Сложности первой любви

Занзас и Франческа познакомились, когда ему было 13, а ей 9. Девятый Вонгола и Занзас сидели за обеденным столом, трапезничая свежеприготовленным завтраком. Запах жареной глазуньи с беконом и хрустящими тостами, а также свежезаваренного кофе и чая разлетелся по всей обеденной зале, щекоча нос и вызывая аппетит даже у уже сытых охранников, телохранителей и прислуги. Пиалки с маслом и джемом радовали глаз и разбушевавшийся аппетит своими яркими и аппетитными цветами, а блинчики, покрытые сладким сиропом, и кувшины с апельсиновым соком сверкали ярче от утреннего солнца, чьи лучи падали на них сквозь стекло. Звуки вилок и ножей, стучащих по тарелкам, разрезая глазунью и большие блинчики, наполняли кухню также ярко, как и приятные запахи. Тишину обеденной залы разбавляли также, как и слова Девятого, который что-то говорил вечно мрачному и хмурому Занзасу. Мальчик сидел на стуле, который был достаточно высок до него, из-за чего ноги брюнета, едва касались пола носками лакированных коричневых туфель. Чёрные штаны на подтяжках были идеально выглаженными, как и белая рубашка с коротким рукавом, которую Занзас, стараясь не показать этого остальным, старался не заляпать стекающим по тосту ярко-жёлтым маслом. Мальчик хоть и ненавидел все эти правила этикета, хотя бы перед отцом пытался вести себя подобающе аристократу 21 века. Что, кстати говоря, немного разнилось с его взъёрошенными и неопрятно уложенными жестковатыми чёрными волосами, которые Занзас не пытался прибирать, даже если те мешались перед глазами, мешая обзору. Его всё устраивало. Занзас внимательно слушал всё, что говорил ему отец, хотя его выражение лица и в принципе отстранённый вид говорили об обратном. Отец говорил о том, что с этого дня Занзас перейдёт не просто на тренировки контроля над Пламенем Воли, но и на физические тренировки. Занзас должен пройти подготовительный курс владения оружием и приёмами самообороны, чтобы поступить в закрытую в Риме академию, где обучаются выходцы из мафиозных семей. Мальчика будут учить обращению и с огнестрельным и с холодным оружием, а также базовым приёмам, при помощи которых он сможет использовать одновременно и оружие, и пламя. — Есть ещё кое-что… — Произнёс Тимотео, вытирая рот салфеткой. — Что? — Спросил Занзас, наконец, обратив взгляд на Девятого Вонголу. — Где приставят напарника. — Мужчина вдруг усмехнулся. — Предупреждаю заранее, Занзас: каким бы безобидным и слабым на первый взгляд не казался твой напарник или соперник, помни — нельзя судить по внешности. Твой напарник очень способный, несмотря на юный возраст. — Он младше меня? — На 4 года. Ей 9 лет. — Девять? — Брови Занзаса взметнулись вверх от удивление, хотя со стороны смотрелось так, словно он в ярости свёл брови чуть выше переносицы. Тимотео хрипло рассмеялся, а после перевёл взгляд на дверь, в которой тут же показался дворецкий, что был моложе Девятого лет на десять. — Прибыл генерал Антонио Стим с дочерью Франческой. Проводить их в трапезную, господин? — Спросил дворецкий, сначала склонившись в поклоне, а затем выпрямившись, но, не поднимая глаз на босса Вонголы. — Нет, мы уже закончили. — Девятый встал из-за стола. Всё ещё растерянный Занзас последовал его примеру. — Проводи их в гостиную. Мы сейчас направимся туда. — Как пожелаете, господин. — Снова поклонился дворецкий и, пропустив Девятого и Занзаса, вышел вслед за ними, но последовал в главный холл особняка, где ждали гости. Занзас послушно следовал за отцом, всё ещё пытаясь переварить полученную из его же уст информацию. Напарник? Ещё и девочка? Ещё и девяти лет? Это шутка какая-то? — не раз и не два уже успел подумать про себя мальчишка, однако уверенность и сосредоточенность отца прямым текстом говорили ему о том, что это чистейшей воды правда. От усердных дум мальчик снова свёл брови к переносице, а атмосфера вокруг него буквально источала грозовую бурю, молнии которой пугали мимо проходящую прислугу, на которую Занзас не обратил внимания. Наконец, Занзас и Тимотео расположились