Шоколад со вкусом крови

            Маринетт подняла неуверенный взор на Макса Канте и сжала в руке записку с шифром. Она абсолютно не знала как реагировать; стоит ли доверять бывшему следователю и правду ли он говорил?! Два любопытных взгляда пересеклись, на несколько секунд между собеседниками нависла тягучая тишина.       — Хорошо, почему необходимо скрывать информацию? Чем это может грозить? — она вновь переместила взор на записку и громко сглотнула, пытаясь подавить странную тяжесть в горле.       — На самом деле, этих людей боится вся полиция, — начал он, нервно вздохнув. — Ещё когда случилось это первое убийство, Амели Жаккар, они явились прямо на место преступления и приказали закрыть его. Кто за ними стоит, нам так и не удалось узнать, но зато у меня была идея кто бы мог быть убийцей. Когда же повторились такие же убийства с другими девушками, и их также умело закрыли, я насторожился, но не смог расследовать эти дела.       — Разве Вы не могли пойти против правил и сами решить загадку этих убийств? — девушка скептически сощурилась и неотрывно смотрела в глаза собеседника, в надежде найти какую-то зацепку.       — И подписать себе смертный приговор? К этому я был не готов. Только представьте, Вы остаетесь наедине с голодным львом, что почувствуете? — на лице Макса мелькнула короткая ухмылка, указательным пальцем он поправил очки на переносице.       — Вы описываете их, как мафию, разве они настолько опасны? То, что они «высшие» — не значит, что сильные. Вы либо врёте, либо и сами не знаете ничего о них, — тяжелый ком в горле поднимался всё выше, голос стал хриплым.       Мари не знала почему эта встреча и история посеяла в душе страх. Это первое дело на её памяти, когда всё настолько запутанно и страшно, что любой другой человек бы посчитал это выдумкой или фантазией больного человека. Брюнетка сжала пальцы в крепкие кулаки и попыталась перевести дух, дабы подойти к ситуации с трезвым умом.       — А кому они подчиняются? — мужчина задал встречный вопрос и свёл брови. — Правильно, этого мы не знаем. Кто-то же заставляет их закрыть именно эти дела, может быть, даже сам убийца. Мы не можем судить что-то, не зная всей истории.       — Но у нас есть конкретные факты, доказательства и результаты экспертиз, — возмущению девушки не было предела.       — И что? Им разве это интересно? Был приказ закрыть дело — они сделали. Будут ли они углубляться, интересно ли? — мужчина недовольно скривился и сжал пальцами ручку своей небольшой чёрной сумки.       — Этот человек, о котором Вы написали в записке, кто он? Вы можете больше рассказать о нём? — мысли и догадки с каждой секундой терзали её ещё сильнее, что тело невольно начало дрожать.       — Она была единственной подозреваемой, пока это дело тоже не закрыли, — он опустил взгляд на свои наручные часы, и будто встрепенулся.       — И почему же? Как это связывало все убийства? — новые вопросы продолжали появляться в голове и сразу же слетали с языка.       — Во-первых, она увлекалась оригами; во-вторых, была знакома с Каролиной де Жардин — последней жертвой жестокого убийства на моей памяти. В-третьих, она отказывалась говорить на допросе, что может быть интереснее? — Канте вновь глянул на часы, и это не осталось незамеченным.       — Вы опаздываете на встречу, — констатировала факт голубоглазая и нервно сглотнула.       — Что? — удивился собеседник, а девушка выжидающе выгнула бровь.       — Что ж, спасибо за убедительную информацию. Надеюсь, это поможет нам, — она спрятала записку в сумку и продолжила: — Простите, что задержала.       — Как Вы поняли, что я именно на встречу опаздываю? — попутно спросил мужчина, пока собирался.       — На встречу с важным человеком, между прочим, — усмехнулась в ответ Дюпэн-Чен и принялась надевать куртку.       — Логика у Вас отличная, надеюсь, Вы также сможете и раскрыть эти убийства. Ваше упорство меня даже мотивирует, — Макс протянул ей руку на прощание и улыбнулся.       — Спасибо, надеюсь, Вы всё-таки не опоздаете на встречу, — она холодно улыбнулась и сдержанно пожала кончики пальцев собеседника.       — Несомненно, мадемуазель Дюпэн-Чен, — он жестом указал к выходу и пропустил вперёд, придерживая входную дверь.       Маринетт в последний раз попрощалась с мужчиной и подошла к своему автомобилю. Краем глаза заметила, что и у Макса была дорогая машина серебряного цвета, которая блестела и переливалась на тле пасмурной погоды в Париже.       