Кардиналы Нью-Йорка

      — Пятеро? — предлагает Питер, вытирая нос рукавом толстовки. — Один на камерах, ещё один за водителя и трое исполняют задуманное.       Харли поднимает брови и отворачивается от монитора компьютера, чтобы глянуть на Паркера. Тот продолжал как ни в чем не бывало сидеть на соседнем столе, шмыгать носом и выдвигать теории.       — Ты тычешь пальцем в небо. — скептично подмечает Кинер, возвращаясь к чтению отчета с места последнего убийства. Он перепроверяет просто на случай, если что-то упустил.       — А мы только это сейчас и можем.       — Мы? — хмыкает Харли, тихо усмехаясь. — Ты сейчас вообще-то должен заниматься вскрытием жмурика с дела Джонс.       — У меня перерыв. — тут же отвечает Питер, продолжая болтать ногами. — С Бобровым их тогда было шестеро. Как думаешь, за что он отвечал? Или у них у каждого была своя жертва, а Шинохара так, групповой проект? — Пальцем в небо. — Я хоть что-то делаю, в отличии от некоторых. — ворчит Питер. Харли вздыхает, снова вынужденно отвлекаясь от отчета. — Ты играешь в угадайку. — бормочет он, через плечо оборачиваясь к пацану. — А я ищу детали, которые мы могли не заметить. — И как? Нашел что-нибудь? — Ага. — деланно довольно кивает Харли. Он поворачивается вместе со стулом к Питеру и вздергивает бровь. — Я нахожу тебя очень раздражающим в данным момент. — Ха-ха. — бесцветно бурчит Паркер, перед тем как спрыгнуть со стола. Кинер шумно вздыхает и закатывает глаза, вместе со стулом поворачиваясь за Питером, идущим к доске. — Четыре трупа, у всех отметина и все связаны с ЛГБТ+. Ну, кроме Шинохары, но мы может просто не нашли на него ничего такого. — повторяет сам себе Питер, сложив руки на груди. — Я проверил все, что смог нарыть на него. — вставляет свои пять копеек Харли, устало прикрывая глаза рукой. — Может ты просто плохо искал. — возражает Питер. — Может он, — парень осекается на полуслове и медленно оборачивается к Харли через плечо, указывая пальцем на нижний угол доски, прямо возле информации о Уилкере. — Тебе тут кто-то член нарисовал. Харли выдыхает постный смешок, не убирая ладони от лица. — Действительно. Кто бы это мог быть. — саркастично бормочет он. — Совершенно точно не человек, у которого имя начинается на “Пье” и кончается на “Тро”. — Это я нарисовала. Кинер хмурится и оборачивается к Джонс, вопросительно глядя на нее. Девушка невинно пожимает плечами. — Хоть где-то у тебя будет член, помимо твоего собственного. — просто говорит она, на секунду переводя насмешливый взгляд на спину Питера, перед тем как снова посмотреть Харли в глаза.       Кинер опасно сощурился и даже приоткрыл рот, но так ничего и не сказал. Мишель снова пожала плечами и продолжила заниматься тем, чем она там занимается. Харли на девяносто процентов уверен, что большую часть рабочего времени она раскладывает пасьянсы, но это не его дело.       — Эй, ты меня слушаешь? — подал голос Питер, привлекая его внимание.       — Ага.       — Я говорю, может Шинохара этот и был геем или би, но хорошо это скрывал?       — Настолько хорошо, что даже ФБР это не может выяснить? — насмешливо уточняет Харли, вскинув бровь.       — Сбавь обороты своего эго. Ты агент и детектив, а не господь Бог. Ты не можешь знать наверняка, куда он совал содержимое своих трусов. — Избавь меня от подробностей. — кривится Харли. Он молчит некоторое время, обдумывая теорию Питера. — И как ты тогда предлагаешь выяснить был ли он геем? Тело все еще у нас в морге, хочешь вызвать его дух через эту игрушечную доску и спросить? — Очень смешно. — фыркает Паркер. — Ты уже запрашивал ордер на осмотр его квартиры? — Сегодня утром. — кивнул Харли. — Вчера, как ты можешь знать, у меня не было возможности. — Не язви. Подумаешь, денек погуляли. — кривляясь, бормочет Питер, перед тем как двинуться обратно к столу, на котором он сидел. — Не я хожу сопливый, после этой твоей прогулки. Паркер, как по команде, шмыгает носом. — Зато подышали свежим воздухом. — Свежим воздухом. — насмешливо кивает Харли, поднимая брови. — В центре Нью-Йорка. — Ты посмотрел на город. — продолжает гнуть свое Питер. — Был туман. — кивает Харли. — И мы отлично провели время. — Ты всю дорогу жаловался, что ветер слишком сильный, а людей вокруг очень много. — Хватит портить мне настроение. — начинает дуться Паркер, обиженно косясь на Харли. — Главное, что мы хоть на день, но отвлеклись от работы и теперь можем думать на свежую голову. — Ордер одобрят в лучшем случае завтра к вечеру. — вздыхает Харли, поворачиваясь к компьютеру и слепо скользя взглядом по строчкам из отчета. — Раньше мы никак не сможем выяснить ничего нового о Шинохаре. — Можно немножко незаконно проникнуть к нему в квартиру? — шепотом предлагает Питер, опасно наклоняясь сидя на столе. Еще немного вперед и он упадет с него вместе со столом. — Авансом. — пожимает плечами парень. — Наташа тебе потом этот аванс на жопу натянет. — Хватит портить все мои идеи. — ворчит Паркер, сцепляя лодыжки в знак недовольства. — Сам бы предложил хоть что-нибудь. Мы в любом случае не успеем уже помочь следующей жертве. Харли отстраненно кивает как болванчик, в который раз уже перечитывая одну и ту же строчку, но содержимое все никак не откладывается у него в мозгу. — Погоди. — вскидывается Кинер, когда до него доходит смысл слов Питера. — В смысле, не успеем помочь следующей жертве? Паркер недоуменно моргает, перед тем как пожать плечами. — Ну, сегодня среда. — неуверенно говорит он очевидное, явно думая, что Харли должен заведомо понимать ход его мыслей. — Шинохару убили в ночь на понедельник. — И? — тянет Харли, выжидательно поводя перед собой раскрытой ладонью. — Подожди. — кидает Паркер, резко качнув головой. — Я тебе не говорил этого раньше? — Не говорил что? — не выдерживает Кинер, повышая голос. — Паркер, блять! — Убийства происходят каждые три дня. — кивая сам себе, медленно говорит Питер. — Мне казалось, что я тебе уже говорил об этом. Харли неверяще приоткрывает рот и вздыхает, цепляясь пальцами за волосы. — Понедельник, вторник, среда. — тихо бормочет себе под нос Кинер, подсчитывая. Он замирает, перед тем как гулко выдохнуть из легкий весь воздух. — Следующий человек умрет сегодня ночью. — Я, — начинает Питер, но так и не подбирает слов, которые хотел бы сказать, когда Харли резко вскакивает со стула и бьет ладонью по столу, привлекая внимание половины отдела. — Сука! — Я думал, что ты знаешь. — негромко говорит Питер, нелепо поднимая плечи, когда Харли начал ходить вдоль своего стола.       Детектив зло усмехается, на секунду останавливаясь.       — Я не знал. — раздосадованно тянет он, сжимая зубы. — А должен был бы знать. И из-за меня теперь умрет еще один человек!       — Эй! — вскрикивает Питер, спрыгивая со стола, чтобы подойти к нему. — Эй-эй, нет. Ты тут не виноват. Я сам до этого додумался пару дней назад и мне казалось, что я сказал тебе.       Харли плотнее сжимает зубы, даже не волнуясь о том, что может их так сломать, и с силой зажмуривается.       — Черт побери. — зло выдыхает он. — Это даже не имеет значения сейчас. — шипит Кинер, зарываясь рукой в волосы на виске и цепляясь пальцами за колтуны. — Даже пойми я это раньше, ничего бы не изменилось. Мы все еще не знаем как они выбирают жертв. — Извини, если нагнетаю сейчас. — заломив брови и закусив губу, негромко бормочет Питер. — Но мы вряд ли узнаем. — Спасибо. — вздыхает Харли и, хмыкнув, опускается на свой стул. — Я серьезно. — пожимает плечами Паркер. — Разброс слишком большой, а мелких деталей нет. И учитывая, что убийц явно несколько, они могут выбирать среди знакомых. Тогда выходит, что убить могут кого угодно, связанного с ЛГБТ. — То есть, это все? — постно уточняет Харли, смотря на парня снизу вверх. Он устало откидывает голову на спинку стула и усмехается. — Пусть люди умирают и дальше, потому что мы не сможем выяснить, кто и как выбирает жертв? — Подождем до завтрашнего утра? — предлагает Питер и поправляется, когда Харли кидает на него вопросительный взгляд. — Ну, до следующего трупа. Может там будут какие-нибудь стоящие зацепки. — Супер. Пусть еще человек умрет, чтобы мы, может быть, нашли что-нибудь для дела. — А у тебя есть другие предложения? — У меня есть. — встревает Мишель, на пару секунд смотря на них поверх своего монитора. — Подберите сопли и прекратите ныть. Остальным работать мешаете. Питер демонстративно поднимает бровь. — Эй, ЭмДжей. — зовет он ее масляным голосом. — Тебе еще нужно вскрыть того мужика или ты хочешь доиграть партию пасьянса? Джонс безэмоционально смотрит на коронера. — Мое дело уже закрыто, Паркер. Нужен только отчет о вскрытии, чтобы подшить его к остальным документам. Я никуда не спешу. Питер обиженно фыркает и отворачивается, ловя на себе скептичный взгляд Харли. — Стерва. — бормочет себе под нос парень, после ойкая, когда ему в затылок прилетает карандаш. — Я все слышу, неудачник. — Вали в морг. — вздыхает Харли, разворачиваясь на стуле к компьютеру. — Попробую сам что-нибудь найти в отчетах. В который уже, блять, раз. — Ну и пожалуйста. — ворчит Питер, кривя губы. Он демонстративно разворачивается, показывает Мишель язык, даже если не смотрит на него, и идет к моргу обходя столы. Но не успевает Питер даже взяться за ручку двери, как его ловят два лаборанта, что помогали им на месте убийства в понедельник. — У нас закончилась мазь от ожогов. — говорит первый, практикант, Тернер, если он правильно помнит. — Одолжи аптечку, а? — Какие еще ожоги? — удивляется Питер, вопросительно глядя на них. — А может просто дашь нам мазь? — замявшись, просит Тернер, косясь в сторону второго лаборанта постарше. — Э, не. — фыркает Питер. — Казенное имущество. Сначала скажите, что произошло и как вы оба умудрились обжечься. Кислоту в лаборатории опрокинули? Миллер заметно смущается, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Он неловко улыбается Питеру, перед тем, как взять его под локоть, и отвести подальше от основной массы людей в помещении. — Только пообещай не ржать, окей? — негромко просит он, неуверенно заглядывая Питеру в глаза. Паркер немного тормознуто кивает, не до конца пока понимая, зачем так таиться. Но все становится на свои места, когда они оба поднимают перед ним руки, показывая покрасневшие местами пальцы с воспаленной кожей. — Вы серьезно? — удивленно хмыкает Питер. — Без перчаток где-то работали? Совсем идиоты? — Я же говорил, что он так отреагирует. — шикает Тернер, толкая в плечо своего напарника. Миллер раздосадованно вздыхает. — Пит, вот не начинай. Сами знаем, что облажались. — Чем обожглись хоть? — вздыхает Паркер. — Каком он там