в креслах просторной гостиной, которая была просто огромной. Светлая гостиная, состоящая из белых, бежевых и немного серых тонов, была украшена мраморными столбами и статуэтками. Первая половина комнаты была полностью обустроена для отдыха — два больших бежевых дивана с ножками из белого дерева, того же цвета и материала кресла — две штуки, — стоящие между диванами, большой плазменный телевизор, висящий над камином из белого мрамора, хрустальные вазы с цветами, стоящие на журнальном столике и на камине, а также огромный белый ковёр из шкуры белого медведя. Вторую половину комнаты занимал белый рояль ещё два кресла и два шкафа — один был полностью заполнен книгами разных изданий и на разных языках, а второй хранил внутри себя скрипку, альт, две флейты и саксофон. Всё-таки Девятый Вонгола был настоящим ценителем искусства, о чём также свидетельствовали красочные пейзажи в золотых рамах, висящие на мраморных стенках комнаты. Также из зала можно было выйти на задний двор особняка, спустившись по мраморным ступеням. Занзас не был любителем таких светлых цветов, да и вообще искусством не интересовался, но не раз мальчишка признавался самому себе — вот так вот спокойно сидеть в кресле, попивая чай и глядя на открывающийся из-за дверей веранды задний двор, устланный зелёными лужайками и высокими деревьями, он любил. Его это успокаивало. Пока Занзас блуждал мыслями где-то далеко-далеко, в комнату уже вошли гости. — Давно не виделись, Антонио. — Поприветствовал генерала Девятый Вонгола. — В последнее время я почти не видел тебя. Всё хорошо? — Спасибо за беспокойство, босс. — Улыбнувшись уголком губ, поклонился Девятому мужчина лет тридцати — высокий брюнет с тёмно-голубыми глазами. — Простите, что заставил волноваться. Я обязательно отработаю все те пропущенные дни службы. — Не стоит так волноваться об этом, но что же заставило тебя на целый месяц отойти от службы? — Похоже, я не сообщал об этом раньше. Прошу прощения. — Глаза мужчины засверкали от счастья. — Моя милая Мириам родила мне второго ребёнка, босс. Я снова стал отцом. — Прекрасная новость, друг мой! — Девятый встал с кресла и, подойдя к Антонио, обнял его, похлопав по спине. — Это нужно отметить! Эдгар! — Позвал он дворецкого, который тут же вошёл в гостиную. — Неси лучшее вино из моей коллекции! Угощения на твоё усмотрение! Дворецкий поклонился и побежал выполнять поручение. Тем временем Девятый и его генерал уселись на диван. — Ты мог бы сказать мне всё с самого начала, я бы дал тебе отпуск, чтобы ты побыл с семьёй до рождения ребёнка. Кстати, а кто родился? — У меня сын, босс. — Улыбнулся Антонио. — Точная копия моей Мириам. Если дочь унаследовала от меня только глаза, то вот мальчик родился похожим на мать. — Уверен, что он, также как и ты с дочкой, будет отличным бойцом. — Девятый похлопал друга и подчинённого по плечу. — Кстати о детях… Где же твоя милая дочь? — О, она так увлеклась портретами в главном холле, что, видимо, отстала от меня. — Вздрогнул Антонио и посмотрел на дверь. — Чесси, милая! Иди к папе! За дверью послышался тихий топот маленьких ножек, а в следующую секунду в огромном дверном проёме показалась длинная копна необычных мятного цвета волос. Занзас тут же обратил внимание на девочку с необычным цветом волос. Она была довольно высокой для своего возраста, доходила ему где-то по плечи своей макушкой — так он приметил, — но при этом довольно худенькой и тонкой. Её длинные ноги скрывались под тёмными чулками до колен и коричневыми полусапожками без каблуков. Короткие свободные чёрные шорты на подтяжках, кремовая маяка с высоким воротником и без рукавов, из-за чего можно было полностью увидеть её длинные и худенькие руки. Волосы цвета бирюзы были длинными, поэтому кто-то — а может и сама девочка — убрал их в высокий конский хвост, благодаря которому волосы доходили ей до середины спины. В распущенном виде они наверняка достигают ягодиц, но эта мысль в голове Занзаса исчезла также быстро, как и появилась. Большие тёмно-голубые — прямо как у