У Лукоморья дуб срубили...

      Когда на следующее утро все собрались в гостиной, Рон уже не собирался врезать Малфою. И это было великим достижением для него, хоть к пониманию его натуры он так и не пришёл. На роль следующего чтеца Учёный выбрал Гермиону, чем несказанно её обрадовал.       Тот август, что Гарри прожил у Дурслей перед тем, как уехать в Хогвартс, нельзя было назвать особенно весёлым. Нет, конечно же после знакомства Дурслей с Хагридом их поведение изменилось. Дадли теперь так боялся Гарри, что опасался находиться с ним в одной комнате. А тётя Петунья и дядя Вернон больше не осмеливались запирать Гарри в чулане, принуждать его к чему-нибудь или кричать на него. Если честно, они вообще с ним не разговаривали. Они были ужасно напуганы и одновременно злы на Гарри и вели себя так, словно его не замечали. Конечно, это было значительно лучше, чем раньше, но Гарри радовался таким переменам только поначалу, а потом стал тосковать.       — Ты начал тосковать по крикам и принуждениям? — удивился Рон.       — Ему было одиннадцать, в этом возрасте важно хоть какое-то внимание, даже такое, Рональд, — ответил Кот.       Гарри почти не выходил из своей комнаты, тем более что теперь ему было с кем поговорить — у него была сова.       — Гарри, надеюсь…       — …надеюсь, ты не очень…       — …часто разговаривал со своей…       — …совой, иначе ты бы совсем…       — …сбрендил! — закончили в один голос близнецы.       Гарри решил назвать её Букля, это имя он нашел в «Истории магии». Этот учебник, как и все другие, оказался жутко интересным.       — Вы всё-таки читали учебники, — поразился Снейп.       — Да, профессор, — с некоторым вызовом ответил Гарри.       — Гарри! — воскликнул Рон. — Я думал только Гермионе учебники могут показаться интересными, особенно по «Истории магии», — он фыркнул.       Тут Гарри опять вспомнился тот разговор про Мастеров, а Гермиона как раз вновь обозначила своё мнение.       — Рональд, — начала она не предвещающим ничего хорошего тоном, — ты помнишь, что я говорила перед вторым туром Турнира?       — Ты много чего говорила, — Рон демонстративно зевнул. — Что именно ты имеешь в виду сейчас, я не знаю.       — Если вкратце, я объясняла Гарри преимущества Ученичества, а ты сказал, что это непомерная нагрузка, а возможность узнать что-либо интересное того не стоит. — Гермиона перевела дыхание и продолжила: — Я же ответила, что тебе любая нагрузка сложна, а ещё ты отрицательно воздействуешь на Гарри! Это из-за тебя он ленится!       — Ты не права! — возмутился Рон. У Гарри возникло чувство дежавю. — Я не воздействую!       — Именно воздействуешь! Кто всё время предлагает оставить домашнее задание на потом? А кто постоянно списывает у меня и подбивает на это Гарри?       Все молча наблюдали за перепалкой друзей. Рон продолжал кипеть от негодования, но уже молча.       — Так, давайте разберёмся с этим позже, — прервала их спор МакГонагалл, — мы так никогда не дочитаем.       Целыми днями Гарри лежал на кровати и читал до поздней ночи, а Букля развлекалась, время от времени вылетая на охоту. К счастью, тётя Петунья перестала заходить к нему в комнату — ей бы не понравилось, что Букля приносит с охоты дохлых мышей. Каждую ночь перед тем, как лечь спать, Гарри рисовал ещё одну палочку на специальном листке, который он приклеил к стене.       — Как будто ты в тюрьме. — Сириуса передёрнуло.       Так было легче считать, сколько дней осталось до первого сентября.       В последний день августа Гарри подумал, что ему следует поговорить с тётей и дядей по поводу того, что завтра ему надо быть в Лондоне на вокзале, и он спустился в гостиную, где Дурсли смотрели телевикторину. Гарри прокашлялся, чтобы они обратили на него внимание. Заметивший его Дадли тут же с криком выбежал из комнаты.       — Э-э-э… Дядя Вернон, — робко произнёс Гарри.       Дядя Вернон промычал что-то, показывая, что он слушает.       — Э-э-э… Завтра мне надо быть на вокзале «Кингс Кросс», чтобы… чтобы ехать в Хогвартс.       Дядя Вернон снова промычал — по-видимому, это означало, что Гарри может говорить дальше.       — Вы не могли бы меня отвезти?       В ответ раздалось мычание — Гарри предположил, что это знак согласия.       — Гарри, ты понимаешь мычание? — иронично спросила Джинни.       — Эй! — возмутился Фред. — Это должен был спросить я или Джордж.       