Вино для хорошего человека

«Ты загоняешь меня в угол и смеешься надо мной». Нет. «Ты смеешься надо мной и выставляешь меня дураком». Все еще не то. «Ты знаешь, что ошибаешься, и все равно делаешь это потому, что тебе нравится выставлять меня дураком». Наруто все гадал, что ему скажет. Он не знал, отчего так потеют его ладони и отчего его сердце выпрыгивает из груди. Реакция была абсолютно непропорциональна его чувствам. Или ему так казалось? Может ли быть такое, что все это время он избегал его, интуитивно полагаясь на то, что если тот с ним заговорит — он будет согласен на все, чтобы этот человек был его? Он вспоминал все те разы, когда он случайно ловил на себе взгляд Саске. Каждый такой раз был для него маленькой смертью, а он так наивно полагал что все дело было в зависти. А когда Наруто забрел на свое озеро и увидел там Саске? Как он туда только попал? Как узнал? Каков шанс, что он чувствует тоже, что и Наруто? Мысли были сумбурны, а клубок внутри все больше закручивался, оставляя Наруто один на один с его самым большим страхом — страхом неизвестности. Домик, в котором жили Учихи стоял недалеко — через дорогу. Окна Наруто выходили как раз на его крыльцо и (как не иронично) на комнату Саске. Он там редко появлялся, поэтому до этого момента Наруто даже не задумывался об этом. Только когда он оказался в таком положении он это заприметил. Его занавески были зашторены, но все еще можно было заметить свет, который пробивался сквозь ткань. За этот вечер они не сказали ни слова друг другу, избегая малейшего контакта. Сначала Узумаки искренне волновался по этому поводу, но со временем это сходило на нет. Как и желание поговорить. Внезапно Наруто понял, что даже не знает, о чем с ним говорить. Охватила паника, а все, что он мог с ней поделать — сделать вид, что он перепил вина и пойти к камням, откидываясь на спину и рассматривая темно-синее небо. Он так увлекся, что чуть было не забыл о их встрече. Наруто оттягивал как мог. Он нашел тысячу и одну причину почему он не может пойти туда сейчас, от банального помочь в доме до еще более банального (и глупого, если знать его мать) что не пустила мама. Узумаки выдумал себе столько всего, что, когда оказался перед входной дверью этого чертового дома, начало казаться что он сказал уже все и говорить больше им было не о чем. Но… договор все же был, и каким бы трусом он сам себе сейчас не казался — он хотел этого. Хотел до такой же дрожи в коленях, как и расстраивался, и переживал, и ненавидел себя до этого. — О, Наруто… — дверь открыла его мама, на ее лице не было удивления, но судя по тому, что она сказала, она должно было быть. Понятно, в кого пошел Саске. — Ммм, да, здравствуйте, — он слегка кивнул, прислоняясь к дверному проходу, — я к Саске… — Саске? — переспросила она, все же впуская его дальше, рукой показывая на второй этаж, — Не знала, что вы общаетесь так близко. Наруто последовал за ней, не решаясь на это ответить правдой. Хотя, какая тут правда? Они никогда не были достаточно близки чтобы ходить к друг другу в гости по ночам. Он кивнул, улыбаясь, и неловко потирая затылок, а после и вовсе скрылся за стеной, ведущей наверх. Наруто не хотел с ней говорить, да и она, кажется, узнала все что ей было нужно. Дом Учих был такой, как он себе и представлял. Все в темных тонах, а на стенах развешены дорогие антикварные картины. Около одних дверей стояли горшки с цветами, около других — дорогие вазы. Было убрано и везде пахло ягодами. Наруто пришлось даже остановиться около одной из картин в этом бесконечном коридоре. Это была реплика, но такая хорошая, что на миг он засомневался, что семья Саске из приличных и не украли ли они ее с амстердамского музея? — На что смотришь? — плеча коснулась мужская рука, а над ухом почувствовалось дыхание. Теплота пришла вместе с узнаванием. — Не пугай так, — он обернулся, рассматривая теперь Саске, — смотрю на ночной дозор Рембрандта. Такая копия удачная, — он пытался обуздать собственное возбуждение, но кажется, это у него плохо