Антонио — глаза с любопытством и едва различимой робостью смотрели на всех присутствующих в комнате. Заметив Девятого, девочка кивнула головой в знак уважения. — Для меня честь встретиться с Вами, Девятый Вонгола. — Голос девочки был звонким, поэтому она постаралась говорить чуть тише. Девятый тут же поманил её к себе. — Иди сюда, дитя. — Улыбаясь, подозвал ей к себе Тимотео. Мягкий и уверенный взгляд отца подбодрил девочку, поэтому она, поборов робость прошла к Девятому. Тот взял её за маленькую и мозолистую от тренировок ручку и подвёл её к Занзасу, заставляя встать напротив мальчика. — Занзас, познакомься. — Тимотео указал на девочку. — Это Франческа, дочь Антонио. Для своего юного возраста она очень талантливый боец, особенно в стрельбе из огнестрельного оружия. С сегодняшнего дня она будет твоей напарницей на тренировках. Франческа… — Девочка подняла голову на Девятого. — Это мой сын, Занзас. Ты будешь помогать ему в тренировках, а по истечению подготовительного курса вы вместе сдадите экзамены в Римскую Академию. Франческа взглянула на Занзаса, чуть склонив голову на бок. Тем временем сам Занзас всё ещё не мог понять, как это худая, как спичка, девчонка сможет помочь ему в поступлении. Как она вообще сумеет драться с ним наравне? Он не понимал этого. Был уверен, что она сдастся после первой же тренировки… Но просчитался.

***

Занзасу 17, Франческе 13. Они оба учатся в Римской Академии. Они учатся в разных классах и находятся в разных компаниях по интересам. Если их вообще можно как-то отнести к каким-либо компаниям. Франческа нормально общается со всеми своими одноклассниками, но друзей так и не завела. Наиболее близкие отношения у неё лишь с коллегами по клубу стрельбы из арбалета, в обществе которых она проводит больше всего времени. Отмалчиваясь, правда, но всё же. Занзас тоже общительностью не отличался. Однако в отличие от молчаливой и пассивной Чесс он часто агрессирует и повышает голос на своих одноклассников, что их пугает, но не отталкивает. Все знают, чей он сын, а потому стараются угождать, лебезить, льстить. Его это бесит. Каждую перемену они проводят каждый на своём этаже, каждый в своём классе, каждый в окружении своих, но в тоже время чужих людей. Лишь на парных занятиях по физкультуре и боевым искусствам они находятся рядом во время учебного процесса. Зато обеденные перерывы проводят вместе. Только не в этот раз. — Так вот ты где спряталась. Франческа, продолжая жевать острое куриное крылышко (упаковку с которой она удивительным образом протащила в школу, при этом не привлекая внимания), подняла голову на стоящего у неё за спиной и при этом возвышающегося над ней с недовольной миной на лице Занзаса. Юноша недовольно хмурился (а как иначе?), глядя на Чесс сверху вниз своими винно-красными глазами. Тёмные пряди его волос немного спадали вниз, касаясь загорелой кожи на лице и немного спадая на тёмные глаза. Губы недовольно сжаты, уголки их опущены, меж бровями залегла морщина. Девушка иногда задавалась вопрос — может ли он хоть немного обходиться без нахмуренных бровей, мрачного взгляда и вечно недовольно выражения лица? Очевидно, нет. Проглотив курицу, Франческа ответила: — Зачем искал? Занзас фыркнул и, усевшись рядом с Чесс на ступеньки лестницы, ведущей на крышу, выхватил из коробки два куска мяса в острой панировке и положил оба в рот, разжёвывая и запивая лимонадом, который тоже выхватил у девушки. — Попросить, я так понимаю, не судьба. Парень ничего не ответил, лишь усмехнулся. Поставив стаканчик с лимонадом на ступеньку повыше, брюнет повернулся лицом к Франческе, переплетающей волосы в косу, и спросил: — Где ты была? Почему я, чёрт возьми, должен допрашивать этот бесполезный мусор, чтобы понять, где ты? — А зачем было меня искать? Насколько я поняла, ты был занят, так что я пошла обедать без тебя. — Кто тебе сказал, что я занят? — Девчонка из твоего класса. Стелла, кажется. Занзас нахмурился, явно не понимая, о ком говорит Чесс. Девушка закатила глаза и ответила: — Ну, эта… Рыжеволосая, кареглазая… У