Джинни показала язык и засмеялась. Фред с Джорджем для приличия подулись ещё секунд десять, но почти сразу вторили ей.       — Спасибо, — поблагодарил Гарри и уже выходил из гостиной, когда дядя Вернон подал голос.       — Путешествие на поезде — странный способ добираться до школы волшебников. А что, все волшебные ковры-самолеты съедены молью?       — Они запрещены в Великобритании, это объясняют тем, что ковры — вещь магловская, а заколдовывать магловские вещи нельзя, — важно проговорила Гермиона и фыркнула. — Хоть мётлы и делают волшебники, но маглы тоже могут из-за них пострадать. А так — поддержка отечественной продукции.       Гарри предпочёл промолчать.       — А где, кстати, находится эта школа?       — Не знаю, — честно ответил Гарри, впервые задумавшись над тем, что и вправду не знает адреса Хогвартса.       — Теперь зато знаю, — пробормотал Гарри.       Он вытащил из кармана билет, который купил ему Хагрид.       — Мне просто надо сесть на поезд, который отходит в одиннадцать часов утра от платформы номер девять и три четверти, — произнес он, оторвав глаза от билета.       Тётя и дядя посмотрели на него как на ненормального.       — Какой платформы?       — Девять и три четверти.       — Не говори ерунды, — резко оборвал его дядя Вернон. — Платформы с таким номером нет и быть не может.       — Но так написано на моем билете, — возразил Гарри.       — Психи, — покачал головой дядя Вернон. — Самые настоящие психи. Все они. Подожди, сам это увидишь. А насчёт вокзала — ладно, мы тебя отвезём. Тебе просто повезло, что нам всё равно надо в Лондон, иначе бы тебе пришлось добираться туда самому.       — А зачем вам в Лондон? — поинтересовался Гарри, хотя ему было всё равно, зачем Дурсли едут в город. Он просто хотел, чтобы разговор закончился мирно.       — Отвезем Дадли в больницу, — прорычал дядя Вернон. — Ему придётся удалить этот проклятый хвост, прежде чем он отправится в школу.

***

      На следующее утро Гарри проснулся в пять часов и уже не смог заснуть, он был слишком взволнован. Он встал и влез в джинсы — наверное, не стоило ехать на вокзал в мантии волшебника, проще было переодеться в поезде.       — Удивительно здравая мысль, — произнёс Снейп.       Он тщательно изучил присланный ему список необходимых книг и вещей, чтобы убедиться, что ничего не забыл, запер Буклю в клетку и начал ходить взад-вперёд по комнате, дожидаясь, пока проснутся Дурсли. Два часа спустя дядя Вернон запихнул огромный чемодан Гарри в багажник своей машины, тётя Петунья с трудом уговорила Дадли сесть на заднее сиденье рядом с Гарри, и они поехали.       На вокзале «Кингс Кросс» они были ровно в десять тридцать. Дядя Вернон перетащил чемодан Гарри на тележку и сам отвёз её на перрон. Гарри шёл следом, думая о том, что дядя Вернон необычно добр к нему.       — Это не к добру, — скаламбурил Кот.       Но всё стало ясно, когда дядя Вернон наконец остановился и огляделся по сторонам, издевательски усмехаясь.       — Ну что ж, мальчик, вот ты и на месте. Вот платформа девять, а вот платформа десять. Твоя платформа, по идее, должна быть где-то посередине. Но, судя по всему, её ещё не успели построить.       Разумеется, он был абсолютно прав. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с цифрой девять, а над другой — такая же табличка с цифрой десять. Посередине ничего не было.       — Ну что ж, счастливой учёбы. — Улыбка на лице дяди Вернона стала ещё злораднее.       Дядя повернулся и ушёл, не говоря ни слова. Гарри обернулся и увидел, как машина Дурслей отъезжает от вокзала, а дядя Вернон, тётя Петунья и Дадли смотрят на него и смеются.       — Ну, Петунья! — возмущённо воскликнула Лили. — Она ведь бывала на платформе, но решила поиздеваться!       У Гарри пересохло во рту. Он совершенно не представлял, что делать. Его волнение усиливалось с каждой минутой, потому что стоявшие на платформе люди начали бросать на него странные взгляды — наверное, всё дело было в Букле. Всё, что Гарри мог придумать — это спросить у кого-то, где находится нужная ему платформа. Но у кого?       