***
Антон влюблён. Арсений, возможно, перестраховывается, но он всё же немного переживает, что Антона ранят его раздумья. Тем более что сегодня с утра он отказался ехать вместе с Антоном на съёмки «Музыкальной интуиции», потому что, во-первых, им на разные моторы, а во-вторых, им не стоит лишний раз приезжать куда-то вместе. Антон вроде не обиделся, но Арс на всякий случай извиняется и постит к себе в инстаграм их личное «КРДТКП», чтобы Антон не забывал, что Арс у него кот, и он с радостью приложится к любым ранам. Арс немного напряжён, потому что Азамат на той самой «Музыкальной интуиции» всё равно говорит ему напрямую: «Ты актёр, дизайнер, натурал? Выбрать можно только два». Антон влюблён. Он постит Арса к себе в сторис чуть ли не ежедневно, снимает его лицо с самых близких ракурсов, его танцы и их разговоры в машине. И не стесняется показывать это миру. Даже как Арс пачкает его брюки «юбилейным карбонадом»: «Ну, в честь юбилея», — сыпятся они вместе. И этого Антон тоже больше не стесняется. Они снимают самый гейский анонс на концерт, потому что даже с третьего дубля у них не получается не переглядываться каждые две секунды. На Антоне ковбойская шляпа, и только ленивый не шутит про «Горбатую гору». Арсений забирает шляпу себе. Антон влюблён. У «Импровизации» юбилей. Они смотрят самый первый пилотный выпуск, где их ещё было шестеро, а Антон и Арсений только-только начали нормально общаться: без колючек со стороны Антона и слегка надменного взгляда Арса. Антон вспоминает о том, что Арса боялись «перепидорить», Арсений смеётся — не получилось. Смеётся и с того, что Антона тогда считали таким натуралистым натуралом, что насчёт него опасений не возникало: розовый пиджак, жёлтые брюки, красный галстук-бабочка и причёска с начёсом… перепидорили. Арс смотрит на то, чего они достигли за долгие восемь лет, как когда-то за три года от этого пилота дошли до первого эфирного выпуска, и смотрит Антону в глаза: «Пацаны, если когда-нибудь кто-то из вас начнёт выгорать… Просто посмотрите это». Антон от темы выгорания уже отходит, и, хоть и благодарен Арсу безумно за постоянную поддержку, гораздо больше внимания уделяет тому, как Арс начинает нервно смеяться и перебирать пальцы просто при упоминании свадьбы… Антон влюблён. Арс сначала трусит немного, потому что так часто они демонстрировали своё общение только в самом начале карьеры, когда ещё понятия не имели о том, что будут любить друг друга без памяти. И потому что на него внезапно накатывает всё осознание того, как многого они достигли, какой длинный путь прошли. Он очень боится рисковать карьерой Антона, но за себя уже не боится — про него всё и так давно было понятно. Арс ловит себя на мгновение на мысли, что он никуда переезжать не будет, потому что переживает за Шаста, но потом усилием воли заставляет себя не решать за другого человека. И выбирает Антоном гордиться. Тот каждый день выбирает любовь и больше не хочет жить в страхе и ограничениях, лишая себя самой жизни своими же страхами. Да, наверное, это опасно и безрассудно, и Арс обязательно должен подумать о том, как защитить хотя бы Антона в случае чего, но сейчас он впервые чувствует себя абсолютно счастливым и любимым. И если Антона это делает таким же счастливым, то пошёл в жопу чёртов страх. Антон влюблён. И Арс влюблён тоже, поэтому ему больше не страшно. Ведь, как он сказал Серёже, оно того точно стоит. Антон в его жизни — подарок, ни больше ни меньше, и Арс тоже больше не может молчать. «У нас для вас тоже подарок», — говорит он в своей сторис и показывает довольного Шаста, сидящего рядом. Они теряют всякий стыд и снимают общие сторис, где будто бы играют в зеркало. Такой задумки изначально не было; им всем вчетвером просто хотелось снять что-то, что сломало бы всем мозг, но в итоге Антон и Арсений непреднамеренно получаются отражениями друг друга. Сторис в костюмах гусаров в инстаграме