неё ещё тату в форме змеи от шеи до предплечья. — Эта безмозглая? — Брюнет сморщился так, словно ему всучили пересоленное мясо, которое он терпеть не может. — Странное у тебя умение описывать людей. Ну, не суть. Она сказала, что сегодня ты обедаешь с ней и её компанией, и что на встречи со мной у тебя сегодня времени не будет, потому что ты будешь с ними. Я и ушла. — И даже не написала мне? Ты могла забить болт на неё и просто придти в класс. — Зачем? Ты имеешь полное право общаться с кем угодно. К тому же, Девятый хочет, чтобы ты наладил связи с другими семьями через их детей. — Мне это неинтересно. И прекрати менять тему. Если я сказал, что ты будешь обедать со мной, значит, ты будешь обедать со мной. — Как скажите, босс. — Не зови меня так. — Почему? — Вскинула брови Франческа. — Скуалло ты заставляешь так к себе обращаться. Разве тебе не нравится такое обращение? — Ты не имеешь права меня так называть. Я запрещаю тебе. — Пфф… — Чесс прыснула в кулак, стараясь подавить рвущийся наружу смех. — Какой ты непостоянный. — Ты смеёшься надо мной? — Нахмурился красноглазый. — Если скажу «да», что ты мне сделаешь? — Ты!.. — Парня прервал звонок телефона девушки. Франческа потянулась рукой в карман школьной сумки и, немного порывшись в барахле, состоящем из конфетных обёрток, карточек, выпавших из кошелька, и упаковках от мармелада, достала изумрудного цвета телефон-раскладушку. Когда крышка телефона открылась, Чесс смогла прочесть на экране имя звонящего, коим оказалась её бабушка — мама её отца. Девушка ответила на вызов: — Да, бабуль? В чём дело? По мере разговора Франчески с бабушкой Занзас наблюдал быструю смену эмоций на лице и в глазах девушки — от непонимания и беспокойства до шока и отрицания, от понимания ситуация до ужаса и неописуемой боли в глазах. Прежде чем Занзас успел что-либо понять по выражению её лица, Франческа резко вскочила на ноги и, напрочь позабыв и о нём, и о школьной сумке, и о недоеденном обеде, помчалась прочь с крыши, спотыкаясь о собственные ноги и перепрыгивая по три ступени лестницы. Когда Занзас очнулся от минутного ступора, ноги сами понесли его вслед за подругой. Он кричал ей вслед, требовал остановиться, но она не слышала. Она продолжала бежать сломя голову. Раздражённо рыкнув, парень прибавил скорости, уже сам едва ли не спотыкаясь о собственные ноги. Он смог нагнать девушку. Смог поймать её за руку и сильно встряхнуть, заставляя обернуться к нему лицом. — Ты меня слышишь ли нет?! Какого хрена тут устраиваешь?! Что с то!.. — Занзас заткнулся, полными шока глазами уставившись в лицо Франчески. Красные от льющихся слёз глаза, взгляд полный боли и ужаса, дрожащие от напряжения губы, часто вздымающаяся от истерики грудь и дрожащие от быстрого бега конечности. Весь её вид вызывал жалость, у некоторых, как Занзас, он бы вызвал и отвращение. Занзас терпеть не мог плакс, считал, что это проявление слабости и бесхарактерности. Но сегодня всё было совсем не так, как раньше. Внутри у него что-то оборвалось. — Мама… — Севшим от слёз голосом, проскулила Франческа, подобно побитой и брошенной собаке. Сама того не осознавая, она уткнулась носом в грудь Занзаса, хватаясь руками за его рубашку. — П-Папа… У-а-а… Громко всхлипывая и скуля, Франческа прижималась к остолбеневшему и полностью растерянному сыну Девятого Вонголы. Он чувствовал её дрожащее от подступающей истерики тело, отчётливо ощущал рядом со своими рёбрами её гулко бьющееся сердце, а её тихие поскуливания и несвязное бормотание застилали ему слух. Когда он смог разобрать её бормотания, его словно громом поразило. Родители Чесс погибли. Машина слетела с обрыва. Они разбились насмерть. Руки, поддаваясь неизвестному и неожиданному порыву, сильно сжали в грубых и неловких объятиях дрожащее и худенькое девичье тельце. Большие и мозолистые ладони парня, растрепали бирюзовую косу, подушечки пальцев ярко чувствовали неконтролируемую дрожь. Сердце Занзаса на секунду больно кольнуло. Это был первый и последний раз, когда он видел её слёзы.

