«ГАРРИ ПОТТЕР НЕЗДОРОВ И ОПАСЕН»
Мальчик, сокрушивший Того-Кого-Нельзя-Называть, сейчас нездоров и, возможно, даже опасен, — сообщает наш специальный корреспондент Рита Скитер. — Недавно стали известны тревожные факты, касающиеся странного поведения Гарри Поттера. Эти факты вызывают серьёзные опасения: сможет ли он дальше участвовать в столь трудном соревновании, как Турнир Трёх Волшебников, и даже вообще учиться в школе Хогвартс. Эксклюзивная информация, полученная «Ежедневным пророком», подтверждает, что Поттер постоянно теряет сознание на уроках и часто жалуется на боль в шраме — знаменитой отметине на лбу в виде молнии, последствии проклятия, которым Сами-Знаете-Кто пытался его убить. В понедельник наш специальный корреспондент стала свидетелем того, как Поттер с криком выбежал из кабинета предсказаний: у него так болел шрам, что он больше не мог присутствовать на уроке. Ведущие специалисты больницы магических болезней и травм святого Мунго полагают, что разум Поттера, возможно, пострадал во время нападения Сами-Знаете-Кого и что многократные жалобы на боль в шраме — это проявление застарелой психической нестабильности. —Конечно, не исключено, что он притворяется, — заявил один из специалистов. — Известно, что это один из многочисленных способов привлечь к себе внимание окружающих. «Ежедневному пророку» удалось выяснить некоторые тревожные обстоятельства, касающиеся Гарри Поттера, которые директор Хогвартса Альбус Дамблдор утаил от магической общественности.
— Ха! — Дафна перелистнула страницу. — У неё явно талант! — Ещё какой, — слабо отозвалась Нотт, так и не притронувшаяся к своему завтраку. — А ты слышала об этом? Это правда? — чуть наклонилась к ней Ньюдис, Мейд пожала плечами. — Никто из троицы не говорил мне, да и, впрочем, мы почти сейчас не общаемся, — Нотт заторможено тыкала в ломтик помидора на тарелке, аппетита не было от слова совсем. — Мне кажется, это правда. Я слышала, как один когтевранец говорил это сестричкам Кэрроу, — почесала макушку Дафна, наконец, замечая состояние подруги, активно замахала руками и поспешно добавила. — Конечно, это неправда. Поттер хоть и придурок, но точно не опасен, а вот в какой-то подобный концерт я верю. Дафна толкнула Мейд в плечо, но та всё равно никак не отреагировала. Возможно, это эгоистично, но Нотт было совершенно не до сцен Поттера, были они или нет, ей как-то было наплевать. Скоро экзамен у Бинса, вот, что страшнее. — Я не сдам, — медленно протянула Нотт, не моргая, уставившись на свой кубок. Дафна фыркнула. — Ты готовилась каждый вечер! — возвела глаза к облачному потолку слизеринка. — Не валяй дурака, всё ты сдашь! Мейд прикусила нижнюю губу, вспоминая всё то, что ей мешало сосредоточиться и вызубрить предмет. Девушка припомнила приставания близнецов в библиотеке, переживания в гостиной и, конечно, те вечера с Драко. Хоть и те были спокойнее прежних, но всё же эти дни она не так уж и много времени уделяла истории, отдавая предпочтение начавшей у неё получаться трансфигурации, ведь, конечно, делать то, что тебе нравится и получается, гораздо легче чем то, от чего тебя воротит. — Не кисни, лучше слушай дальше, — поморщилась Дафна, вновь возвращаясь к газете и начиная читать:— Поттер — волшебник, понимающий язык змей, — сообщил нам четверокурсник из Хогвартса Драко Малфой. — Пару лет назад в замке был совершён ряд нападений на учащихся. Многие подозревали в них Поттера: в Дуэльном клубе на глазах у всех он в приступе ярости приказал змее напасть на своего одноклассника. Тогда это всё быстро замяли. Кроме того, у парня в друзьях есть оборотни и великаны. Похоже, стремление к власти может толкнуть его на что угодно. Парселтанг — способность понимать и разговаривать со змеями. Он давно считается одним из видов Тёмных искусств. Не зря самым известным магом-змееустом считается Тот-Кого-Нельзя-Называть. Член Лиги защиты от Тёмных искусств, пожелавший остаться неназванным, заявил, что, по его мнению, необходимо возбудить расследование в отношении всех змееустов. — Лично я, — сказал он, — испытываю большое недоверие к каждому, кто умеет разговаривать со змеями, поскольку этих тварей часто используют в самых зловещих видах Тёмной магии, и они традиционно ассоциируются со злом в чистом виде. И само собой разумеющееся, все кто водит дружбу с такими тёмным тварями, как оборотни и великаны, не могут не обладать склонностью к насилию. Альбусу Дамблдору следует серьёзно подумать, стоит ли допускать такого ученика к участию в Турнире Трёх Волшебников. Существует опасность, что Поттер, обуреваемый безрассудным стремлением выиграть, захочет прибегнуть к тёмной магии, ведь сегодня вечером заключительный этап Турнира.