выходило. В какой-то момент ему показалось, что даже ресница на его глазу дрожит от нетерпения и страха. — Она у нас хороша, это да, — Саске перевел взгляд за спину, и это стало спасением для Наруто, — забавно, что он таки дневной оказался. — А? — Наруто поднял брови, не совсем уверенный в том, кто оказался дневным. — Картина, — палец Саске указал за спину, не отводя взгляда. Казалось, он рассматривает ее с таким же воодушевлением, как и Наруто всего несколько минут назад, — это дневной дозор, после реставрации была замечена смоль, которая снялась и оказалось, что действия происходят днем. Наруто не собирался на него так смотреть. Он готов был провалиться под землю от смущения, однако все же вот он: стоит почти в плотную с мужчиной и бесстыдно его рассматривает. Точнее рассматривал, до того момента как Саске не взглянул на него в ответ. Узумаки отвел взгляд. — А почему же ее так назвали? — спросил, спросил что угодно чтобы не молчать. — Ошибка, — просто ответил он, наконец отходя на пару шагов назад, — но я все же считаю, что это не так. В смысле… — он указал на дверь в самом конце и пошел, ожидая, что Наруто поступит так же, — если из-за сажи так легко спутать день и ночь, то название иронизирует над нами, не думаешь? Стакан и пуст, и полон. Наруто пытался, но плохо соображал, о чем говорит Учиха. — Оно иронизирует над теми, кто позволяет. Если не думать об этом, то все, что ты видишь это ночь и гадать не нужно. Саске обернулся, чему-то улыбаясь. — Ты все упрощаешь. — А ты усложняешь, — ответил сразу Наруто, останавливаясь вместе с Саске около двери. Она была такая же, как и пять дверей до нее, но все же отличалась — за ней была комната Саске. От осознания этого факта Наруто готов был пищать от радости. Порой ему казалось, что он ведет себя как придурок, когда думает о Саске и вообще, когда он рядом. — Заходи, — за дверью оказалась самая обычная комната. Однако одна деталь все же бросалась в глаза — она была светлее, чем все остальное в этом доме. Не то чтобы он видел весь дом, однако зная Учих, это вполне могло оказаться правдой. — Очень уютно, — забил он тишину, присаживаясь на кресло рядом со столиком. Наруто пытался выглядеть непринужденно, однако, когда дверь закрылась он окончательно понял во что влип. Вот как сейчас поступит Учиха? Кажется, Саске не спешил первым начинать диалог. Его руки были сложены в замок, а сам он уже восседал на краю своей кровати. Нервным он не казался, наоборот, Наруто решил, что он сейчас собран и как никогда серьезен. Глаза, сверкающие в потемках, были своего рода наградой для Наруто: глядя в них, он мог понять, что перед ним все же живой человек. — Ты не думаешь, что ты чересчур перенапрягаешься? — спросил наконец он, — Расслабься, я тебя трогать пока что не буду. И кто ему только сказал, что это хорошая новость? — Я расслаблен, — соврал Наруто, как-то ненатурально начиная чесать затылок. Саске решил поверить. — Ты здесь надолго останешься? — спросил Наруто, неуверенный в том, что в этой тишине так его напрягает. — Думаю на все каникулы, а что? — Я не знал что вы с Сакурой вместе, надеюсь ты не заставишь ее скучать,  — Наруто наконец-то понял, что в этой ситуации его раздражает. Вокруг темно. Он привстал, обходя прикроватную тумбу и нащупал рукой очевидный переключатель. Гладкий пластик поддался всего на секунду, а после его руки коснулась чужая. Холодные пальцы прошлись вдоль локтя, оттягивая руку назад, как и всего Наруто, а потом вернулись на запястье. — Не сейчас, — он шептал. Теплота с его губ достигла шеи Узумаки, оставляя за собой след из мурашек, которыми он покрылся моментально, — дай почувствовать. Наруто напрягся, его движения стали медлительны, а пульс — учащенным. Он знал, что это очень хорошо почувствовал Учиха, ведь он держал уже и его вторую руку именно за запястье. Считал, сидя с обоими руками на пульсе чужого человека в кромешной темноте. Будь Наруто чуть менее раскрепощен подумал бы что его сейчас домогаются, не иначе. Ему хотелось спросить какого черта