***

Это случилось за неделю до заточения Занзаса. Занзас сидел в своём рабочем кабинете. Перед ним стояли члены организации Вария, что находится под его руководством вот уже год. Наглый и не знающий границ дозволенного Скуалло, которой продолжал препираться с не менее бесящим Занзаса Бельфегором, который каким-то макаром — Занзас сам уже не помнил, каким — оказался в организации в столь юном возрасте (хотя после знакомства с Франческой его уже сложно было чем-то удивить). Левиатан всё также продолжал выискать внимания и одобрения от Занзаса, а потому вёл себя тихо и выполнял любые поручения. Мармону было плевать, а Луссурия всё пытался справиться со своей причёской. Занзас, давно узнавший о том, что не является сыном Девятого, и о том, что в нём не течёт кровь Вонголы, а посему и боссом ему не быть, организовал переворот. Сделано это было уже не столько из-за сильно желания стать главой семьи, сколько доказать свою силу, благодаря которой он стоял наравне с сами Девятым Вонголой и его Внешним Советником — Савадой Иемицу, который также был не последней по силе и важности фигурой в Вонголе. Новость о том, что Занзас не является прямым наследником Вонголы, сильно пошатнула его и без того хрупкое самообладание и чувство собственного достоинства. Занзас был уверен, что Тимотео усыновил его лишь из жалости, которую вызывала его мать. Она окончательно свихнулась, когда узнала, что Занзас обладает Пламенем Воли, возомнила, что он внебрачный сын Девятого, хотя сама она с Тимотео никаких связей не имела. Занзас больше не верил в искренность приёмного отца, как впрочем и в искренность окружающих его людей. Из-за этого он поссорился с Чесс. Это случилось полгода назад, через несколько дней после того, как Занзас узнал о своём усыновлении, и, когда Франческа пришла отдать ему подарок в честь его 18-ого дня рождения. Занзас не любил праздновать этот день, считал, что это пустая трата времени. Однако подарки девушки принимал, хотя и пытался сделать вид, что это чистой воды идиотизм. Девушка только фыркала и, не говоря ни слова, вручала ему коробку с подарком. Лишь перед тем, как выйти, она, хитро прищурившись, поздравляла его с праздником, на что получала поток возмущений за закрытой дверью. Но в тот день всё пошло не так. Занзас сорвался на ней. Обвинил в том, что она догадывалась об его усыновлении, но ничего ему не сказала. Франческа была ошарашена подобными обвинениями и попыталась оправдаться, но не смогла. Занзас ударил её по лицу. В комнате воцарилась звенящая, леденящая душу тишина. Атмосфера стала такой тяжёлой, что стало трудно дышать. Занзас в шоке смотрел на сидящую перед ним с опущенной в пол головой Чесс. На пол, на который она облокотилась руками, капали капельки крови, сама Чесс держалась за лицо одной рукой. Коробка, которую она держала в руках, упала и откатилась к мусорному ведру. В этой коробке лежали пистолеты, оснащённые функцией использования Пламени Воли. Но Занзас узнает об этом слишком поздно. Прежде чем Занзас успел что-либо сказать, четырнадцатилетняя Франческа на шатающихся ногах поднялась с пола и, не оборачиваясь, не поднимая на Занзаса взгляда, прошла к двери его комнаты, намереваясь выйти. Лишь тогда она тихо, но достаточно слышно для него сказала: — Единственной, кто тебе врёт, это ты сам. С того дня они больше не виделись. Все эти полгода она старательно избегала с ним любых контактов. Всю бумажную волокиту передавала через дворецкого, отчёты — тоже. На тренировки приходила