Закончив читать, Дафна воззрилась на подругу. «Она наверняка ждёт моей реакции на то, что Малфой опять не сумел держать язык за зубами», — подумала Нотт, но вновь вместо какого-либо ответа пожала плечами, мол и пусть, сами разберутся. Но всё же через мгновение взглядом нашла за столом мальчишек. Малфой, Крэб и Гойл веселились во всю: крутили пальцами у виска, корчили дуратские рожи и высовывали языки, шевеля ими на манер змей. И всё это, кто бы сомневался, в сторону гриффиндорского стола. — Дети, — еле слышно пробурчала Нотт и отвела взгляд. Через пятнадцать минут пришёл долгожданный миг сдачи экзамена. Тройные парты в кабинете истории превратились в одинарные, и на каждой уже лежали экзаменационные пергаменты. Мейд глухо выдохнула, замерев у входа в класс. — У-удачи, — рассеяно буркнул Рон, проходя мимо замершей Мейд к своей парте. Этот экзамен сдавали вместе слизеринцы и гриффидорцы. Мейд уселась за свободную заднюю парту и задумчиво огляделась. Гарри, как и ожидалось, не было, он как участник Турнира был освобождён от всех годовых экзаменов. Но слизеринка не видела и Гермиону, Нотт уже хотела спросить у Уизли, куда пропала самая рьяная любительница тестов и экзаменов, как Грейнджер извиняясь влетела в кабинет и заняла последнюю, оставшуюся свободной первую парту. Никто не хотел сидеть около парящего возле доски объекта скуки и рассеянности. Объект, т.е профессор Бинс, вяло повернулся к собравшимся и бесцветным голосом проговорил наискучнейшую, впрочем, как обычно, речь о сегодняшнем экзамене и о том, что вскоре их ждут другие СОВ. «Только попробуй заснуть на экзамене!» — ругала Мейд собственное подсознание. Вчера девушка почти до пяти с часов не вылезала из-под горы книг по истории магии, и сейчас глаза пытались закрыться сами собой. Но это прошло, когда однокурсники, перетерпев речь профессора-призрака, заторопились покончить с очередным экзаменом, наливая чернила и макая в них различного вида перья. — Ладно, приступим, — шепнула самой себе Мейд, взяла экзаменационный пергамент и тяжело вздохнула. Ей досталась тема о восстании горных великанов в пятнадцатом веке. Эта тема у них была на втором курсе, а это означало, что все её последние усилия перед экзаменом были напрасны. Она попросту не предала этой теме значения! Мейд изучала только то, что они прошли в прошлом и нынешнем году. Какие ещё горные великаны?! Мейд сглотнула, попыталась вспомнить всё, что могла. В памяти всплывали лишь беседы и рассказы отца, да и частичные фразы о тех событиях от Каллеба. «Точно!» — в её голове что-то щёлкнуло. Всё прошлое начало лета её младший брат наперебой трещал о великанах и их несметных восстаниях от 12 века, кажется, до… Нет! Она не вспомнит, до какого века они там воевали, да и не так страшно. В экзаменационном билете написано пятнадцатый век, значит о нём она и будет писать. А за недостатком информации она будет красиво вплетать другие, немного не относящиеся к пятнадцатому веку факты и события. Сочинять красивый бред девушка умела. «Семейная черта!» — как не раз упоминал Лейнон Нотт. Мейд, тяжело вздохнув, макнула перо в чернильницу.***
— Я думал, будет хуже, — произнёс Рон, направляясь в большой зал на обед вместе с Мейд и Гермионой. — Конечно, пару имён сам придумал, но не думаю, что это такая уж беда. Гермиона сурово посмотрела на возгордившегося собой парня, явно собираясь отчитать того, но Рон заметил её недовольный взгляд. — Да ладно тебе, они у гоблинов все на один лад, — отмахнулся от неё Уизли и поспешил перевести тему. — А что у тебя, Мейд? — Девушка прикусила губу. — Восстания горных великанов в 15 веке, — тускло отозвалась блондинка, она-то вызубрила все имена гоблинских вождей. — Пф, это же второй курс. Тебе повезло! — воскликнула Грейнджер. — Да, только