Арсения; сторис с танцами Арса в инстаграме Антона. Арс просыпается в одной постели с Антоном каждое утро и каждый вечер засыпает в его объятиях. Таскает его шмотки, делится с ним своими перекусами, потому что Антон постоянно голодный, укутывает его в шарф и позволяет надевать шапку на себя, потому что иначе Антон угрожает забрать у него свою кепку. Они друг в друга влюблены, но, наверное, это не самое важное. Они друг друга любят, и это гораздо важнее. Арс думает, что Питер — это, конечно, его любимый город, но Антон дороже, чем даже Питер. Он понимает это днём тринадцатого февраля, в первый съёмочный день, когда видит, что Антон больше даже на камеру не меняет своего к нему отношения: в каждом его жесте и слове, во всём — одна лишь любовь. Арсений одновременно в восторге и в шоке от того, как же сильно Шаст изменился за жалкие полгода. Он раньше и мечтать о таком не мог, а теперь иногда вспоминает ту рекламу с Арсением Шастуном и думает, что не такая уж и уродская у Антона фамилия. Арсений смеётся, когда вспоминает, что ещё ни в одном фанфике без метки «альтернативная вселенная» он не читал о свадьбе или хотя бы мыслях о ней. Возможно, дело в том, что читал он не так уж и много, но всё же, кажется, его реальная жизнь стала нереальнее, чем даже самые смелые фантазии шипперов. — Шаст, — Арс залипает на него уже минут десять, что они лежат в постели. — М-м? — Антон поворачивается к нему и приоткрывает глаза. — А мы будем завтра праздновать День всех влюблённых? Я, кажется, кое-что хочу тебе сказать. Антон расплывается в улыбке: — Может, скажешь сейчас? — Не-а, хочу романтическую обстановку, свечи и вот эту всю фигню. — Ну, — тянет Антон, — у нас же выходной в понедельник, так что давай заедем завтра после съёмок за едой, я найду свечи, и будем ночью праздновать. Правда, формально это уже будет пятнадцатое февраля. Арсений довольно кивает. — Только без подарков, ладно? А то у меня для тебя только валентинка. Антон обнимает его покрепче и шепчет на ухо: — Спи, чудовище, — Антон нахватался прозвищ от Арса, — завтра рано вставать. Арсений честно пытается заснуть секунд пятнадцать, а потом начинает разговор снова: — Я волнуюсь. — Почему? — Нам завтра играть «Меняй»… Как думаешь, то, что Стас поставил эти съёмки на День всех влюблённых, значит, что он больше не против наших отношений? — Честно говоря, я думаю, что он решил больше в это не лезть, а «Меняй» в День всех влюблённых — это скорее подарок фандому, чем нам, — Антон бездумно начинает зарываться рукой в волосы Арса: у него уже такая длинная чёлка, прям как у самого Антона! — Наверное, ты прав. Арсений ворочается ещё немного, а потом всё-таки засыпает: вероятно, от усталости.***
Арсений с утра нервничает, нутром чуя, что этот день будет особенным. Он изо всех сил заставляет себя отключиться от мыслей о предстоящем втором моторе и «быть в моменте»: отыграть хотя бы первый. В гостях, как назло, Митя Фомин, к которому у Арса не было претензий до этого утра, но тот ведёт себя как-то задиристо, и у Арсения мгновенно включается неприязнь. Может, конечно, это просто нервы. — Всё в порядке? — спрашивает Антон после «Сцен из шляпы». — Да, просто переживаю и психую немного… сдерживаюсь из последних сил, — Арс жует губу особенно сильно. — Не сдерживайся, — Антон чуть не пожимает плечами легкомысленно, но потом понимает, что Арс может воспринять этот совет как стандартную фразочку «на отъебись», поэтому поясняет: — Ты прекрасен в любых своих эмоциях, а в злости обретаешь ещё большую яркость. И ты настолько опытный и потрясающий импровизатор, что ты и это подашь смешно. На концертах ты не сдерживаешься, и все в восторге. Не сдерживайся и здесь. Арс смотрит на него очень внимательно, а потом только быстро кивает. — Потанцуем? — говорит он Антону на ушко во время «Следователя», наклоняясь к нему интимно близко и отрубая свой микрофон. Если уж «не