либо раньше, либо позже, чтобы не столкнуться с ним. Но вышкой этих постоянных игр в прятки стало её внезапное согласие уехать сначала на спец задание, на выполнение которого у неё ушёл месяц, а затем и вовсе на специальные курсы в Токио. На её место поставили другого человека, который помогал Занзасу с бумагами и тренировками. Франческа же никак с ним не связывалась. А две недели назад она вернулась и всё своё время проводила в своей комнате. Если и выходила, то своего присутствия никак не выдала: в коридорах с ним не сталкивалась, обедала либо с коллегами, либо с прислугой, либо и вовсе одна в своей комнате, отчёты продолжала передавать через дворецкого. Но три дня назад перестала. Занзас уже сбился со счёта, сколько ваз с цветами и статуэток он перебил в своём кабинете в порыве беспочвенной ярости, сколько раз чуть не пробил этими вазами и статуэтками головы своих подчинённых. А уж сколько раз Скуалло чуть не был им пристрелен — это вообще загадка столетия. — Эй, босс! — Воскликнул вдруг Суперби, перебивая поток мыслей Занзас. — Заткнись, мусор. — Брюнет бросил на подчинённого раздражённый взгляд. Скуалло только насмешливо усмехнулся и указал большим пальцем на дверь. — К тебе тут гостья пожаловала. Занзас перевёл взгляд на дверь, да так и замер, не зная, как реагировать. Франческа стояла спиной к дверям, глядя на него нечитаемым взглядом. Затем она склонилась в поклоне, из-за чего её длинные мятного цвета волосы покачнулись и спали вниз. — Господин Занзас. — Всё ещё согнувшись в уважительном поклоне, поприветствовала его Чесс, тут же выпрямляясь. — Я пришла сдать Вам готовые документы и отчёты. — Из-за спины Чесс выпорхнул дворецкий, тут же подошедший к столу Занзаса и расположивший в углу стола папку документов. — Также я пришла предупредить Вас о своём отъезде. — Снова задание от старика? — Раздражённо бросил Занзас, приходя в себя. — Нет. Не задание. — Тогда что? — Я ухожу из Вонголы. Занзас замер, устремив на девушку растерянный взгляд. — … Что? — Девятый Вонгола порекомендовал меня в качестве лучшего молодого снайпера для семьи Нагасаки. Его Величество Девятый Нагасаки ищет молодых и способных бойцов, чтобы те в будущем служили следующей Нагасаки — принцессе Мэй. Последние несколько месяцев я прожила в Токио, тренируясь, и теперь официально являюсь частью семьи Нагасаки. Поэтому я пришла сказать Вам, что ухожу из Вонголы и подаю в отставку, как теперь уже бывший член Варии. Занзас не знал, что ответить на слова девушки, зато Скуалло, кажется, нашёл, что сказать: — Так значит, малявка, тебя взяли в Нагасаки? — Девятый Нагасаки планирует отправить меня на попечение господину Изаму — младшему брату королевы, — чтобы тот подготовил меня к вступлению в FDCPE. — Ответила на немой вопрос мечника Чесс. Скуалло присвистнул, но ничего на это не сказал. Занзас всё-таки подал голос: — Полагаю, возвращаться ты не планируешь? Франческа внимательным взглядом осмотрела напряжённого Занзаса, но в ответ сказала лишь: — В ближайшее время — нет. Незаметно для других Занзас скрипнул зубами, чуть сильнее сжимая обивку кресла, которая жалобно скрипнула под натиском его грубых пальцев. Поняв, что ждать от него больше ничего не следует, Франческа поклонилась. — За сим я откланяюсь. Желаю Вам успехов в будущем. Обернувшись к двери, из-за чего волосы цвета мяты взметнулись в сторону, Чесс прошла к выходу из кабинета и, лишь уходя, бросила на Занзаса печальный взгляд. А дальше последовала разлука длиною в 7 лет.