назывался? — тянет Тернер, будто спрашивая у самого себя. — Лютик. — постно подсказывает Миллер. — Лютик? — уточняет Питер, пытаясь прикинуть, где они вообще его взяли. — Последний труп? Вы там что-то без перчаток трогали? — Да не специально! — вновь шипит Миллер. — Этот придурок кинул мне его куртку, когда мы с обеда вчера вернулись. Я даже не успел перчатки надеть, а он об этом даже не подумал. — Откуда я мог знать, что на его одежде окажется этот ядовитый сок?! — Протокол существует не просто так! — Погодите, заткнитесь. — перебивает их Паркер, устало вздыхая. — На одежде Шинохары был сок лютика? — Ага. — кивает Тернер, обиженно толкая второго локтем под ребра. — Пятнами по всей куртке и частично на штанах. Питер застыл с приоткрытым ртом. Насколько вероятно, что убийцы тоже обожглись, пока занимались “казнью”? Откуда на одежды Шинохары взялся этот сок, понять было несложно. Они его явно тащили откуда-то, а в ботаническом саду каких только растений не водится. Плевать даже, ядовитые они или нет. Они могли уронить его по пути, вероятно в клумбу с лютиком, оттуда и сок. Тогда можно позвонить Распутину по поводу ожогов на руках у его семьи. Возможно, там есть еще пара их убийц и так их можно будет вычислить. — Ладно. — вздыхает Питер, бегло облизывая губы. Ему очень хочется прямо сейчас пойти позвонить Петру, но сначала надо отвязаться от этих двух. — Подождите тут, я сбегаю за аптечкой. Харли он рассказывать не будет, пока не убедится в догадке наверняка. Что толку зря его обнадеживать? Он и так в раздрае, что ночью умрет еще один человек.       Когда он возвращается в общее помещение с мазью, эти двое все еще продолжают спорить на тему того, кто из них двоих виноват.       — Давайте руки по очереди. — усмехнувшись, просит он. — Свою мазь вам не отдам. Отправьте заявку в канцелярию на пополнение вашей аптечки.       — Уже отправили. — ноет Тернер, чуть морщась, когда Питер абсолютно не нежно обрабатывает ему ожоги. — В лучшем случае на следующей недели заявку откопают. — Вот именно. — подхватывает Миллер, ожидая своей очереди. — У нас на этаже уже вторую неделю нет бумажных полотенец. Как будто мы и не в государственной конторе работаем. — Эй, Пит. — зовет Паркера Пьетро, направляясь в их сторону и на ходу листая какой-то документ. — Там Лопес спрашивает про то тело с прошлой недели. Мужик, выпавший с двадцать третьего этажа. — он останавливает перед ними и замолкает, какое-то время продолжая читать, пока не поднимает голову. — А что вы делаете? — Отлично. — вскидывается Тернер, раздосадованно глядя на свои пальцы, когда Питер заканчивает их обрабатывать. — Еще один человек будет в курсе того, что мы имбицилы. Питер выдыхает смешок, на секунду прикрывая глаза. — Ожоги им обрабатываю. — спокойно говорит он, лукаво поглядывая на лаборантов. — Миллер немного не донес кофе и вывернул его на себя и Тернера. — О. — тянет Пьетро, перед тем как перехватить папку одной рукой, а вторую протянуть Паркеру. — Обработай и мой тоже, а? Чешется просто жуть как. Питер глухо посмеивается, когда Тернер беззвучно говорит “Спасибо”, и кивает. — Ладно. — спокойно пожимает плечами Питер. — Поиграю сегодня в медсестру. Но дальше сами. Это займет всего пару минут, а после он сможет пойти позвонить Распутину. Только бы догадка оказалась не пустышкой и ему будет, что сказать Харли по делу. Харли едва ли спал ночью. Как бы он ни устал, но думать мог лишь о том, что этой ночью умрет еще один человек, а он никак не сможет ему помочь. Просто потому что он оказался недостаточно умным или упустил важную деталь из виду.       Кинер пол ночи ворочался в постели, пытался уснуть, но каждые пару минут все равно смотрел на электронные часы, ярко показывающие время в темноте его спальни. И каждый раз казалось, что именно в это минуту тот человек умирает в страданиях, а он может только лежать и ждать вызова на тело. Паркер ведь был прав — они не спасут, но вероятно смогут найти новую улику, важную зацепку, что поможет в расследовании и избавит их от новых трупов. Лучше от этих мыслей не становилось. Он смог выдержать только до трех часов ночи. Организм требовал сна, но Харли вместо этого пошел в душ. Нервное напряжение не отпускало. Кинер глушил его кофе, чашка за чашкой, и просматривал в интернете статьи про способы казни. Гадал, как в этот раз они убьют человека. Он делал себе только хуже, специально накручивал себя еще сильнее, но ничего поделать с этим не мог. Харли просто был не в состоянии сейчас спокойно спать. Едва перевалило за семь утра, когда у него уже тряслись руки от переизбытка кофеина, ему позвонили. Харли кутался в куртку, нервно одергивая ворот, пока шел от парковки к зданию школы. С того момента, как ему позвонил патрульный и сообщил, что новый труп найден на территории средней школы, его не отпускало мерзкое чувство. Он не был плохим человеком, по крайней мере, Кинер на это надеялся, но всю дорогу до школы он просил, даже сам не зная кого, чтобы убитым был взрослый человек. Охранник или библиотекарь. Да хоть директор этой самой школы. Будто ему мало было осознания, что он может только бездействовать, пока человек умирает. Не хватало ещё, чтобы умер ребенок.       Он остановился перед главным входом, не зная, куда теперь ему идти. Патрульный не удосужился уточнить местоположение трупа, а Харли теперь понятия не имел, куда ему идти. Никто даже не стал его встречать.       Кинер раздраженно скривил губы и потянулся за пачкой сигарет, когда услышал голоса по левую сторону здания. Хмыкнув, он двинулся в ту сторону, обходя здание и все же закуривая. Он прошел небольшой школьный дворик с обеденными столиками, сейчас пустующий, и заметил вдалеке скопление людей у стадиона позади школы. И с каждым шагом это мерзкое ощущение тугим комком сжималось где-то за ребрами. Пока не подойдет вплотную к трупу — не сможет узнать, кого именно убили. Школьника или же работника.       — О, эй! — крикнул Пьетро, заметивший его даже с такого расстояния. — Харли!       Харли скривился и сжал фильтр сигареты зубами. Может Максимофф и был неплохим работником, но в данный момент, когда утро и так было ужасным, видеть его хотелось меньше всего на свете. Кинер даже на секунду задумался о том, чтобы замедлить шаг и растянуть эти несчастные двадцать метров до стадиона подольше, но хотелось все же наконец узнать, насколько сильно он будет корить себя последующие дни. Эдак дней пятьсот.       У входа на стадион его остановил полицейский и протяну упаковку бахил. На закономерный вопрос "зачем?", легкомысленно пожал плечами и сказал, что это чтобы не осталась кровь на подошве. Комок сжался ещё туже, а в голове сразу начали пролетать варианты казней, что он просматривал сегодня ночью. И вариантов, где повсюду должна быть кровь, оказалось довольно много.       Еще на подходе к трупу он успел заметить следы шин на пожухлой траве, что не могло быть хорошим знаком. Единственное, что, возможно, они смогут определить марку машины, на которой приехали убийцы. Деталь незначительная, но сузит поиск по камерам в районе вокруг школы. Следы шин, ближе к месту с телом, плавно перетекали в темную дорожку подсохшей крови. И чем ближе он подходил к жертве, тем гуще становилась кровавая полоса.       Харли остановился в паре метров от тела и сжал зубы до скрежета. Мертвому парнишке на вид не больше восемнадцати. — Жестко они в этот раз, да? — хохотнул подошедший сзади Пьетро, хлопнув его по плечу. Кинер скривил губы и хлопком сбросил его ладонь с себя перед тем, как развернуться. — По-твоему это все шутки? — прошипел Харли в лицо стажеру, удивленно округлившему глаза. — Хэй. — протянул Пьетро, неуверенно посмеиваясь. — Харли, ты чего такой нервный сегодня? — В двух метрах от тебя труп ребенка, а тебе смешно? — сигарета дотлела до фильтра, обжигая пальцы, но Харли не обращал на это внимания. — Ты совсем идиот или прикалываешься?! Несколько патрульных и лаборанты, что кружили возле тела, обратили внимание на их перепалку и начали перешептываться, но Кинер смотрел на Пьетро не отрываясь. Мерзкое чувство скрутилось до предела и лопнуло, выплескивая волну раздражения на первого, кто попался под руку. — Я, — пытается оправдаться стажер, запинаясь. — Я не имел в виду ничего такого. — А что ты имел в виду? — саркастично тянет Харли, зло усмехаясь. — По-моему я кристально четко слышал, как ты смеялся.       — Я просто хотел разрядить атмосферу. — оборонительной бормочет парень, поднимая перед собой ладони и делая шаг назад. — Питер все время так делает, а ты стоял весь такой напряженный. Вот я и подумал…       — Думать у тебя не получается. Завязывай. — выдыхает Харли, раздраженно цокая. — И ты, блять, не Питер.       — А что сделал Питер? — весело хмыкает Паркер, останавливаясь в паре метров позади них. — Я же только пришел. — Родился. — фыркает Кинер, на автомате поднимая руку, чтобы сделать затяжку. — Блять. Харли бросает потухший окурок себе под ноги и уже тянется к пачке, чтобы взять новую сигарету, как Питер начинает тараторить. — Не-не-не. Брось каку. — как бабулька-наставница, ворчит он, перед тем, как сунуть ему в руки стакан. — Кофе. Черный, как твоя душа. Харли устало фыркает, но стакан берет. — Эта шутка устарела, ты в курсе? — Прямо как ты. — бесстрашно бормочет Пьетро, успевший уже обрадоваться, что опасность миновала. — Я тебе сейчас… — начинает было шипеть Харли, поворачиваясь к стажеру, но Питер влезает между ними. — А давайте работать, а? — примирительно предлагает он, поднимая брови, и оборачивается через плечо к Пьетро. — Возьми у лаборантов перчатки. Будешь помогать. — А мне кофе ты не взял? — спрашивает Пьетро, обиженно поглядывая на его стакан. — Извини.— пожимает плечами Паркер. — У меня только две руки. Питер ставит свой стакан на траву где почище и лезет в сумку за перчатками. Харли пару секунду смотрит на это и, закатив глаза, шагает к трупу. — Но у них же есть подставки. — негромко бормочет Пьетро. Кинеру в этот раз особенно неприятно смотреть на тело. Это был всего лишь ребенок и он сомневается, что он заслуживал смерти просто из-за того, что был геем или би, или черт знает кем еще. Никто не заслуживал смерти из-за такого. Но тот факт, что убийцы не гнушались тем, чтобы убить несовершеннолетнего, многое говорил о них. Настоящие психопаты. — И что тут у нас? — деловито бормочет Питер, подходя к трупу по правое плечо от Харли и с хлопком одергивая край перчатки. — О, а я их знаю. Харли недоуменно хмурится и медлит с проглатыванием кофе. — Их? — после небольшой паузы все же уточняет он. — Ну да. — хмыкает Паркер, будто это что-то само собой разумеющееся. — Они предпочитали местоимения они и их. Кинер поднимает брови и терпеливо вздыхает, ожидая, когда ему объяснят, что это вообще значит. — Ты знал этого парня? — влезает Пьетро, держась от Харли на расстоянии одного Питера между ними. — Не лично. — пожимает плечами Паркер, присаживаясь возле тела на корточки. — Я читал их блог. Весьма интересно. — Их? — с нажимом повторяет Харли. — Серьезно? — усмехается Питер, оборачиваясь через плечо и смотря на детектива снизу вверх. — Ты в какой деревне жил? — В столице. — коротко отвечает Харли, демонстративно вскинув бровь. — И там, конечно, не было интернета. — саркастично тянет Паркер. Он открывает рот жертвы и быстро заглядывает под язык. — Ага, наши клиенты. — А его, то есть их конечности. — бормочет Пьетро сдавленным голосом. — Они где?       — Вот нога. — весело хмыкает Питер, показательно поднимая практически оторванную ногу за штанину. — Сухожилия не до конца порвались похоже.       — Я, эм, это, пожалуй отойду. — еще более глухо залепетал стажёр, указывая себе за плечо в сторону кустов на краю стадиона. — Подышу воздухом.       Харли хмыкнул, спокойно рассматривая ногу в джинсах с очень явным прогибом в районе колена. Кровь впиталась в ткань чуть ли не до самого таза, а Пьетро оказался слабоват на желудок. Питер пожал плечами и отпустил край джинс. Нога с тихим жвяком упала обратно на мокрую траву. — Бедных Джесси четвертовали. — вздохнул Паркер, смещаясь обратно к голове и поднимая веки жертвы. — В районе трех утра. Навскидку. — Четвертовали? — переспрашивает Харли, хмурясь. — Я читал, что для этого использовали лошадей. — И где ты найдешь четырех лошадей посреди ночи в Нью-Йорке? — хохотнул Питер, продолжая осматривать тело. — Я видел следы шин, пока шел сюда. Думаю веревки просто привязали к бамперам и жух! Пока-пока ручки-ножки. — Это… — начал Кинер, ненадолго замолкая и мысленно прикидывая этот вариант. — логично. Тогда должны быть следы еще трех машин. — Ага. И четыре машины будет легче найти, чем одну. Шансов больше. — И еще. Джесси? — решил уточнить Харли, морщась, когда Питер расстегнул куртку на трупе и оголил культю разорванной руки. — Джесси Коллинз, если я правильно помню. В блоге называли себя Сильв Вандом. — он ненадолго замолчал, наклоняясь, чтобы рассмотреть лопнувшие ткани, что он внимательно ощупывал. — Ну, это тип их ник. Онлайн имя. — Я знаю, что такое ник, спасибо тебе большое. — раздраженно фыркает Харли и все же тянется за сигаретой. Питер сейчас не сможет отобрать ее у него. Как минимум потому, что у него руки в крови и он не станет его пачкать. По крайней мере, он надеется, что Паркер не станет его пачкать. — Так вот. Джесси интерсекс и, я так понимаю, это стало причиной его казни. Кинер замер, прекратив щелкать зажигалкой. Сложно было закрыть огонек от ветра, когда во второй руке стакан. — И что такое интерсекс? — немного невнятно из-за зажатой в губах сигареты, решает уточнить Харли. — Типа как гермафродит, но не совсем гермафродит. — негромко бормочет Питер, увлеченный разрывом. Что такое интересного он там нашел, Харли даже знать не хочет. — Там вроде около сорока разновидностей, но я не очень помню. Сложная тема на самом деле. Но если грубо говоря, то внешне ты можешь быть по всем параметрам парнем, но иметь женские половые признаки. И наоборот. У тебя даже может быть пенис вроде как, но при половом созревании начнется менструация. — И с каких пор это причисляется к, так называемой, нетрадиционной ориентации? — спросил Харли, негромко выдыхая, когда Питер спрятал остаток руки обратно в рукав. — Думаю, просто из-за того, что это понятие частенько путают с трансексуальностью. — бормочет парень, вытаскивая второй кусок руки из рукава. Харли скривился. — Разве ты не должен знать об этом? — вдруг спрашивает он, останавливаясь и оборачиваясь на детектива. — Ты же гей. — И что? — поднимает брови Кинер, выдыхая дым через нос. — Раз я гей, то должен и в моде разбираться, да ногти красить? — Туше. — хохотнув, кивает Паркер.       — Ребят! Харли и Питер оборачиваются на крик, а Паркер еще и щурит глаза. Пьетро стоит возле кустов и даже с такого расстояния видно, что ему не очень хорошо. — Я нашел руку! — кричит стажер, кривясь и махая над собой рукой. Не своей. — Твою ж сука. — выдыхает Харли, прикрывая глаза. — О. — довольно тянет Питер. — Осталось найти еще две конечности.       — Без меня. — выдыхает Харли, бросая бычок под ноги, перед тем как потушить его носком ботинка. — Я лучше вернусь в бюро, чтобы найти побольше информации об этом Джесси.       — Этих. — тут же поправляет его Паркер, получая в ответ хмурый взгляд.       — Этих. — демонстративно повторяет Харли, издевательски улыбаясь. — А вы собирайте руки-ноги. Потом в морг зайду.       Питер тихо хмыкает и убирает кусок руки обратно в рукав, перед тем, как поднять на Харли взгляд.       — Зайди.       — Кто-нибудь может ее забрать?! — верещит Пьетро, все еще не знающий, куда деть руку. Когда Харли, спустя несколько часов, заходит в морг, Питер, на удивление, даже не валяет дурака. Он правда работает для разнообразия. Но музыка у него играет все еще отвратная. — Ты рано. — громко говорит Паркер, даже не оборачиваясь. — Я еще не закончил. — Ему было семнадцать. — без приветствия, сразу говорит Харли. — Эм-м-м. — тянет Питер, неуверенно хмурясь, пока перекладывается сердце в отдельный контейнер, и даже не поправляет его. — Я знаю? Кинер проследил постным взглядом за сердцем и вздохнул. — Они убили ребенка. Питер отзеркалил вздох, все же обернулся, пару секунд сверля детектива взглядом, и стянул перчатки. — Вот только корить себя из-за этого не надо. Мы ничего не могли сделать и ты это знаешь. — От этого не легче, знаешь ли. — едко выплевывает Харли. — А тебе было бы легче, если бы убили взрослого человека? Харли открывает было рот, чтобы ответить утвердительно, но замирает. Оба варианта ужасны. Взрослый или нет, но они все люди. С одной стороны, этот Джесси даже пожить толком не успел. Не закончил школу, не сможет уже пойти в университет и жениться. Но остальные жертвы, чем они хуже? У них тоже было впереди много лет жизни. Та же Маккол была обручена, но уже не попадет на свою свадьбу. — Коллинз даже не был виноват в том, что он такой. Питер устало вздыхает и присаживается на соседний секционный стол. — Никто не виноват. — философски заключает он, демонстративно поднимая брови.       — Думаешь первая жертва, Барнетт вроде, была виновата в том, что полюбила девушку? Или Уилкер виноват, что хотел загладить вину перед сыном? Шинохара вообще, похоже, ничего не сделал такого, чтобы стать целью этих психов. — Геями не становятся, а рождаются? — невесело усмехается Харли. — Тип того. — пожимает плечами Питер. — Но смысл в том, что винить в произошедшем стоит не себя, а тех, кто это сделал. Уилкер не был геем, а Джесси не говорили ничего в блоге о своей ориентации. Они просто писали о том, что значит “интерсекс”. Как принять себя и прочие советы, как справляться с тем, что ты не такой как все. Рассказывали о ситуациях из своей жизни. Харли зло хмыкает и поднимает глаза к потолку. — Чую, следующая жертва будет виновата лишь в том, что лайкнула в интернете пост на ЛГБТ+ тему. — Ты не каркай давай. — усмехается Питер, по привычке начиная качать ногами. Он поднимает очки, оставляя их на макушке, и весело смотрит на Харли. — Вдруг нас подслушивают и ты подаешь им идеи. — Ха, ха. — саркастично тянет Кинер. — Ладно. Что по вскрытию узнал? — Ничего необычного. — просто говорит Питер, спрыгивая со стола, чтобы подойти к тому, на котором лежит тело. — Бензодиазепины, конечно же, в крови. Смерть от болевого шока, что тоже естественно. Вряд ли возможно не словить его, когда тебе отрывают руки и ноги, и в итоге умереть от потери крови. Кстати об этом. Крови в организме почти не осталось. Слишком обширные разрывы сосудов. Так что, если бы не болевой шок, то они истекли бы меньше, чем за минуту. — Зацепки на теле, которые навели бы на то, кто убийца? — Ничегошеньки. — фыркает Паркер, пожимая плечами. Он ненадолго замолкает, а потом кивает головой в сторону тумб, где стоит несколько металлических подносов с оторванными конечностями. — На запястьях и лодыжках синяки от веревок. Рвали явно медленно и начали не сразу. Кожа прилично раздражена и содрана. Джесси пытались вырваться. Но я не знаю, зачем они тянули время. — А время смерти? — решает уточнить Харли, неосознанно кривясь при взгляде на конечности. — Три десять, три пятнадцать. — бормочет Питер, поджимая губы. — Я уже написал об этом лаборантам и техническому отделу, чтобы посмотрели по камерам машины в этот период времени. Ну, в смысле, лаборанты должны будут написать техникам, что за марки машин там были исходя из следов шин и… — Я понял, спасибо. — вздыхает Харли. — Я в курсе как это работает. — Ну, а остальное, вроде как, не особо важно. Обычное вскрытие. — И у нас есть три дня до того, как убьют следующего. — Ага. — кивает Питер, надевая новые перчатки, чтобы продолжить. — Ночь с субботы на воскресенье. Думаешь мы сможем что-нибудь выяснить до этого времени? — А у нас есть выбор? — усмехается Харли, даже не думая еще уходить.       — Выбор есть всегда. — низким старческим голосом заключает Питер, мотнув головой, чтобы очки упали обратно на нос. — А вообще. Как думаешь, они следят за жертвами перед казнью? По идее же должны. Типа чтобы подловить и, хоба, вырубить и на смерть. Ну, или просто чтобы понять, подходит ли выбранный человек под критерий отбора.       Харли хмурится, несколько секунд обдумывая услышанное.       — Это имеет смысл. — негромко бормочет он себе под нос. — Но слежка должна быть заметна, какой бы хорошей она ни была. По идее. — Мне вообще как-то слабо представляется то, как они выбирают жертву. — хмыкает Питер, ковыряясь в трупе. Харли старается не смотреть в эту сторону. — Ну, то есть, они сидят в гриндере и наугад выбирают человека, а потом начинают за ним следить? — Гриндер? — хмурится Кинер. — О боже. — благоговейно усмехается Питер, оборачиваясь к детективу, но продолжая вслепую что-то ковырять в брюшной полости. — Ты не знаешь, что это такое? — Если ты забыл, меня четыре года не было в стране, а потом я сразу начал работать. — вскинув бровь, говорит Харли. Паркер поджимает губы, сдерживая смешок. — Ладно, ладно, молчу. — глухо бормочет он, но по глазам видно, что он до жути хочет рассмеяться. — Но все таки. Должны же они как-то выбирать, за кем следить? — У жертв нет ничего общего. — со вздохом повторяет Харли. Он уже столько раз прогонял все это в голове, что выучил наизусть. — Ну, возраст у всех разный. Связь с ЛГБТ+ тоже. — А еще одна была учительницей, вторая медсестрой в педиатрии, а Уилкер вообще был безработным. — Может, они были связаны с детьми? — предполагает Питер, хмурясь чему-то из внутренностей. — Ну, учительница, хоть и в колледже, Маккол работала с детьми. Уилкер делал все из-за своего ребенка. — Ага, а у Шинохары детей не было. — скептично замечает Харли. — Да отстань ты уже о этого Шинохары. Мужик у нас исключение из правил. — кидает Питер, кривя губы. — Сделаем вид, что его не было. — Окей. — устало соглашается детектив. — Джесси, он сам, — начинает Харли, но запинается под выжидательным взглядом Паркера. — Они сами, — поправляется он, показательно растягивая губы в вымученной улыбке. — были ребенком. — Логично. — кивает Питер и замолкает на некоторое время. Не логично, думает Харли. Это звучит как бред какой-то. Пусть убивают явно какие-то психи, но такой критерий отбора — чистый абсурд. — Но странно. — продолжает Паркер, начиная мычать себе под нос. — Вяленькое предположение. Давай заново. Харли поднимает брови и цокает языком. Достает телефон из кармана джинс и проверяет время. Через час ему нужно ехать к школе, чтобы поговорить с друзьями Джесси. — Нужно думать вниз головой. — продолжает Питер. — Прости? — удивляется Харли. — Ну, взглянуть под другим углом на ситуацию. — поясняет парень и достает печень из брюшной полости. — Нужно понять ход мыслей убийц. Кинер не отрываясь смотрит на орган в руках парня и вздергивает бровь. — Извиняюсь. — хохотнув фыркает Питер, откладывая печень в контейнер. — И что дальше? Мне представить, что я маньяк, убивающий лесбиянок? — Ну, не настолько. — фыркает Паркер. — Но они же находят что-то общее между этими людьми? Что-то, из-за чего они должны умереть. Харли устало вздыхает и закрывает лицо ладонями. — Это бессмысленно. — негромко говорит он себе под нос. — С чего это вдруг? — вскидывается Питер, услышав его. — У нас еще есть время. Кинер тихо хмыкает и убирает руки от лица, недоверчиво глядя на Паркера. — Мы ищем иголку в стоге сена. Даже если мы поймем, как именно они отбирают людей, это ничего толком не даст. В Нью-Йорке слишком много людей. — Ну и что? — хмурится Питер, откладывая скальпель на край стола. — А то, что подходящих людей может быть пара десятков. Мы не сможем за всеми закрепить полицейские патрули. — Тогда надо искать убийц. — спустя пару секунд решительно заявляет Питер, для убедительности щелкнув пальцами, забив на перчатки покрытые кровью. На халате остались маленькие красные капельки. Харли глухо усмехается, сдаваясь, и еще раз проверяет время. — Ищи, кто ж тебе запретит. — просто говорит он, разворачиваясь, чтобы двинуться к двери. — Мне пора. Отчет о вскрытии оставь у меня на столе потом, окей? — Да-да. — вздыхая, кивает Питер, беря скальпель в руки. — Отчет на стол, органы по коробочкам. Я знаю. Кинер даже не успел выйти из морга, а Паркер уже будто забыл о нем. Начал самозабвенно подпевать, будто они не разговаривали минуту назад. Его личная рабочая атмосфера отошла с паузы и все продолжилось так же, как и до прихода Харли. Только холодное помещение, трупы в ящиках и попса на радио. А Харли ждет минимум час опроса школьников и, как бы он этого ни хотел, отмазаться не выйдет. Прошло едва ли больше часа, но настолько старым он не чувствовал себя еще никогда. Нынешнее поколение подростков использует в речи столько сленга, который Харли не до конца понимает, что впору нанимать переводчика. Возможно он слегка преувеличил, но к моменту выхода с территории школы, у него начала болеть голова. По сути, ничего толкового он не узнал, кроме одной детали, что стоит проверить. Джесси был стандартным школьником. Учился средненько, но был представителем местных ассоциаций GSA и QSA. Писал статьи для школьной газеты, что по сути является эквивалентом его блога. Грубо говоря, был тем еще активистом, разве что не ходил на парады и митинги. Пара его друзей, или просто одноклассников — Харли так и не понял — отзывались о нем очень положительно. Мол, парень был красив, умен, дерзок, но все его любили. Этакий местный принц, с которым все считались. Одна девчонка со странными косичками даже поделилась, что у Джесси был конфликт с группой чирлидеров, но, как она сказала, это все было больше стебом, нежели натуральной потасовкой. Парень — девочка сказала, что Джесси идентифицировал себя по больше части парнем, но периодически менялся — хотел вступить к ним в команду, но ему отказали. Джесси настаивал на том, чтобы тоже выступать в юбке, как и остальные, и в итоге это вылилось в крики о сексизме. Опять же, та с косичками сказала, что никто в обиде не остался и тему просто закрыли, посмеявшись. Харли не особо понял, что ему вообще рассказали, но серьезно покивал и черкнул себе в блокноте пару вопросительных знаков. Конфликт вроде был, а вроде и не был, ведь в итоге все вернулось на круги своя, а Джесси тогда заявил, что и так не хотел в команду. После его даже отвели к какому-то парню, выглядящему очень подавлено, и представили его детективу как бойфренда Джесси. Харли немного подзавис, не зная, отмечать ли ориентацию погибшего как гея, би или вообще гетеро, раз тот периодически идентифицировал себя как девушку. Эта тема все еще была для него как темный лес, а Паркер явно бы просто поржал и тут же все объяснил. Кинер не пойдет к нему уточнять детали во спасение нервных клеток. Парень представился как Ноа и рассказал практически то же самое, что до этого рассказали остальные школьники. Что Джесси был классным, чутким, временами острым на язык, но его все любили. Харли мог лишь кивать, вежливо улыбаться и строить сочувствующее лицо. Но в итоге он все же узнал кое-что достойное внимания. Джесси последние недели две был слегка нервным. По словам Ноа, тот периодически дергался и оглядывался по сторонам. Все говорил что-то про темно-серый джип, что он слишком часто замечает вокруг. Ноа тогда лишь отмахивался, говорил, что это воображение разыгралось от стресса, вот он и накручивает себя. Теперь же парень чуть ли не кричал, когда рассказывал об этом и все твердил, что это он виноват, что не обратил внимание. В итоге Харли ушел практически ни с чем. С болящей головой, блокнотом полным бессмысленных записей, но марка машины могла что-то дать. Ноа не смог сказать точную марку и модель, что понятно, но разбег был между Фиатом и Доджем. На свой стыд, Харли в машинах не особенно разбирался, так что он просто передаст эту информацию техникам, а те уже сверят, попадали ли на камеры возле школы в ночь убийства машины этих марок.       Последние минут двадцать Романофф расхаживала по кабинету, активно жестикулировала и емко ругалась с кем-то по телефону. Харли, развалившись в кресле перед ее столом, лениво наблюдал за женщиной, временами поглядывая на часы. Он никогда не понимал этого. Зачем вызывать, если он все равно будет сидеть и ждать?       — Хотите честно? — едко выплюнула Наташа, резко останавливаясь возле края стола. — Можете даже записать по буквам, я разрешаю.       Харли заинтересованно вздернул бровь.       — Засуньте свою статью себе в пизду, Миссис Мартин. Всего хорошего. Романофф раздраженно фыркнула и бросила телефон на стол. — А тебе чего? Кинер скептично поднял брови. — Вы сами меня вызвали. — Тогда отчитывайся давай. — махнула рукой Наташа, устало падая на свой стул перед тем, как закинуть босые ноги на стол. Харли совершенно не заметил, когда она успела снять туфли. — Если кратко, то я понятия не имею, кто стоит за убийствами. — честно сказал он, спокойно глядя в глаза Наташе. Со стороны это могло напоминать скорее гляделки со змеей. — Единственное, могу практически со стопроцентной уверенностью сказать, что это какая-то группировка.       Наташа спокойно, медленно вздохнула не отрываясь глядя Кинеру в глаза. А после, сохраняя спокойствие, встала со своего места и босиком прошла до небольшого шкафа у стены. Харли хорошо помнил этот шкаф. Романофф именно из него взяла бутылку, чтобы привести Паркера в чувства.       Женщина достала бутылку, этикетка на которой непрозрачно намекала, что это водка, и налила на четыре пальца. Она не спеша вернулась на свое место, поставила бутылку на край стола и, перед тем как отпить, негромко высказалась:       — Цирк ебаный. Харли вскинул бровь, наблюдая, как Наташа залпом приканчивает стакан и уже готовится повторить заход. — Сейчас, — скептично говорит он, бегло глянув на часы. — два часа дня. — Ты хочешь поспорить со мной на эту тему? — тут же отозвалась Наташа, выразительно поднимая брови. Кинер сощурил глаза и мотнул головой. — Вот и завались. Что еще?       — Техники должны скоро закончить с камерами из района школы и сообщить, нашли ли они что-то по машинам. Тогда, вероятно, сможем выяснить что-то новое. — спокойно говорит Харли, неосознанно ковыряя ногтем подлокотник кресла. — За последней жертвой, Коллинзом, похоже велась слежка. И я бы хотел попросить о повторном допросе Боброва.       — Хочешь попытаться выбить у него информацию об остальных? — уточнила Романофф. Хорошо это или плохо, но пить она не продолжила и просто качала стакан в руке. — С чего вы вообще взяли, что это группировка? — Паркер считает, что убийство посредством бамбука нереально провернуть в одиночку. — вздохнув, поясняет Харли. — Я склонен верить ему в этом случае. — он ненадолго замолкает, обдумывая дальнейшие слова. — Вина Боброва на самом деле сейчас сомнительна. Он, конечно, дал признание, но убийства продолжились. Может ли быть такое, что он просто решил приписать себя к этой истории, если даже не участвовал в ней? Зачем ему это, я понятия не имею, ведь из тюрьмы он теперь вряд ли выйдет. — Имеешь в виду, что он просто затесался во время шумихи? — хмыкает Наташа. — Чтобы что? Зачем ему это? — Понятия не имею. Своего рода подражатель? — Тогда и повторный допрос не имеет смысла. Допрос никогда лишним не будет, просто для подстраховки. Он не до конца был уверен, как в это дело теперь вписывается Бобров. Не считая признания, его вина косвенная. Точных улик нет как таковых. Отпечатки пальцев не особо котируются как железное доказательство. Нет видеозаписей или свидетелей, что подтвердят его причастность. Складывалось ощущение, что… — Мог ли Бобров сдаться просто для отвода глаз? — негромко проговорил себе под нос Харли, поднимая глаза на Наташу. — Это имеет мало смысла, учитывая, что не прошло и суток с его ареста, как у нас появился следующий труп. Наташа скептично вскидывает бровь. — Кинер, ты мне сейчас мозг выносишь не хуже СМИ. Ты можешь сказать хоть что-нибудь конкретное? Мне твое “практически уверен” на хлеб не положить. Журналистам нужны точные факты, а не размышления о смысле жизни. Харли глубоко медленно вздыхает, не до конца уверенный в том, что стоит говорить, а с чем надо бы повременить. Рано или поздно ведь придется рассказать. — Точный факт? — переспрашивает он, деланно легкомысленно пожимая плечами. — У всех жертв под языком выжженное клеймо в виде меча в огне. По исследованиям Паркера в гугле, это может означать суд на грешными и очищение. Я не знаю точно, сколько человек к этому причастны, но они устроили современную охоту на ведьм, только вместо колдовства карают всех, кто хоть как-то связан с ЛГБТ+.       