я повторяла лишь то, что мы изучали в этом и прошлом году, — язвительно отозвалась слизеринка, спускаясь по мраморной лестнице, Рон хихикнул. — Но так или иначе я напустила там как следует воды. Мейд усмехнулась, заприметив близнецов Уизли у дверей зал, куда ребята подходили. — Ну, как гранит науки? — подмигнул компании Фред. — Сдали или провалили? — задорно улыбнулся Джордж. — Сдали, — облегчённо произнесла Нотт, чувствуя, как уходит утренняя хандра. Да теперь её будет грызть незнание оценки, но думается, это можно отодвинуть хотя бы на один день. Сегодня всё-таки последнее состязание! — А у вас что было? — поинтересовался Рон. — Заклинания, — пожал плечами Фред. — И как? Успели провалить? — не без сарказма в голосе спросила Гермиона, пока они впятером входили в зал. — Нет, у него плохо сдают только полные кретины! — улыбнулся гриффиндорке Джордж и взял Мейдлин под руку. — Так она как раз и спрашивает, сдали ли вы? — иронично отозвалась Нотт, пытаясь под общий смех высвободиться от коварных рук друга, пока тот вёл её по направлению к гриффиндорскому столу. — Какие мы кусачие, — улыбаясь, и появляясь, с другой стороны от Мейд, произнёс Фред и также взял блондинку под руку. — Мне нельзя … — пискнула Нотт, когда близнецы усадили её за свой стол под весёлые улыбки Рона и Гермионы. — Это не по правилам! — А кто это нам говорил, что правила нужны лишь для того, чтобы их нарушать? — приподнял брови ухмыляющийся Джордж. Мейд, прищурившись, недовольно посмотрела на него, а потом цокнула языком и покачала головой. — Говори ещё что-то при вас… Всё, жуки, запомните! И вообще это фраза папы, а не моя, — добавила Мейд, принимая поражение, и потянулась к ароматной, только испечённой булочке, лишённый завтрака живот громко заурчал. — И куда это Гарри подевался, — вспомнил о друге Уизли, жуя бифштекс. Мейд вскинула бровь. Действительно, где же это Поттер? — Да вот он. И мама? — начал было говорить Джордж, уставившись на открытые двери зала. И действительно в них стоял Поттер, да в придачу с миссис Уизли и одним из её сыновей. Мейд вспомнила, что видела того на турнире, но имени припомнить не смогла. — Мам, Билл! — удивлённо воскликнул Рон, когда увидел подходящую к ним троицу. — Что вы здесь делаете? — Приехали болеть за Гарри на последнем состязании! — объяснила, улыбаясь, миссис Уизли. — Должна сказать, так приятно изредка не готовить обед. Как ваши последние экзамены? — Женщина уселась за стол, не сразу заметив зелёный галстучек в куче красных. — А-а-а, порядок, мам, — ответил Рон, пока миссис Уизли с удивлением уставилась на сидящую между близнецами Нотт. Та, нервно сглотнув, робко улыбнулась. — Не мог вспомнить имена всех вождей восставших гоблинов, пришлось кое-что придумывать. Миссис Уизли мгновенно посуровела и перевела взгляд на младшего и сыновей, совсем как недавно это сделала Гермиона. — Всё нормально, — попытался успокоить маму Рон и положил на тарелку солидную порцию корнуэлльсского пирога с мясом. — У них у всех были имена типа Бодрод Бородатый, Гырг Грязный, так что ничего страшного. — У нас тоже, —заявил Джордж, положив руку на плечо блондинки. — Помнишь, это Мейд, Мейд Нотт. — Представил её рыжий, пока Мейд переваривала его слова. Было очень непривычно слышать собственное имя из его уст. Обычно близнецы ограничивались принцессой, сливкой, змейкой или просто Нотт. — Мейдлин Нотт, — поправила близнеца девушка с каким-то извиняющимся взглядом, искоса поглядывая на их матушку, а про себя чувствуя, что здесь ей точно не место. Особенно чётко ей говорил это неодобрительный взгляд полноватой, добродушной женщины. — Оказывается, что она не такое драконье дерьмо, как мы думали, — подал голос вовсю уплетающий пирог с патокой Фред, невзначай разрядив этим