Перенастройка

Шигараки не горел особым желанием обедать в компании Тойи и Фуюми, как будто ни хрена не случилось, но она настояла, что Юкико уже к постоянным посиделкам привыкла, и будет вредно нарушать устоявшиеся распорядки в её жизни. Тем более, что он и так не приходил к ним почти два месяца (как раз после того вечера в баре, когда Шигараки рассказал Тойе о новом сталкере на его голову), и они нечасто виделись. Было немного нечестно, учитывая, что Фуюми была для Юкико крёстной матерью практически во всех смыслах, кроме имени. Так что, она вполне логично начала дуться, а это означало, что ни Тойя, ни Шигараки не рискнули бы ей возражать. Да, это было смешно, но ещё ему не улыбалось вот так просто брать и отказываться от бесплатного горячего домашнего обеда. Он немного опоздал, буквально на несколько минут, но скорее всего, Фуюми предусмотрела это заранее. Шигараки и до появления Юкико не приходил к ним вовремя, а сейчас так подавно. Бывало, что он мог собрать её в дорогу за пять минут; бывало, что она выёбывалась, и на сборы одной только соплячки уходило полчаса — и это никогда не предугадывалось заранее. Он не спеша шёл по коридору их жилого комплекса, позволяя Юкико шагать самой на удобной ей скорости. Если бы она не отвлекалась на всё подряд, они пришли бы быстрее, но что с ребёнка взять.  — Слоупок — и тот быстрее тебя будет, — пробормотал Шигараки, наблюдая, как Юкико пыталась к нему подойти. Пока дочка в очередной раз отвлеклась на какой-то узор на стене, Шигараки отчётливо услышал хлопок двери. Оглянувшись, он никого не увидел — значит, шумели у кого-то в квартире, но не успел он настороженно снять перчатку, как донёсся знакомый женский голос.  — Это нечестно! Шигараки нахмурился. Это определённо была Фуюми, но он ни разу не слышал, чтобы она так повышала голос. Он осторожно подошёл к двери, но не стучал — просто выжидал продолжения или окончания этой сцены.  — Это ради твоей безопасности! — послышался раздражённый голос Тойи.  — Кому ты врёшь? Ты снова отталкиваешь меня и закрываешься!  — Да в каком, сука, месте я закрываюсь? Я тебе всё по ёбаным пунктам выложил!  — Ты сбегаешь!  — Да блядь!.. Куда я сбегаю? Я просто перекантуюсь у Шото, так будет безопаснее!  — Но здесь тоже безопасно…  — Ни хера! Фуюми, ради бога, я тебя не кидаю и не сваливаю на другой конец страны, просто… Я за тебя переживаю, хорошо? Боже, нет, только не начинай. Я понимаю, что ты — та ещё бой-баба и отморозишь жопу любому, но на моей спине чуть ли не буквально мишень нарисована. Всем будет проще и безопаснее, если я перееду на пару недель к Шото, и не делай вид, будто ты сама этого не знаешь. Ой, бля-я-я… Да они там срались по полной. Шигараки и раньше слышал их ссоры (по-другому их семейная любовь просто не проявлялась), но вот такое на его памяти было впервые. Он даже не знал, что Фуюми способна так орать. Она злилась, боялась, одновременно с этим была в полном раздрае — и имела на всё это полное право, раз уж это её братец со своим недодругом впихнули её в эти обстоятельства. Надо было ещё раньше прекращать с Тойей любое общение.  — И что ты предлагаешь? Сидеть одной в четырёх стенах и трястись «ой, как же там Тойя»?  — Ты можешь… Наверное… поехать к Старателю?  — У тебя язык не отсохнет, если назовёшь его папой.  — Блядь, Фуюми, мне это всё тоже не нравится! Ты сама прекрасно знаешь, что я не хочу даже близко тебя к нему подпускать. Всё затихло, Фуюми что-то ответила, но Шигараки за дверью ничего не услышал.  — Да-да, уверен, он будет компостировать тебе мозги, что так он и думал, из-за Тойи вся твоя жизнь пойдёт в одно место. Мне насрать. Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Нацуо с мамой, скорее всего, никто и так не тронет, но ты буквально стоишь на линии огня. Не хочу, чтобы ты рисковала своей жизнью, потому что твоему братику в своё время ударила в башку пиздатая идея пойти в террористы.  — Но ты обещал, что мы будем справляться с этим вместе… — сказала Фуюми, как будто прорыдала. Шигараки вздрогнул и опустил взгляд на Юкико, которая как раз врезалась ему в ноги. — Ты обещал мне.  — Я не врал, мы справимся вместе, — заверил её Тойя. — Но с этим, если позволишь, я разберусь сам, договорились? Позволь мне побыть нормальным братом и защитить тебя. Я сделаю всё, чтобы ты не пострадала из-за моего дерьмового прошлого. Он не назвал это ошибками. Тойя вообще редко признавал свои решения ошибочными, хотя они все прекрасно знали, что именно так он и думает. Да, эти ошибки прошлого были той ещё болью, но Тойя ни разу не говорил, что не поступил бы именно так, если бы знал результат заранее.  — Просто поживёшь с ним, пока мы не выясним наверняка, что происходит. Поверь, Фуюми, не собираюсь тебя бросать — кто же будет мне обеды готовить? Она фыркнула от смеха.  — Поверить не могу, что ты уже рассматриваешь папу как выход из ситуации.  — Если понадобится — я сам позвоню ему и попрошу тебя забрать. Шигараки мог только удивлённо вскидывать брови. Такая адовая ирония — Тойя, который чуть своими руками свою семью не разрушил, ни разу не ассоциировал себя с понятием «защиты» и «безопасности». Конечно, он ещё несколько дней назад признал, что готов пойти на контакт со своим стариком, если это поможет уберечь семью от неприятностей, но одно дело — прозрачно на это намекать ему, и совсем другое — говорить Фуюми прямо. Сейчас он был предельно серьёзен. Тойя мог врать, мог недоговаривать правду и увиливать даже перед своей сестрой, но если он выкладывал всё настолько прямо — это не могло быть ложью. В конце концов, Шигараки и сам знал, какой Тойя упрямый и трудный человек. Если этот разговор продолжится в том же ключе хоть на секунду дольше — Тойя в доказательство своих намерений, скорее всего, прямо сейчас достал бы телефон и набрал Старателя, даже если это закончится пьянкой до полной отключки, лишь бы забыть об этом разговоре.  — Я всё равно злюсь, что ты рассказал первому Шото, — сказала Фуюми.  — Так, в своё время я не смог попользоваться услугами топового героя, когда им был папочка. С нашим братишкой я этой возможности не упущу, — подметил Тойя с такой иронией, что можно было из слов концентрат выжимать. Он язвил специально — в принципе, все Тодороки были с каким-то своеобразным чувством юмора. — Да и смотри, если какой-нибудь Восстановитель или ещё кто рискнёт на меня напасть, я прикинусь хорошеньким гражданским и где-нибудь спрячусь, а всё остальное сделает Шото. Можешь радоваться, что я не полезу на рожон.  — Тебе просто лень встревать в драку.  — Одно другому не мешает. Наступил момент передышки — даже если разговор вроде как закончился, Шигараки понимал, что это ещё не конец. Тишина напрягала, даже если он просто стоял за дверью их квартиры. Он мог представить, как Фуюми сверлит Тойю тоскливым взглядом, а он пытается смотреть куда угодно, но не ей в глаза, и это было жестоко, даже если он на самом деле этого не видел. Опять же, он и так знал, что Тойя свою семью любит, но было странно слышать, как он это буквально признаёт. Он бесил, он был грубым козлиной, но даже так оставался старшим братом. Было неправильно стоять и подслушивать. Может, развернуться и пойти домой? Он мог бы отмазаться, что Юкико стало плохо — это всегда срабатывало, детей же вечно тянуло наблевать в случайный момент. Юкико, вон, даже намёка ему не кидала, а через секунду все её шмотки и пол были изгажены. Однажды она просто проблевалась, потому что засунула себе волосы в рот. Тупой ребёнок. Но Шигараки уйти не успел — Юкико, покачиваясь, подошла к двери и начала барабанить по ней ладошками, при этом издавая такие визги, будто пыталась призвать сатану прямо сюда.  — Эй, ты чего! — зашипел он, оттаскивая её от двери. — Ты, блядь, издеваешься? Пока он пытался удерживать разбушевавшуюся Юкико, дверь открыла Фуюми с явно неловкой улыбкой на лице.  — Мне послышалось, или к нам пришла моя милая малышка!  — Да-да, можешь пообниматься с этой мелкой вонючей соплячкой, — буркнул Шигараки, практически толкая Юкико ей в руки.  — И вовсе ты не мелкая, вон, как уже выросла! — засюсюкала Фуюми, закружила её в воздухе и понесла в квартиру. Что ж, зато она не отрицала, что Юкико — вонючая соплячка. Наверняка ей тоже в какой-то момент перепало газовой атакой. — Обед почти готов. Я немного отвлекалась — надо было составить план дополнительных уроков о причудах.  — Весело, наверное, учить молокососов, что нельзя пускать свои семьи на фарш, — подумал Шигараки вслух. Тойи в гостиной не было — наверное, он вышел, когда Фуюми пошла им открывать. Может, он пытался прикинуться, будто этого разговора не было? Конечно, он вполне мог осознавать, что Шигараки всё подслушал, и теперь бесился и старался не попадаться на глаза. Ну, пусть извиняет — сейчас никому жить не весело.  — Обычной учебной программы на это не хватает, — продолжила Фуюми, оставляя Юкико на полу, чтобы она могла куда-нибудь пойти. — Приходится выдумывать. И классов много, дети все разные, надо подстраиваться под всех. Шигараки думал над этой идеей. Для Фуюми это было очень самоотверженно. Ему с пониманием своей причуды помогал только ублюдок с манией величия, так что, ему не было на что надеяться. Но что, если бы у той же Тоги был учитель вроде Фуюми? Что, если бы ей в жизни попался человек, который мог бы действительно понять и помочь справиться с побочками врождённой силы, кому не было бы всё равно? А что, если бы у Тойи был человек, который сделал бы больше, чем тот, кто научил увеличивать температуру, а потом просто бросил, потому что причуда оказалась недостаточно хороша? Фуюми не была виновата в том, что её отец оказался вот таким семьянином года, но было тяжело не представлять себе, как она в первую очередь думает о своих братьях, когда планирует эти занятия. Она сама, по сути, была брошенным ребёнком, потому что её причуда оказалась даже близко не той, что хотел её отец, и была свидетелем всему, что он делал с теми, чей огонь его до поры устраивал. Ей первой хотелось бы помочь принять себя и облегчить судьбу любому ученику, который попадётся ей на подобных уроках.  — Наверное, это тяжело, — в итоге сказал Шигараки. — Ну, думать, сколько там детей, какие у всех причуды. И не каждый же себя контролирует. Фуюми, усевшаяся на полу рядом с Юкико, вздохнула.  — Просто бывает, что всё заканчивается серьёзными травмами. Даже если нас… не обучали, папа ясно дал понять, как контролировать силы. Дома пользоваться причудами строго запрещалось. Во дворе — максимум вполсилы. А если случайно вырывалось на людях, он наказывал, — она смотрела невидящим взглядом куда-то вдаль. Шигараки никогда не видел у неё такого выражения. Наверное, спор с Тойей из-за отца вызвал какие-то воспоминания. — Я часто вижу в школе, как дети свободно пользуются причудами, и не понимаю, как… они могут себе это позволить. Они не думают, что могут что-то сломать или кого-то ранить. Их как будто не учат сдерживаться.  — Так говоришь, будто в школе никого не наказывают, — вмешался Тойя, заходя в гостиную. — Я как-то тоже дал огоньком в школе. Это была всего лишь вторая неделя, а меня исключили насовсем. Фуюми нахмурилась.  — Забыл, что ты напал на сына премьер-министра?  — Он был тем ещё пиздюком, — оправдался Тойя.  — Стоп, — моргнул Шигараки. — Чего ты сделал?  — А ты думал, мои преступные похождения начались, только когда я нарвался на вашу Лигу? — Тойя ткнул в него пальцем. — И не тебе меня судить. Ладно, справедливо. Он судить не мог, потому что в детстве делал вещи куда хуже, чем просто угроза огнём — настолько хуже, что даже на психотерапии говорить об этом не любил — и неудивительно, что Тойя всегда был с хулиганскими замашками. Может, они ещё в детстве получили какое-то клеймо, и могли даже не надеяться вырасти в хороших людей? Краем глаза он смотрел, как Юкико играет с Фуюми, но вспоминал то, что ему говорила Урарака. Заслужила ли она потерять отца? Заслужила ли она видеться с ним только на свиданиях раз в пару месяцев, или чтобы от него просто остались пара фотографий и могильный камень? И что тогда с ней будет? Во что она вырастет, по каким нелёгким её жизнь потащит? Кто бы его ни преследовал, Чисаки или нет — если Юкико в итоге пойдёт по тому же пути, что и он, это будет хуже любой заточки в печёнке. Будь он проклят, если это допустит. Юкико должна была вырасти достойным человеком, даже если для этого придётся наизнанку вывернуться.  — Оп-па, я сейчас, — извинилась Фуюми, прежде чем подняться и броситься к кухне, чтобы проверить обед. Едва за ней захлопнулась дверь, Шигараки повернулся к Тойе.  — Ну что, собрался переезжать к геройскому братишке?  — На какое-то время, — сказал Тойя. — Мы договорились, что так будет лучше всего. Этот парень вряд ли будет брать Фуюми в заложники, чтобы до меня добраться, тем более, Шото кому угодно за неё голову оторвёт… — он повернулся к Юкико, которая как раз увидела контроллеры и, прижав один к груди, пошла дальше по гостиной. — Ты уже думал, чтобы её кому-то на время отдать?  — Не знаю… — неохотно выдавил он. Начиная с того, что он сам не хотел с ней расставаться и заканчивая тем, как он нервничал, оставляя её в садике, мысль отдать её на попечение левым людям вгоняла в панику. Тойя был прав — кем бы ни был преследователь, он к Фуюми не полезет (не настолько Тойя был важной целью). В случае с Шигараки, даже самый последний дебилоид мог понять, что можно до него добраться через Юкико. Она была его главной слабостью.  — Можно отдать её твоим геройским друзяшкам, — предложил Тойя.  — Бля, да пошёл ты, — выплюнул Шигараки.  — Бля-я-я! — радостно пропела Юкико, исполняя какую-то пародию на танец.  — Нельзя… — начал было Шигараки, но потом просто потёр висок. — Чёрт с тобой.  — Какая же убогость, — Тойя сложил руки на груди. — Даже не можем за себя постоять. На самом деле, они могли — конечно, если им так сильно хотелось в тюрьму. Шигараки окинул Тойю взглядом, отдельно отмечая его открытые запястья, всё ещё покрытые шрамами, но по крайней мере, не такими бурыми, как десять лет назад. Лечение было медленным и дорогущим, но оно того стоило. Тойе приходилось время от времени использовать свой огонь, чтобы случайно не загореться самому, но он старался делать это аккуратно, предпочитая взрывной мощи ювелирный контроль. Шигараки всё равно знал, что причуда начинает бушевать от сильных эмоций. Наверняка Тойя внутри сейчас чуть ли не буквально вскипал, но не позволял себе выпускать огонь во избежание пожара или очередных ожогов. Они снова стояли в шаге от саморазрушения.  — Что-нибудь придумаем, — сказал Шигараки в очередной раз, как его отвлёк звон телефона. Сначала он проигнорировал — надо было оттащить Юкико от растения в углу гостиной — но звон повторился. Он раздражённо вытащил телефон, только чтобы сердце застучало чуть ли не в горле. Висели оповещения о пропущенных звонках и одно сообщение от Макино. [ОН ПРИШЁЛ]  — Чего пялишься? — усмехнулся Тойя. Шигараки отмахнулся и принял очередной звонок, но не успел сказать ни слова.  — Господи, ты ответил, спасибо! — взорвалась Макино. — Я здесь чуть с ума не сошла!  — Он ещё у вас? — только и спросил Шигараки. Услышав это, Тойя напрягся. Ну что ж, зато до него сразу дошло, что дело серьёзное.  — Да! — шепнула Макино уже куда тише. — Извини, я позвонила, как только смогла. Я… ничего не говорила, но Андо сразу сдал, когда у тебя следующая смена. Прости. Я пыталась его остановить, потому что это же незаконно, но он меня не послушал. Я соврала, что поищу кое-что в подсобке, чтобы тебя набрать. Боюсь, этот парень сейчас начнёт задавать слишком подозрительные вопросы, и Андо ненавидит стоять за прилавком один, я…  — Так, стой, — перебил Шигараки. Макино послушно заткнулась, вместо этого судорожно втягивая воздух — наверняка она была в шаге от истерики. Блядь, он слишком многое на неё взвалил. Она же совсем ещё малолетка, и не касалась того же мира, что и он, или даже Урарака. Он забыл, что его ненормальное хладнокровие к подобным визитам сталкеров разделяли далеко не все. — Сиди в подсобке. Если Андо начнёт выёбываться, скажи… хер знает, скажи, что тебе плохо. Макино нервно хохотнула.  — Меня и так подташнивает.  — Кем бы он ни был, он пришёл искать меня, — сказал он. — Не вмешивайся и не вставай на его пути — и тебя не тронут.  — Да. Хорошо. Круто. Поняла, — Макино снова попыталась вдохнуть, уже не так нервно. — Мне просто так жаль, что Андо тебя выдал. Извини, я не… — и она резко замолчала. Шигараки напрягся в попытке прислушаться, потому что с той стороны он явно слышал чей-то приглушённый голос. Макино что-то ему сказала, но она была вдали, как будто запихнула куда-то телефон, и теперь её голос был пропитан чистой паникой. — Прошу прощения, вам сюда нельзя! Нет, я не… А потом звонок оборвался.  — Макино? Эй, Макино! — Шигараки в сердцах чуть не бросил телефон в стену перед собой. — Сука! Обеспокоенная Фуюми тут же выскочила из кухни.  — Ребята, что-то слу?..  — Мне надо… бежать, — Шигараки зарылся пальцами в волосы. — Ребята, присмотрите за Юкико?  — Э-э-э… — моргнула Фуюми. — Конечно, но… Тойя резко схватил со столика свой телефон.  — Я с тобой.  — Так, нет, стоять обоим! — рявкнула Фуюми и вышла вперёд, загораживая им выход в прихожую. — Что здесь происходит? — и ответа не получила. Что Шигараки, что Тойя были слишком взвинчены, чтобы распинаться. — Если это связано с тем парнем — вы никуда не идёте. Вы не полиция и уж тем более не герои. Вас обоих не так давно выпустили из тюрьмы на жёстких условиях. Вы об этом вспоминали?  — Ёбаный, блядь… — прорычал Шигараки и зажал висок, лишь бы не начинать расцарапывать себе шею или руки. Он пиздец как ненавидел, когда его вот так давили правотой и логикой, тем более в этом состоянии, но Фуюми же правду говорила. Даже если он был готов прямо сейчас пуститься во все тяжкие и превратить этого гандона в очередной наполнитель для кладбища, это было запрещено. Урарака пыталась развести его на обещание, что он не будет во всё это вмешиваться, но он поклясться ей не смог. Он не мог давать ей лживых обещаний — особенно, когда это был единственный приемлемый для него выход. Ах да, Урарака. У тебя есть друзья, многим людям не всё равно. Не бойся принимать их помощь. У него была она. Ей было не всё равно. Тойя будто в эту же секунду пришёл к той же мысли, потому что смотрел сейчас прямо на него.  — Я звоню Шото, — сказал он.  — Я, наверное, наберу Урараку, — неохотно пробормотал Шигараки.  — Либо ей, либо звони Мидории, — сказал Тойя. — И я думаю, если бы ты реально сейчас пошёл, она бы прилетела, разбила голову сначала тому ублюдку, а потом тебя отмудохала. Шигараки устало застонал.  — Ты нас не выпустишь?  — Нет, — сказала Фуюми. — Ты останешься здесь — и ты, Тойя, тоже. Тойя поднял одну руку, другой придерживал телефон у уха.  — Ладно, ладно. Я всё равно не хотел идти. Что ж, судя по тому, как он опустил руку и сжал её в кулак, когда Фуюми отвернулась, он ей соврал. Шигараки чувствовал то же самое раздражение, так что, не стал сдавать. Внутри, отравляя всё до самой корки мозга, разливалось старое доброе желание уничтожить. Чисаки, не Чисаки — кем бы он ни был, Шигараки хотел собственноручно стереть его в порошок. Кидать угрозы ему — это одно, но подвергать опасности жизнь его дочери было непростительно. Пусть гражданский, Шигараки не собирался называть себя хорошим парнем. Он действительно был готов убить любого, кто рискнёт ранить Юкико, и сейчас еле сдерживался.  — Привет, — ответила на звонок Урарака. — Ты, вроде бы, пошёл к Тодороки?  — Я у них, — сквозь зубы выплюнул он. — Дело труба.  — Что? — уже совсем другим тоном спросила она. Шигараки вздохнул.  — Этот парень снова заявился на работу. Макино мне позвонила, но посреди разговора отбилась. Я хотел туда поехать, но…  — Даже не думай! — перебила она с такой злостью, что он немного прифигел. Ну что ж, одной проблемой меньше. Наверное, Тойя был прав, когда говорил, что за самоволку Урарака его бы до полусмерти отмудохала. Легче, впрочем, ему не стало. — Сиди на месте, жди новостей. Присматривай за Юкико.  — Знаешь, — пробормотал он, — для героини ты слишком злобно командуешь.  — Считай это тактическим построением, — не растерялась Урарака. Судя по звукам на фоне, она сейчас быстро собиралась выходить. — И позвони детективу Цукаучи, его стоит предупредить.  — Ну да, надо же задницу прикрыть, — проворчал Шигараки. Как же он устал сидеть на телефоне вместо того, чтобы пойти и сделать что-нибудь вменяемое — но, раз уж он не хотел обратно за решётку, выбор у него был небольшой. Он был простым гражданским. Если творилось неладное, оставалось только звонить тем, чьей работой были разбирательства с этим говном.  — Я наберу, как только смогу, — бросила Урарака и отключилась прежде, чем он успел сказать, что Тойя как раз разговаривал со своим братом. Так он и остался плыть по течению. Он слышал, как Тойя переругивается в трубку, как Фуюми накрывает на стол и Юкико к ней пристаёт, но мог только пялиться в экран своего телефона. От тупого сидения на месте он чувствовал себя гораздо дерьмовее, чем казалось раньше. Макино на работе была перепугана — а учитывая, как резко она отключилась, дело вряд ли закончилось хорошо. А теперь он со своим годовалым ребёнком застрял в чужой квартире, усиленно прикидываясь, что не хочет разложить в пыль этот диван.  — Тебе бы поесть, — предложила Фуюми. Шигараки, наморщившись, пролистывал контакты до телефона Цукаучи.  — Извини, не голоден, — отмахнулся он, набирая детективу короткое сообщение. Наверное, стоило ждать в скором времени звонка что от него, что от Всемогущего. — Угрожающие сталкеры плохо поднимают мне аппетит. Фуюми встала прямо перед ним, вынуждая поднять глаза. От её твёрдого, мрачного выражения лица он немного опешил.  — Послушай, тебе надо есть.  — Зачем?  — На пустой желудок не повоюешь, — сказала она, глядя куда-то мимо него. Он выпрямился и повернулся, чтобы проследить за её взглядом до Тойи, который жевал гёдзу и несильно отпихивал с себя Юкико. Шигараки снова повернулся к Фуюми, она выглядела совсем уж печальной. — Он тоже такой был, даже когда папа больше не тренировал. Я пыталась заставлять его поесть и либо он переедал, что потом тошнило, либо не переваривал.  — Я думал, воевать здесь должны не мы, — фыркнул он.  — Просто сидеть и ждать новостей тоже истощает, — настояла она. — И куда сильнее, чем тебе кажется.  — А я смотрю, ты не в первый раз с таким сталкиваешься. Фуюми чуть улыбнулась — даром, что глаза её остались холодными.  — Есть такое, — сказала она и положила руку ему на плечо. — Просто постарайся не напрягаться хотя бы ради Юкико. Если срочно нужно выпустить пар — разрешаю пойти к Тойе в комнату и разложить всё, что он разбросал на полу.  — Сама забота, — съязвил он.  — Он сам виноват, что убирается раз в пятилетку, — не стала спорить Фуюми. Едва Шигараки немного расслабился, она просияла и отошла, чтобы взять Юкико на руки. — О-о-о, дядя Тойя тебя всё-таки покормил? Какой же он пусечка!  — Цыц! — прикрикнул Тойя. — Я дал ей пожрать, чтобы она отвязалась! Шигараки прикрыл глаза и вздохнул. Не напрягаться — ради Юкико. Да, понятно. Если не будет новостей — вполне можно было воспользоваться предложением Фуюми, потому что это сидение на жопе ровно его здоровски нервировало. Что ж, он уже переживал подобные ситуации, например, когда впервые столкнулся с Чисаки. Тогда всю работу делали Тога и Бубайгавара, и это было достаточно паршиво. В двадцать было ой как неинтересно учиться проявлять терпение. Телефон в руке завибрировал, и Шигараки взглянул, как на включившемся экране