В кабинете повисла тишина, прерываемая только шумом из отдела за дверью. Харли не отрываясь смотрел Наташе в глаза, но вздрогнул, когда вдруг раздался звон стекла. Он перевел взгляд на источник звука и увидел, что женщина сжала стакан настолько сильно, что он лопнул у нее в руке.       Романофф поднялась со своего места, коротко отряхнула, на удивление уцелевшую, ладонь, и двинулась обходить стол, останавливаясь только напротив кресла, где всё ещё сидел Кинер.       — То есть, ты предлагаешь мне сказать журналистам о том, что у нас в городе завелись инквизиторы-гомофобы? — строго практически прошипела она, кладя ладони на края подлокотников и угрожающе наклоняясь над детективом. — С дубу рухнул?!       Харли, не подавая виду, пожал плечами. — Вы просили точный факт. — спокойно сказал он, с вызовом вскидывая бровь. — Я вам его дал.       — Ты мне на задний двор нагадил, а не дал то, что можно скормить СМИ. — едко выплюнула Наташа, резко отталкиваясь от кресла. — Как по-твоему я могу им это предложить? — Рано или поздно, это все равно всплывет. Но я вам не помощник, когда надо смягчать обстоятельства. Думаете я сам в восторге от ситуации? Это дело закреплено на мне. Основные камни полетят сначала в меня, а остальное уже на бюро, вас и Поттс, как главу Нью-Йоркского отделения.       — Знаешь, что обычно всплывает? — не успокаивается она. — Дерьмо. И по-другому я это назвать не могу.       Харли тяжело вздыхает и встает с кресла.       — Поверьте, я сам не в восторге от ситуации. Но вы на то и глава отдела, чтобы разбираться с прессой. Сомневаюсь, что я могу чем-то помочь. Разве что, можно просто скрыть этот факт до поры до времени.       — И что мне тогда им скормить? — едко усмехается Романофф, присаживаясь на край стола. — Снова та же песня? Мы делаем все, что в наших силах. Не волнуйтесь. Так, да?       — Ну, вы же неделю как-то справлялись с этим. — хмыкнул Харли. — Как они вообще прознали про эти трупы? Официального заявления мы не давали и шумихи вокруг тел не поднималось.       — Мало ли источников, что-ли? Ты видел зарплату полицейских? Кто-то из патрульных мог за небольшое вознаграждение поделиться информацией. Эти журнальные крысы днем и ночью рыщут, лишь бы найти материал каждый для своей газетенки. — Им деньги, а нам все шишки. — постно усмехается Харли. — Я еще нужен? — Нет, если только у тебя нету еще каких замечательных новостей. — фыркает Романофф, отталкиваясь от стола, чтобы обойти его. — Можешь идти. — Я сообщу, если мы узнаем что-нибудь значительное. — все же сказал он, наблюдая, как женщина присаживается за стол. Взгляд сам цепляется за бутылку водки, все еще стоящую на краю стола. — Прислать кого-нибудь убрать стекло? — Сама уберу. — отмахивается Наташа, беря в руки какие-то документы. Перескоки с эмоций на работу у нее прямо как у Паркера. Пуф, и снова полная сосредоточенность. Харли не прощается и просто выходит из кабинета, ненадолго останавливаясь на пороге у закрытой двери. Жизнь в отделе все так же течет. Стажеры и детективы носятся туда-сюда, на кухне кто-то гремит чашками, Джонс собирает пасьянс. Кинер нехотя смотрит на свое рабочее место и кривится. Пока ему остается только делать все то же, что он и делал до этого. По новой перечитывать всю имеющуюся у них информацию, снова и снова, на случай, что он что-то упустил раньше. Кто-то говорил, что безумие, это повторение одних и тех же действий, в надежде на другой результат. С момента переезда в Нью-Йорк Харли начал впадать в это безумие, но у него просто не было другого выхода. Или так, или сидеть сложа руки, что точно не для него.       Но он точно свихнется к моменту, как дело будет раскрыто. Если он вообще сможет его раскрыть. Пока все выглядит так, что он просто копает себе яму, все глубже и глубже, пока пытается понять хоть что-нибудь. А убийцы стоят наверху у самого края и подкидывают ему земли. Информация есть, но вся не та. От нее никакой пользы, лишь большая путаница. Разбег среди жертв огромен, а людей в городе восемь миллионов. Сколько из них связаны с ЛГБТ+ даже прикидывать не стоит, под удар попадают даже причастные косвенно. Кто угодно может стать следующей жертвой, и Харли совершенно не знает, что с этим делать. На столе все еще остались папки с отчетами, что он изучал до этого, и Харли совершенно не хочет к ним возвращаться. В который раз читать одни и те же тексты, пытаться найти что-то между строк. Боковым зрением он неосознанно замечает, что дверь в морг приоткрывается и оттуда высовывается голова Паркера. Харли вздергивает бровь, когда пацан его замечает и, высунув в проем еще и руку, начинает зазывно махать ему. С одной стороны, идти не хочется, ни за какие коврижки. А с другой… он же не отстанет, да?       Паркер ускоряется, начиная болтать рукой активнее, и Харли нехотя сходит с места и идет к нему. Пацан, даже видя, что он понял его сигнал, продолжает махать до тех пор, пока от усердия не бьется пальцами о ручку двери.       — Ты идиот, ты в курсе? — насмешливо уточняет Харли, подойдя почти вплотную к парню, что держит во рту два несчастных ушибленных пальца по первую костяшку.       — А ты мог бы идти быстрее. — невнятно бормочет Паркер и все же убирает руку ото рта. — Нужно поговорить. — Ну так говори. — нетерпеливо призывает Харли, нехотя оборачиваясь, чтобы глянуть на свой стол. Как бы ему не ни хотелось, но работать надо. — Не здесь. — шикает Питер, шире приоткрывая дверь. — Пошли в морг. — Поговорить в морг. — саркастично тянет Кинер, вскидывая бровь. — Романтика. Питер, не оценив издевку, недовольно кривит губы и за руку втягивает его внутрь кабинета, чтобы протащить дальше, до двери в сам морг. — К чему такая секретность? — решает все же уточнить Харли, терпя то, что его снова тащат. — Ты кого-то убил? — Очень смешно. — бубнит Питер, дергая на себя дверь. — Я судмедэксперт. Если я решу кого-то убить — никто не поймет, что это сделал я. Едва зайдя внутрь помещения, Харли тут же дернул руку, чтобы Питер ее отпустил, и чуть поежился от холодного воздуха. Они прошли до пустых секционных столов и Паркер тут же сел на один из них. — Ну? — торопит его Харли, скрещивая руки на груди.       — Я понял, как отбирают жертв. — торжественно произнес Питер усердно поджимая губы, чтобы не начать улыбаться.       Харли скептично вскинул бровь.       — И как же?       Паркер все же не вытерпел и растянул губы в маниакальной улыбке.       — Влияние. — растягивая гласные, сказал он. — Влияние? — переспрашивает Харли, поднимая уже обе брови. — Да. — довольно говорит Питер и хмурится. — Тут что, эхо? — Вообще-то да. — хмыкает Кинер, постно усмехаясь. — Давай поподробнее. — Да, так вот. Когда я заканчивал вскрытие трупа с дела ЭмДжей и зашивал уже, перебирал варианты того, что может быть общего у этих жертв. — издалека начал Питер, на что Харли только закатил глаза, но ругаться не стал. — Ну, там, раса, пол и так далее. Думал даже, что они все могли просто в одном продуктовом закупаться. Но потом я подумал. — серьезно сказал он, демонстративно поднимая указательным палец перед собой. — Их же казнят, да? А казнят обычно провинившихся или что-то типа того. Но казнят еще и тех, кто предоставляет угрозу. Как, знаешь, смертная казнь заключенных, если они нарушили закон, убили пятнадцать человек и все такое. — Охота на ведьм. — кивнул Харли, повторяя то, что ранее уже говорил Романофф. — Да! — возбужденно согласился Паркер, вскидывая руки. — И вот я подумал, а какую угрозу могут вообще нести преподавательница лесбиянка, безработный мужчина в возрасте, что поддерживает молодежь, и школьник с блогом? Они имеют влияние на людей. Типа пропаганды гомосексуализма. Харли нахмурился, не до конца понимая, к чему ведет пацан. Ладно еще с Коллинзом понятно. У него это самое влияние через социальные сети, а на этом сейчас многое завязано и тысячи детей и подростков равняются на любимых блогеров. Барнетт была учительницей, а учителя, да, имеют влияние на учеников, но возрастная категория у нее не та. Ладно еще, если бы она работала в младшей школе, где закладываются все стандарты и жизненные принципы, но в колледже учащимся лет по восемнадцать и больше. С Уилкером тоже понятно, но не до конца. Технически-то логично — он поддерживал молодежь и ходил на митинги и парады. Вовсю старался показать, что то, какими являются люди, участвующие в этих сборах, абсолютно нормальные, ведь не смог сказать этого сыну. — А Маккол и Шинохара как сюда вписываются? — все же решил спросить он, сам не понимая. — Маккол работала в педиатрии с детьми. По сути, у нее был к ним доступ и возможность повлиять. — тут же отозвался Паркер, явно заранее обдумавший каждого человека из цепочки. — Ладно. — вздохнув, согласился Харли. — А Шинохара? — Да нафиг этого Шинохару. — отмахнулся Питер, качнувшись на столе. — Мужик все карты нам мешает. Его могли вообще убить для отвода глаз, чтобы запутать нас.       — Я не уверен. — кривится Харли дернув плечом. — Логика в этом есть, но больно уж притянуто за уши.       — Да что тебе там притянуто? — недовольно вскидывается Паркер. — Идея хорошая. Это имеет смысл.       — Да, в твоей голове. — сухо усмехается Кинер. — Маккол могла пропагандировать гомосексуализм маленьким детям? Как ты себе это представляешь? Дает лекарства пятилетке и приговаривает, мол, геи это хорошо, ты должен вступать в нашу секту? — Чтоб ты знал, в педиатрии не только пятилетки находятся. — резко отвечает Питер, недовольный, что его теорию опровергают. — Там еще и подростки. — Все равно это выглядит абсурдно. А Шинохара? Нельзя просто взять и выбросить из схемы одну из жертв. — Но он не вписывается ни под один из вариантов! Почему он не мог умереть, чтобы запутать нас? Убийцы вполне могли сделать это специально! Тем более, что умер он на следующий день, после ареста Боброва. Это могло быть показательным убийством! — То есть ты предполагаешь, что они могли отступить от плана, просто чтобы подгадить нам? — терпеливо уточняет Харли, после ядовито ухмыляясь. — С чего бы такая честь? — Почему везде обязательно должен быть подвох? — начинает ныть Питер, весь будто сдуваясь. — Почему ты просто не можешь принять мое предположение за возможное? — Потому что оно не возможно! — вспыхивает Харли, всплескивая руками. — Ты пытаешься увидеть то, чего нет! — Ты не можешь говорить, что это невозможно, пока этому нет доказательств! — громко отвечает Питер, в раздражении спрыгивая со стола. — Назови мне весомую причину, почему этого не может быть, давай! — А тебе недостаточно того, что твой вариант тоже не доказать? Ты просто предполагаешь! У тебя у самого есть доказательства того, что это возможно?! — Я же говорил, — начинает было Питер, но Харли тут же его перебивает. — Это домыслы, а не доказательства! — Тогда придумай что-нибудь сам! — кричит парень, резко шагая вперед, но Кинер не сдвигается с места. — Ты у нас детектив, но почему-то все зацепки нахожу я! — Да неужели?! — рявкает в ответ Харли, сжимая зубы. — Я нашел бутылку с пальчиками! Я нашел Боброва! Я узнал про значение клейма! — жестко перечисляет Питер, на каждое предложение ощутимо толкая Харли в плечо. — И я предложил вариант с влиянием! — Арест Боброва ничего не дал! Значение клейма не имеет веса для расследования! Как и хуйня про влияние! — Я хоть что-то пытаюсь сделать, а все, что делаешь ты, пустая трата времени! Какой смысл по сотому разу перечитывать один и тот же отчет?! — Смысл есть. — рычит Харли, крепче стискивая зубы. Он буквально чувствует, что еще немного, и он просто сломает пацану челюсть. — Какой?! — кричит Питер, с вызовом поднимая брови и толкая Кинера, из-за чего тот отступает на шаг назад. — Что нового ты узнал?! Ты днями напролет читаешь одно и тоже, а мог быть сделать что-нибудь более полезное! — Лучше заткнись, пока я, — ядовито шипит Харли, но Питер перебивает его. — А ты попробуй заткни меня! — кричит парень, подступая еще на шаг. — Тебе правда глаза режет! Кинер сжимает руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, но Паркер этого не замечает, продолжая гнуть свое. — Ты просто не можешь принять, что не справляешься со своей работой, и срываешься на мне! Я пытаюсь тебе помочь! А ты только и можешь, что сидеть за бумажками и в перерывах орать на меня! Ты чертов… Он прерывается на полуслове и спотыкается, когда Харли с силой толкает его в грудь. Секционный стол гремит на весь морг в момент, когда Питер врезается в его край поясницей, но он не успевает высказаться на этот счет, как Кинер зло впивается ему в губы. Он на автомате открывает рот и его тут же кусают за губу, а все, что он может сделать в ответ, это до боли сжать плечи Харли. Каким-то неведомым образом злость вылилась в это, хотя он больше ожидал, что его просто ударят по лицу. Харли поднимает руку к шее парня и с нажимом ведет большим пальцем по его челюсти, второй рукой тянется к бедру и, крепко сжав ладонь, приподнимает парня. Питер послушно привстает на носочки и садится на стол, только чтобы следом сжать пальцы в волосах на затылке детектива. Харли недовольно шипит, когда Паркер тянет за волосы, и повторно кусает его, но складывается ощущение, что пацан только этого и добивался. Он стонет ему в рот и плотнее прижимается перед тем, как обхватить коленями его бедра. Нежностью и не пахнет. Питер сдавливает его бедра, повторно дергает волосы, а Харли только и может, что вестись и поддаваться.       Он опускает одну руку, случайно хлопнув по столу, отчего тот коротко звенит, но оба не обращают на это внимания. Харли не может сейчас думать ни о чем другом. Плевать, что до этого они буквально орали друг на друга. Плевать, что на этом столе еще пару часов назад мог лежать вскрытый труп. Какая к черту разница, что на месте, где сидит чертов Паркер, когда-то побывали кишки десятков людей, а пацан до ужаса его раздражает даже сейчас. То, как хорошо от того, что он ведет ногтями по затылку. Как сладко стонет ему в рот. Харли ненавидит все это. Он ненавидел пацана до этого, ненавидит сейчас, в этот самый момент, и будет ненавидеть и после. Но он не может от него оторваться и вместо этого поднимает свободную руку Паркеру на поясницу, чтобы после притянуть ближе к себе, столкнуться с ним бедрами. И в этот раз уже он стонет Питеру в рот, а тот с нажимом ведет ногтями по задней части шеи Харли.       Кажется, даже скажи ему сейчас кто-нибудь о том, кто же является убийцами, он не обратит внимания, лишь бы не переставать целовать Паркера. И судя по тому, как пацан притирается к нему пахом, они солидарны.       Харли сам не замечает, когда и как он успел задрать край свитера Паркера, но тот, похоже, совершенно не против, и он цепляется пальцами за его талию, наверняка оставляя красные следы. Он чувствует под ладонями нижние ребра пацана, ведет ниже, к поясу штанов, чтобы зацепиться пальцами за шлевки для ремня и потянуть на себя, но ближе, кажется, уже некуда. Питер разрывает поцелуй, смотрит на него затуманенным взглядом, но протестовать и не думает, лишь начинает покусывать челюсть Харли, двигаясь к мочке уха. Кинер чуть запрокидывает голову, давая ему место, а сам не спеша расстегивает пуговицу на джинсах пацана, чтобы следом взяться за молнию. Все это никак не повлияет на их отношения. Паркер останется придурком, а Харли продолжит ругаться на него. Если в перерывах между этим они будут трахаться — так тому и быть. От этого никто не умрет.       Харли тихо шипит, стоит Питеру ощутимо укусить его за мочку уха, и в отместку впивается ногтями ему в бедро над поясом джинс, явно оставляя лунки от ногтей на коже. Паркер на это лишь подается вперед бедрами, проезжаясь своим стояком по паху Харли, что тут же глухо стонет, глубже впиваясь ногтями. — Пожалуйста. — тихо выдыхает ему на ухо Питер, отчего мурашки тут же бегут по шее. Кинер хватает его за подбородок, поворачивая голову Паркера, и снова целует, свободной рукой забираясь под резинку трусов. Едва он касается головки, пачкая пальцы предэякулянтом, Питер разрывает поцелуй и утыкается лбом ему в плечо, шумно выдыхая. Харли негромко усмехается. — Подними голову. — обманчиво спокойно просит он. Паркер качает головой, чуть стягивая пуловер с плеча Харли этим движением. — Давай. — продолжает Кинер, поворачивая запястье, чтобы обхватить член парня у основания и медленно двинуть рукой вверх. Питер нехотя поднимает голову и стонет, когда Харли надавливает большим пальцем на уздечку. — Смотри мне в глаза. — шепчет он, глядя на расширенные зрачки Паркера. Пацан поджимает губы и тихо хнычет, сильнее цепляясь пальцами за его плечи, пока Харли продолжает медленно водить рукой по его члену. Он соврет, если скажет, что не наслаждается этим зрелищем. Придурок, что еще несколько минут назад кричал на него, сейчас кусает губы и глухо стонет. Кинер тихо усмехается и подается вперед, впиваясь в губы Питера, зубами оттягивая нижнюю, уже покусанную парнем, и ранее им самим. — Быстрее. — практически шепотом просит Паркер в губы ухмыляющегося детектива. — Пожалуйста. — Попроси как следует. — Харли, — начинает Питер, тихо хныча, когда тот сжимает основание, но продолжить не успевает. — Хэй, Харли! — громко зовет Пьетро, вырываясь в помещение морга. Кинер замирает, внутренне начиная паниковать. Куча вариантов того, что произойдет дальше, проносятся в голове, но единственное, что он точно должен сделать — продолжать стоять на месте, закрывая собой Паркера. На остальное пока плевать. — Тебе тут, — продолжает Пьетро, постепенно умолкая, видно заметив, в каком они положении. — ордер одобрили. В морге повисает тишина, разбиваемая только тяжелым дыханием Питера, что сгорбился, прячась за Харли. Однако его ноги все еще были видны. — О-у-у-у! — вскрикивает стажер, судя по шелесту, закрывая себя какими-то бумагами. — Я-я не знал, Господи божечки, простите! Я п-пойду! Я же пойду, да? Харли терпеливо выдыхает сквозь зубы и пытается как можно незаметнее убрать руку из штанов Паркера. — Максимофф. — рычит он, пока Пьетро продолжает панически бубнить. — Да? Что? — тут же отзывается парень, истерически повизгивая. — Ордер одобрили! Я-а-а, а я пойду! Уже ухожу! Но Кинер все никак не услышит удаляющихся шагов или хлопнувшей двери. Он продолжает стоять спиной ко входу, Питер торопливо пытается привести свои штаны в порядок, прячась позади него, и Харли отчетливо видит то, какие красные у него уши. — Ты свалишь или нет?! — рявкает Харли, чуть поворачивая голову к плечу. У него самого видок явно не лучше Паркера. Как минимум, губы такие же зацелованные, не говоря уже про стояк, ощутимо упирающийся в молнию брюк. — Валю! Уже валю! — визжит Пьетро, шурша бумагами. — Я просто оставлю тут, эм, на полу, да, на полу! Ордер на обыск квартиры этого, как его… — Свали! Стажер торопливо бубнит еще что-то, но дверь наконец щелкает, когда язычок замка встает в нужный паз, и они оба могут выдохнуть. Харли на секунду прикрывает глаза, проводя ладонью по лицу, и отходит на шаг назад. Питер успел за то время, что Кинер закрывал его собой, частично привести себя в порядок, но выглядел пацан все равно как взъерошенный зверек. Волосы взлохмаченные, уши и скулы красные, губы так вообще опухли. И сам он сидит, как провинившийся школьник — ноги вместе, руки на коленках и голова опущена, только временами поглядывает на него, будто обиженно. — В общем, — негромко тянет Питер, бегло облизывая губы. — было весело?       Харли закатывает глаза, скрещивая руки на груди.       — Серьезно?       Паркер поджимает губы и мнется, но Харли что-то сомневается, что выглядит сейчас угрожающе. Как минимум волосы у него в похожем состоянии, но хоть возбуждение начало спадать.       — Извини, что, — тихо начинает Паркер, практически бубня себе под нос, но из-за особенной акустики морга его отлично слышно. — ну, накричал на тебя.       — Я извиняться не стану. — хмыкает Харли.       