происходит, но отчего-то вся брань встала ему поперек горла, не давая произнести и звука. Вот сейчас он спросит, и все рассыплется. Весь момент всполохнёт ярким племенем и все что ему останется — это воспоминания, что он когда-то ощутил что-то волшебное, возбуждающие и страшное и решил это закончить, едва только выпала возможность продолжения. Наруто не был уверен, что Саске ощущает тоже самое и от этого осознания стало еще страшнее. — Оставь свет выключенным, — произнес он. Голос был тих и быть может именно поэтому такой хриплый; создавалось ощущение, что ему больно. Таким тоном говорят только о чуть было не затянувшихся ранах, которые разодрали вновь, — я не знаю, что со мной не так… — признался он, наконец отпуская его руки, — я не знаю, почему повелся, едва увидев тебя тогда. — Повелся? — шепотом спросил Наруто, будто бы боясь потревожить тишину. — Я обещал, что не буду, — Наруто слышал, как тот наконец сел на место; на его шее больше не было жара и его мурашки заметно сошли, — Когда я тронул тебя при знакомстве подумал, что это должно было закончиться, но когда мы сели за стол и ты начал спорить, Наруто, то как ты говорил и каким раздраженным казался твой голос, — почему-то он замолчал, оставляя Наруто в недоумении, — я думал, что не выдержу. Возьму твою руку, прижму к ближайшей стене и поцелую, не смотря на наши семьи за столом. Это звучало как очень личное и очень болезненное признание. Наруто стало совестно, ведь его реакция была куда менее экспрессивной. Все, что он хотел с ним сделать — это ударить. Но какова вероятность того, что это не было подменой понятий — он не знал, поэтому заикаться не смел. Быть может, он ошибается и их чувства были вполне себе взаимны. — Почему сейчас это не сделаешь? Мне для этого нужно с тобой спорить? — Наруто повернулся к нему, не совсем уверенный в том, что его видят. Но глаза рядом все также сверкали, пусть даже уже и без очевидной насмешки. Пауза так затянулась, что Наруто шикнул от негодования, — И как давно это продолжается? — последнее звучало так глухо, что он был удивлен, когда Саске начал отвечать. — С того дня в школе, когда мы с той девчонкой пошли на озеро, — он откинулся на спину, пряча глаза за рукой, — я целовал ее и внезапно увидел тебя. Я знаю, что ты смотрел и ты знал, что я в курсе. Меня это так завело что я больше не смел никого туда звать. И при этом я так испугался что ты расскажешь отцу, и неожиданно для самого себя меня начало интересовать почему ты этого не делаешь. Ты же всегда знал, как он был против любых отношений до поступления в университет. Я приходил сам раз за разом, но тебя там никогда больше не было. Он убрал руку и впервые у Наруто не было слов. На добрые пару секунд. — Я понятия не имел, что ты туда приходил и ждал меня, — признался он, — и знать не знал, что тебя это заведет. — Почему-то я так и думал. Однако лучше мне от этого не станет. Те дни, когда ты ходил мимо меня и вел себя так, будто бы меня нет все еще снятся мне в кошмарах. А когда мне пришлось уехать все стало еще хуже. Все, что было в моих мыслях — ты наверняка сидишь на том месте с кем-то еще и целуешь ее также, как и я целовал ту девчонку, мести ради, — была слышна насмешка, но непонятна ее причина. — Саске, — он присел на край кровати, не дотрагиваясь, но и не отодвигаясь слишком далеко, — посмотри на меня. На удивление он отпустил руки и в его глазах впервые была замечена растерянность. В комнате была зажжена всего одна небольшая лампа, но ее хватило, чтобы осветить все его чувства и выставить их перед Наруто. — Я не целовал там девушку, — он хотел было что-то сказать, но Наруто выставил руки вперед и перебил, — я никогда никого не целовал, — а вот и признание, так надежно спрятанное ото всех. Причина, по которой эта тема казалась такой запретной в разочаровании, которое может последовать. В каком именно — он уже не понимал. Может, он бы решил, что Наруто неопытен и оставил его в ту же секунду? Может же? — Ты серьезно? — он растерялся, — тебе же уже восемнадцать, я думал, у