***

Семь лет спустя… Ему 25, а ей 21. Прошла всего пара недель с тех пор, как варийцы вытащили Занзаса из ледяной тюрьмы, в которую его посадил Девятый Вонгола. Попытка переворота не удалась, но Занзас не намерен отступать. Возможно, то было лишь упрямство. Возможно, он просто хотел доказать, что он лучше. Лучший кандидат, какой только может быть. В особенности он был в 10 раз лучше, чем этот сопляк из Намимори, которого Девятый желал сделать следующим главой. И всё из-за чего? Лишь из-за того, что этот Савада Тсунаёши прямой потом Первого Вонголы? Только потому, что в нём течёт кровь в Вонголы, а в Занзасе — нет? Занзас не понимал. И не хотел понимать. Он лучше. И он это знает. Члены Варии, полностью завоевавшие организацию и взявшие Девятого Вонголу в плен, уже собирались нанести визит юному Тсунаёше Саваде и его хранителям. Они должны были отнять у них Кольца Вонголы и помочь своему боссу занять место наследника. Такова их цель. Пускай кто-то делал это с личной выгодой, а кто-то со слепой верностью Занзасу — его это не волновало. Главное, чтобы от них был толк. Остальное уже неважно. Занзас вальяжно расселся в новом массивном кресле, закинув ногу на ногу, расположив обе на рабочем столе. На поверхности лакированного стола, сделанного из красного дерева, расположили уже остывшие блюда с мясом, к которым он почти не притронулся, и полупустая бутылка лучшего итальянского вина. Полный стакан с алкоголем Занзас поставил на плоскую ручку кресла, сам же рукой зарылся в немного отросшие и ещё сильнее взъерошенные, убранные ежом, чёрные жёсткие волосы. Белая рубашка была расстегнута на три верхние пуговицы, галстук валялся где-то под столом, в брюках стало жарко и некомфортно — видимо, градус тела всё же повысился от употребления алкоголя. Под рубашкой и на лице виднелись немного блёклые на загорелой коже шрамы — результат его долгого ледяного заточения. Занзас и дальше бы расфокусированным взглядом смотрел в стену, расположенную напротив стола и освещённую лунным светом, если бы на эту стену не пала чья-то стройная и грациозная тень. — Так ты и впрямь выбрался… Послышался треск разбитого стекла. Занзас на рефлексах подорвался с места, как только услышал незнакомый мягкий голос. Вытащив из кобуры, лежащей на столе, один из пистолетов, Занзас направил его на незваного гостя, стоящего прямо перед ним, на балконе при свете луны. Занзас обомлел. Знакомые черты лица, тёмно-голубые, как синева океана, глаза, до чёртиков запоминающиеся и бросающиеся в глаза мятного цвета волосы, теперь коротко стриженные, доходящие их обладательнице до плеч. Всё знакомое. Кроме одного. Она больше не маленькая девочка. Франческа вытянулась, стала выше, ноги её стали длиннее, но были всё такими же тонкими, что он невольно диву давался — как она на них ещё стоит? Фигура приобрела более округлую форму — стали видны стройные бёдра, аккуратный изгиб талии, небольшая, но округлая грудь, узкие плечи, но всё такие же длинные и худенькие руки. Бледная лебединая шея, прикрытая чёрной водолазкой, бледное лицо, утратившее детскую пухлость, открывая вид на чётко очерченные скулы. Глаза стали уже, ресницы длиннее и более пушистыми. Стал заметен натуральный, но подчёркивающий все её достоинства макияж. Точно ли она та, с кем он провёл своё детство? — задавался он вопросом. А в том, что это Чесс, он был уверен. Но теперь перед ним стояла не маленькая, угловатая, до невозможности худая девчонка. Перед ним стояла взрослая девушка, явно обескуражившая своей приятной наружностью уже повидавшего самых разных девушек тирана. Не тронулся ли он умом за 7 лет комы? — Что ты тут делаешь? — Нахмурился Занзас, игнорируя гулко бьющееся сердце. — Скуалло по старой дружбе донёс весть о твоем возвращении. — Пожала плечами девушка. На устах её играла незнакомая Занзасу лукавая улыбка, а хитрые искорки глазах делали их живыми. Совсем не как в прошлом. — Вот я и решила тебя проведать. — Ответила Франческа, опустив взор на дуло пистолета, ствол которого был направлен прямо ей в лоб. — Убери, пожалуйста. Будь добр. — Тонко намекнула она на пистолет в его руке. Сам не зная, почему так легко послышался её, Занзас опустил пистолет и положил его на лакированную поверхность стола. Он ждал — точнее надеялся, — когда Чесс снова заговорит с ним, но та внимательно смотрела на пистолеты, один из которых по прежнему был спрятан в тёмно-коричневой