Улыбка, за которой прячется душевная боль

      Это случилось где-то в начале апреля, примерно тогда, когда нежно-розовые лепестки сакуры постепенно, один за другим, начинают приземляться на землю.       Расположившись под одним из цветущих деревьев, парень с тёмно-русыми волосами, напоминающими цвет молочного шоколада, бросил сумку с ненужными, отягощающими его плечи, вещами, в сторону поляны, почти не выходя из дрёмы. — Аказа! — позади раздался громкий, уверенный голос — Ты идёшь?!       Из-за отцветающей аллеи деревьев не сразу вырисовался образ блондина с ярко-красными кончиками волос, завязанных в слабый пучок. Помятые, немного обвисшие брюки, были запачканы уличной грязью. Видимо следить за собой он точно не умеет, ну или просто не хочет.       Немного расстегнутый воротник белоснежной, великоватой для его плеч рубашки, пах свежими рыбными суши, а на правой щеке хорошо виделись зёрнышки недоеденного риса. — Отвали…       Брюнет никак более не отреагировал на его слова, перевернувшись на другой бок, чтобы не слышать истошных воплей. — А ну подъём! — блондин был напорист, толкая из стороны в сторону, едва уснувшего Аказу — Дома отоспишься! — Делать мне больше нечего, — холодно отрезал тёмноволосый — Я тебе не мешаю, не мешай и ты мне. — По-хорошему ты не понимаешь… — парень подхватил полуспящего Аказу под плечо, и поволок по траве, в сторону входа в здание — Значит будем, по плохому! — Отстань уже, Кёджиро! — брюнет вырвался из крепкой хватки, отряхивая колени — У меня нет настроения туда идти. — Это не повод прогуливать! — блондин мягко улыбнулся — У тебя ещё будет время погрустить.       Недовольно закатив глаза, Аказа неохотно поплёлся вслед за Кёджиро, делая вид, что вовсе не замечает его.       Внутри здания пахло непросохшей краской и недавно убранными книгами, максимально раздражая брюнета.       Парень не любил это место. Оно для него было пустым, абсолютно ничего не значило и не предоставляло никакой ценности. На самих занятиях брюнет либо спал, либо вообще на них не присутствовал.       Раньше, в прошлой, точнее в его старой, родной средней школе, Аказа был другим. Ему не было плевать на всё подряд, да и уроки он не прогуливал. В то время, улыбка не сползала с его лица, а глаза горели той жизнерадостностью, от которой сейчас не осталось и следа. — Хакуджи! — его размышления отвлёк учительский голос — Опять ты за своё! Год только начался, а ты опять пакостишь! — Что вам нужно? — брюнет протёр сонные глаза — Я вроде ничего такого и не делал… — Вот именно, что ничего! — мужчина помотал головой — Не одного дня без приключений не бывает…       После урока, достав из сумки неведомо когда откушенный бутерброд, Аказа забрался на крышу, чтобы ему никто не мешал пообедать в одиночестве.       Погода стояла тёплая. Ветер несильно дул в противоположную от парня сторону, заставляя его волосы вставать дыбом. — Пора бы уже подстричься…       Эта мысль осенила брюнета, заставляя его вспомнить, когда он стригся в последний раз. — Это же было ещё в средней школе… — Аказа невнятно пробубнил, доедая последний кусок вчерашнего бутерброда — Как давно… — Подвинься!       Сбоку подсел светловолосый, с немного странной формой волос, парень. Чёрно-фиолетовая кофта, одетая поверх идеально проглаженной, белоснежной рубашки, свисала набок, оголяя шею. — Доума?! — Аказа скривился в лице — Ты здесь какими судьбами? — У меня горе! — парень всхлипнул — Хоть ты меня не выгоняй! — Опять Шинобу отвергла?       Брюнет закатил глаза, пересев на другой конец крыши. — Как ты узнал?!       Доума прижался к спине Хакуджи, чем вызвал его презрительный взгляд и резкий удар локтём в область живота. — Не прикасайся! — Аказа вскочил и отошёл в сторону стены, откидывая голову назад — Я тебе не подушка для слёз. — Ну почему вы все такие жестокие?! — блондин фальшиво улыбнулся — Ну да ладно, мне всё равно уже пора!       Парень зашагал в сторону двери, примерно тогда, когда прозвучал звонок. -Сейчас всё равно физкультура, — парень положил голову на локти, и, развалившись в левом углу крыши, уснул.

***

— Аказа! Ну ты где?! «Что происходит?» — в голове загудели слова, произнесённые нежным, мягким голосом.       Девочка, одетая в нежно-розовое кимоно, завязанное красной атласной ленточкой, дёргала за рукав тонкой серой кофты брюнета. Светло-русые волосы, убранные в аккуратный пучок, болтались из стороны в сторону и немного закрывали её лицо. — Аказа! — она мило засмеялась и протянула ему руку — Что с тобой? — Коюки…       Хакуджи попытался схватить её, но было уже поздно — место становилось всё чёрнее, а земля начинала уходить из-под ног.       Когда парень проснулся, он вытер холодный пот со лба, тяжело отдышиваясь.       Это сон… Это сон… Это сон!       Руки сильно тряслись, а в голове не было не одной адекватной мысли. Парень привстал и пристально посмотрел вниз.       Красиво…       Каким бы красивым оно ни было, цветение сакуры всегда предвещает беду. С каждым приземлившимся лепестком обрывалась тысяча жизней, и однажды, оборвётся и её…       Как бы неизбежно это ни было, иногда, совершенно безразличному ко всему Аказе, мысленно не хотелось верить в раскаляющие душу события.