атмосферу, и получил от матери строгий взгляд. — Чего?! Да ты сама о ней так до сих пор думаешь. Джордж, всё ещё не отпускавший плечо девушки в знак негласной поддержки, усмехнулся. — Я… — запнулась миссис Уизли, глядя то на сыновей, то на смущённую Мейд. — Она ничего, мам, — подал голос младший из присутствующих Уизли — Рон. И миссис Уизли перевела своё внимание на младшего сына и, немного подумав, по-новому посмотрела на Мейд. Её взгляд стал менее подозрительным и озабоченным, но всё же оставался неодобрительным. Скоро к ним присоединилась и Джинни. Мейд показалось, что она сидит в эпицентре рыжих голов, больше огненных волос она видела лишь в недолгом пребывании в «Норе». «Удивительно», — подумала Нотт, рассматривая Уизли. Джинни, младшая и единственная из всего семейства, была маленькой копией матери, унаследовав от той лучшие черты. «Через год-другой», — думала Мейд. — «И она станет первой красавицей». Билл, с которым Мейд не довелось и словом обмолвиться, был по телосложению похож на близнецов и отца: высокого роста, худощавый, а его рыжие волосы собраны в причудливый «конский хвост». Парень был довольно симпатичный, а его рокерский, бунтарский стиль прибавлял ему ещё пару очков. Рядом с ним сидел Рон, чуть более коренастый, но не менее низкий, он всё же больше походил на матушку, что нельзя было сказать о сидящих по бокам близнецах, продолжительное общение с которыми дало свои плоды. Нотт наконец-то научилась их различать, и не только по причёске. У Фреда было чуть более вытянутое и детское на вид лицо, в то же время, как у Джорджа оно было более крупное и взрослей что ли, но лишь на капельку! Также различались и голоса братьев, если у Фреда в голосе летали более задиристые нотки, то Джордж отдавал предпочтение чему-то более плавному и весёлому. Но большим различием был их характер. Безусловно они были близнецами, единомышленниками с одним мозгом на двоих, но так бы сказал человек, который видел бы их лишь издалека. Проведя с ними достаточно времени, Мейдлин заметила хоть и не резонные, но отличия: Фред был заводилой в их ярком дуэте, именно он был инициатором большей части розыгрышей, был более непоседлив, задирист и саркастичен. Но всё же Джордж казался ей чуточку более тактичным и тёплым? Если речь шла о шалостях, первый всегда был наготове. Если бы был выбор между ненароком кого-то обидеть и посмеяться или не обидеть и промолчать, Фред, по мнению Мейд, выбрал бы первое, когда Джордж, в надеждах девушки, сначала бы хорошенько всё обдумал прежде, чем что-то предпринять. Нотт не заметила, как увлеклась, задумчиво рассматривая то одного, то другого. Красавчиками их нельзя было назвать, но львиная доля харизмы и некоего шарма давали свои плоды. — Что мы опять натворили, сливка, — тихо шепнул ей Джордж, пока миссис Уизли переговаривалась о чём-то с Гарри. — Ничего. С чего ты взял? — она не договорила, перед ней возникла рука Фреда с протянутым к её рту печеньем. Мейдлин приподняла бровь. «Не думает же он, что я буду есть из его рук?!» — так и говорил её возмущённый вид лучше любых слов. — Да ладно тебе, — усмехнулся Фред. Мейд отодвинулась чуть ближе к Джорджу и небрежно вырвала из руки второго близнеца печенье. Тот, закатив глаза, прошептал. — Слизеринка. — Вот из-за таких выходок, я рада, что ем за своим столом, — произнесла Нотт, положила печенье на тарелку и недовольно воззрилась на Фреда. — Остынь, — подмигнул ей тот с набитым ртом. Мейд неодобрительно хмыкнула, перевела взгляд на второго. — Прошу простить поведение моего дражайшего брата, Ваше Величество, — с напыщенным изяществом негромко произнёс Джордж и улыбнулся Мейд. — Рассказывай… — донеслось до слуха Нотт, и она вместе с близнецами перевела взгляд на неразлучную троицу. Гермиона покачала