подростков гормоны шалят, и они в состоянии перецеловать всех мало-мальски подходящих девушек в округе. Особенно у таких, как ты. — Я похож на человека, который бы так легкомысленно относился к такому серьезному шагу как первый поцелуй? — почему-то было обидно. Это было именно то, чего он боялся. Он махнул рукой и отвернулся, — я думаю, мне стоит уйти, этот разговор нас никуда не приведет. Его взяли за руку и что-то опять воспротивилось его же словами, поставило блок, замок, сковало цепями и наложило миллионы печатей. Это что-то скомандовало ему остановится и никуда не уходить, и он так поступил. — Я не хотел тебя обидеть, не уходи, пожалуйста, — он притянул Наруто ближе к себе, неожиданно обнимая сзади. Возможно, в каких-нибудь романтических фильмах это и было бы уместно, но не тут и не от него. Его руки не были нежны и вовсе не грели его талию. Они были грубы и от них веяло силой, такой, которой трудно противиться, но это был бы не Наруто, если бы он не попытался. Он положил свои поверх, и попытался их скинуть. Решимость была, сила была, но ноги отчего то подкосились. Холодные руки все еще оставались на месте, а их обладатель принялся втягивать воздух за спиной Наруто. Он это чувствовал, тот момент, когда тобой дышат и не могут надышаться подобен алкогольному опьянению. — Ты пахнешь апельсином, — была слышная горечь в его голосе, — когда ты появляешься рядом я всегда знаю что это ты, даже если не видно лица и силуэта твоей тени — в который раз признался он, уже переставая втягивать воздух и утыкаясь в спину лбом. Ситуация смущала Наруто куда больше, чем он это показывал. Он не мог открыть рот уже добрые две минуты и это загоняло его в еще большую краску. Казалось, скажет он сейчас хоть слово и его поймают за руку. За его мысли должна быть расплата, — Наруто, — он поднял руки чуть к верху, охватывая теперь грудь. Это слишком интимное касание для Наруто. — Я тебя слышу, — наконец-то сказал он, боясь выдать в голосе собственную никчемность перед ним, — можешь опустить руки? Мне немного неудобно, ты сильно сжимаешь, — актер с него был никудышный, что только подтвердил смешок Саске. — Ты правда этого хочешь? Или боишься, что все зайдет слишком далеко и ты не захочешь больше уходить? — Я и сейчас не хочу уходить, — скрипя зубами признался он. Его руки легли на чужие, и немного спустили их вниз, обратно укладывая на талию. Появилась тяжесть на этих самых руках, было сложно взять и отпустить, из-за чего он в который раз за день сдался, оставляя их там. Ощущая, как под его теплом теплеют руки Саске, — я столько от тебя убегал, что уже не хочу. — Зачем ты это делал? — спросил Саске, никак не возражая против действий Узумаки, как тряпичная кукла он принял каждое движение и не решался этому противиться. — Почему раз за разом ты все дальше от меня убегал? В последние дни школы я совсем тебя не видел. Наруто разжал руки, поворачиваясь на пятках к лицу Учихи. Хотелось бы ему признаться, что убегал он из-за огромного страха, который жил в нем. Убегал из-за незнакомых чувств, которые ужасали своей инородностью и требовали, чтобы их заметили, тогда как рассудок диктовал ему, что эти чувства ни что иное как ненависть. Убегал, потому что не умел и не хотел усложнять себе жизнь. Но судьба такая штука, что даже самые страшные кошмары могут стать реальностью, как только ты о них забудешь. Он выпустился со школы, нашел себе подработку на их винодельне, писал стихи, играл на гитаре и днями на пролет сидел у моря, или у озера, любого источника воды который топил его печали по несбыточному так же, как он их топил за обедом на сборе душ в вине. Он старался не вспоминать о нем и в какой-то момент действительно перестал думать о Учихе. Только было решил, что все — конец, как тут опять эти черные глаза, гадкая усмешка (такая, как будто бы он знает все твои секреты и прямо за столом расскажет все всем, кто только пожелает покопаться в этом грязном белье) и холодные руки, с длинными пальцами и синими венами, которые так хорошо