сдерживаться», то по полной. Антон отмазывает его, говорит, что он и вслух может это сказать. Арсений качает головой — не может. Они устраивают танцевальный баттл или танцевальный хаос — кому как больше нравится. Серёже никак не нравится: его вытолкнули из декорации. Арсу гораздо легче: эмоции нашли выход. Они прекрасно отыгрывают мотор почти до конца, пока не доходят до «Без чувств». Тут Арсения снова несёт. Антон видит, как тот злится на его тупость. И извиняется раз за разом. «Ну не бесись на меня, это же я, я работаю без выходных», — беспомощно разводит он руками, и слава богам, он не может слышать, как жалко звучит, но Арсений слышит и усилием воли заставляет себя успокоиться. И показывает «взбитые сливки», снова «не сдерживаясь», потому что так Антон поймёт сразу. Антон и понимает: «Ну, это сливки. Намазал, слизал и сразу потрахался!». Арсений думает, что на пути домой они должны захватить ещё и сливки. Осталось только объяснить «взбитые» и отыграть ещё два мотора. Арс показывает, как взбивает подушку: он делает так каждый вечер и со своей, и с Шастовой. «Взбитые сливки?» — наконец понимает Антон. Арс улыбается. Антон думает, что на следующем моторе не будет сдерживаться уже он.***
— Итак, первая импровизация «Меняй», — объявляет Паша. Зал орёт так, что Арсу даже немного страшно: такой отдачи он ещё не помнит. Главное — не разочаровать. — В этой импровизации Арсений и Антон будут разыгрывать некую сценку! — Ты вообще что-то помнишь, братан? Ты что-то помнишь? — Антон, кажется, волнуется не меньше. Арсений отрицательно машет головой. — Ну ничего, как-нибудь разберёмся, — успокаивает их обоих Шаст. — Итак, смотрите. Муж жене подарил на день рождения вместо смартфона билет на концерт «Импровизации». И, как это было в первых выпусках, Арсений — муж, Антон, — Паша карикатурно смеётся, — жена. Поехали! Они начинают. Так смешно, пять лет назад они играли просто парня и девушку, а сейчас уже женатую пару. Забавно. Арсений несёт какую-то чушь местами, забывается порой, умудряется даже полапать Шаста за задницу, и это точно вырежут, но не может не замечать, что у них получается смешно. Они чувствуют друг друга ещё лучше, чем пять лет назад. Он полностью доверяется их реакциям, не стесняется проявлять свои эмоции и реагировать на эмоции Шаста. Всё идёт просто отлично, пока Шаст не начинает играть не по правилам. — Так, давай я тебе тоже подарю подарок. У нас же дни рождения рядом: у меня девятнадцатого, у тебя двадцатого! Арсению очень хочется закричать, что «из жизни не надо», но Антон смотрит на него таким долгим взглядом, что Арс не говорит ничего, только начинает каждое слово ловить ещё внимательнее. — Давай я тебе тоже подарю билет на какое-нибудь шоу! — продолжает Антон. — Фу, нет, какое говнище, не смей. Ни на какое шоу, блять, пиздец, — орёт Арсений, потому что не понимает, чего ещё ждать от Антона. — А теперь давайте для эфира, — комментирует Паша, и они возвращаются к предыдущему «Меняй». Арсений надеется, что в этот раз Антон предложит другую идею для подарка, но Антон продолжает гнуть свою линию с билетом на шоу, в этот раз не давая Арсу даже возмутиться. — На какое бы шоу подарить тебе билет? Даже не знаю… Хотя нет, знаю. «Давай поженимся», — на одном дыхании произносит Шаст и смотрит прямо ему в глаза. И это, конечно, вырежут тоже. Из эфира. Но в памяти Арса этот момент останется навсегда. Паша кричит: «Всё, хватит», и смеётся. Арсений же находится в каком-то странном состоянии: соображать тяжело. — Сейчас было «Меняй», — говорит он на камеру, — ну это, конечно, как секс, — он имеет в виду, что «если умеешь, то никогда не разучишься», но Антон комментирует по-своему: — Тоже пять минут и в конце «давай поженимся»? Арсений всё понимает: Антон одной фразой показывает, что от своих слов отказываться не собирается. Арс подумает об этом потом. Кажется, им с Антоном обоим есть, что сказать друг другу. — И вот вы удивляетесь, что вас двоих называют педиками? — заявляет Дима, отыгрывая хейтера «Импровизации» в «Вечеринке». — Кто называет, ты?! Дима на секунду тушуется: — Я не называю, я знаю. Зал верещит, а Арсений даже не бесится, потому что на правду не обижаются. — У меня к нему чувства, а он любит Шастуна, — уже заявил пару часов назад Матвиенко, и Арс думал, что больше его сегодня уже не удивить, но сюрпризы кончаться не собираются.***