Середина дня, много счастливых людей, мерцающие улыбки на каждом шагу и прохладная погода должны были вдохновлять, но в голове молодого следователя крутились миллионы мыслей и предположений о разгадке шифра. Она нервно кусала губы и сжимала руль, даже не обращала внимание на прохожих, перед глазами мелькали буквы, которые значили какие-то слова, возможную разгадку всех её опасных игр с «высшими». Маринетт тихо рыкнула, остановила автомобиль на пешеходном переходе, когда загорелся красный свет, и быстро достала из сумки записку. Снова много разных раскиданных букв и пугающие мысли.       — Первое должно быть имя, — вслух размышляла она, когда услышала сзади сигнал другого авто.       Подняла взгляд, и заметила, что уже давно горел зеленый свет, а все водители остальных авто ждали только её.       — Чёрт, — выругалась голубоглазая и быстро подорвалась с места, что можно было услышать заметный визг трения колёс об асфальт.       Мари пыталась сконцентрироваться на дороге, но не могла. Всё вокруг превращалось в буквы, даже проходящие мимо туристы. Она не следила за тем, куда едет, ведь была слишком увлечена шифром. Всё вокруг было будто нереальным: ни высокая Эйфелева башня, ни люди, ни приветливые старые здания. Солнце укрывалось тяжелым покрывалом серых туч, а свист холодного ветра был слышен за окном. Заметила, что совсем уже углубилась в мысли только тогда, когда проехала нужную улицу, где находилось отделение. Брюнетка громко чертыхнулась, доехала до конца улицы и сменила направление. Улицы были слишком узкими, поэтому развернуть автомобиль было чем-то невозможным, единственным их достоинством было то, что они находились паралельно, а пересекала их только другая улица, которая в итоге создавала круг, из которого можно было добраться до нужного места. Хоть и с небольшой проблемой, в виде невнимательности, уже спустя несколько минут Маринетт остановила авто возле здания полиции. Возвращать машину на парковку она не видела смысла, ведь через несколько часов пришлось бы возвращаться домой.       Миновав холл и даже не поприветствовав дежурного, Мари двинулась в кабинет. Всё вокруг будто затихло, давая полную свободу мыслей и новой порции догадок. Открыла дверь, но взгляд так и не зацепился за знакомых коллег. Кабинет пустовал, Алья и Нино отправились искать Сабрину Ренкомпри и её парня, в надежде найти хоть одну зацепку.       Девушка облегченно выдохнула, сняла верхнюю одежду и подошла к столу. На столешнице как всегда царил полный хаос, как и её мысли. Голубоглазая села на стул, опрокидываясь на спинку, и положила на стол записку.       — Нааадм… — задумчиво молвила она и взяла ручку, которая находилась в большой чёрной подставке для офисных мелочей. — Может, Адаман? — по кабинету разнесся громкий смешок от нелепой теории.       Достала из сумки свой любимый блокнот и нашла чистую, как капля воды, страницу, ещё ни разу не тронутую. Ручка быстро заскользила по изрядно твердой поверхности кофейного цвета бумаги, а чёрные чернила выводили неровные, но аккуратные буквы.       Красивый почерк никогда не был в её приоритете, ведь с самого раннего детства был кривым и извилистым. Матушка всегда пыталась научить её каллиграфии, но девочка попросту отказывалась, чем больше проявляла стойкий и упрямый характер. Почерк — отражение нашей души и характера, невозможно сделать его идеальным, так же, как и людей.       На странице блокнота появились первые догадки — предполагаемые имена, которые ей удалось сложить. Как только Маринетт дописала последнее имя — отодвинулась и на секунду глянула в окно, чтобы перевести дух, и вновь глянула на записи.       — Точно! — радостно громко воскликнула девушка и быстро обвела нужное имя в круг. — Аманда! Как же я раньше не догадалась?!       В душе фонтаном разливалось ликование и радость от первой разгадки. Мари принялась рассматривать второе слово, нервно прикусывая кончик ручки, но в дверь кто-то постучал.       — Серьёзно? — недовольно буркнула она и коротко бросила: — Открыто!       Дверь сразу же открыли, а в кабинет зашла Джулека с двумя чашками ароматного мятного чая. На лицо небрежно упала длинная фиолетовая прядь волос, а кожу обжигали горячие кружки. Мари пригласила подругу подойти к её столу и вежливо улыбнулась.       — Надеюсь, у тебя есть минутка, чтобы поговорить, — скромно спросила эксперт и протянула следователю чашку чая. — Ты так увлечена делами, что забываешь о нас. Я, между прочим, твоя подруга, и меня волнует твоё состояние.       — Всё так странно, — тихо ответила Дюпэн-Чен и сжала в руках чашку.       