просматривались сквозь тонкую кожу на его запястьях. Наруто готов целовать их вечность. Выводить узоры большим пальцем, как кот тереться о их своим лбом, крепко сжимать, а потом смотреть как кожа моментально розовеет. Готов посадить его на цепь, сжимая их наручниками, а ночью выцеловывать каждый синяк на коже. Наруто пугали свои мысли и свое состояние, когда он был рядом. Создавалось ощущение, что он забивает собой все его мысли, выворачивает всю его душу, достает оттуда все самое сокровенное и сокрушает его, сам того не осознавая. Он знать не знал, когда это началось; это было подобное снежному кому, он так его избегал, что сам не уловил тот момент, когда все его мысли стали о том как бы от него спрятаться. Как бы он не заметил его, но при этом как бы достать больше информации о его жизни. Он ощущал себя чертовым сталкером, и он им и был. В какой-то степени, Саске был не лучше. Загорелая рука Наруто, что так контрастировало с холодной кожей Саске, прошлась по его лицу. Саске закрыл глаза, утыкаясь в его руку с каждым движением, чтобы стать еще ближе. Рукой очень хорошо ощущалось то, как дрожь пробила его тело. Он дрожал и был открыт полностью, однако все еще не хотел включать дополнительный свет. Но Наруто понимал его стремление к темноте, казалось, включи они свет и их ласки станут чересчур реальным, чересчур серьезными. Это пугало почти также, как и сами эти чувства. Его руки опять прошлись по пояснице, и он не сдержал тяжелый вздох, когда Наруто на секунду дернулся и перестал гладить его по щеке. Никогда в жизни он не хотел так кого-то защищать как Саске сейчас. Как же он раньше не замечал, что он хрустальный. Руки сзади сцепились в замок, и он прижал его ближе к себе. Он так боялся, что его бросят сейчас, что начал вдыхать его запах с каким-то особым остервенением. Сердце Наруто опять сжалось от этого. Он не собирался его покидать, он тоже уязвим и готов ему сдаться, как он только этого не видит? — Я не уйду от тебя, — сказал он, но Саске плохо слышал его, пребывая в каком-то особом состоянии, — Саске, я не уйду, — он повторил, громче чем до этого. И сделал что-то странное — поднял его за подбородок кверху. У Саске все еще были закрыты глаза, но он их начал медленно открывать, его лицо было плохо видно, и в нем боролись два мнения на этот счет — одно мнение было основано на том, что он хотел бы сейчас его увидеть больше всего на свете, а другое — что если он его увидит все точно будет кончено для них двоих. Он хотел поцеловать его сейчас, хотел дать понять, что он ценит его открытость, что он чувствует похожие вещи и что больше всего на свете он бы сейчас желал взять его на этой кровати, а после целовать до синевы на губах. Он хотел сделать это с ним первым. Пусть в нем и боролись постоянные противоречия, но знать, что у него был шанс, а он его упустил из-за трусости — невыносимо. Он полностью сдался и наклонился ближе. Замер на секунду, пытаясь совладать со своей нервозностью, а после таки коснулся его губ своими. Саске, кажется, ошалел, так как перестал двигаться совершенно. Его целовали неумело, медленно, и с таким чувством, что все поцелуи до этого наверняка показались Саске чем-то бесполезным. Он раз за разом мазал по его губам своим, всего пару раз случайно цепляясь зубами, на что последовала неожиданная реакция — стон. Саске все еще дрожал, уже не такой шокированный тем, что Наруто таки это сделал, однако его руки все так же тряслись, а сам он цеплялся за его спину, притягивая к себе на колени. Ему казалось, что, если он отпустит его сейчас — он уйдет и ему было страшно от этого. Наруто все это видел и прекрасно понимал, а поэтому послушно присел на колени, бесстыдно раздвигая ноги и присаживаясь к его паху максимально близко. Ноги затекали и болели, но он сам того не осознавая начал тереться о него. Как самый настоящий девственник он поверить не мог, что это сейчас происходит. Сама идея секса была не особо ему интересна, а Саске всегда заставлял его уши гореть. Но вот секс с Саске — кто бы мог подумать, что