Две стороны одного мира

      К середине марта наконец-то настало потепление и поутих ветер. С Малфоем Мейд так и не разговаривала и только то и дело обменивалась с бывшим другом недружелюбными взглядами. Зато новоиспечённые друзья с Гриффиндора вдоволь посмеялись, а близнецы и вовсе поклялись, что теперь уж точно подсунут «хорьку» что-то из изобретённых ими сладостей.       История магии сегодня была особенно скучной. Своей монотонной речью профессор умудрился усыпить почти всех студентов, и Мейд, положив голову на учебник, без зазрения совести нежилась в лучах первого весеннего, но уже тёплого солнца. Настроение было ленивое, и мысли девушки были далеки от темы урока. Она улыбалась и мечтательно представляла, как Драко, откусивший конфетку, покрывается перьями или, как обещали близнецы, гнойниками.       — Мама меня убьёт, если я не сдам в этом году историю магии, — жаловалась подруге Мейд, когда те спешно выходили из замка. — И как Калеб может её любить?!       — Когтевранцы и те сегодня задремали, — согласно кивнула Дафна. — Но ничего! Ведь сейчас у нас твой любимый уход за волшебными существами, и вот гляди, твои львята идут.       Мейд повернулась в указанную Дафной сторону и, прищурившись, пыталась найти в толпе гриффиндорцев знакомое трио. Но не успели они поравняться и поздороваться, как Пэнси, спускающаяся позади со своими подружками, заметила Гарри и крикнула:       — Поттер, ты что расстался со своей любовью? То-то она за завтраком расстроилась! — Мейд сначала не поняла и только сейчас заметила, что в толпе четверокурсников Гриффиндора отсутствует растрёпанная копна каштановых волос.       Гарри и Рон не ответили, и Мейд поспешила к ним, выжидающе посмотрела и спросила:       — О чём это говорит Пэнси? — Рон удивленно посмотрел на неё.       — Ты не видела? — спросил он, Мейд закатила глаза.       — Раз я спрашиваю, что случилось, то да, Рон, я не видела! — Рон насупился, но Гарри ответил за него:       — Гермионе утром пришли несколько писем из-за интервью Скиттер, и в одном из них была какая-то жидкость. Её обрызгало, и она побежала в Больничное крыло, — Мейд поморщилась, сколько же бед принесла одна малюсенькая статья её тёти.       На прошлом уроке Хагрид объявил, что единорогов они уже прошли до конца. Ещё издали студенты увидели, что их ждёт перед хижиной. У ног лесничего стояли открытые деревянные ящики. Мейд с любопытством прикусила нижнюю губу, ей не терпелось посмотреть, кого они сегодня будут изучать. Нотт первой из всех слизеринцев и гриффиндорцев, которые также боялись, что Хагрид вновь притащил что-то на подобии соплохвостов, заглянула в ящик и удивлённо улыбнулась: там сидели совсем не соплохвосты, а длинноносые зверьки, покрытые чёрной пушистой шерстью. Передние лапы у них были плоские как лопаты. Зверята хлопали маленькими чёрными глазками и вежливо глядели на учеников, искренне удивляясь такому вниманию к ним.       — Нюхлеры, — сразу определила Мейд.       — Правильно, Мейдлин, пять очков Слизерину! — лесничий довольно улыбнулся в косматую бороду, Нотт тоже ответила ему улыбкой. — Так вот… это нюхлеры! А живут они в больших шахтах, любят разные блестящие штуки. На вот, полюбуйтесь.       Остальные ученики, обступив ящики со зверьками, внимательно слушали Хагрида. Как вдруг Пэнси Паркинсон громко взвизгнула, один из зверьков ни с того ни с сего подпрыгнул и вцепился бы зубами в наручные часы девушки, если бы она вовремя не отпрыгнула. Мейд тут же подумала о кольце и поспешно убрала его.       — За версту драгоценности чуют! Давайте-ка устроим маленькое соревнование. Вон там, видите, вскопано? — Хагрид указал на перекопанный клочок земли рядом с хижиной. — Я там зарыл золотые монеты. Чей нюхлер найдёт больше всех, тот получит приз. Только все украшения с себя снимите. Выбирайте себе по нюхлеру, сейчас начнём.       Хагрид махнул рукой, и студенты стали аккуратно брать на руки зверьков. Мейд легко достала своего пушистика из ящика, нюхлер тут же с интересом понюхал длинным носом её руки. Он был до того пушистый и мягкий, что походил на игрушку.       — Какой он милый! — с неподдельным умилением произнесла Нотт, Дафна рядом фыркнула, тоже потянувшись за своим.       — Не знаю, — на вытянутых руках осматривая нюхлера, произнесла Ньюдис и, закончив осмотр, согласилась-таки с подругой. — Ладно что-то в нём и вправду есть.       — Эва! А этот чей? — воскликнул Хагрид, глядя в один из ящиков. — Кого у нас нет? Где Гермиона?       — Пошла в больничное крыло, — только и ответил Рон.       Такого весёлого урока ухода за волшебными существами у них ещё не было. Нюхлеры ныряли во вскопанную землю, словно в воду, выныривали, спешили к своим студентам и выплёвывали им в руки золотые монеты. Зверёк Рона старался усерднее других, и скоро у парня на коленях выросла хорошая кучка золота.       — Хагрид, а можно такого купить и держать дома, как домашнее животное? — восхищённо спросил Рон, когда его нюхлер в очередной раз нырнул в землю, обдав его дождём из комьев земли.       — Можно. Только твоя мама этой животине не обрадуется, нюхлер весь дом сроет. Сдаётся мне, они нашли все монеты, я сто всего-то и зарыл, — сказал лесничий, когда нюхлеры перестали нырять и устроились возле учеников, но тут же отвлёкся на идущую со стороны школы девушку. — А вот и Гермиона.       Мейд обернулась. Гермиона действительно шла к ним по лужайке. Руки девушки были забинтованы, и она сама выглядела неважно. Пэнси Паркинсон сощурилась, глядя на неё.       — Как ты? — поинтересовалась Мейдлин, когда Грейнджер подошла ближе.       — Нормально, — тихо произнесла девушка.       — Ну, поглядим, у кого и сколько, — сказал Хагрид. — Сосчитайте-ка монеты. Воровать без толку, Гойл, золото лепреконское, всё равно исчезнет через пару часов.       Названный с кислой миной вывернул карманы. Оказалось, что больше всех монет нашёл нюхлер Рона, и Хагрид подарил парню большую плитку шоколада из «Сладкого королевства». В замке зазвонили в колокол. Время близилось к обеду, и все отправились в замок, а Мейд с троицей под недовольный взгляд Дафны осталась помогать Хагриду посадить нюхлеров в ящики.       — Что у тебя с руками-то, Гермиона? — обеспокоенно спросил лесничий.       И Гермиона рассказала полную историю о полученных утром письмах, об упрёках и обвинениях и о последнем письме, полном сока бубонтюбера.       — Ну, ничего-ничего, — Хагрид легонько потрепал её по плечу. — Когда Рита Скитер написала о моей мамаше, мне тоже слали такие письма.       — Не может быть! — поразилась Грейнджер. Мейд потупилась.       — Вот-вот, — Хагрид принялся ставить ящики с нюхлерами один на другой у стены хижины. — Не обращай на этих болванов внимание. И письма не открывай, в огонь их — и дело с концом.       — Я согласна, — одобрительно кивнула Мейд, обращая на себя внимание. — Просто попытайся не обращать на них внимание, и всё потихоньку пройдет… и простите меня, мне так стыдно, что моя тё… — Рон перебил Нотт.       — Родственников не выбирают, Мейд! Ты не виновата, что твоя тётя… — возразил Рон и застопорился в попытках подобрать подходящее слово.       — Мошенница и врунишка? — усмехнулась Мейд. Парень, улыбнувшись, кивнул.       — Я хотел сказать немного другое, но это тоже подходит.       — Жаль, тебя не было на уроке, — сказал Гарри по пути обратно в замок. — Нюхлеры такие забавные, правда?       — Скорее милые, — улыбнулась Мейдлин, пока Рон хмуро глядел на плитку шоколада, что ему подарил Хагрид.       — Ты чего? — спросил его Гарри. — Невкусная?       — Вкусная. Почему ты не сказал мне о золоте?       — О каком золоте? — не понял Гарри.       — О том, что я тебе отдал на Кубке мира по квиддичу. Лепреконское золото, что я тебе отдал за омнинокль на трибуне для особо важных гостей. Ты мне не сказал, что оно исчезло, — повисла тишина, Мейд пересеклась взглядами с Гермионой и отвела глаза в сторону. За время общения с Уизли девушка поняла, что тема денег довольно болезненная для него, и лучше её не касаться.       — Ты про то золото… — вспомнил Гарри. — Ну, не знаю. Я даже и не заметил, что оно пропало. Я тогда вообще только о волшебной палочке и думал.       Они поднялись по парадной лестнице.       — Должно быть, здорово иметь кучу денег и даже не заметить, что целый карман галеонов исчез, — отрывисто сказал Рон.       — Мне и думать об этом было некогда, — нетерпеливо ответил Гарри, когда они четверо вошли в вестибюль, Мейд задумчиво рассматривала свои туфельки. — У меня голова была другим занята, да и у всех, а не только у меня, забыл что ли?       — Я не знал, что лепреконское золото исчезает, — пробурчал Рон. — Я думал, что отдаю тебе долг. Не надо было на Рождество дарить мне шляпу «Пушек Педдл».       — Забудь ты об этом! — сказал Гарри, перед ними уже виднелись открытые двери в Большой зал.       — Ненавижу бедность.       Гарри, Мейд и Гермиона опять переглянулись. Никто из них не знал, что на это ответить.       — Глупости, — продолжал Рон, глядя куда-то в сторону. — Правильно, что Фред с Джорджем хотят достать денег. Вот бы и мне тоже. Вот бы мне нюхлера.       Слушая грустное бормотание Рона, четвёрка друзей вошла в зал.       — Ещё увидимся, — нерешительно произнесла Мейд.       Троица кивнула ей на прощание и направилась за стол своего факультета. А Мейд задумчиво потопала к своему. Она толком никогда не задумывалась о таком пустяке, как деньги. Семья Ноттов никогда не нуждалась в них. Даже если бы её отец и не занимал высокооплачиваемую должность в министерстве, то он и его дети и может даже внуки прожили бы в достатке всю свою жизнь. Мейд уселась за стол, но не успела она положить себе какую-нибудь еду, как встретилась взглядами с сидящей рядом Дафной.       — Чего? — приподняла бровь Нотт, глядя на чрезвычайно чем-то довольную Ньюдис.       — Ко мне тут твой красавчик брюнет подходил, спрашивал, где ты, — загадочно улыбалась девушка, и Мейд нахмурилась.       — Какой ещё брюнет. О чём ты?! — блондинка искренне не понимала этот разговор.       — Я о Богомили Левски говорю, — сверкнула улыбкой Дафна, Мейд совсем перестала понимать подругу.       — Во-первых, что он хотел, а во-вторых, с какой это стати он «мой брюнет», — Дафна хихикнула.       — Разве он не приглашал тебя на Святочный бал?!       — Да, и причём тут это? — Мейд смешно морщила лоб и чувствовала себя настоящей тупицей, но никак не могла понять, к чему клонит гаденько улыбающаяся подруга.       — Да то, что ты ему, похоже, понравилась, и он, — она ещё шире заулыбалась. — Хочет пригласить тебя на свидание в Хогсмид в это воскресенье.       — Свидание? — всё ещё недоверчиво переспросила Нотт.       — Он сказал прогулка, но думаю, что это можно назвать своего рода свиданием, — Мейд закусила губу, ища глазами учеников Дурмстранга, но те, видимо, уже отобедали и ушли на свой корабль. — Он ещё сказал, что хочет узнать твой ответ сегодня после обеда около озера.       — Я… — Мейд не понимала радоваться ей или нет. С Богомилом они толком и не общались, только пару раз, да и то за столом.       — Ты обязана пойти! — заявила с нажимом Дафна, бесцеремонно обрубая поток мыслей блондинки.       — С чего это? — посмотрела на подругу Мейдлин. Та пододвинулась ближе к ней и продолжила заговорщическим тоном говорить:       — С того, что тебя приглашает на свидание высокий, красивый брюнет, а ещё и иностранец. Дай ему шанс, и тем более, — Дафна усмехнулась. — Дурмгстранцы прекрасно целуются.       Мейд покраснела до ушей, отвернулась от хихикающей Ньюдис и уставилась на бифштекс, лежащий перед ней на большой, золотой тарелке. Аппетит куда-то пропал.       — А ты ещё с кем-то кроме своего бойфренда из Болгарии обжималась? — упорно не глядя на подругу, произнесла Мейд и положила на собственную тарелку пару картофелин.       — Как знать, — хихикнула Ньюдис и отвернулась к собственной тарелке. — Но всё же тебе стоит согласиться.       — Да я и на свиданиях не была… — тихо произнесла Мейд.       — Вот и попробуешь, — шепнула ей на ухо брюнетка.       Кое-как пообедав, Мейд поспешила к озеру, постоянно нервно озираясь по сторонам и явно не понимая, зачем она-таки туда идёт. Волнение усилилось, когда она заметила одиноко стоящую фигуру в кроваво-красной мантии, отделанной клочковатым мехом. Девушка замерла на месте, в мыслях костеря Дафну и её науськивания. Но её самобичевания резко прервали, когда фигура возле озера обернулась. Румяный, бледный юноша, заметивший Нотт, с улыбкой направился в её сторону.       — Здравствуй, — сказал Богомил, приложившись к её руке губами. Странная привычка, но Мейдлин она нравилась.       — Здравствуй, — чуть улыбнулась Мейд, вглядываясь в тёмные угольки глаз. Да, Дафна на этот раз всё-таки права, юноша был красив.       — Так ты согласна пойти со мной в вашу деревню? — он говорил немного заторможено, криво и с акцентом, как и все дурмгстранцы.       — В Хогсмид, ам… — Мейд замялась с ответом, несколько раз вдохнула и выдохнула, успокаивая бешено бьющееся сердце, и сказала. — Да! Почему бы и нет. — Лицо парня просияло.       — Я рад, — кратко и с улыбкой проговорил он.       — Я тоже, — тихо произнесла Мейдлин, не до конца уверенная в своём ответе.

***

      Накануне пасхальных каникул им стали задавать гораздо больше домашней работы. И провалить годовой экзамен по истории магии уже не казалось смешной выдумкой. Не всё в порядке у Мейд было и с Трансфигурацией, о чём ей накануне выходных не забыла напомнить профессор МакГонагалл.       — Лучше бы за учебниками сидела, — пробормотала Мейд, собираясь утром в спальне на прогулку с Богомилом.       — Да, брось! Уроками всегда успеешь заняться, а пойти на первое в жизни свидание нужно сегодня, — улыбалась Дафна, лежа на кровати уже полностью собранная.       — Ты слишком возвышаешь значения поцелуев и пустых, недолгих отношений, — поморщилась блондинка, крутясь перед зеркалом, чтобы убедиться, что пальто идеально чистое. Дафна громко фыркнула.       — Ты так считаешь, потому что у тебя ещё их не было! — возразила она.       — Мы всего-то на четвёртом курсе, у меня могут быть отношения только с книгами, — бурчала Мейд, вспоминая, что даже на первом курсе её одиннадцатилетняя подруга подмигивала Забини и мальчикам со второго и третьего курса.       — Это всё ваше аристократическое, чопорное воспитание, мисс Нотт! — улыбаясь, проговорила Ньюдис.       Сама она хоть и была из чистокровных, подобного воспитания не получила, да безусловно её родители были сторонниками Тёмного Лорда, но тем не менее метки на запястья не нанесли и в те непростые времена скрылись в Америке, а позже обратно перебрались в Британию.       — Возможно, но мне кажется, лучше быть чопорной леди, а не целующейся с каждым встречным, — и вот опять воспитание не дало ей сказать того, чего она хотела, и Дафна, заметившая это, звонко рассмеялась.       — Ох, Мейд, — весело качала головой брюнетка, вставая с кровати. — Когда-нибудь, я уверенна, что очень скоро, ты обязательно попросишь у меня прощение.       — Мечтать не вредно, дорогая, — усмехнулась Мейд, и они вместе вышли из гостиной.       После проверки разрешений на поход в деревушку подруги встретились с дурмгстранцами, поджидающими их чуть поодаль общей кучей. При этом кавалер Дафны по-хозяйски притянул слизеринку к себе и тут же поцеловал, видимо, такое у них было в норме. Мейд, чуть покраснев, отвернулась, хотя и большего от подруги и не ожидала.       — Идём? — спросил Богомил, когда парочка, опередив их, поспешила по тропинке в Хогсмид.       — А… да-да! — сначала задумчиво, а потом торопливо сказала Мейд, не смея смотреть парню в глаза и с любопытством рассматривая свою обувь, девушка зашагала вперед. Видимо, Богомил тоже не знал, о чём говорить, и начал разговор только через десять минут, когда они уже почти добрались до деревушки.       — У вас очень красиво, — Мейд чуть повернула голову в бок и посмотрела на него. — Очень красивый замок, — уточнил юноша, неуверенно улыбнувшись.       — Да… — Мейд хотелось сбежать от такой зависшей над ними неловкости.       — Я бы даже сказал, что у вас гораздо удобнее чем у нас, — Богомил не отказывался от надежды завязать полноценный разговор. — И у вас, конечно, теплее, это тоже хорошо.       От нескладной речи парня Мейд улыбнулась, заметив её улыбку, Богомил тоже улыбнулся.       — Я думал, что ты откажешься, — спустя некоторое проговорил юноша.       — Откажусь? — Мейд повторила, вновь чувствуя нарастающую неловкость.       — Да, ведь ты отказалась пойти со мной на бал, — объяснил Левски.       — Я... меня тогда просто уже пригласили, — уверенно соврала Мейд, правду о том, что она ждала приглашение от Малфоя, ему она точно не скажет.       — Да, с рыжим, заметил, — Мейдлин посмотрела на него, удивлено сведя брови. Юноша вновь приятно улыбнулся. — Тебя было трудно не заметить. Очень красивая. — Нотт отвела взгляд и вновь почувствовала, что краснеют щёки.       — Спасибо, ты тоже был ничего, — растерянно пробормотала блондинка.       Но это был перебор с ложью и, видимо, Богомил понял это и громко фыркнул.       — Ладно-ладно, не видела я тебя, — призналась Мейд, чувствуя что напряжённость и неловкость постепенно испаряются.       — Может зайдём, — кивнул Левски на заведение, в которое впереди шедшие Дафна и её кавалер уже успели зайти.       — «Кафе мадам Паддифут», — задумчиво прочитала вывеску Мейд. — Даже не знаю…       Воспользовавшись её нерешительностью, Богомил вновь громко хмыкнул и повёл девушку внутрь. Не сказать, что помещение кафе было большим, но и в этом виднелся плюс. Теснота создавала ощущение уюта, а камины, надёжно закрытые от доступа к гостям, приятно согревали, но Мейд всё равно было как-то некомфортно, скорее всего потому что за столиками в большинстве своём сидели только парочки, среди которых Мейд заметила немало знакомых лиц. Вот в глубине сидят держась за руки Диггори с Чжоу, а вот когтевранцы Майкл Корнер с Пенелопой Кристал и Эдриан Пьюси, пятикурсник и охотник слизеринской команды по квиддичу, целуется с какой-то девушкой из Шармбатона, совсем не стыдясь и не прикрываясь. Ещё неподалёку парочка болтающих о чём-то пуффендуек, видимо, они пришли сюда без пары, и активно флиртующая Дафна со своим болгарским кавалером — Мирославом.       — Миленько, — холодно произнесла Нотт. Она была в кафе впервые, и ей опять безумно захотелось сбежать.       — Всё слишком розовое, — чуть нахмурился Богомил, и Мейд усмехнулась.       — Не могу не согласиться, — пробираясь к свободному столику, кивнула блондинка.       — Я честно не знал, что это за место, — оправдывался юноша, отодвигая перед девушкой стул.       — Да. Но уже поздно, — Мейд села за стол.       — А тво… — начал было парень, но не успел договорить, как к их столику поспешила подойти миссис Паддифут — очень полная женщина с чёрными блестящими волосами, собранными в узел.       — Чем мне вас угостить, мои дорогие? — с нежной улыбкой спросила она.       — Я хочу… горячий шоколад с шариком мороженого на дне, — мельком глянув на меню, сообщила Мейд, миссис Паддифут кивнула и перевела взгляд на юношу.       — Медовухи у вас нет? — спросил Лесски, Мейд усмехнулась, а хозяйка на это улыбнулась и ответила:       — Третий дурмстранец за день, спрашивает у меня об этом. И ответ нет! Конечно, нет, только сладкое, — сказала женщина, пригладив выбивший из прически волосок.       — Тогда тоже самое, что у… — он кивнул на слизеринку.       — Хорошо! — улыбнулась миссис Паддифут.       — У вас тут слишком серьёзно относятся к спиртному, — улыбнулся Богомил, и Мейд хихикнула. — В Дурмгстранге на последнем курсе позволяется вино.       — Я знаю парочку из наших, кто бы не отказался бы от такой привилегии, — улыбнулась Нотт.       — Рыжие? — понял парень, и Мейд, не переставая улыбаться, кивнула. — Да, они pailazoak!       Хохоча, резко перешёл брюнет на болгарский, а Мейд нахмурилась, не понимая его. Богомил поспешил прояснить:       — Клоуны по-вашему! — весело улыбался юноша, но хмуриться слизеринка не перестала, и Богомил поспешил выправить ситуацию. — Если я обидел тебя, я не хотел! Я до сих пор не понимаю, почему ты согласиться со мной пойти и какие у вас отношения с… м… Излил?       — Уизли, и мы друзья, а ещё, — Мейд горделиво выпрямилась на стуле. — Они никакие не клоуны.       — Да, я пошутил! — повёл руками парень, но в голосе его присутствовала тень неуверенности.       — Я общаюсь с шутниками, и это была не шутка, — решительно произнесла Нотт.       Ссориться ей не хотелось, но чувство какой-то всё же обиды засело в сердце.       — Знаешь, назвать кого-то клоуном это сильное заявление. Да, они весёлые, смешные, добрые, иногда, конечно, те ещё занозы, но всё-таки они… — Мейд запнулась. — Они замечательные. А ещё мои друзья!       «Друзья», — повторило эхом подсознание, и признать этот факт Мейд было легко.       — Я не хотел обидеть тебя, — произнёс Богомил, когда миссис Падифут поставила перед ними кружки, но хорошее настроение Мейд уже было не вернуть.       Она хотело было взять и уйти, но парень, будто предчувствуя это, потянулся к её рукам. И блондинка то ли от удивления, то ли от стеснения замерла, уставившись на руку болгарина.       — Ты мне нравишься, Мей-ада-лин, — проговорил он, и девушка, поспешно выйдя из оцепенения, мигом выудила свою ладонь из его руки, улыбка на губах Левски померкла.       — Во-первых, М-е-й-д-л-и-н, а во-вторых, ты что такое говоришь?! — пробурчала Нотт глядя в содержимое кружки. — Мы с тобой впервые разговариваем наедине, да мы толком даже не виделись.        «А чего ты ждала идиотка?! Что тебе Дафна говорила? Зачем пришла», — послышался в голове противный собственный голос Мейд.       — Такими словами не разбрасываются направо и налево. А если ты решил, что я похожа на… — она чуть вальнула головой в сторону Дафны, что уже вовсю целовалась со своим иностранцем. — То ты ошибаешься, ищи другую.       