появились сообщения от Урараки. Он тут же разблокировал. [Макино в безопасности, отделалась лёгким испугом. Он сбежал прямо перед нашим приездом] [И да, с Чисаки ты угадал] Шигараки шумно втянул воздух через зубы. [Ну что, думаешь, он пришёл меня на культурную рюмочку чая пригласить? Потому что я в этом сомневаюсь] [Нет, он определённо не дружить хочет. К слову, на какое-то время тебе дали отпуск] [Оооо а я-то думал, когда до этого дойдёт] [Только пожалуйста, не лезь на рожон. Он будет ещё активнее тебя искать] [Просишь, чтобы я залёг на дно?] [Это к лучшему] [Круто] [Надо спросить Сако, где он прячется от копов] [Я больше думала о программах защиты] [Нахер] [А как же Юкико?] [Кстати, ты поговорил с Цукаучи?] [Шото сказал, Тойя к нему переедет. Тебе надо найти место, где и ты, и она будете в безопасности] Боже, как она напрягалась. Он на самом деле не знал, как определять её настроение по переписке, но учитывая, что она ему три сообщения подряд настрочила и даже не дожидалась ответа, это было каким-то признаком. Его тоже это всё кумарило — что ситуация, что собственные странные порывы, что отчасти сама Урарака. И самым главным фактором его раздражений была ни в чём не виноватая Юкико, которая одним своим существованием ставила его в самое невыгодное положение. Если бы был замешан только он — можно было бы забить практически на всё. Сейчас приходилось перед каждым жизненным решением останавливаться, оборачиваться и предусматривать, как это повлияет на неё. Она была его главной слабостью. Наверное, именно из-за этих мыслей он совсем забылся, когда набирал Урараке сообщение. [Если так трясёшься, приезжай ко мне. Выдам тебе диван для ночёвки, будешь присматривать, чтобы я не вляпался и не полез куда не надо] И в ту секунду, как отправил, Шигараки тут же захотел вернуть эти слова обратно и стереть их с лица земли — тем более, что Урарака не сразу на это ответила. Он застыл на месте, тупо пялясь в свой телефон, как последний дебил.  — Ты хавать собираешься? Мы с Юкико сейчас твою порцию доедаем, — крикнул Тойя. Шигараки отмахнулся. Он был почти уверен, что дай ему сейчас еду — он сломает палочки и разложит пиалу, просто потому что Урарака не ответила на этот бред. Может, выбросить телефон в окошко? В таком подвешенном состоянии ему было противопоказано вообще с кем-либо разговаривать. Но она ответила. [Я вообще хотела предложить написать Деку, потому что никто не знает, где он живёт и там безопасно] [Но если хочешь, чтобы я пожила у тебя, я приеду] Он абсолютно ненавидел идею снова ехать к Мидории, но блядь, идея действительно была рабочей. Можно было по пальцам рук пересчитать тех, кто знает этот адрес, и квартира по большей части пустовала. К тому же, даже если Чисаки вычислит — в этом случае будет лучше прикрываться героем, который надрал ему одно место ещё будучи пятнадцатилеткой. А если Мидория победил тогда — подавно победит и сейчас, ему же не надо сдерживать силы или зависеть от девчонки с причудой перемотки. Но проблема была в том, что он не хотел даже приближаться к Мидории. Ему хотелось быть рядом с Ураракой. Впрочем, сейчас было не самое подходящее время, чтобы перебирать компанией. [Ладно, напишу Мидории. Довольна?] [Учитывая ситуацию, не сказать, что на все сто] [Я здесь закончу и перезвоню] Шигараки отложил телефон — пока что с него было достаточно. Может, потом он бы написал или позвонил Макино, чтобы справиться, но ей наверняка нужно было время отойти. Вместо этого он пошёл к обеденному столу, где Фуюми кормила Юкико, а Тойя спокойно наминал свою порцию. Очевидно, либо сестра так его выдрессировала, либо ещё в Лиге он приучился подчиняться, когда это действительно нужно. Тем более, что ему надо было жрать, как не в себя, чтобы хоть как-то утихомирить свой огонь. Судя по наваленной в тарелке двойной порции риса, Тойя будто готовился драться не на жизнь. И кто знает, вдруг действительно им это и предстоит.