собаки, но молчал. Элия не отводила взгляд, словно ожидая, когда же он заговорит, что скажет, но Эртур молчит, снова не может на нее смотреть, тяжело вздыхает и устремляется следом за своей новой королевой. За той, которую охранял в Башне Радости! Которой теперь клялся в верности, и от этого внутри что-то сворачивается в тугой узел. - Моя принцесса, - голос сира Барристана заставляет ее вернуться к реальности, и Элия лишь кивает. Она поворачивается к старому рыцарю и старается улыбнуться ему, заметив его тревожный взгляд. Она будет улыбаться куда более радостно и открыто, когда покинет Красный Замок! - Я должен вам кое-что сказать, - было заметно, что слова давались рыцарю тяжело, но он упрямо продолжал их произносить. Не так давно сир Барристан снова нашел ее, уже после того, как снял свой белый плащ, и повторил свое предложение: охранять и защищать ее. Вот только Элия не торопилась его принимать, но он и не настаивал. Судя по всему, Отважный прекрасно понимал, как она относилась к тем, кто исполнял приказы Таргариенов, уже знал, как он запятнал собственный белый плащ. Тогда Элия тактично ответила, что должна подумать, и сир Барристан не стал ее торопить. Да, ей нужна была охрана здесь и сейчас, и он нес эту вахту совершенно добровольно, оставив решение за ней: будет ли он ей нужен дальше или же они расстанутся, едва она поднимется на борт корабля, чтобы уплыть в Дорн. Такое ее устраивало и давало время подумать, ибо принятие подобное решения - не дело пары минут. - Я вас слушаю, сир Барристан, - Элия бросила взгляд на дочь, которая с увлечением рассматривала какой-то цветок неподалеку. - Я должен извиниться, моя принцесса, - рыцарь хочет отвести взгляд, прячась от своего стыда, но упорно смотрит на нее. - Извиниться за Харренхолл, - едва это слово было произнесено, как внутри что-то сжалась. Элия пристально вглядывается в лицо Отважного, который напряжен, словно тетива лука. - Вы и извиниться за Харренхолл? Вы знали про побег и помогали, как и другие? - Нет, - Отважный отрицательно мотнул головой. - Я поддался. Я поддался, чтобы принц Рейгар победил, - вот слова произнесены, и Элия немного удивленно моргнула в ответ: не такого признания она ожидала. - Дело в том, что я собирался победить и короновать... Леди Эшару, - а вот при упоминании её подруги на щеках рыцаря проявился румянец, и Элия невольно вспомнила, каким взглядом сир Барристан провожал Эшару и как на нее смотрел. - Мы с ней как-то разговорились там, в Харренхолле, и она обмолвилась, что вы грустили, моя принцесса, - Элия помнила себя на турнире, и грусть - это не совсем то, что она испытывала, а, вернее, лишь малая толика, но Эшара не могла сказать другим иначе. - Леди Эшара сказала, что было бы прекрасно, если бы вас короновали, что, если бы корона досталась ей, то она бы непременно отдала ее вам. Таковым было ее желание, и я решил его исполнить, - сир Барристан теперь покраснел еще больше, но по-прежнему не отводил взгляд. - Я не знал, что принц... - дальше можно было уже не говорить. Элия все также немного озадаченно смотрит на Отважного, пытаясь уложить в голове то, что он сказал. Выходит, он проиграл ради нее? Нет, не совсем: чтобы сделать приятное Эшаре, что доставит ей больше радости, нежели корона любви и красоты. А Рейгар взял и все в очередной раз испортил, отдав венок той северной девке! И теперь сир Барристан извиняется за это? Элия фыркнула, а потом закрыла рот рукой. Нет, это были определенно нервы, потому как тихие смешки уже срывались с ее губ. Интересно, Рейгар мог сам что-то сделать без помощи? Пусть даже невольной, которой он не просил, но которая была так вовремя и так на руку? Уже через мгновение она смеялась в голос, а сир Барристан стоял с обескураженным видом, совсем не ожидая подобную реакцию на свое признание и извинение. - Моя принцесса? - кажется, он еще волноваться за нее начал, за ее здоровье. Но нет - она не сходит с ума. Это просто нервы, это все накопившееся, что невозможно уже держать в себе. Элия всхлипывает и снова смеется, чувствуя, как ее немного отпускает. А неподалеку замерла королева Лианна вместе с сиром Эртуром, взирая, как принцесса Элия громко и весело смеется, уткнувшись в грудь сира Барристана, который приобнимал ее за плечи.***
- Мама! - звонкий голос дочери заставляет Элию обернуться, а на губах появляется искренняя улыбка. Ее девочка осталась с ней, Рейнис Мартелл, принцесса Дорна, и с этой фамилией и титулом есть все шансы, что дальше ее жизнь будет складываться счастливо. Во всяком случае, Элия на это надеется, ведь в Солнечном Копье будут любящие дяди Доран и Оберин и кузины, которые точно не дадут ей заскучать, которые будут ей всегда рады и которым она будет важна. И от того Элия улыбается уже более естественно, а ее дочь с любопытством смотрит вперед и что-то говорит, указывая на паруса сиру Барристану, на чьих руках она сейчас сидит. Да, Элия сделала свой выбор, и Отважный принес ей свою клятву, которую он наверняка исполнит. Глупо было бы отказываться от меча и щита того, кто спас Эйриса из того жуткого плена, кто отвел смертельный удар от