Неупокоенный

      Крохотный огонек очага практически не давал тепла, жалобно трепыхаясь от проникающего сквозь щели в стене ветра. Корво инстинктивно придвигался все ближе, прекрасно понимая, что толку в этом никакого. Стоило залатать стены, пока погода еще не успела испортиться, но, откровенно говоря, мужчине было на это плевать. Он был бы совершенно не против, если какой-нибудь бродяга нашел бы в этой лачуге его окоченевший труп. Корво уже давно не держался за жизнь, однако смерть никак не хотела стучать в его двери.       Море сходило с ума. Волны испытывали потрепанный домик на прочность, ударяясь о стены в надежде, что те наконец рухнут. Внутрь даже попадала вода, оставляя на полу следы в виде соленых луж, но лачуга упорно противостояла стихии, борясь за свое право стоять здесь. Раньше Корво много размышлял о том, кто вообще решил поставить дом в столь неподходящем месте, кто решил бросить вызов морю, подобравшись так близко. Хотя возможно, это вовсе и не было вызовом, а простое желание быть ближе к величественному океану, вызывавшему восхищение. Может, этот же человек и соорудил в пещере рядом алтарь, чтобы доказать свою преданность водной стихии и ее Божеству. Так или иначе, правду не суждено было узнать.       Что-то в окружении неуловимо изменилось, а по спине Корво пробежал холодок. Мужчина резко обернулся, обнаружив за своей спиной Морского Бога. Тот склонил голову на бок.       — Здравствуй, Корво.       Мужчина поднялся, полностью разворачиваясь к Божеству, но тот проигнорировал бывшего моряка, подойдя ближе к очагу и наблюдая за подрагиваниями огонька. Корво не знал, что ему следует говорить, поэтому молча искоса поглядывал на стоящего рядом Бога. Тот тоже не торопился с продолжением речи, словно о чем-то задумавшись.       — Он столь слаб, столь бесполезен в том, для чего создан, но так отчаянно борется за свое существование, — заговорил Бог после продолжительного молчания.       Корво обернулся к огню. Тот, казалось, вот-вот погаснет, и все-таки продолжал гореть, отчаянно трепыхаясь.       — Всего одной капли достаточно, чтобы он погас навсегда. Как же это прекрасно, —голос Чужого оставался безэмоциональным, хотя, казалось бы, должен выражать восхищение, судя по содержанию слов Божества.       — Что же в этом прекрасного?       — Великолепная аллегория на человеческую жизнь.       Между двумя повисло молчание. Корво вглядывался в мечущееся пламя, а сознание, улавливая в танцующих оранжевых языках знакомые образы, подкидывало мрачные картинки, заставляя отвести глаза.       — Ты ведь помнишь тот день, Корво?       Мужчина поднял взгляд на божество, все еще, кажется, рассматривающее крохотный огонек. И, не дождавшись ответа, Бог все же повернулся к Корво. Бездонные черные глаза напротив заставили бывшего моряка вздрогнуть и как-то уж слишком громко в звенящей тишине комнаты сглотнуть. Он медленно кивнул, прекрасно понимая какой день имеет в виду Чужой.       В порту было шумнее обычного, хоть судов, наоборот, вдвое меньше. Рабочие носились туда-сюда, пытаясь выполнять несколько заданий одновременно, а Корво только и мог, что устало потирать виски, да прикрикивать на них иногда, чтобы те, в погоне за скоростью исполнения, не забывали о качестве. Все должно было быть идеально. Конечно, «Императрица» выходила в море уже не в первый раз, но именно сегодня на борт должна была взойти та, в честь кого судно было названо, вместе с юной наследницей. Важность этого события понимали все.       Бывалые моряки, пытающиеся во всеобщей суматохе собрать свои судна к выходу в море, недовольно ворчали, припоминая старое доброе поверье, что женщина на корабле — к беде. Корво старательно их игнорировал. «Императрица» была построена по чертежам самых талантливых судостроителей, процесс пристально контролировала целая группа людей, а неоднократные выходы только подтверждали надежность судна. Оно было способно выдержать даже самый беспощадный шторм, что, в прочем, было лишним, ведь погода обещала быть хорошей. Волноваться абсолютно не о чем.       Шум усилился, заставляя Корво отвлечься от копошащихся на борту матросов и обернуться. Джессамина, как всегда прекрасна и величественна, уверенно приближалась к судну в окружении стражи. Рядом крутилась Эмили, с любопытством разглядывая моряков, ящики с грузом, рыбацкие корабли, не шедшие ни в какое сравнение с «Императрицей». Аттано едва заметно улыбнулся и поспешил спуститься вниз по трапу, чтобы встретить их у подножья.       — Вы рано, Ваше Высочество, у нас еще не все готово.       — Ничего страшного, капитан, — Джессамина незаметно коснулась руки Корво и приподняла уголки губ в улыбке. — Мы можем подождать в каюте, привыкнуть к обстановке.       Эмили попыталась прошмыгнуть мимо Аттано, но тот успел словить ее до того, как та ступила на трап, и поднять на руки.       — И куда это направляется юная наследница?       — Я хочу на борт, — девочка недовольно надула губы и скрестила руки на груди, раздосадованная тем, что ее план не удался.       — Вам стоит научиться терпению, юная леди, — Корво даже не пытался звучать строго, явно улыбаясь. Он опустил Эмили на землю рядом с Джессаминой и поднял взгляд на императрицу. — Я проверю, готова ли каюта, и приглашу вас.       Она ответила коротким кивком, и Аттано взбежал по трапу обратно на борт. Раздал еще несколько указаний экипажу, прежде чем спуститься к судовым помещениям. На самом деле, каюту для Джессамины и Эмили подготовили чуть ли не в первую очередь, но проверить все еще раз не помешало бы. Мало ли что могло случиться, пока матросы сновали туда-сюда. Но, как и ожидалось, волнения были напрасными.       Корво лично провел императрицу и наследницу, попутно показав стражам их каюты. Разумеется, это не входило в его капитанские обязанности, но никому больше он этого доверить не мог. Тем более, у остальных членов экипажа хватало и своих дел.       — Здесь все необходимое, еду трижды в день будут приносить, но если вдруг понадобится что-то еще, можете отправить ко мне своих людей, я решу вопрос, — Корво стоял у входа, пока Джессамина осматривала обстановку, а Эмили оббегала все углы, беря в руки и разглядывая со всех сторон все, что плохо стояло.       — Благодарю, Корво, — императрица позволила себе немного расслабить плечи и тепло улыбнуться мужчине. — Я уверена, что все и без того устроено идеально, и нам не придется отвлекать тебя.       — Надеюсь, я действительно учел все для вашего комфорта, — Аттано чуть склонил голову, возвращая улыбку.       — Я хочу посмотреть на корабль, — Эмили, в конце концов, наскучила обстановка каюты, и она подбежала к Корво, заглядывая тому в глаза.       — Сейчас не получится, — Аттано наклонился вперед, чтобы их лица были на одном уровне. — Мы будем только мешать готовиться к отплытию. Давай я устрою тебе экскурсию, когда мы прибудем в Дабокву?       — А когда мы туда прибудем? — девочка заинтересованно склонила голову на бок.       — Если погода не испортится, то через десять дней будем на месте.       — Долго, — наследница вновь недовольно надула губы.       — Эмили, иногда нужно уметь ждать, — Джессамина обняла дочь за плечи, а Корво мягко погладил девочку по голове.       — Я обязательно покажу тебе все, поэтому, пожалуйста, не пытайся исследовать все сама, хорошо? Это может быть опасно.       — Ладно, — вздохнула наследница, смирившись. Или сделав вид, что смирилась.       Корво был практически уверен в том, что Эмили все равно его не послушает и рано или поздно выберется бродить по судну в одиночку (она не отличалась терпением и всегда делала все по-своему), потому настоятельно попросил экипаж плотно запирать все двери служебных помещений, а сам периодически заглядывал в каюту, чтобы убедиться, что наследница действительно там.       Погода благоволила. Водная гладь была подобна огромному зеркалу, а единственные волны расходились по поверхности от уверенно движущейся вперед «Императрицы». Экипаж работал слаженно, словно единый механизм с безупречно подобранными шестеренками. Все действительно было идеально. Такими темпами до Дабоквы они доберутся даже быстрее, чем планировали. За спиной была уже половина пути.       — Капитан, по правому боку судно без опознавательных знаков, — штурман заглянул в рулевую рубку, напряженно хмурясь. — Кажется, намеревается сблизиться с нами.       — Можем этого избежать? — Корво неосознанно перенял хмурое выражение лица мужчины. Тот покачал головой.       — Легче и маневреннее нас, даже если вильнем в сторону — нагонит.       — Дело дрянь, — Аттано поджал губы, а затем обернулся к рулевому. — Ускорься и возьмись левее, попытаемся хотя бы время выиграть.       