кобуре. Простояв так с полминуты, Франческа тихо, почти бормоча, сказала: — Я думала, ты их выбросил. Занзас не перевёл взгляд на пистолеты, но был уверен, что девушка говорит о них. Тогда, 7 лет назад он не стал заглядывать в коробку, брошенную возле мусорного ведра в его кабинете. Возможно, из упрямства, возможно из-за понимания того, что в подарке больше нет смысла, ведь подаривший ему никогда не увидит Занзаса с этим подарком в руках. Однако спустя 7 лет комы, первое, что сделал Занзас после пробуждения — это нашёл уже постаревшую и запылившуюся под столом коробку, в которой нашёл подаренные ею пистолеты. Но не это он хотел от неё услышать. — Зачем ты пришла? Девушка фыркнула, и он снова убедился, что это не то, что она сделала бы в прошлом, но тут же себя одёрнул. Прошло семь лет. За такой долгий промежуток времени она не могла не измениться. Пора бы это признать, даже если не хочется. — Хотя увидеть тебя. — Честно признала Чесс, на секунду обескуражив босса Варии. — Было интересно, поменялся ли ты за 7 лет комы. Но… Она ничего не изменила. Ты всё такой же. — Сказала голубоглазка, пройдя к столу и сделав глоток из горла бутылки. — Какой? — Не сводя с неё пристального взгляда спросил Занзас. — Какой-какой… Эгоцентричный, упрямый, немножечко диковатый и раздражительный. — Усмехнулась Франческа, ставя бутылку на стол. — Как будто и не было этих семи пролетевших лет. Послышался грохот и теперь вслед за стаканом разбилась и бутылка вина, содержимое которого пролилось багровым, будто кровавым, пятном на светлый ленолиум кабинета. Занзас встал непозволительно близко к Франческе, зажимая её тонкий стан между своим телом и столом. Парень смотрел в её глаза внимательно, изучающее, пытаясь в них что-то выискать. Что-то известное лишь ему. А она смотрела. Смотрела в его глаза цвета красного вина. — И что же ты делаешь? — Скептически приподняв, бровь спросила Чесс. Весь её вид говорил о бесстрастии и вселенском спокойствии. Но Занзас видел её порозовевшие уши. Усмешка тронула его губы, заставляя Франческу едва заметно вздрогнуть. Наклонившись чуть ближе и продолжая смотреть в её тёмно-голубые глаза, Занзас ответил: — Пытаюсь понять, что изменилось в тебе. Франческа фыркнула: — Много чего. Причёска, например. Ах, да. Точно. Как я могла забыть, что наш великий и всемогущий босс Варии не обращает внимание на подобные глупости? — Наиграно возмущённым и капризным тоном молвила Чесс, ожидая увидеть искривлённые в раздражении выражение лица Занзаса. Но не увидела. Занзас внимательно оглядел её с ног до головы таким оценивающим взглядом, что Франческе стало не по себе. Она невольно задалась вопрос, всё ли в порядке с его головой, но тут брюнет внезапно выдал: — С короткими лучше. Глава Варии едва удержался, чтобы не засмеяться с шокированного и полностью обескураженного выражения лица девушки. Слишком уж вытянулось в удивлении её лицо, слишком широко распахнулись глаза. — … Ты голову повредил? — Нет. — Да? Я бы предположила обратное. — Я в своём уме. — Не похоже. — Тогда проверь сама. — Как??? — Чего бы я не сделал в здравом уме? — Хотя бы не прижимал меня к столу, спустя семь лет разлуки. Занзас усмехнулся, но не отстранился. — Что ещё? — Ты… — Возмущённо зашипела Чесс, но заставила себя собраться с мыслями. — Ты ни за что бы не стоял так близко к человеку. Тебя раздражает подобное. — Правда что ли? — Фыркнул брюнет. — Да и… — Девушка не смогла договорить. Губы Занзаса заткнули её прежде, чем она успела договорить свою мысль. Когда парень отстранился, прижимая к её лбу своим, Чесс возмущённо шикнула, пытаясь скрыть румянец. — Что дальше? — Усмехаясь на её реакцию, спросил Скайрини. — … Я ничего больше не скажу. — Фыркнула Франческа, толкая парня в грудь, надеясь тем самым оттолкнуть его от себя, но тот схватил её за руки. — И где же твой прежний настрой? — Убился насмерть о тот бред, который ты вытворяешь. — Что я такого сделал? — Ты! Да ты!.. И снова Чесс оказалась наглым образом перебита. Занзас потянул её за руки на себя, заставляя плотно прижаться к его груди своим телом. Сухие и немного потрескавшиеся губы брюнета грубее прижали к её губам, доставляя небольшой дискомфорт. Его огромная ладонь вцепилась в волосы девушки на затылке, приподнимая тем самым её голову, в то время как Чесс оставалось только ухватиться за ткань рубашки у него на спине. Да. Она уже не маленькая девочка. Но и ему уже не 17…