это так его заведет? Учиха отпустил руки, хватаясь за конец рубашки и снимая ее с Наруто. Он случайно задел его сосок и Наруто не мог спокойно отсидеть и не обратить на это внимание. Его тяжелый вздох и усиленное трение о чужой пах давало понять, что ему это безумно понравилось. А Саске понравился Наруто, которого завело, что его сосок задели. Член терся о ткань шорт и в какой-то момент стало трудно дышать от запаха смазки в комнате. Это было так развратно, что зайди сюда хоть кто-то он сразу поймет, что тут точно был секс. Тело Наруто было чувствительно, он все гадал, как Саске мог знать об этом и как так точно использовал это против него. Он кусал его за шею и у Наруто из-за этого стала кружиться голова. — Снимай шорты, — скомандовал Узумаки, не совсем уверенный откуда в его голосе такая сила. И в тот же момент такая безнадежная слабость, которая была так хорошо видна на последнем слове, когда он быстро перешел в шепот, — свои и мои, сейчас же, — он не узнавал самого себя и ему было неведомо что он по этому поводу чувствует. Он привстал, давая Саске свободу. Вопросы Учиха не задавал, быстро расшнуровывая свои. Его пальцы путались в шнурках, а движения были хаотичны. Он стянул их так быстро, как только мог вместе с трусами. Наруто чувствовал его желание и отчего-то ощущал свое превосходство. Его заводила мысль о том, что Учиха Саске не может удержать свой член в штанах и все из-за поцелуя с ним. Он на секунду замешкался, когда присел обратно на кровать и дотронулся до штанов Узумаки. Нервозность была так хорошо заметна, что Наруто положил свою руку на его щеку, успокаивающе прикасаясь. Руки Учихи прошлись вдоль шорт, стягивая их просто так, а за ними и трусы. Резинка была растянута, так что с ними не пришлось долго возиться. Наруто чувствовал, как в потемках рука Учихи добралась до его паха. Он все еще не был уверен в том, что делал, как в целом и Наруто. Просто как оказалось, Саске труднее было скрыть свои истинные чувства. Наруто даже пришлось взять его за все то же запястье, о котором он так мечтал, и направить его. Он ощутил пальцы, а за ним — вздох Учихи. Он сейчас повернулся лицом к той неяркой лампе поэтому Наруто мог мельком заметить, как его язык прошелся по его губам. Он посмотрел на него испуганно, но вскоре это сошло на нет. Он сдался. И присел на колени перед ним. Больше лица было не видно, чему только расстроился Наруто. Но зато было видно его. Если быть до конца честным, ему было безумно страшно сейчас. Он не узнавал себя и не отдавал отчет в том, что делает. Наруто будто бы смотрел со стороны как кто-то берет его рот и говорит эти грязные слова, как кто-то небрежно хватает Учиху за волосы и достаточно медленно двигает его в сторону уже стоящего члена, как кто-то таки насаживает его и у Учихи срабатывает рвотный рефлекс от того, как быстро и как глубоко он взял его. Он ощущает его горло и у него перед глазами появляются звезды. Первый раз он с кем-то так близко и первый раз ведет себя так… бесстыдно, — тебе нравится, что ты сейчас делаешь? — спросил он, до сих пор не совсем уверенный в том, что с ним происходит. Саске кивнул, выпуская его со рта со шлепком, чтобы отдышаться. Его челюсти наверняка уже болели, Наруто чувствовал, что тот к такому совершенно не привык, но выпустив своего зверя он просто не мог остановиться. Он трогал себя, Наруто видел. Свет падал так, что были видны только силуэты, но этого вполне хватало, чтобы ему снесло крышу окончательно. Учиха опять прильнул к его паху, облизывая его, и никак не мог успокоиться. Он постанывал, когда брал его слишком глубоко, будто бы ему это очень нравилось. Как будто само осознание своего положения заводило его. — Стой, — с усилием воли сказал Наруто. Он остановился, и Наруто был уверен, сейчас в его голове пробежало миллион и одна мысль что он мог сделать не так, но дело было далеко не в этом, — на кровать иди, дай свои руки. Он раздавал команды так, будто бы это был их сотый раз, а Саске — будто совершенно не интересовало, что с ним