головой, заметив устремлённые на неё лица, и выразительно глянула в сторону миссис Уизли. — Здравствуй, Гермиона, — натянуто произнесла миссис Уизли. — Здравствуйте, — улыбка сползла с лица девушки при виде сурового лица матери рыжего семейства. Мейд вскинула бровь. Неужели и у Грейнджер какие-то разногласия с этой женщиной? — Миссис Уизли, вы, конечно же, не поверили той ерунде, которую Рита Скитер настрочила для «Ежедневного пророка»? Вы-то ведь знаете, что не влюблялся я в Гермиону! — произнёс Гарри, Мейд тихо хмыкнула. Оказывается, в этом дело. — А-а-а, — протянула миссис Уизли. — Конечно же, я не поверила. Но её общение с Гермионой стало гораздо сердечнее. В отличие от всё ещё неодобрительного холодка, с которым она то и дело поглядывала на Мейд.***
Близнецы были правы, если ты не тупица или сквиб, заклинания не были такой уж и проблемой. И поэтому удачно, хоть и не на высший балл, Мейд сдала данный предмет. Вместе с подругой она поспешила вернуться в Большой зал к вечернему пиршеству. За столом для преподавателей сидел уже Людо Бэгмен, а на месте Крауча — министр магии Корнелиус Фадж. Бэгмен был как всегда весел и оживлён, Фадж же напротив — мрачен и неразговорчив. Сидевшая рядом мадам Максим смотрела только в тарелку, и Мейд на долю мгновения показалось, что у неё красные глаза. Хагрид то и дело поглядывал в сторону французской директрисы. И вновь нарастающий аппетит перекрыл беспокойный поток мыслей. Эльфы сегодня постарались на славу. Столы буквально ломились от наивкуснейших и разнообразных блюд. Постепенно волшебный потолок менял синеву дня на алые, закатные краски сумерек. Дамблдор поднялся из-за стола, и весь зал мгновенно притих. — Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где и начнётся третье состязание Турнира Трёх Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом. Тут же зааплодировал стол Гриффиндора. Мейд обернулась, увидела встающего из-за стола, унылого Гарри, тот вместе с остальными чемпионами вышел из Большого зала. — Не хотела бы я оказаться на их месте, — задумчиво протянула Нотт, провожая чемпионов взглядом и попивая из кубка тыквенный сок. Набитый до отказа живот доставлял приятную тяжесть. — Вечная слава и почёт не такой уж плохой приз, — пожала плечами Ньюдис. — Да не такая уж и вечная, запишут тебя в книжечку, напишут в пророке, выдадут галлеоны, — зевнула в ладонь Мейдлин, утренняя дремота возвращалась. — Пойти бы сейчас в спальню и хорошенько бы выспаться, но больно испытание хочется посмотреть. Нотт пыталась привести себя в бодрое состояние, но все попытки были обречены на провал. — А ну, только попробуй заснуть на трибуне! — пригрозила ей Дафна и легонько толкнула в бок. Подруга согласилась, после пары дней уговоров, присоединиться к компании Мейд, состоящей из близнецов, Анжелины и Ли. И теперь не горела желанием остаться наедине с гриффиндорцами. Скоро ребята подошли к стадиону. Поле для квиддича изменилось до неузнаваемости. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой двадцать футов. Прямо перед ними в изгороди чернеет проём — вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходит в черноту. Через пять минут на стадионе собрались уже все хогвартцы, дурмгстранцы и шармбатонцы. Воздух наполнился взволнованными голосами и звуками сотен шагов — зрители торопились занять отведённые им места. — Ну что, готовы сделать ваши ставки? — спросил Джордж, подходя к Мейд, Дафне, Анжелине и Ли с уже привычной для глаз сумкой-коробкой. Фред тем временем обхаживал трибуну шармбатонцев. — Нет, — одновременно покачали головой Анжелина с Мейд. — А я вот на красавчика Крама поставлю, — хмыкнула Ньюдис и протянула Уизли пару сикелей. — Эх ты! — улыбнулся рядом стоящий Джордан, тоже доставая кошелёчек. — А как же наши