Она не чувствовала боли, скорее, жар, исходящий от чашки, согревал её ледяные, как снег, руки. В душе вновь возникла пустота и боль, которую она так тщательно пыталась заглушить работой. А ведь всё это время она не вспоминала о недавних событиях, и даже ни разу не загрустила, пока не появился человек, который нашёл её больное место и решился ударить. Неуверенно и косо, но отголоски боли, будто кошки, острыми когтями царапали и без того тёмную глухую пустоту в душе.       — Ты же знаешь, это дело очень важно и не терпит остановок, даже на перерыв, — она пыталась оправдываться… но только пыталась.       Голос и внезапно нарастающая паника выдавали её, руки бросило в острую дрожь, словно тысячи иголок в один момент вонзились в кожу. Куффен заметила напряжение и страх подруги, но прекрасно понимала, что та лишь пытается увильнуть от темы, и остаться одна.       — Не стоит оправдываться, Мари, — тихо, успокаивающе продолжила собеседница. — Не закрывай боль, выплесни её наружу. Лука полный идиот в этой ситуации, но ты знала о причинах?       — Пытаешься оправдать его? — зло рыкнула Маринетт и с цокотом поставила чашку на стол. — Думаешь, мне было бы легче, если бы я не узнала? Он тр… спал с другими девушками, но в то же время продолжал целовать меня и делать вид хорошего парня. Как бы ты себя чувствовала на моём месте? Я всё время чувствую себя ядерной бомбой со счётчиком времени, ведь каждая секунда может стать летальной! Пусть он лучше чай выпьет, надеюсь, подавится, а я не хочу даже слышать о его существовании.       — Вот, молодец, Мари, — на лице Джу возникла яркая улыбка, а собеседница тяжело дышала, не могла насытиться свежим воздухом и облегчением.       Тяжелый ком в горле растворился, а ребра не сдавливало от паршивого чувства и желания рассказать о своих волнениях. Она всегда переживала всё в одиночку, но это чертовски сложно. Все трудности, потери и победы хранились только внутри, и никто не видел и не знал о них. Иногда хотелось человеческого понимания и поддержки, но не могла поделиться, боялась быть слабой и упасть в глазах других.       — Всё хорошо? — взволнованно спросила эксперт и легонько провела пальцами по руке подруги. — Ты успокоилась? Можем теперь нормально говорить?       — Спасибо, Джулека, — она облегченно выдохнула и вдохнула приятный аромат мяты, который щекотал нос. — Мне, оказывается, это и вправду помогло.       — Правильная методика, — усмехнулась собеседница, — для того, чтобы узнать истину, нужно вывести человека из себя. Самый честный человек — злой человек.       — Давай не будем о плохом? — буркнула голубоглазая и сделала маленький глоток горячего напитка.       Обжигающая теплота обдавала горло и щёки, а на кончике языка вертелся приятный вкус мяты и мёда. Тело моментально расслабилось, а прежнее напряжение в комнате куда-то испарилось.       — Согласна, Лука последнее животное, раз так поступил. Представляешь, он вчера припёрся ко мне в квартиру, похож на медузу, едва на ногах стоял, и упал прямо на пороге, — она громко засмеялась, закрывая лицо руками. — Как можно было всё это делать?! Когда я уходила на работу, он ещё спал, но вечером ему мало не покажется. Он только во сне что-то про измены говорил, вот я и сделала вывод, почему вы расстались. Хорошо, не будем о плохом. Как тебе этот внештатный коллега? Агрест.       — Странный человек, слабо я ему доверяю, — честно призналась Мари и сделала новый глоток. — Слишком уж много у него секретов, да и эта странная связь с Хлоей. Не тот он человек.       — А по-моему, нормальный, солидный мужчина, — на её щеках появился легкий румянец, который не обошелся без внимания следователя. — Да и видно, что добрый. Не мог он зло причинить кому-то.       — Ты слишком наивная, Джу, — девушка неодобрительно кивнула головой и тяжело вздохнула. — Все ведутся только на обложку, но какая на вкус эта конфета, а? С виду, может, и нормальный, но вот что творится в его душе?       — И всё же, я считаю, что он хороший, и просто не может быть жестоким убийцей. Тем более, что оригами делала девушка, да и порезы не сделаны с такой силой, как это обычно делают мужчины. Вообщем, считаю, что ты зря его подозреваешь, — кареглазая улыбнулась, но её щёки ещё сильнее покраснели.       — Ты ему не по зубам, — собеседница сразу заметила странное поведение подруги, что её сильно насторожило. — Ты не Хлоя Буржуа, от которой он, кстати, был без ума.       — А вдруг? — она лукаво улыбнулась, а глаза загорелись странным огнём.       — Что? Ты окажешься Хлоей? Не надо, судьба у неё плохая. Лучше вообще не связывайся с этим человеком. Не простой он, селезенкой чувствую, — последнюю фразу она пробормотала себе под нос, ей катастрофически не нравилось отношение Джулеки к Адриану.       — Не знаю даже, — задумчиво молвила она и глянула на свои наручные часы. — Пора домой, уже наша смена заканчивается. Нужно заранее сковородку подготовить, чтобы лучше бить по, и без того больной голове, своего «любимого» братца.       Девушки перекинулись парой фраз и эксперт ушла, а Мари продолжала сидеть за столом, склонивши голову на руки. Боль не исчезла, просто спряталась глубже в сердце ненадолго, чтобы ударить с новой силой. Её захватила грусть и тоска, исчезло желание что-либо делать. Глаза оставались сухими, но сердце будто дрожало, как старый хрусталь.       Брюнетка медленно начала собираться домой. Повернулась обратно к столу, спрятала блокнот и записку, надела куртку и тихо закрыла кабинет. В кабинке дежурного никого не было, что странно насторожило, но долго ждать не особо хотелось. Девушка положила ключи на его стол и расписалась в журнале, после, поспешила на выход. На тёмном небосводе почти не было видно звёзд, а массивные тучи красивыми выпуклыми фигурами украшали и заслоняли небо.       Маринетт села в автомобиль и уже спустя почти минуту тронулась с места. Всё же, конец осени был необычной порой для того, чтобы насладиться красотой. Когда только-только пролетают маленькие, ещё не совсем видные снежинки, деревья медленно остаются без листьев, всё вокруг засыпает. Повсюду возникает некое умиротворение, элегантное время для местных модниц — можно похвастаться новой красивой одеждой, или же наслаждаться видом из окна пятого этажа, держа в руках толстую захватывающую книгу и кружку кофе. Осенью появляется больше милых влюбленных пар, которые уютно сидят на скамьях в парке, укутавшись в один длинный тёплый шарф. Всё вокруг мерцает, а город наполняется желтыми и красными оттенками, напоминающий горячий огонь, тепло, близость.       Остановила автомобиль возле своего подъезда и оглянулась вокруг. Никого. На улице абсолютно не было людей, только одинокий лист, который в темноте вечера казался черным и бесформенным, пролетел мимо неё и взлетел в небо. Мари напряженно выдохнула и зашла в здание. Всё те же старые стены. Раньше её это даже напрягало, но вскоре стало совершенно всё равно. Лифт привычно остановился на шестом этаже. По коридору эхом разносился щелчок замочной скважины, а с другой стороны двери послышался довольное гавканье. С ходу на неё набросился счастливый пёс, которому также не хватало внимания. Он начал счастливо лаять и облизывать щёки хозяйки, пока та всё крепче прижимала его к себе.       — Ну, Генри, перестань! — сквозь смех начала она, поглаживая животное по голове.       Её родители и сама Мари очень любили собак. В детстве её близким другом стал маленький пёсик породы шпиц — Рузвельт. Белое пушистое животное прожило очень долго, но после его смерти, родители так и не смогли завести нового питомца. Генри появился только спустя год работы в отделении. Она заметила его сверкающие карие глаза в зоомагазине, когда покупала корм для попугая Альи, пока та была на задании. С тех самых пор верный друг всегда был рядом и стал лучшим помощником.       Маринетт поднялась и сняла с крючка в шкафу чёрный поводок с блестящими камушками. Довольный пёс начал вилять хвостом и крутиться вокруг себя. Девушка даже забыла о всех проблемах, пока вновь не вышла на улицу и не утонула в размышлениях. Пока довольный Генри быстро бегал по тротуару и грязи, Дюпэн-Чен снова углубилась в раздумья.       — Второе слово должно быть фамилией, — задумчиво прошептала она и прикусила губу.       На улице уже заметно стемнело, и они вышли на соседнюю улицу. Перед глазами девушки возникли буквы, которые будто складывались в слова.       — Годнэлн? Да нет, абсурд, — она всегда размышляла вслух, так было намного проще. — Может Лэднонг? Стоп. Лэнгдон. Вот, в чём вся загвоздка.       Маринетт потерла переносицу и устало вздохнула. Повернула обратно в сторону дома и позвала Генри, который тут же примчался и погнался за листиком, как маленький кот. В большинстве окон уже горел свет, на одном даже свечи, а тучи так и укрывали небо. Через десять минут они уже спокойно были дома, брюнетка включила чайник, а пёс за две щеки уплетал хрустящий корм. Мари достала из сумки блокнот и шифр, записала на странице продолжение разгадки. Следующее место было слишком очевидным. Количество букв четвёртого слова выдавало название знаменитой галереи — Лувр. Последняя часть шифра была невообразимо сложной и будто глухой, чтобы найти ответ. Чайник громко щелкнул, и девушка заполнила кружку ароматным чёрным чаем. В воздухе витал тонкий аромат мандариновой цедры и лаванды, которые также входили в состав. Она поставила чашку рядом с собой на столе, крепче сжала зубами колпачок от ручки, но ни одна идея не приходила в голову.       «Кабр еакн в лкгилйасйое» — гласило последнее послание.       — Что за чертовщина вообще?! — грозно воскликнула она и стукнула по столу.       Чай немного вылился из чашки и толстыми каплями разлился по всей поверхности. Это ещё больше разозлило её, зубы заскрипели друг о друга, а в глазах вспыхнул огонь ненависти. Она склонилась и принялась расшифровывать каждое слово по отдельности. Снова ничего не получилось. Получалась либо несуразная каша, либо несвязный бред сивой кобылы. В поисках ответа незаметно пролетели четыре часа, а идей всё не было.       — Допустим, первое слово — «брак», но к чему это? Что значат другие слова? Чёрт, я вам что, детективом нанималась? — она бросила ручку и протерла глаза руками.       Маринетт на секунду склонила голову на руки и закрыла глаза, чтобы расслабиться и приняться за дело, но немного не рассчитала свои силы и за короткий промежуток времени уснула. Генри устало заскулил, лежа рядом на полу, и тоже закрыл глаза.       Резкий и громкий звон будильника раздался по всей квартире, а Маринетт сонно ударила по столу, в поисках смартфона. Только спустя полминуты она достала его на другом конце поверхности и что-то бормотала себе под нос. Пёс также проснулся и начал радостно прыгать вокруг девушки.       — Вот ты радуешься, а я так и не разгадала этот шифр, — она устало вздохнула и протерла глаза, рассматривая беспорядок на столе. — Видимо, спать на столе — моё призвание.       Дюпэн-Чен встала с места, сложила необходимые вещи в сумку и принялась снова собираться на работу. Монотонные дни пролетали один за другим, а чего-то более разнообразного не случалось. Каждое утро начиналось одинаково, заканчивалось примерно так же. Спустя недолгий промежуток времени она снова стояла напротив зеркала и поправляла ворот белой, как первый снег, блузки. Последний рабочий день, но что-то подсказывало ей, что и выходные она проведёт за работой. Стрелки часов незаметно меняли своё положение, а Мари только ужасалась тому, что осталось так мало времени. Схватила куртку и сумку и выбежала из квартиры.       На улице было довольно морозно, ветер больно бил по лицу, будто хотел оставить свои следы. Маринетт села в автомобиль, но даже там ощущала удары сильных порывов, щёки покраснели. Голубые, чистые глаза стали влажными, а руки успели замёрзнуть за короткое время. Она потерла ладони друг о друга и завела авто. Дороги, что удивительно для Парижа, пустовали, людей практически не было. Такая ужасная погода характерна только для зимы, но девушку это ничуть не смущало, без проблем смогла добраться до места работы. Раннее утро было по-особенному прекрасным здесь: кафе понемногу открывались, в зданиях загорался яркий свет, и даже гирлянды; в магазинах и пекарнях щекотал нос приятный запах тепла, шоколада и выпечки.       Автомобиль заехал на территорию отделения полиции и проехал дальше — к парковке. Краем глаза Мари заметила, что рядом стояла и машина Нино, и очень удивилась, ведь он никогда не приходил раньше положенного времени. Прошла в здание и почувствовала тепло на ладонях, ведь внутри было намного теплее, нежели снаружи. Она подошла к кабинке дежурного и заметила Ли Тьен Кима, который что-то читал в телефоне.       — Кхм, — начала брюнетка и три раза постучала в окошко. — Не помешаю?       — Ох, Маринетт, извини, — он виновато улыбнулся и протянул ей журнал.       — Нино уже здесь? — вдруг спросила она и поставила подпись в четвёртой графе.       — Да, пришёл недавно, — усмехнулся собеседник и поправил рукой волосы. — Что-то это на него не похоже.       — Поэтому я и спрашиваю, — коротко улыбнулась она и пошла дальше по коридору. — Хорошего дня.       — Ага, — коротко кивнул он и продолжил что-то увлечённо читать.       Дверь кабинета следователей оказалась приоткрыта, а внутри горел свет. Маринетт безразлично хмыкнула и резко открыла её.       — Вы уволены, следователь Лейф! — резко воскликнула она и зашла в комнату.       Нино воскликнул, стал ровно возле своего места и поднес правую ладонь к виску, прикасаясь к нему кончиками пальцев. Мари и Алья зашлись громким смехом, а мужчина недовольно глядел на коллег.       — Мари, у тебя что, уже крыша поехала? Зачем же так пугать? — он начал часто дышать и склонился над столом, пока девушки ещё сильнее начали смеяться.       — Чтобы не расслаблялся, — она заняла своё место возле окна и достала блокнот. — Вы что-то нашли?       — Да, — он улыбнулся уголками губ. — Сабрину и этого её парня то мы нашли, но вот загвоздка в том, что они не причастны к этому. У них есть алиби.       — В каком смысле? — брюнетка любопытно выгнула бровь.       — Как оказалось, Сабрина уже давно не общается с Хлоей, поссорились с ней за два месяца до убийства, — вместо Нино продолжила Алья и намотать локон волос на палец. — А этот Даниэль, последний любовник Хлои, и вовсе был в этот момент за границей. Но знаешь, что самое интересное?       Маринетт лишь любопытно хмыкнула и облизала пересохшие губы. — За границей, а точнее, в Великобритании они с Сабриной были вместе. Они показали нам билеты, визы и все документы, которые свидетельствуют об этом. Они уехали за неделю до убийства, а вернулись только позавчера, то есть, через три дня после убийства, — шатенка пожала плечами и поправила очки. — Что тебе вчера удалось узнать?       — По сути, ничего, — Мари обреченно вздохнула и показала коллегам свои записи. — Макс рассказал, что это опасные люди, «высшие», дал шифр, где якобы есть подсказка, и всё. Но есть одно «но» — я не могу расшифровать последнюю часть.       Алья и Нино подошли к её столу, а их глаза сверкнули. Мари бесстрастно глядела на листок и глубоко дышала.       — Аманда Лэнгдон, — задумчиво начала Сезер. — Я не слышала о такой.       — Макс сказал, что эта первая подозреваемая, она увлекалась оригами, да и была знакомой одной из жертв, — голубоглазая поджала губы, а в дверь кто-то постучал. — Готова поспорить, что там Агрест. Открыто!       Дверь отворилась, а догадки девушки и вправду подтвердились. На пороге и правда стоял Агрест и удивлённо вскинул бровь.       — Доброе утро, — коротко бросил он и подошёл к столу Дюпэн-Чен.       — Ты смотри, вовремя, — усмехнулась она и глянула на наручные часы. — Ровно восемь.       Агрест лишь недовольно вздохнул и протянул ей ключи. От квартиры Хлои.       — Погодите, так я же забрала их у Вас, — она ошарашено открыла рот и неловко взяла ключ.       — Я забрал его, — он отвернулся к окну, а глаза Маринетт наполнились злостью, будто бокал с вином, быстро и резко.       — Как? — она едва сдерживала свои эмоции, чтобы не ударить мужчину.       — Парень, лучше беги, — усмехнулся Нино и продолжил: — Злая Маринетт — шанс быстро и не мучительно умереть. Тем более, ты пошёл против неё. Ох, как же мне тебя жаль…       Маринетт начала часто и глубоко дышать, но злость ещё больше разжигалась, будто огонь от дуновения ветра. Искры разлетались в разные стороны, а ногти впивались в кожу.       — Не нужно было Вас развязывать, — сквозь зубы процедила она и нервно сглотнула.       — Я же не просто так, и Вы это прекрасно знаете, — он прикусил нижнюю губу и достал из кармана пиджака кулон.       — Каким способом Вы желаете умереть? — прошипела она и сжала кулаки.       — Мадемуазель следователь, но… — он замялся на полуслове и направился к выходу.       В руках Маринетт оказалось небольшое, но тяжёлое украшение серебряного цвета. В центре находились три рельефные розы и фамильные инициалы. В центре каждого цветка находились драгоценные камни синего цвета — сапфиры.       — Остановись, парень, — его остановил голос Нино, который недовольно глядел на Мари. — Ты шифры разгадывать умеешь?       — А что такое? — блондин повернулся и быстро вернулся обратно, хотя брюнетке это совсем не нравилось.       — Мы не можем расшифровать последнюю часть шифра, — пояснила Алья, а Мари недовольно скривилась.       — Можно я посмотрю? — он неловко улыбнулся и протянул руку.       — Вот, — Сезер протянула ему записку, а Агрест скромно улыбнулся.       Он несколько минут внимательно рассматривал буквы, но вскоре, на его лице возникла довольная улыбка.       — У меня есть предположение, — начал он, а Маринетт сжала пальцы. — Во второй части написано название галереи, значит, это может быть произведение, которое там находится.       — И? — нетерпеливо продолжила Дюпэн-Чен, но собеседник лишь недовольно цокнул языком.       — «Брак в Кане Галлилейской» — резко ответил он. — Произведение, которое там находится. Художник — Паоло Веронезе.       — Откуда Вы это знаете? — брюнетка скептически выгнула бровь и прикусила кончик ручки.       — Я художник. Тем более, не раз был в Лувре, и прекрасно выучил произведения, — он коротко усмехнулся.       — Нужно отправиться в галерею, — уверенно молвил Нино.       — Я это сделаю! — голубоглазая вмиг встала со своего места и подошла к вешалке, плечом задевая Агреста.       — Я могу помочь, — настойчиво ответил блондин и следом подошёл к вешалке. — Как-никак, я отлично знаю сам музей.       — Нет, хватило мне уже Вашей помощи, — рыкнула собеседница и словила на себе серьёзный взор мужчины.       — Мадемуазель следователь, — строго, и даже холодно, молвил он.       — Мари, Адриан прав, — в разговор встрял Лейф и скрестил руки на груди.       — Агрх, но не доведи Господь, Вы что-то ещё сделаете! — она коротко кивнула ему и кинулась к выходу.       Агрест мысленно перекривил её последнюю фразу, но внешне не показал ни эмоции. Дюпэн-Чен быстро попрощалась с дежурным и вышла на улицу, пока мужчина плелся позади.       — Давайте на моем автомобиле? — с надеждой в голосе спросил он.       — Почему это? — буркнула собеседница.       — Если я Вас убью, то быстро спрячу труп, — усмехнулся он и разблокировал свой автомобиль. — Ладно, мне просто так проще. Непривычно, когда девушка за рулём.       — Господи, трус, — хмыкнула она, но всё же заняла пассажирское место в авто Агреста.       — Надеюсь, Вы меня не свяжите на этот раз, — он коротко усмехнулся, а вскоре машина тронулась с места.       Ненадолго между ними нависла тягучая тишина, Мари внимательно смотрела в окно, пока Агрест нервно постукивал пальцами по рулю.       — Простите, но мы можем перейти на «ты»? — вдруг выдал мужчина, а девушка заметно удивилась.       — Почему? — она повернулась к нему лицом, но тот лишь продолжал осторожно смотреть на дорогу.       — Ненавижу напряжение между людьми, — он ответил честно, легко вздыхая.       — Не слишком ли Вы много на себя берёте? — серьёзно продолжала она, но всё же протянула ему правую руку. — Если Вам, то есть, тебе так некомфортно, то просто Маринетт.       — Ну, хоть не мадемуазель следователь, — улыбнулся он и легонько сжал кончики её пальцев. — Ненавижу эту напряженную атмосферу.       — Хорошо, так откуда ты знал как расшифровать последнюю часть? — продолжила она и улыбнулась уголками губ.       — Я художник, на этом построен мой бизнес, а отгадать название знаменитой картины было проще простого, — он коротко глянул на неё, но тут же отвернулся.       — И как же ты совмещаешь искусство и бизнес? — продолжила Мари и сжала ручку своей сумки.       — Сначала помог отец, он вложил немало денег в мою первую выставку, а после — я сам начал зарабатывать, — он легонько поджал губы и повернул руль.       — С детства интересуешься этим?       — Чем? Творчеством? Да, с раннего детства. Матушка любила и всячески развивала во мне этот талант, в то время, как мой отец был против такого, — о втором родителей он отзывался крайне нелестно, сразу было понятно, что между ними довольно напряженные отношения. — После смерти матери он стал ужасно строгим.       — Так вот почему ты не любишь эту напряженную атмосферу, — усмехнулась собеседница, а светловолосый одобрительно кивнул.       Автомобиль остановился неподалеку от галереи, а двое молодых людей вышли на улицу. Возле Лувра, как и всегда, было много людей, больше туристов, которые хотели увидеть известные произведения искусства. Маринетт и Адриан зашли внутрь огромного стеклянного музея, где всё выглядело, будто сказочным. Высокие стены и сразу же ступеньки вниз, в сам музей. В самом начале он походил на обычную галерею, пока не спустились ниже. Много извилистых коридоров вели к разным картинам. Первый коридор, куда они попали был выполнен в роскошных золотых оттенках, стены украшали изысканные, редкие, старые иконы и картины. Глаза разбегались от такой красоты и атмосферы, но Маринетт целенаправленно подошла к девушке, похожей на экскурсовода, и попросила о помощи.       — Добрый день, известно ли Вам об Аманде Лэнгдон? Может она здесь работает? — в её голосе была надежда и желание быстрее узнать правду.       Её собеседницей оказалась высокая темнокожая девушка, с аккуратным длинным конским хвостом на голове, мелкие кудри падали на спину. Она на миг задумалась и кивнула.       — Так она же умерла год назад, — она неуверенно прикусила губу и закрыла глаза.       — В смысле? — удивилась девушка, но не заметила рядом Агреста, который незаметно для неё куда-то ушёл.       — Ну как же, у неё случился сердечный приступ, она скончалась год назад, — девушка активно закивала головой и вопросительно взглянула на следователя.       — Значит, это ложь? — прошептала себе под нос Мари, поблагодарила экскурсовода и ушла прочь.       На душе вновь стало паршиво и тяжело, а в другом коридоре, среди толпы людей, она заметила Адриана, который стоял напротив картины и внимательно изучал её. Тяжело вздохнула и направилась к нему.       Длинный просторный коридор в кофейных и зелёных тонах. Высокие потолки, дорогие люстры, похожие на золотые звезды, старые деревянные рамки на картинах, и много красивых произведений. По центру помещения стояли невысокие чёрные скамьи, на одной из которых сидела пожилая пара и любовалась красотой картин.       — Ты почему ушёл? — она подкралась незаметно, что мужчина дернулся от неожиданности.       — Я картину искал, — задумчиво ответил он и указал на стену напротив него. — Ты что-то узнала?       Перед её глазами постала большая картина, по видимому, старая, ведь краски немного потеряли свой натуральный цвет. На полотне были изображены много людей, которые сидели за большим прямоугольным столом возле большого старинного здания. Они что-то бурно обсуждали, один мужчина играл на каком-то музыкальном инструменте, отдалённо напоминающем гитару или бандуру. Главным украшением картины оказались амфоры, глиняные сосуды, в которых когда-то хранили вино. Это событие стало главным на полотне, ведь художник изобразил известную историю, первое чудо, совершенное Иисусом Христом. Во время брачного пира в городе Кане, вода в сосудах превратилась в вино, что люди оценивали, как высшее из чудес.       — Аманда умерла год назад, — тихо ответила девушка и отвела взгляд в сторону.       — Это значит, что нам дали ложный след?       — Я очень не хочу в это верить, — она устало вздохнула. — Может, Макс думал, что она и вправду убийца, но не знал о её смерти? Тогда причём здесь эта картина?       — Вино, — вдруг выдал собеседник. — Ты нашла на месте преступления бокал. Мог ли он что-то значить? Может, там было вино?       — Чёрт, я что детективом сюда нанималась? — грозно буркнула она и отвернулась. — А ведь в детстве просто часто ходила в Лувр и радовалась жизни.       — Ты часто ходила сюда? — на его лице появилась короткая улыбка.       — Моя семья часто ходила в Лувр и другие картинные галереи, мы очень это любили, — Мари грустно улыбнулась и направилась обратно, а собеседник последовал сзади.       — Ты из богатой семьи? — вдруг спросил Адриан хрипловатым голосом.       — Я похожа на человека из богатой семьи? — удивилась она и застегнула куртку.       — Нет ты похожа на человека с «широкой» душой и большим словарным запасом, — он придержал ей дверь и поднялся по лестнице.       Маринетт никак не отреагировала на это, лишь недовольно хмыкнула и вышла из музея. Она быстро пошла вперед, пока мужчина медленно шагал позади. Он разблокировал авто, и девушка первой заняла своё место. Пока автомобиль заводился, молодые люди молчали, витая где-то в своих мыслях. Полпути никто из них так и не смог проронить и слова, Адриан нервно сжимал руль.       — Алья и Нино вместе? — поинтересовался мужчина, чтобы хоть как-то разбавить тишину.       — А ты ревнуешь? — усмехнулась Маринетт и ехидно скривилась.       — Нет, просто они очень часто вместе появляются, — усмехнулся собеседник и повернул руль.       — Вот подойди к ним и спроси, — она тихонько захихикала, но её телефон завибрировал в сумке.       Она достала аксессуар и глянула на первую строчку сообщения. Это был Лука. Он писал ей с просьбой о встрече. Настроение Мари резко изменилось, а к горлу подступил горький ком. Адриан заметил это, но спрашивать не стал, не было это интересно.       — А не пойти ли тебе в лес? — буркнула она и спрятала телефон обратно.       — Я бы с радостью, но там холодно, — тихо ответил мужчина.       — Да ты здесь причём? Лучше и вовсе замолчи! — она косо глянула на блондина, но автомобиль уже заехал на территорию отделения.       Спустя минуту они припарковались возле входа в здание, и Маринетт первой вышла и направилась внутрь. Она пролетела мимо дежурного и добежала до кабинета. Из комнаты доносились голоса, и девушка тихо открыла дверь.       — Да, слушаю, — послышался голос Альи, а Агрест подкрался сзади брюнетки. — Когда? Что? Поняла.       Она заметила подругу и коротко кивнула.       — Дамы и господа, угадайте, что у нас, — на лице Сезер появилась грустная натянутая улыбка.       — Неужели премию выдадут в этом месяце? — Нино усмехнулся и закрыл папку.       — Лучше, — саркастически буркнула она. — У нас новое убийство…