Мейдлин не на шутку испугалась, услышав свой голос, он был точно таким же, как у рассерженной миссис Маргоу Нотт.       — Ты меня неправильно поняла, — начал было Богомил, но нить взаимопонимания была уже разорвана, и Мейд, надев на себя прохладную отстранённость, отпила из кружки и посмотрела в запотевшее окошко, за которым виднелись блуждающие по Хогсмиду ученики и даже некоторые учителя. — Мейадалин! — Исковерканное болгарином имя резануло по ушам девушки.       — М-е-й-д-л-и-н, — с раздражением проговорила по буквам слизеринка, делая долгий глоток, чтобы поскорее закончить с этой нелепой встречей.       — Знаешь, мне кажется, что человеку может кто-то быть симпатичным, даже необязательно общаться с ним. Ты милая, когда злишься, — усмехался Богомил, а девушка лишь закатила глаза и вновь припала губами к кружке. — Полагаю, ты не веришь в любовь с первого взгляда.       Повисло недолгое молчание. Богомил теребил свои густые, кудрявые, чёрные локоны, за которые не одна девчонка могла рвать и метать, и ожидал ответа от Мейд, которая задумчиво помешивала ложечкой свой шоколад.       — Ты прав, — спустя некоторое время утвердительно кивнула Нотт. — Я считаю, что человеку не достаточно просто… просто посмотреть на кого-то, я думаю, это несколько сложнее.       — Да, сложнее, но иногда всё начинается с улыбки или… — Богомил тоже перевел взгляд на окошко. — С какой-то мелочи вроде поправки причёски или… прикусывания нижней губы… — Мейд фыркнула. — Нет правда, — выпрямился на стуле парень. — Ты это когда-нибудь поймешь, — повисла недолгая пауза, и Нотт украдкой переглянулась с юношей.       — То есть ты хочешь сказать, — он шикнул на неё, не дав договорить.       — Нет, я в тебя не влюблен, — и увидев непонимание на лице девушки, поспешил объяснить. — Влюбленность и симпатия, разные вещи. Но вот… — он нахмурил лоб, задумавшись. — Мне нравиться ваш директор, это ведь не значит, что я влюблен в него и поспешу пригласить на свидание! — Мейд рассмеялась.       — Но ведь меня ты пригласил на прогулку, — улыбаясь, проговорила девушка.       — До, но это не значит, что я влюблён в тебя, — отпивая горячий шоколад из кружки, проговорил Богомил.       — Да, но Альбуса Дамблдора ты в кафе не пригласил, — настаивала Мейд.       — Он бы вряд ли согласился. А вот тебя я хотел узнать получше, — пожал плечами Левски.       — Все равно не понимаю.       — Хорошо, попробую объяснить попроще, — почесал голову Богомил. — Вот… тебе нравится этот напиток?       — Да, — неуверенно произнесла Мейдлин.       — Вот! Нравится, а когда ты в кого-то влюбляешься… — он мечтательно посмотрел на кружку. — Это словно тебя накачали крепким алкоголем и при этом у тебя лихорадка, тебе хочется взять м… эту кружку и никогда не отпускать, ходить быть с ней везде. Тогда мир перекручивается, и тебе становится на всё наплевать кроме этой кружки, — Богомил с нежностью оглядывал зеленовато-коричневый предмет, вертя его в руках. — Но влюблённость — это не любовь, хотя порой нам очень хочется считать её любовью, — он нахмурился и поставил кружку на стол. Мейд прищурилась, заметив, что он явно что-то вспоминает.       — Ты был влюблен? — озвучила догадку Мейд.       — Да, и влюблен, и любил, — сказав это, он сглотнул и улыбнулся девушке. — Только вот в этом вся и штука, скажем, проблема, что у кого-то влюблённость перерастает в любовь, а у кого-то она улетучивается.       Полному дураку было бы ясно, что Левски был когда-то несчастен в любви, но Мейдлин не умела утешать и нужных слов в своей голове не находила. Что может сказать о любви она — четверокурсница, которая толком ещё не влюблялась, а тем более не теряла кого-то?