собираются сейчас делать, ведь он ему всецело доверял. Это доверие было бы глупым, не будь Наруто также уязвим. Да, на коленях сейчас сидел Учиха и он же сосал его член, надрачивая себе втихую, но Наруто казалось, что на коленях сейчас именно он. Наруто никогда не был так беззащитен и так напуган. Но также и не был так счастлив и так заведен. Учиха встал с колен, кое как вставая на ватные ноги. Его фигура была красива, его бедра были узки, а руки и ноги — неприлично тонкие. Он хотел узнать, как будут дрожать его конечности, когда он будет кончать, поэтому, как только он перебрался на кровать, Наруто навис над ним. Его глаза все также сверкали, а ресницы дрожали. На него смотрели так, будто бы он тут он Бог. А потом он свел руки к друг другу и показал их Наруто, доверчиво улыбаясь и пытаясь сдержать тяжелые вздохи. Одной рукой он взял его за руки и поцеловал каждую из них. Ему казалось, он сейчас ангелов увидит, таково было его блаженство. Он застонал, вылизывая их, после переходя к пальцам и посасывая уже их. Саске замер, кое-как пытаясь справиться с огнем внутри и со стонами, которые он пытался заглушить, стискивая зубы. Он чувствовал язык на своей коже и ему хотелось от этого уйти; так это было интимно и так слишком. Это резко прекратилось, Саске понадобилось пару секунд чтобы понять, что те самые руки теперь над его головой, достаточно тесно и больно впечатанные в мягкую кровать, а другая рука Узумаки взялась за его член. Он вскрикнул, едва Наруто сделал первое движение. Оно было сделано неспеша, чтобы он мог прочувствовать его руку, чтобы мог ощутить жар, и чтобы понял — его не отпустят просто так и простой разрядки он сегодня не получит. Он задрожал и Наруто сразу понял, что он сделал правильный выбор, касаясь его так. А потом еще одно — такое же неспешное. А потом таких сразу десять. Тягучее, странное чувство расползлось у него по венам вместе с кровью. Он наблюдал, как этот человек под ним сейчас полностью в его власти, полностью его и это заставило Наруто сжимать его руки еще крепче, на что получать очередной стон полный желания и очередное закусывание губы. Это было так сексуально, что Наруто было страшно, что он прям сейчас и кончит. — Хочешь кончить? — спросил он, полностью уверенный, что пока он этого не получит. — Да, — голос дрожал и звучал так жалобно, что он походил на песика. Он готов был умолять его и это было видно по тому, как каждый раз напрягалось его тело, однако отчего-то он не посмел сказать ни слова больше, закусывая губы еще сильнее и закатывая глаза от наслаждения, которое вот-вот должно было накрыть его, но отчего-то все оттягивалось. Наруто ухмыльнулся и это прекрасно слышал Саске. Он принялся целовать его, и это было все так же неумело, однако теперь Саске не обращал на это никакого внимания, отдаваясь этому человеку и не задумываясь о последствиях. Рука Наруто сильнее сжала руки (там наверняка уже появились синяки и завтра они станут синими), а движения ускорились. Всего секунда, это все что было ему нужно. Всего одна. Но этого ему не дали, останавливаясь, едва Саске застонал чуть громче, а его брови не изогнулись, делая его лицо сердитым. А потом, когда его разочарование прошло и он немного успокоился, ускоряясь вновь. Наруто поверить не мог что Саске умеет так себя вести. Безнравственно он брал и рушил все шаблоны своими громкими криками, закатанными глазами и выгибающимся телом. Он был похож на самую последнюю шлюху и Наруто был так возбужден из-за одного этого факта, что не мог так больше. Он зажал его головку. Саске кончил, выкрикивая что-то в шею Наруто. И таки вырывая руки из плена, чтобы сжать человека, нависшего над ним. Он трогал его волосы, его руки и ноги тряслись, а в семени была не только рука Наруто, но и вся кровать. Они лежали так некоторое время, липкие, грязные и неуверенные в том, что будет дальше. Рука Саске была в руке Наруто, и у последнего была целая ночь чтобы насладиться странной смесью разочарования, стыда, удовольствия и выкручивающей изнутри теплоты.