Не нужен

      — Арс!       — А?       — По-читерски, по-прежнему по-читерски… — Антон уже не верит, конечно, что Арс хоть как-то к нему прислушается, но, если он перестанет его отчитывать, Арс может обнаглеть вконец. Можно ли обнаглеть ещё больше, чем сейчас — Антон не знает, но проверять не хочется.       — Прп… П… Прекращай говорить это слово! — у Арсения от эмоций язык уже давно заплетается.       — Но пройдены, — примирительно говорит Антон, внимательно смотря на Арсения. — Три вопроса пройдены, ни секунды не потеряно! Переходим к четвёртому вопросу, он звучит так: колбаса, яйца, огурцы, морковь, горошек, майонез, какого ещё ингредиента не хватает для классического оливье?       Арсений смотрит в камеру немного пришибленно, потому что впервые не может сразу же сказать ответ на вопрос: слишком много слов, на слух тяжело сориентироваться.       — Ну ты, естественно, сразу знаешь, — тем временем говорит Антон, который уже заметил какой-то хитрый огонёк в глазах Арса.       — Секунду, вот секунду, давай просто секунду… — начинает Арс, чей блеск в глазах обоснован только его желанием и возможностью повыделываться. — Я хочу понять логику задающего вопрос.       — Угу, — настораживается Шаст.       — Ты же знаешь, что в классическом оливье… Я сейчас назову как минимум два ингредиента, которых ты не назвал, — Арс искренне считает, что понтоваться надо уметь. И он умеет. Арс всем своим видом демонстрирует, что он сейчас не понтуется, он говорит всем известные вещи.       — Например? — Антон вздёргивает подбородок с лёгким вызовом.       — Ну, например, раковые шейки и красная икра, — не тушуясь жестикулирует Арс.       — Угу, — поддакивает Антон, который сейчас прикусывает себе язык в попытках не рассмеяться.       — Оливье французский, — размахивает руками Арс, разыгрывая свой маленький спектакль.       — Да, — не устаёт соглашаться Антон.       — Ты говоришь про наш советский оливье? — теперь уже с вызовом смотрит Арсений.       — Давай мы исправим, — сразу же сдаётся Шаст. — Какого ещё ингредиента не хватает для обычного, среднестатистического российского оливье, который каждый россиянин ест в новогоднюю ночь? — Антон возвращает вызов: кажется, он понял, что Арс ответа не знает и просто оттягивает время.       «И что ты будешь делать теперь?»       — Вот сейчас, — робко начинает Арсений, — чтобы быть читером, мне нужно ещё раз услышать вопрос, — и смотрит ласково-ласково: «Позволь».       Однако Антон наконец чувствует, что может решать в этом шоу хоть что-то. И он не готов так быстро свою власть потерять: Арсений, конечно, получит свой вопрос, но не раньше, чем того потребует игра.       — А вот хуй там плавал, — ржёт он, и Арсений моментально подхватывает: всё-таки его подловили. — Давай на память, блять, — добивает Антон. — Пока сиди в неведении, — «сучильда», — хочет добавить он, но сдерживается.       Арсений, правда, уже не слушает: он уже придумал, как будет выкручиваться!       — Подождите! Да давайте отцу моему позвоним! — сияет он. Для него отец — непогрешимый авторитет, который точно его спасёт.       — Отцу? — Антон, вообще-то, не просто удивлён, он, считай, шокирован. Арс, который скрывает всё подряд, даже марку своей машины, решил на его шоу позвонить своему отцу? Вот это да.       — Если даже ответа на вопрос не существует, он придумает! — Арс и сам себя удивляет, но рядом с Антоном всегда так спокойно, даже если волнительно, что он готов рассказать даже про отца. — У меня отец очень умный человек, — Арс этим гордится. — И, казалось бы, да, будучи его ребёнком ты можешь в любой момент подойти и сказать: «Пап, а вот это что такое?», — Арсений ломает голос на детский, — и он тебе отвечает. У нас он никогда так не делал. Он, знаешь, всегда отвечал: «Посмотри в словаре».       Антон снова заходится приступом смеха:       — А я-то думаю, откуда ты такой, конечно, — улыбается он, пытаясь сдерживаться.       — Лайфхак для всех людей, кто хочет казаться умным: говорите «посмотри в словаре» вместо слова «не знаю», и будет кайф! — Арсений смотрит прямо в камеру, прищуривая глаз. Это забавная особенность: у Арса немного несимметричные глаза, один как будто бы всегда чуть больше щурится, и иногда, как кажется Антону, Арс намеренно сощуривает его ещё сильнее, делая это своей изюминкой. Забавный: в нём от рождения столько изюма, что хватило бы на целый кекс, а ему всё мало.       — Ну что, папе? Ты хочешь позвонить папе? — максимально серьёзно переспрашивает Антон, потому что всё ещё немного не верит.       — Мне кажется, перед Новым годом надо ему позвонить! — не меняет своего решения Арсений.       — Как хочешь, — легко соглашается Антон, смахивая чёлку.       — Тебя, кстати, прикольнёт, как он у меня записан, — неловко улыбается Арс.       — Прям «прикольнёт»? — переспрашивает Шаст. Его всегда это смешит: из уст Арса слово «уста» звучит куда органичнее, чем слово «прикольнёт». Однако Антон помнит, что Арс не только из Питера и девятнадцатого века, он ещё и из Омска и девяностых. И эта дикая немного смесь и делает его таким… Арсением.       — Ну если ты сейчас введёшь в поисковике «папа» — там нет этого, если ты введёшь «Сергей Александрович» — там нет этого. Но если ты напишешь «Дон»… — Арсений начинает смеяться, посматривая на Антона одним глазом. Арс так любит, когда Шаст смеётся с его шуток, так любит, когда у него получается Антона удивлять… Его «отзывчивость», умение так открыто и честно демонстрировать эмоции, восхищаться и хвалить — это слишком прекрасно. Арс в такие моменты так счастлив, что всё это досталось ему.       — Арс, я не сомневался, что ты в детстве в Омске целовал перстень на кухне, чтобы поужинать, — Антон добивает шутку, а Арсений сияет. Ещё Антон умеет вот так подхватывать на лету и делать смешное ещё смешнее. Вот так, по-доброму, никого не обижая. Антон чудесный, красивый такой и сияющий. Арс смеётся.       Они ещё немного разговаривают о его отце, и Антон, чувствуя некоторую свободу, вставляет свои пару слов — ведь он с этим человеком знаком.       — Ты целовал ему руку, — в шутку выдаёт Арс.       — Не, такой традиции там не было, — смеётся Антон.       Антон ловит себя на мысли: «Интересно, когда я был у них в гостях в последний раз… они знали, что мы с Арсом вместе?». Ему почему-то важен ответ на этот вопрос. Ведь, если знали, получается, они так хорошо относились и к нему, и к Арсу, что Шаст даже не заметил ничего… Такие же волшебные люди, как и сам Арсений, тут и думать нечего.       — Звоним?       — Да-да-да! Ну, не ответит — мама перезвонит, — улыбается Арс. — Подожди-подожди-подожди! — вдруг начинает суетиться он. — Дай прочитаю вопрос, — говорит Арс и тянет свои загребущие ручки к карточке, осторожно посматривая на Шаста.       — Прочитай, — мягко соглашается Антон, чьё сердце от упоминания семейства Поповых уже давно растаяло.       Арс внимательно вчитывается в вопрос. Что там ещё в этом оливье? Лук? Туда добавляют лук? Наверняка. Просто тот не чувствуется?       — Ну типа, «никто не вспомнит про… а, может быть, вспомнит», — рассуждает он вслух. — Окей!       — Мы звоним отцу Арсения, мы звоним «Дону». У нас шестьдесят секунд, — Антон передаёт Арсу телефон и успевает заметить, как тот поправляет и застёгивает пиджак. Господи. Вот же чудик.       — Он же в Омске, сколько там времени? — спрашивает Шаст, пока они ждут ответа. За сон отца Арса почему-то начинает беспокоиться он. Ну, это же из-за него они его побеспокоят…       — О, сбросил! — Арс так умилительно обиженно это говорит, что Антон не сдерживается и снова смеётся. — Скинул смс-ку…       — «Посмотри в словаре», блять, — Антон шутит, а немногочисленные зрители и Арс взрываются приступом смеха.       — Так, а могу я ему отправить смс, — Арс надолго себе расслабиться не позволяет: он пришёл сюда выиграть, значит, нужно быть максимально сконцентрированным!       — Какую? Нет, — сначала отвечает Антон. В смысле, Арс, ты настолько обнаглел, что планируешь скинуть отцу вопрос смс-кой и дождаться, пока он перезвонит?       — Ну мне надо уведомить о том, что я ему буду звонить, — с абсолютно серьёзным лицом утверждает Арсений. В такие моменты Антон честно не понимает, шуточки это или нет.       — Смотри, по правилам нет, но если у вас в семье так принято, то… — Антон ласково улыбается и наклоняет голову: «Тебе можно».       — Давай я посчитаю время… Блин, ну он прям спит уже, наверное.       — Сколько времени в Омске? — заботливо интересуется Антон.       — Ну уже двенадцать ночи… — немного переживает и Арс: действительно поздно.       — Ну, если спит, давай не будем, — успокаивает Антон.       — Блин… Ну давай я ему просто привет передам! Пап, ты точно знаешь ответ на этот вопрос! А я сейчас буду мучиться, потеть, искать его среди своих, — он вздыхает, — среднестатистических в плане IQ друзей…       — Да пошёл ты, — орёт Матвиенко из зала.       — Кроме Серёжи Матвиенко! — у Арса в голове рождается очередная идея. — Серёже Матвиенко мы можем позвонить?!       — Да конечно нет, вот он сидит! — Антон искренне возмущён, типа «Ну хоть какие-то правила давай будем соблюдать, а?!», и машет рукой на Матвиенко.       — О, — псевдоудивляется Арс.       Они дальше рыщут по книге контактов Арса в поисках нужного номера. По ходу дела Антон успевает потребовать с клуба «Громов» деньги за новогодний корпоратив Арса; наткнуться на некую «Галину» — идейную вдохновительницу куриных кубиков (тайну этого номера Антон унесёт с собой в могилу) и смутить Арсения до красных щёк; посмеяться над тем, сколько у Арса в телефонной книге фотографов и зубных врачей. И, наконец, Арсению перезванивает «Дон»…       Прежде чем взять трубку, Арсений снова застёгивает пиджак.       Антон тихонько наслаждается этим разговором: Арс снова максимально уютный. Всерьёз предупреждает отца, что имеется в виду именно советский оливье, а не французский, извиняется за поздний звонок. Играть, кстати, в этот раз пытается честно: зачитывает вопрос. Отец так вспомнить не может, поэтому Арс начинает жулить.       — Может быть, ты другую загадку отгадаешь? «Сидит дед во сто шуб одет»? — подсказывает Арс.       И Антон немного в ужасе: потому что Арс подсказывает неправильно. Он почему-то решил, что в оливье добавляют лук… Антон чертовски волнуется, но зря:       — Картошка, может, варёная? — доносится из трубки.       Арс быстро-быстро бегает глазами по карточке и понимает, как же он продолбался:       — Да! Да, пап, да! — счастливо улыбается он. — Даже я не знал, видишь, а ты знаешь!       Арсений прощается с отцом и снова начинает всматриваться в карточку, думая о том, что был в секунде от провала.       — Круто! Я забыл про неё совсем, а он сказал, — и в этом слышится такая гордость, что Антон, да и все гости в студии, наверное, не могут не умиляться.       Антон, правда, всё равно не упускает случая Арса подловить.       — Папа сказал тебе «картошка», — медленно произносит он и в очередной раз удивляется, как легко порушить Арсову уверенность. Две секунды назад тот был абсолютно убеждён, что отец назвал ему правильный ответ, но всего одна интонация его уверенность порушила. Антон ставит галочку: говорить этому чудовищу о любви каждый чёртов день, пока тот не перестанет сомневаться в себе. И потом говорить, чтобы неповадно было. — А ты его наводил на..?       — Я просто не знаю, как загадать картошку, — кажется, желание «никогда не лажать» у Арса вшито в подкорку, иначе Шаст не может объяснить себе эти попытки выкрутиться, когда все видели, как Арс удивился ответу отца.       Арс на ходу придумывает загадки про картошку и доводит ситуацию до абсурда, пока все вокруг не начинают смеяться.       — Папа ответил тебе «картошка», и это абсолютно правильный ответ! — наконец признаётся Антон, а Арс визжит от восторга.       Они дошли до пятого вопроса.       — Так, Арс, — Антон достаёт последнюю карточку.       — Как круто! — с шальным блеском в глазах улыбается Арсений.       — Ну вообще, папа тебя спас, — восхищается Антон.       — Респектос, — опять пользуется словечками из прошлого десятилетия Арсений.       — Мы переходим к последнему, пятому вопросу, и пятый вопрос звучит так: какое животное является символом две тысячи двадцать первого года по восточному календарю?       — А снова папе нельзя позвонить? — невинно интересуется Арс. — Он просто в апреле родился. — Арс намекает, что отец — телец, а телец — это бык… — Вдруг это его натолкнёт на какую-то мысль!       Они тыкаются по контактной книге Арса совсем недолго, пока не натыкаются на номер Эдгарда Запашного. Арс вообще немного комплексует, что у него в телефонной книге так мало известных людей. Да и в целом он не то чтобы хочет, чтобы в этой самой книге копались долго… Поэтому Запашный так Запашный!       — Ты ему вообще хоть раз звонил? — спрашивает Антон.       — Знаешь, почему я завис? — Арсений смотрит на Шаста своими честными-пречестными глазами, потому что совсем скоро съёмка закончится… — Потому что я придумываю, как, если что, ему подсказать, — смеётся он. — Ну лучше я буду записан как «Арсений-читер», чем как-нибудь ещё они тебе предложат!       Антон снова спрашивает про Запашного и в ходе разговора вспоминает историю про Арса и Эдгарда.       — Не-не-не, не надо эту историю рассказывать! — сопротивляется Арсений, который вообще любит смущаться самых странных вещей. Например, разных носков на ногах.       — Как это «нет», давай вспомним, — настаивает Антон, который должен получить хоть какую-то моральную компенсацию за то, как сегодня «уделали» его шоу.       Антон рассказывает потрясающую историю про Арсения, Запашного и похороны слона.       — Шикарно, просто шикарно было играть «Меняй», блять, потом, — заканчивает Антон, и они звонят, наконец, Эдгарду.       Арс в своём репертуаре: разговаривает безумно вежливо и радуется, как ребёнок, когда при словах «Арсений из Импровизации» его узнают. И получает правильный ответ.       Антон вкидывает реплику про любезность Арсения, а тот активно поддерживает беседу, активно оттягивая момент объявления «результатов».       Арсу так сильно хочется победить впервые. У него в сердце какая-то лампочка загорается при мысли, что Антон потом каждый раз, когда его будут спрашивать про рекордсменов, будет думать о нём.       — Слушай, я не знаю, правильно это, — наконец решается Арс, снова, правда, хитря.       — Это абсолютно правильный ответ, — тихо говорит Антон, перед тем как закончить оглушительным: — Да!       Арс визжит, вскакивает, танцует, поёт, дурачится.       — Ты видел этот танец, ты видел этот танец?! — кричит он, параллельно напевая «Single ladies» и пародируя Бейонсе.       — Это рекорд! Рекорд! — кричит и Шаст.       В конце концов Антон встаёт и скачет вместе с Арсом, пока Стас не успокаивает их.       — Вырежу, всё вырежу, если не прекратите, — не так уж и сурово угрожает он: видимо, даже он пропитался атмосферой праздника.       — Ты первый человек в истории шоу «Контакты», который прошёл все пять вопросов, не потеряв ни одной секундочки времени…       — И не потеряв лица, — замечает Арсений. — Мы видели телефонный звонок Эдгарду!       — Ты победил, и ты получаешь вот этот замечательный приз! — Антон протягивает Арсу круглую штуку с его инициалами. «АП». Наверняка Арс поставит её на самое видное место, потому что, ну, это Арс: он любит побеждать и Антона. Антона, кстати, кажется, даже больше.       Они прощаются со зрителями, поздравляя их с наступающим Новым годом и извиняясь за отмену съёмок, это ведь они во всём виноваты. Арс умудряется и сейчас найти самые добрые слова, Антона хватает только на подвязку к шоу: думать ему становится всё сложнее.       — Я думал, ты в конце скажешь «мы уберём вращающуюся комнату»… — смеётся Арсений.       Антон произносит ещё пару скриптованных, но необходимых реплик, и это всё.       Они закончили.       Шаст снимает микрофон, настойчиво ловит взгляд Арса и шепчет:       — Две минуты, и я буду в уборной на первом этаже. Без меня не начинай.       Арс коварно вскидывает бровь: «Ничего не могу обещать» и медленно встаёт с кресла, чтобы двинуться в сторону двери.       Кажется, его окликает Матвиенко, но он только отмахивается: «Потом, всё потом».