— Кто начнёт? — Арсений зажигает последнюю свечку и усаживается за стол, пока Антон разливает вино. — Я не шутил, Арс, — Антон садится рядом, а не напротив, как вроде бы планировалось, и берёт ладонь Арса в свою. — Я знаю, что ты даже на переезд пока не согласился, а я уже давлю со следующим… предложением, хотя ещё месяц назад заявлял, что мне это нафиг не нужно, но… Я не имею в виду сейчас, но типа… Я просто хотел сказать тебе, что я бы хотел. — Я хочу переехать в Москву, — Арс сжимает ладонь в ответ. — Но, во-первых, мы оба должны понимать, что здесь не всё будет зависеть от наших желаний и, как говорится, «хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах», поэтому это может занять даже не месяцы, а годы, но я хочу попробовать. Антон удивлённо раскрывает глаза и уже хочет задать тысячу и один вопрос или зацеловать Арса до смерти, но тот прикладывает палец к его губам: «Тшш». — А во-вторых… сначала я хотел бы обсудить с тобой одну вещь. Только обещай, что дослушаешь до конца, — Арсений внимательно смотрит на Антона, пока тот не кивает. — Я обещал тебе подумать ещё об одном. О твоём расставании с Ирой. Я хочу, чтобы у тебя была подстраховка. Если я перееду к тебе, нас точно будут видеть вместе чаще. Это сейчас прозвучит надуманно-альтруистично, но меня уже считают геем, и я так давно превращаю это в шутку и в часть своего образа, так что, по крайней мере, я могу на это надеяться, мне слухи о наших отношениях навредят не слишком сильно. Тебя же почти все считают натуралом и жертвой шипперов. И я не хочу, чтобы это менялось. Я пиздец как переживаю за твою жизнь и карьеру. Да, ты сказал, что Ира уже не может быть прикрытием, потому что, если люди вместе пять лет, то им начинают задавать вопросы и что-то подозревать, но… Она снова станет им, если вы поженитесь. Если вдруг мы проебёмся настолько сильно, что безболезненно отмазаться будет почти невозможно, предложение Ире сможет вытащить тебя практически с самого дна. Антон смотрит на него немного отрешённо и даже обиженно. — Нет, Шаст, я не предлагаю тебе на ней жениться. Ни в коем, блять, случае… кроме одного. Да и в этом тоже не предлагаю. Я просто хочу, чтобы ты знал, на какой риск мы пойдём, если я перееду к тебе, и чтобы подумал о существовании такого варианта. Это ваши с Ирой жизни, и решать это должны только вы вдвоём. Просто рассмотри ещё и его, ладно? — Я понимаю все риски, Арс, — Антон понимает, насколько тяжело дался Арсу его монолог, поэтому хоть его немного и задевает то, что Арс считает, будто он мог отнестись к своему предложению безответственно, не думая о последствиях, он старается не показывать этого. — Я обещаю не рубить с плеча и ещё раз подумать обо всём. Но ты так и не дал мне ответа, а я бы хотел сегодня поговорить о тебе и мне, а не обо мне и Ире, ладно? Арс обхватывает его лицо ладонями и привычно гладит по скулам: — Я бы очень хотел однажды сказать «да», — шепчет он. — И когда-нибудь, когда я не буду считать это пустым обещанием, я обязательно скажу. Тебя устроит такой ответ? — Полностью, — Антон берёт его ладони в свои и прижимается губами к губам, чтобы поцеловать так, как целует только человек, который убеждён, что если это не любовь, то любви ему не надо. Дайте ему Арса, желательно на всю жизнь, и вы не найдёте человека счастливее. Потому что в целом мире только он ему по-настоящему «нужён». — Достанешь сливки? — просит Арс. И кто такой Антон, чтобы ему отказать.