чемпионы?! Один галлеон на Поттера. Ли передал золотую монетку рыжему другу. К лабиринту подходил Людо Бэгмен, и парень решил поторопить своих неугомонных товарищей, которые во всю принимали ставки. — Поторапливайтесь, скоро всё начнётся, — он кивнул на два специально занятых для близнецов места. — А то оставили меня среди девчонок! Они хоть и красавицы, но всё же те ещё перепёлки! — Парень задорно подмигнул девушкам, Анжелина, цокнув, закатила глаза, а Мейд лишь усмехнулась. Небо окрасилось в густой чёрно-синий цвет, и на нём зажглись первые звёзды. К Бэгмену и участникам подошли Хагрид, профессора МакГонагалл, Грюм и Флитвик. У профессоров на шляпах, у Хагрида на спине кротового жилета, светились большие красные звёзды. Ещё минуту они о чем-то переговаривались, но вот секунда и тут же усиленный волшебством голос Бэгмана разнёсся по всему стадиону: — Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трёх Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день: первое место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — школа «Хогвартс», у каждого восемьдесят пять очков! Крики и гром аплодисментов разбудили птиц в Запретном лесу, и они с тревожным гомоном поднялись в тёмное ночное небо. — Жук, — тихо буркнул, снимая с себя ящичек, рядом стоявший Джордж. Мейд переглянулась с близнецами. — Так и не вернул? — так, чтобы её не услышали остальные, спросила девушка, братья покачали головами. — На втором месте мистер Виктор Крам, школа «Дурмстранг», восемьдесят очков! — продолжал Бэгман, снова гром аплодисментов. — И на третьем месте — мисс Флёр Делакур, школа «Шармбатон»! Мейд разглядела чуть ниже на трибуне миссис Уизли, Билла, Рона и Гермиону. Они вежливо аплодировали Флёр и замахали махающему им Поттеру. — Итак, Гарри и Седрик, начнёте по моему свистку! — пророкотал Бэгмен. — Три… два… один… Он резко свистнул, и Гарри с Седриком устремились внутрь лабиринта. Едва ребята вступили во тьму лабиринта, проход за их спинами зарос, Бэгмен снова дунул в свисток, в лабиринт вошёл Крам. Еще свист — Флёр покинула стадион. — Теперь можно и вздремнуть, — зевнула Мейд, первой усаживаясь на скамейку. — Ну или… — хитро улыбнулся, садясь по правую от неё руку, с братом Джордж. — Выпить! — договорил за ним Фред, как и Джордж, доставая из своего ящичка пару бутылочек медовухи. — Угощайтесь, — протянул бутылочки Дафне и Мейдлин Джордж. Фред повторил его движения, отдав такие же Ли и Анжелине. — Медовуха?! Где вы её взяли?! Вам же точно семнадцать, — открыв и понюхав жидкость, вспомнила Нотт. — Да мы и до этого её покупали, — бесхитростно ответил Фред, закидывая руку на сидящую рядом гриффиндорскую охотницу, та, весело покачав головой, глотнула из бутылочки. Мейд чуть нахмурилась, уставившись на свою. — Я никогда не пробовала медовуху, — задумчиво произнесла Нотт. — Значит пришло время попробовать, — пожала плечами Дафна, смело глотнув из собственной бутылки, было видно, что этот напиток она пьет не впервой. Мейд вновь понюхала жидкость, та пахла какими-то пряными травами и чем-то кисловато-сладким. — Пей уже, — протянул Джордж, всё это время с улыбкой наблюдая за слизеринкой, та недоверчиво посмотрела на него. — Спаивать несовершеннолетних… — она не закончила, потому что надоевшей видеть её капризы Ньюдис захотелось покончить с этим, и она, ловко подвинув бутылку подруги вбок, влила в её рот кисловатую, терпкую жидкость. Гриффиндорцы прыснули. Мейд поморщилась, ощутив слабоалкогольный, горьковатый привкус. — Будто бы яд тебе подсунули, — качала головой, попивая свою медовуху, Дафна, за что получила пинок локтем от Нотт.***