Серьезно, его вины тут совершенно не было. Пацан, как бы по-детски это ни звучало, первый начал. Он начал кричать, защищая свою точку зрения, а Харли просто отвечал на нападки, с армии привыкший, что слабость показывать нельзя. Чуть прогнешься и все — от тебя никогда не отстанут. Питер же и без этого отставать от него не собирался похоже. — Ладно. — неуверенно усмехается Питер. — Но мы оба виноваты. Последние две недели трудные были. Недостаток сна, несколько трупов. Логично, что это произошло, хотя я не ожидал… — Ничего не говори. — перебивает его Харли, вздыхая. — Эту тему мы потом обсудим. — О, эм, ладно? — соглашается парень, неловко поджимая плечи. — Потом так потом, но, — он запинается, будто решаясь. — ты же не будешь открещиваться, что между нами что-то происходит? Ну, ты понимаешь. Харли вздыхает, усмехаясь про себя. Вот он уж точно не думал, что пацан будет таким неуверенным, когда дело коснется каких-либо отношений. — Мы это обсудим. — серьезно говорит он, улыбаясь уголком губ. — И продолжим начатое. — Хорошо. — кивает Питер, поджимая губы, чтобы сдержать улыбку. Кинер чуть щурит глаза, глядя на пацана. Если бы он знал раньше, что тот станет покладистым, как только… Нет, дерьмовая идея, учитывая, что он только недавно понял, что что-то да чувствует к засранцу. И он все еще находил это странным, но так уж вышло. Не будет же он теперь в панике носиться как курица без головы? Может из этого что-то да выйдет, но это все потом. Сначала нужно разобраться с убийствами. Харли бегло осмотрел себя, поправил волосы и пуловер на плече. Зеркал тут как таковых не было, так что на остальное он забил. По сути, в штанах все успокоилось, он не выглядит так, будто только что свалился с самосвала, а значит все нормально. — Я пойду. — просто сказал он, начиная разворачиваться, чтобы подобрать с пола то, что оставил ему Максимофф. — Надо квартиру Шинохары обыскать. — Я с тобой. — вдруг сказал Питер, судя по звуку спрыгивая со стола. Харли остановился и оглянулся через плечо, и, да, Паркер уже двинулся следом за ним. — А ты мне там зачем? Питер пожал плечами и глупо улыбнулся. — Вдвоем быстрее? Я хочу помочь. Не потому, что ты плохой детектив. Извини за это еще раз. Я просто разозлился и сказал не подумав. — он замолчал, неуверенно уставившись на детектива, а потом все же добавил. — Ты не бесполезный и справляешься с работой. Просто так вышло, что я нашел Боброва и его отпечатки, но только потому, что живу в Нью-Йорке дольше.       Харли вздыхает, видя в глазах Паркера искреннее раскаяние, но это не повод брать его на обыск. С другой стороны, в прошлый раз с обыском помогал Пьетро, но видеть его сейчас он точно не хочет. И не только из-за того, что стажер застал их в такой момент.       — Ладно. — нехотя соглашается он, устало прикрывая глаза. — Но ты не будешь мучать мое радио. — Питер было открыл рот, но Харли тут же цыкнул на него. — И мы не будем заезжать в Старбакс.       — Хорошо, папочка. — недовольно бурчит он, кривя губы. — Но ты тогда не будешь курить в машине. Харли фыркает, но соглашается, перед тем как продолжить идти к выходу. Лучше уж он потерпит и не будет курить, чем слушать всю дорогу Дуа Липу. — Уныленько тут. Кинер поднимает брови и поворачивается на пацана, кончиками пальцев в перчатках поднимающего с тумбочки у входа извещение о просроченном платеже. — Мы сюда не интерьер оценивать пришли. — коротко напоминает Харли, двигаясь вглубь квартиры. Но тут и правда было уныло. Малюсенькая однушка-студия, где отдельным помещением идет разве что ванная и туалет. Полы скрипят, древний диван раскладушка в одном углу, и кухня в другом, если ее можно так назвать. Мини холодильник, микроволновка и две тумбы вряд ли подходили под стандартное понятие о кухне. Одежда валяется как попало, хотя шкаф имеется, но заглянув в него через открытые нараспашку дверцы, Харли увидел там только две одинокие вешалки, весящие по разным сторонам перекладины. — Об уборке он, наверняка, не слышал. — грустно вздыхает Паркер, проходя следом за ним и останавливаясь посреди комнаты. Кинер фыркает на эти слова, но крики из квартиры сверху заглушают его. Женщина яростно кричит о потраченных годах ее жизни, а следом что-то разбивается. — Давай просто побыстрее тут закончим, окей? — предлагает Харли, скучающе глядя в потолок. — Ищи все, что может помочь в расследовании. Ну, или хоть намекнет о его непосредственной причастности к отбору жертв. — Типа порно под подушкой или дилдо? — хохотнув, шутливо уточняет Питер, но получает на это лишь недовольный взгляд. — Да шучу я, не зыркай на меня так. — Ищи давай. Паркер обиженно кривит губы, но идет в сторону кухни, бурча что-то себе под нос. Харли смотрит ему в спину некоторое время и вздыхает, так до конца и не понимая, что в нем его зацепило. Он смирился уже с чувствами, но пацан как-то совсем не вписывался под типаж людей, с которыми он раньше связывал себя в отношения. Они все были более спокойные, вели себе более взросло. А Паркер, он просто подросток, которому разрешили вскрывать трупы. Но, на удивление, Харли совершенно не чувствовал непринятия или неловкости после случившегося буквально пару часов назад. Было и было. И они оба этого хотели, так чего же сейчас убиваться? Они двое взрослых людей. Ладно, полтора взрослых человека. Они имеют право делать то, что они делали, особенно учитывая, что согласие было обоюдное, пусть вслух это и не уточнялось. Стоны Паркера достаточно подтверждали его согласие. — Святые джедаи! — вскрикивает Питер, вырывая его из мыслей. — Холодильник пустой, но воняет из него просто чудовищно. Харли насмешливо поднимает бровь, когда Паркер захлопывает дверцу и, отряхивая руки, отходит на пару шагов назад. — Туда заглядывать было не обязательно, знаешь ведь? — А вдруг он тоже был каким маньяком и хранил в морозилке чужие конечности? — вкидывает предположение Питер, деловито пожимая плечами. — Я был обязан проверить просто на всякий случай. — Или, как Пьетро, искал что-то пожевать? — хмыкнув, вставляет свои пять копеек Харли, двинувшись к кофейному столику у дивана, хотя самого стола под завалом видно и не было. — Фу. — резко кидает Паркер, кривясь. — Я хоть и нырнул в мусорку за уликой, но есть что-то из квартиры, где не проветривали с момента постройки дома, я не стану. — Ну хоть у кого-то есть здравый смысл. — хмыкнул Харли, осторожно поднимая с вершины кучи на столике носок. — Он не гнется.       — Брось его! — вскрикивает Питер, заметив, что именно он держит в руке, пусть и в перчатке.       Кинер хмурится, косится на носок, и до него доходит.       — Мерзость. Здесь не улики надо искать, а вызывать дезинфекторов. Или сжигать к чертям.       — Тогда просто поскорее закончим. — заключает Паркер, отрывая одну из тумб. — И тут пусто. Чем он питался? — Чем-то. — сухо бросает Харли, аккуратно разбирая хлам. Тут вперемешку было, кажется, все. Грязная посуда, счета, газеты, носки. На его удивление, даже затесался томик какой-то фантастики. Но ничего действительно значимого. Будто Шинохара и правда был убит просто так или для отвода глаз. Сейчас, когда Харли думал об этом, это казалось даже вполне логичным. Складывалось ощущение, что мужик просто попался под горячую руку или что-то вроде того. Это квартира человека, что не живет, а просто существует, плывя по течению. Довольствуясь дерьмовой работой, трущобами, плохой звукоизоляцией, хотя ее тут, как таковой, и не было. На столике ничего из того, что поможет в расследовании, и Харли нехотя косится на диван, совершенно не желая его осматривать. Взгляда на неопознанные пятна и дыру, с виднеющейся пружиной хватало, чтобы отбить желание даже приближаться к нему ближе, чем на пару метров. — Тут ничегошеньки нет. — расстроенно заключает Питер, лениво прохаживаясь по небольшой комнате. — Совершенно ничего. — Пустая трата времени. — раздраженно фыркает Харли, пиная ногой валяющиеся на полу поношенные брюки. Из карманов в процессе полета через комнату вываливаются монеты, звеня по деревянному полу, и какая-то скомканная бумажка. — Не разводи еще больший срач. — недовольно бормочет Паркер, наклоняясь, чтобы поднять комок. — Тут и без твоих психов помойка. Незачем еще и… Питер замирает, прерываясь на середине предложения, и вглядывается в бумажку, что он развернул. — Что? — нехотя спрашивает Харли, вздыхая. — Чек из бара. — негромко говорит Паркер, хмурясь. — Мы были в этом баре последний раз. — хмыкает он. — Видно ты был прав, когда говорил, что место и правда дерьмовое. — Выбрось. — кидает Кинер, кривя губы. — Пошли отсюда. — Погоди. Чек за дату перед смертью Шинохары. — Что? — удивленно переспрашивает Харли, останавливаясь на полпути к двери. — Он был там в вечер воскресенья. — взбудоражено шепчет пацан, поднимая глаза на детектива. — В день, когда его вызвали подменить напарника на смену на которой он умер. Мы были там в тот вечер! — Это что за совпадение такое. — недоуменно кидает Кинер, хмурясь. — Точное время какое? — То, в которое мы были там, если я помню правильно. — хохотнув, говорит Питер, победно поднимая чек перед собой. — Мы могли видеть его там! — Закатай губу, придурок. Там была куча народу. — Ну и что? — отказываясь успокаиваться, довольно возражает Паркер. — Даже если бы мы его видели. — вздохнув, начинает детектив. — Мы не могли ему помочь. Никто не знал, что он следующая жертва. — Но мы можем вернуться в этот бар и опросить работников. Мы можем посмотреть записи с камер! Харли вздыхает, прикрывая глаза ладонью. — Очень маловероятно, что мы найдем что-нибудь на записях. — Но вероятно же! — стоит на своем Паркер, быстро подходя к Харли, чтобы несильно толкнуть его в плечо. — Давай съездим туда и проверим хотя бы. Вдруг мы что-нибудь найдем. Если слежка велась за всеми жертвами, а не только за Коллинзом, то на записи может быть что-то подозрительное. Харли кривит губы, понимая, что пацан прав. Что, пусть шанс и мал, но это стоит того, чтобы проверить. Как минимум, хуже от этого никому не станет. — Только давай уже завтра, ладно? Бар, конечно, сейчас работает, но я безумно устал. — Да, ладно. Хорошо. — тараторит Питер, согласный сейчас на все, больно уж обрадовался. — Мне тоже стоит поспать для разнообразия на пару часов подольше. Но у тебя же завтра выходной вроде? — И что? — фыркает Кинер, хватаясь за предплечье пацана, чтобы двинуться к выходу. — Небольшая внеурочная работа никому не повредит. Только, боюсь, Романофф меня уволит, если я еще раз попробую в выходной появиться на рабочем месте. Но она не может запретить мне проверить камеры. — Супер. — разулыбался Паркер, слабо потянув руку на себя, чтобы Харли в итоге держал его за ладонь. — Тогда встретимся завтра у бара часов в шесть? У меня смена, а после могу сразу туда. Кинер смотрит вниз на их ладони, но не чувствует по этому поводу никакого дискомфорта, а потому просто усмехается. — Только не опаздывай.       