Палубу заполнил тревожный звук сирены, а вскоре и вооруженные матросы вместе со стражами. Корво обвел их мрачным взглядом, постукивая по рукояти своего меча в ножнах. Очень хотелось верить, что они не с пиратами встретились, а просто столкнулись со случайным рыбацким суденышком, только вот все указывало на обратное. В голове крутились ехидные голоса моряков из порта, повторявшие «женщина на корабле — к беде». Отрезать бы им всем языки, чтобы не накликали неприятностей больше.       Аттано хмурился все сильнее, не отрывая взгляд от уверенно приближавшегося судна. «Императрица» была идеальна и готова ко всем морским невзгодам. Ко всем, кроме пиратского нападения. Мужчина мысленно отсчитывал минуты.       Зацепившиеся за борт кошки отсекли последние надежды на благоприятный исход встречи. Экипаж встретил нападавших, облаченных в кожаные плащи и дыхательные маски, обнаженными клинками. Корво спрыгнул с ходового мостика на палубу, врываясь в самую гущу боя. Он должен был во что бы то ни стало отбросить нападавших, не дать им добраться до судовых помещений, даже если это будет стоить ему жизни. Он должен был защитить Джессамину и Эмили. Почему что-то подобное обязательно должно было случиться именно когда на борту они?       Корво слишком быстро потерялся в драке. Он не понимал, кто ведет, чья кровавая лужа у него под ногами, чье бездыханное тело с громким всплеском перевалилось за борт. Перед ним были только бесконечные маски и мелькающие черные и серые макинтоши. Аттано не позволял себе терять концентрацию, уверенными движениями вонзая меч в тело очередного врага, резким движением отбрасывая его в сторону после этого. Но пираты все не кончались.       Мужчина вытаскивал клинок из груди пирата, отпинывая ногой обмякшее тело, когда услышал крик. Он не разобрал слов, но узнал голос. «Зачем? Зачем ты вышла?» Корво резко обернулся и почувствовал, как похолодело все внутри. Джессамина бросилась к пирату в красном плаще, что-то громко крича, но тот грубо оттолкнул ее в сторону, а когда та повторила свои слова, хватая мужчину за рукав, тот развернулся, пронзая императрицу клинком.       Время остановилось. Корво словно отдельными кадрами видел, как широко раскрылись глаза Джессамины, как окровавленное лезвие покинуло тело императрицы, как та упала на палубу, будто тряпичная кукла. Кто-то сшиб Аттано с ног, вынуждая отвлечься от ужасного зрелища и дать нападавшему отпор.       Мужчина сбросил тело пирата с себя и вновь поднялся на ноги, растерянно оглядываясь по сторонам. Нападавшие отступали на свое судно. Палуба была усеяна трупами. Раненные расползлись по углам, заполняя воздух болезненными стонами и, вероятно, прощаясь с жизнями, даже не надеясь на то, что кто-то придет на помощь в пылу битвы. Корво рванул вперед, вслед за уходящими пиратами, но кто-то довольно грубо перехватил его, останавливая. Он повернулся, наткнувшись на измазанное кровью лицо штурмана.       — Не нужно. «Императрице» все еще необходим капитан.       Название неприятно резануло слух, и Аттано, вырвавшись из чужой хватки, развернулся, бросившись в направлении той, в честь которой судно и было названо. Он упал на колени, не добежав всего несколько шагов.       Ясные серые глаза Джессамины отражали предательски яркое голубое небо, на котором не было ни облачка. Только вот она уже этого не видела. Корво дрожащей рукой опустил веки императрицы, задыхаясь из-за застрявшего в горле кома. Он не должен был допустить этого. Он должен был защитить ее. Ее и…       — Эмили! — отчаяние, уже затягивавшее мужчину в свои липкие объятья, на время отступило. Корво вскочил на ноги, оглядывая палубу.       Никакого ответа.       Он сорвался вниз, к каютам, не разбирая дороги перед собой, повторяя одно единственное имя. На которое никто не отзывался. Корво распахивал все двери по пути, продолжая звать наследницу, но слышал в ответ только тишину.       Аттано вернулся на палубу и, вновь погружаясь в пучину отчаяния, изо всех сил прокричал:       — Эмили! Эмили!       Но крик остался без ответа.       — Ты потерял все в тот день, Корво: любовь, семью, мечту. Но точно ли все утеряно безвозвратно?       — Что ты имеешь в виду? — мужчина вскинул голову, выныривая из омута воспоминаний.       — Подумай сам: императрицу убили на твоих глазах. Я уверен, ты все еще помнишь запах ее крови и страх, застывший в ее глазах, видишь кошмары, где эта сцена повторяется вновь и вновь. Но что насчет наследницы?       Корво широко распахнул глаза и бессознательно подался вперед, намереваясь схватить Чужого за ворот рубашки и узнать все, что тому известно. Но Бог исчез, не дав и шанса коснуться, оставив после себя соленую лужу.