Меньше, чем через четверть часа, из состязания выбыла Флер, ещё через двадцать минут — Крам. Это означало, что в любом из случаев победа будет за Хогвартсом, от чего гриффиндорцы весело бушевали и шумели, пока Мейд, как и ожидалось, заснула. Слишком уж сегодня был длинный и сложный день. Её разбудили руки Дафны, тревожно трясущие ее за локоть. — Да что… я же сказала, что больше пить не буду, — промычала Нотт, приоткрыв глаз и замечая нешуточное волнение в чёрных глазах подруги. Нотт выпрямилась и взглянула туда, куда кивнула ей Дафна. Около заросшего лабиринта столпились учителя и сам Дамблдор. Мейд только сейчас смутно почувствовала, как кольцо, подаренное ей отцом, стало каким-то теплым, а гравировка льва стала чётче и ярче. Водоворот звуков оглушал её и сбил с толку. По трибунам разносились слова «Он мёртв! Он мёртв! Седрик Диггори! Мёртв!». Мейд нахмурилась и посмотрела на не на шутку встревоженную Дафну. — Да что проис… — она не договорила, отец Седрика Дигори истошно застонал. — Это мой сын! Это мой мальчик! — музыка разом смолкла, а Мейд, поджав губу, замерла. — Что с ним? Что с ним случилось? Диггори мёртв! — слышался чей-то голос. — Ему нужно в больничное крыло! — громко заявил Фадж. — Это мой мальчик! — неистово стонал мистер Диггори. — Борода Мерлина… — послышался голос справа, и Мейд повернулась. Джордж не верящими глазами всматривался в образовавшуюся толпу у лабиринта, откуда Грюм вытащил измазанного в какой-то грязи и крови Поттера и по всей видимости потащил того в замок. Некоторые девочки кричали, истерически всхлипывали. Мейд не плакала, она была напряжена до предела. «Несчастный случай? Но почему тогда так сильно горит кольцо на её пальце?» — она почувствовала дрожь во всём теле, вспоминая слова отца о том, что, если что-то случится, он даст ей знать. Нотт поджала губы, сжала ладони в кулачки и, не говоря никому ни слова, поспешила к виднеющейся неподалеку бронзовой голове Калеба, попутно отыскав и Теодора. Если пришла беда, они должны быть вместе. — Эй, ты куда? — окликнул её один из близнецов, но она лишь помотала головой, не поворачиваясь к компании. Видимо и Калеб почувствовал жжение кольца, потому что, заметив сестру, отделился от своей компании и торопливо зашагал к ней. — Тоже? — шепнула Мейд, взяв братца за руку, толпа продолжала испуганно перешёптываться. Со всех сторон доносились всхлипы, крики и плач. Мальчик медленно и утвердительно кивнул, поддаваясь сестре и идя к кузену. Теодор Нотт стоял среди своих дружков и внимательно смотрел на кучу, образовавшуюся у входа в лабиринт. Он не сразу заметил родственников, а увидев, кивнул Мейд, обнял ту за плечи и вывел её вместе с Калебом с трибун. Мейдлин пыталась не заикаться, когда рассказывала ему о кольце и предостережение отца. Теодор слушал внимательно, всё ещё глядя на взволнованного министра магии вдалеке. Они отошли подальше от трибун и видели теперь всю картину со стороны. — Папа мне тоже писал, — сказал он, наконец переведя на неё зелено-болотные «семейные» глаза. — Я бы хотел верить, что это несчастный случай, но ваши кольца… — Он покачал головой. — Думаешь, нам стоит переместиться к отцу? — спросила, прикусив нижнюю губу, Нотт. — Нет, — скрестил руки на груди Теодор, — Ваше исчезновение могут счесть за доказательство. — Доказательство чего? — приподнял брови Калеб. — Не знаю, — продолжал качать головой Нотт. — Но что-то произошло, что-то нехорошее. — Нам надо держаться вместе, — предложила тут же Мейд, и Теодор согласно кивнул. — Если что-то случилось… — Мейдлин запнулась, в голову вновь постучал страх, но теперь не из-за плохой сдачи экзамена, а из-за мыслей о худшем, что могло случиться с ними и их родными. — Всё будет хорошо, — успокаивающе похлопал её по плечу блондин, одновременно с этим небрежно потрепав бронзовые волосы Калеба. — «Спаси, возьми, убереги, любых врагов перехитри», — задумчиво проговорил он девиз семьи.