Питер прыгал с ноги на ногу перед входом в бар, выглядя весьма жалко. Он сильнее уткнулся носом в воротник куртки снова глянул на время на телефоне. Харли опаздывал уже на полчаса, да еще и на телефон не отвечал. Мимо прошла какая-то парочка, громко обсуждающая будущую пьянку. Девушка глянула на него, скривив ярко накрашенные губы в сочувствии, и прошла следом за своим парнем внутрь бара. — Только не опаздывай. — кривляясь, пробормотал себе под нос парень, перед тем, как снова набрать номер Харли. Он поежился от холодного ветра, слушая первые гудки, но Кинер, кажется, и не думал ему отвечать. Щеки уже начинало щипать от холода, когда включился автоответчик голосовой почты. — Где тебя носит? — недовольно спросил Питер. — Я тут уже отморозил себе все, что вообще можно. Перезвони хотя бы. — обиженно фыркнул он, заканчивая запись. — Придурок. На улице уже окончательно стемнело, мимо проходили целые толпы, что несмотря на плохую погоду, решили в вечер субботы гулять, а он. как брошенный щенок, продолжал ждать у входа. Прошло еще пять минут и Паркер снова набрал номер Кинера. — Харли, блин, мне холодно! — снова начал жаловаться он, хоть так изливая душу. Он уже мало надеялся, что ему ответят, и уже планировал, как будет мстить за это. — Ты бы хоть предупредил, что опаздываешь. А если ты решил поиздеваться так надо мной, то завязывай!       Люди все продолжали заходить бар, проходя мимо него, а Питер уже устал прыгать на месте и теперь просто стоял, усердно пытаясь заставить себя расслабиться, чтобы не трястись. Когда пошел легкий снежок, Харли не объявлялся даже по телефону, Питер уже хотел плюнуть на все и пойти в бар одному, потому что, ну, где же это такое видано? Он тут жопу себе морозит для благого дела, а ему ни привета ни ответа.       Паркер уже почти пнул со злости стоящую рядом мусорку, но телефон ожил и парень вознамерился выместить раздражение уже на нем, то бишь, на звонившем, но это оказалось просто смс-ка, хоть и от Кинера.       — Извини, меня вызвала Романофф. — начал бубнить себе под нос Питер, с каждый словом все больше хмурясь. — Начинай без меня. А сразу нельзя было так? Говнюк. Теперь он мог позволить себе с чистой совестью зайти в бар одному. Паркер облегченно выдохнул, когда, открыв дверь, на него хлынул поток теплого воздуха, и поежился. Народу в баре было битком, но сейчас длинные очереди за пивом значения не имели. Питер двинулся к барной стойке, на ходу расстегивая куртку, но чем ближе он подходил, тем усердно приходилось проталкиваться сквозь толпу. К бару он практически вывалился, сразу наваливаясь на стойку. — Оттоптали, блин, все ноги. — пробурчал он себе под нос и начал высматривать ближайшего бармена. — Хэй, дело важное! Мужчина, что привычно открывал стеклянные пивные бутылки, обернулся на оклик и тут же скривился. — Ты тот чувак с блестками. — постно заметил он, не глядя ставя бутылку на стойку. — Я не буду снова это делать, даже не проси. — О, вы меня запомнили. — разулыбался Питер, уже расслабленнее облокачиваясь. — Супер. Я сейчас по делу пришел. Бармен закатил глаза, но все же подошел к нему, становясь напротив через стойку. — Что? — Видели тут этого мужчину? — деловито спросил Паркер, протягивая мужчине телефон, с открытой фотографией Шинохары с какого-то документа, что он заранее скачал. — Он, по идее, был тут в воскресенье. Бармен коротко глянул на фото и поднял на Питера скептичный взгляд. — Ты хоть понимаешь, что за смену через меня проходят десятки людей? Как я могу запомнить какого-то отдельного посетителя? — Ну, — протянул парень, пожав плечами. — меня же запомнил. — Потому что ты ненормальный. — фыкрнул бармен, окидывая его взглядом. — И твою фотку впору вешать на стену как черный список. Кто, блять, добавляет блестки в пиво? — Ладно тебе. — хохотнув, говорит Паркер. — Я же всего один раз. Так, а мужчину этого не помните? Совсем? — Даже если и помню. — деловито начинает мужчина, подхватывая полотенце, перекинутое через плечо, и стакан, чтобы занять руки во время разговора. — С чего бы мне говорить об этом с тобой? — А, ну да. — глупо усмехается Питер, почесывая затылок одной рукой, пока второй тянется к карману. Бармен насмешливо кривится и уже было хочет отойти, как парень вытягивает перед ним руку с зажатым удостоверением. — Я из ФБР, если что. — довольно тянет Питер, позволяя смотреть на свое удостоверение ровно столько, чтобы не успеть прочитать, что он на деле коронер. — А человек на фотографии погиб, так что я тут по работе. Мужчина поднимает недовольно взгляд обратно на лицо Паркера и очень явно сжимает зубы так, что выступают желваки. — Так, что? — продолжает Питер, улыбаясь. — Вы его видели? — Может и видел, но я не запоминаю каждого клиента. — жестко отвечает бармен, продолжая стоять на своем. — Повторяю, через меня проходят десятки посетителей и запоминать их всех в мои обязанности не входит. Питер обиженно поджимает губы, но сдаваться не собирается. — Ладненько. — легкомысленно соглашается он, пожимая плечами. — Тогда предоставьте доступ к камера наблюдения. У вас они должны быть. — говорит он, довольно улыбаясь краешком губ, когда мужчина сжимает в руке стакан. — Джеффри! — громко зовет он кого-то. Паркер даже оглядывается по сторонам, сомневаясь, что при таком количестве людей в помещении, что создают шум, возможно кого-то окликнуть так, чтобы оклик услышали. Но секунд через пятнадцать к стойке выходит грузный мужичок, одетый под вышибалу, и смеривает бармена суровым взглядом. — Что? — басит охранник, скучающе глянув на Питера. Парень не придумал ничего лучше, чем улыбнуться ему и приветственно махнуть рукой. — Проводи агента из ФБР в комнату охраны. — нехотя говорит бармен, недовольно косясь на Питера. — Он желает посмотреть записи с камер для расследования. — За мной. — кивнув, просто говорит мужик, сразу двинувшись обратно в толпу людей и даже не проверяя, следует ли кто за ним. Питер напоследок еще раз улыбнулся бармену перед тем, как попробовать пробиваться следом за громилой.       Бар и правда теперь казался дерьмовым. Сейчас, когда Питер обращал на это внимание, он видел плохие стороны. Когда они пришли сюда выпить, то было немного все равно. В конце концов, на тот момент они разобрались с делом и все было хорошо. Теперь же, внутри было слишком душно, слишком громко, слишком многолюдно. Настолько многолюдно, что он не поспевал пробираться за охранником.       Мужчина же, оказывается, терпеливо ждал его на том конце толпы, чтобы отвести в нужное посещение. Питер неловко улыбнулся, кивая, когда выбрался на свободное пространство, и пошел следом уже быстрее.       — Комната охраны. — пробасил мужчина, открыв своим ключом для Питера дверь, но оставаться с ним и не думал, сразу же двинувшись обратно на свой пост.       Паркер пожал плечами и зашел в помещение, прикрывая за собой дверь, чтобы было не так шумно. Комната не представляла из себя ничего особенного. Пара шкафчиков для личных вещей — видимо тут была еще и раздевалка для сотрудников — да стол с компьютером. Питер присел за стол и дернул мышку, выводя компьютер из спящего режима. Экран загорелся сразу на рабочем столе, видимо, оказавшись без пароля. Иначе бы с ним точно кто-нибудь остался, хотя бы только для того, чтобы авторизироваться. — Ладненько. — хмыкнул Питер, стягивая с себя куртку. Папка с записями нашлась быстро, оказавшись на рабочем столе, среди пары других ярлыков, но вот видео все были вразнобой. Хорошо уже то, что в названиях хотя бы помечены даты. Паркер открыл календарь на телефоне, сверяя, какое число было в то воскресенье, и начал искать нужный файл. Запись оказалась почти в самом конце папки, проигрыватель загружался долго. Видимо, раз бар задрипанный, то и техника у него должна быть соответствующая. Едва видео загрузилось, Питер сосредоточился на экране. Веселого в этом было мало. Сначала главный зал бара пустовал, начали появляться сотрудники и первые посетители. До шести часов вечера Паркер, наплевав на все, проматывал. Каким бы ответственным в этом деле он ни хотел быть, но это было тупо скучно. В какой-то момент он заметил на видео себя самого, в компании Харли и Пьетро, и с этого момента стало поинтереснее. Как минимум забавно было наблюдать за тем, как он уговаривал бармена добавить блестки. На камере с другого угла обзора были видны Харли и Пьетро, но за ними наблюдать бы еще скучнее, чем за пустым залом. Но вот Питер вернулся за столик, они, насколько он помнит, на этом моменте ругались, так что парень немного промотал. Пьетро встал из-за столика и пошел в сторону бара, а Харли к выходу, и через несколько секунд за ним пошел Паркер.       Питер скучающе надул губы и переключил на запись с камеры, что охватывала барную стойку. Вот Пьетро продирается через толпу, падает на стойку и как идиот щелкает пальцами, чтобы подозвать работника. Бармен, все тот же знакомый ему злыдень, закатывает на выходку Пьетро глаза, но заказ принимает, а парень разворачивается на сто восемьдесят и облокачивается на стойку уже спиной и локтями. И какое-то время все спокойно. Он и Харли все еще на улице, толпа на бунтует, но и Шинохару он пока не видит. И, если Питер помнит правильно, то скоро должна начаться та потасовка, когда кто-то вывернет на стажера пиво. Но этого все не происходит, а Паркер даже наклоняется ближе к монитору и прищуривает глаза, чтобы точно ничего не пропустить. Но люди вокруг спокойны, Пьетро лениво стоит у стойки до момента, как к нему кто-то подходит, но Питер видит только спину этого мужчины. Максимофф хмурится, похоже, слушая то, что ему говорят, но с места не двигается. Видимо в скоро времени на него и опрокинут бокал с пивом. Но запись продолжается, толпа спокойна, и только Пьетро хмурится все сильнее и сильнее, пока не говорит что-то тому мужчине, судя по его лицу, не очень доброжелательное. Питер по губам читать не особо умеет, но он выхватывает из речи Пьетро “блять” и “пошел”. А потом происходит то, чего он точно не ожидал увидеть, когда еще вчера намеревался проверить записи. Мужчина подходит к Пьетро ближе, практически вплотную, и кладет ладонь ему на бедро, явно намереваясь ухватить за задницу. Максимофф кричит, но Питер не может понять, что именно — камеры звук не пишут, что не очень полезно в данной ситуации — и толкает мужика в грудь, сам отступая на шаг назад. Люди позади Пьетро оборачиваются на шум, как он предполагает, и в этот момент его и обливают пивом из-за того, что парень не смотрит, куда идет.       Питер хмурится. Если он помнит правильно, Пьетро описывал эту потасовку не совсем так. Он просто сказал, что его облил пивом какой-то мужик, но на записи четко видно, что это сделала девушка, тут же охнувшая и накрывшая рот ладонью.       Пьетро пробирается через ожившую толпу, где после встретит его и Харли вернувшихся внутрь бара, но Паркер продолжает смотреть на часть с барной стойкой. — Твою мать. — шепчет Питер, округляя глаза. Мужчина, что приставал к Пьетро, поворачивается лицом к камере, и Паркер точно уверен, что это Шинохара.