Рейгара. Потому что это новые король и королева наивно полагают, что все закончилось. Вовсе нет! Все только начинается, а, значит, надежная защита для себя и дочери ей будет нужна. - Кажется, принцессе нравится и плавание, и корабль, - сир Барристан оказывается рядом и передает ей дочь, которая все тянула к ней руки, а потом крепко обняла за шею. - Я думаю, что Дорн ей понравится не меньше, - Элия погладила дочь по волосам и посмотрела на сира Селми. В Дорне ее ждут братья, и им надо многое обсудить. И, пока они это будут делать, сир Барристан будет нужен в другом месте. Нет, она ему почти что доверяла, но однако же доверяла не до конца. Кто знает, как себя поведет Отважный, узнав, что она задумала отомстить Рейгару? Конечно, он более не носит белый плащ, но столько лет преданной службы Таргариенам просто так не проходят. - У меня будет к вам поручение, сир Барристан. - Я слушаю, моя принцесса, - ей кажется немного забавным, что рыцарь обращается к ней также, как и ранее: словно совсем ничего не изменилось. Хотя, если так посудить, принцессой Дорна она была всегда, и можно сделать вид, что к ней всегда обращались исключительно по этому титулу. Впрочем, учитывая отношение некоторых придворных, это будет скорее правдой, нежели видимостью. - Вы можете не сомневаться, что мои братья позаботятся о моей охране, и в своем родном краю я буду в полной безопасности. Нет, я вовсе не отказываюсь от ваших услуг и не возвращаю вам вашу клятву, - видимо, сир Барристан понял все это именно так, но нет: уж она помнит, что такое обязанности, и это всегда работала в обе стороны. Не то, как полагал Рейгар или его отец. Ответственными должны быть и те, кто приносили клятву, и те, кто ее принимал - каждый в своей мере, но непременно вместе. - Я прошу вас отправиться в Звездопад и привезти ко мне Эшару, чья помощь мне понадобится и кого я бы снова хотела видеть подле себя в своем окружении, - она на самом деле соскучилась по подруге, которая так помогала ей, с которой она была близка с детства. Та ее история с Эддардом Старком кончилась скверно, и она отпустила Эшару домой, надеясь, что родные стены помогут ей справиться с разбитым сердцем. Те редкие письма, которыми они обменивались за это время, не говорили всей правды ни с той, ни с другой стороны. Ей надо убедиться, что с Эшарой все в порядке. А кто, как ни сир Барристан, которому ее подруга явно не безразлична, справится с этим лучше всего? Вон, как покраснел рыцарь, да отвел взгляд, чтобы не выдать себя. Слишком поздно: Элия уже приметила! Может быть, так будет даже лучше? Нынче сир Барристан не связан своим обетом, не носит белый плащ, и может предложить Эшаре гораздо больше. Потому как ее подруге нужен именно надежный человек, который бы смотрел на нее, как на королеву. Тем более, что подобный союз еще больше привяжет Отважного к Дорну и к Мартеллам, чьи интересы он будет защищать. - Я это сделаю, моя принцесса, - голос сира Барристана звучит чуть глуховато, а он сам прокашлялся перед тем, как ответить. Элия с улыбкой кивнула ему, когда дочь заерзала на ее руках, привлекая к себе внимание. Теперь, когда она озвучила свою просьбу-приказ, а Селми подчинился, ей почему-то стало легче. Нет, она не ожидала отказа или чего-то подобного... просто внутри возникло странное чувство, что вот так будет правильно, что после этого все обязательно будет хорошо. Глупо, наверное, и Элия мысленно хмыкает на себя. Ну, ничего, ей бы добраться до родных мест, а там...***
- Оберин! - брат стискивает ее объятиях, судорожно, словно и не ожидал увидеть. Он пришел ее встречать прямо в порт, и стража маячит за его спиной. Элия готова разрыдаться от счастья и облегчения, когда она увидела очертания Солнечного Копья, когда спустилась вниз по трапу, когда брат бросился вперед к ней. Оберин шепчет, что все будет хорошо, что он так волновался, ругает ее теперь уже бывшего мужа и снова задает вопросы про то, как она? А что она может ответить? Элия шумно сглатывает и все-таки дает волю слезам. Она сдерживалась слишком долго, чтобы остановиться в одно мгновение. И Оберин теряется, пытается ее как-то успокоить и ищет платок, который вдруг оказывается в его руке. Рядом стоит Доран, серьезный и собранный, который уже успел окинуть сестру внимательным взглядом, чтобы заметить отсутствие физических повреждений. Но только все повреждения - они внутри, и от них избавиться будет намного сложнее, и такое не лечится мазями мейстера. Через мгновение Элия уже оказывается в объятиях Дорана, который обнимает ее намного бережнее, внушая одним своим присутствием чувство спокойствие. Рядом еще суетится Оберин, бросая вопросительные взгляды на их старшего брата, но Доран лишь отрицательно качает головой. Нет, ничего делать не надо - надо дать ей возможность выдохнуть и выплакаться. И Элия улыбается сквозь слёзы: серьезный и, казалось, отстраненный, Доран понимал намного больше, чем показывал, чем про него полагали. - Добро пожаловать домой, - звучит его тихий голос, а губы едва касаются виска. Прямо как в детстве, от чего внутри Элии разливается какое-то тепло. Она и правда дома!