Гарри помахал рукой проходившему мимо полицейскому, дежурившему на вокзале, но когда тот остановился, так и не решился упомянуть платформу номер девять и три четверти, опасаясь, что полицейский примет его за сумасшедшего. Выяснилось, что полицейский никогда не слышал о школе Хогвартс, а Гарри даже не мог объяснить ему, в какой части страны находится школа, потому что сам этого не знал. В конце концов полицейский начал раздражаться. Наверное, ему показалось, что Гарри просто дурачится. Уже отчаявшись, Гарри спросил, какой поезд уходит в одиннадцать часов, и услышал в ответ, что такого поезда не существует.       Полицейский ушёл, бормоча что-то про бездельников, отнимающих у людей время, а Гарри прикладывал все силы к тому, чтобы не запаниковать. Если верить большим вокзальным часам, у него оставалось десять минут на то, чтобы сесть на поезд и отправиться в Хогвартс, а он не представлял, как ему это сделать. Он стоял посреди платформы с огромным чемоданом, который с трудом мог оторвать от земли, с карманами, полными волшебных денег, и с клеткой, где сидела большая сова.       Наверное, Хагрид забыл сказать ему, что надо будет сделать, когда он окажется на вокзале, — что-нибудь вроде того, что Хагрид проделал, чтобы попасть в Косой переулок, постучав по третьему кирпичу слева. Гарри уже подумывал о том, чтобы вытащить из чемодана волшебную палочку и начать постукивать ею по билетной кассе между платформами девять и десять.       — Минус секретность и плюс группа обливиаторов, — фыркнул Василий.       В этот момент мимо него прошла группа людей, и до Гарри донеслись обрывки разговора.       — Я так и думала, что тут будет целая толпа маглов…       Гарри резко повернулся. Эти слова произнесла пухлая женщина, разговаривавшая с четырьмя огненно-рыжими мальчиками. Каждый вез на тележке чемодан тех же размеров, что и у Гарри, и у них была сова.       Гарри почувствовал, как сильно забилось его сердце, и изо всех сил толкнул вперёд свою тележку, стараясь не упустить их из виду. К счастью, они вскоре остановились, и он тоже остановился, оказавшись достаточно близко для того, чтобы услышать, о чём они говорят.       — Так, какой у вас номер платформы? — поинтересовалась женщина.       — А зачем это было спрашивать? — удивился Джеймс.       — Не знаю, — промямлил Рон, — я даже тогда не придал этому значения.       У остальных Уизли тоже был задумчиво-удивлённый вид.       — Девять и три четверти, — пропищала маленькая рыжеволосая девочка, дергая мать за руку. — Мам, а можно, я тоже поеду…       Джинни спрятала лицо в ладони.       — Ты ещё слишком мала, Джинни, так что успокойся. Ну что, Перси, ты иди первым.       Один из мальчиков, на вид самый старший, пошёл в сторону платформ девять и десять. Гарри внимательно следил за ним, стараясь не моргать, чтобы ничего не пропустить. Но тут рыжеволосого мальчика загородили от него туристы, а когда они наконец прошли, Перси уже исчез.       — Фред, ты следующий, — скомандовала пухлая женщина.       — Я не Фред, я Джордж, — ответил мальчик, к которому она обращалась. — Скажи мне честно, женщина, как ты можешь называть себя нашей матерью? Разве ты не видишь, что я — Джордж?       — Джордж, дорогой, прости меня, — виновато произнесла женщина.       — Я пошутил, на самом деле я Фред, — сказал мальчик и двинулся вперед.       — Вечная шутка, — довольно улыбнулись близнецы.       Его брат-близнец крикнул ему вслед, чтобы он поторапливался. И через мгновение Фред исчез из виду, а Гарри никак не мог понять, как ему это удалось. Теперь пришла очередь третьего брата. Он тоже пошёл вперёд и исчез так же внезапно, как и первые двое. Ситуация снова оказалась безвыходной. Гарри собрался с силами и подошёл к пухлой женщине.       — Извините меня, — робко произнес он.       — Привет, дорогуша. — Женщина улыбнулась ему. — Первый раз едешь в Хогвартс? Рон, мой младший, тоже новичок.       Она показала на последнего из четырёх мальчиков. Он был длинный, тощий и нескладный, с большими руками и ступнями, а лицо его было усыпано веснушками.       — Да, — подтвердил Гарри. — Но дело в том… дело в том, что я не знаю, как…       — …как попасть на платформу, — понимающе закончила за него пухлая женщина, и Гарри кивнул. — Не беспокойся. — Женщина весело подмигнула ему. — Всё, что тебе надо сделать, — это пойти прямо через разделительный барьер между платформами девять и десять. Самое главное — тебе нельзя останавливаться и нельзя бояться, что ты врежешься в барьер. Если ты нервничаешь, лучше идти быстрым шагом или бежать. Знаешь, тебе лучше пойти прямо сейчас, перед Роном.       — Э-э-э… ладно, — согласился Гарри, хотя на душе у него скребли кошки.       Он толкнул вперёд свою тележку и посмотрел на барьер. Барьер показался ему очень и очень прочным.       — Очень, — пробурчали Гарри и Рон, автоматически потерев головы.       Гарри двинулся по направлению к барьеру. Двигаться быстро было нелегко — его постоянно толкали снующие мимо люди, к тому же тележка была очень тяжёлой. Но страх не попасть в Хогвартс оказался сильнее, и Гарри ускорил шаг. Он был уверен, что сейчас врежется прямо в билетную кассу и на этом всё закончится, но, вспомнив слова пухлой женщины, налег на поручень тележки и тяжело побежал.       Барьер всё приближался, и Гарри понимал, что остановиться уже не сможет, потому что ему не удастся удержать разогнавшуюся тележку. Оставалось каких-то два шага. Гарри прикрыл глаза, готовясь к удару. Удара не произошло, и он, не замедляя бега, открыл глаза.       Гарри находился на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Гарри оглянулся назад и увидел, что билетная касса исчезла, а на её месте находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти». Значит, он смог, значит, у него всё получилось!       Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. До Гарри доносились голоса, скрип тяжёлых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов.       Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями, или сражались за свободные места. Гарри двинулся дальше, заглядывая в окна вагонов в поисках местечка.       — Бабушка, я снова потерял жабу, — растерянно говорил круглолицый мальчик, мимо которого проходил Гарри.       — А вы заметили, — вдруг сказала Гермиона, — что Невилл терял Тревора только на первом курсе?       Гарри задумался. А ведь и правда, свободолюбивая жаба ускользала вплоть до конца первого курса, но потом это если и происходило, то очень редко.       — О, Невилл, — тяжело вздохнула пожилая женщина.       Через несколько метров дорогу Гарри преградила толпа, сгрудившаяся вокруг кудрявого мальчика.       — Ну покажи, Ли, — громко просили несколько голосов. — Ну давай, чего ты…       Кудрявый приподнял крышку коробки, которую держал в руках, и все стоявшие вокруг него отпрянули с криками ужаса. Гарри успел заметить, что из коробки высунулась длинная волосатая лапа. Гарри продолжал протискиваться сквозь толпу и наконец нашёл пустое купе в вагоне, находившемся почти в самом хвосте состава. Сначала он занёс в вагон клетку с Буклей, а потом попытался загрузить туда свой чемодан. Однако ему никак не удавалось поднять его на нужную высоту, и дважды чемодан падал и больно бил его по ноге.       — Помощь нужна? — обратился к нему рыжеволосый мальчик. Это был один из тех близнецов, чья мать подсказала Гарри, что нужно делать.       — О, спасибо. — Гарри тяжело перевел дыхание.       — Эй, Фред! Иди сюда и помоги мне!       Близнецы затащили чемодан в купе и поставили его в угол.       — Спасибо, — улыбаясь, произнёс Гарри, отбрасывая назад мокрые от пота волосы.       — Что это у тебя? — внезапно спросил один из близнецов, заинтересовавшись шрамом на лбу Гарри.       — Будь я проклят! — выдохнул второй. — А ты, случайно, не…       — Это он, — уверенно заявил первый близнец. — Это ведь ты?       — Кто — я? —не понял Гарри.       — Гарри Поттер — это ты? — хором спросили близнецы.       — А, вот вы про что, — уклончиво произнес Гарри, немного стесняясь. — Ну, в смысле, да, это я.       Близнецы смотрели на него, выпучив глаза и раскрыв рты.       — Это было некрасиво, — покачала головой Нарцисса.       Рон было хотел что-то сказать, но Гарри и Гермиона вовремя наступили ему на ноги. Когда отдавливают одновременно обе ноги, хочется завопить от боли, но Рон мужественно сдержался, бросив сердитый взгляд сначала на друга, а потом и на подругу.       Гарри покраснел. Но тут, к его облегчению, откуда-то донёсся женский голос.       — Фред? Джордж? Вы здесь?       — Мы идем, мам.       И, с трудом оторвав взгляд от Гарри, близнецы вылезли из вагона. Гарри сел к окну и, надеясь, что его не видно с улицы, наблюдал за рыжеволосым семейством. Пухлая женщина внезапно вытащила из кармана носовой платок.       — Рон, у тебя что-то на носу.       Самый младший из мальчиков попытался увернуться, но она схватила его и начала тереть платком кончик его носа.       — Мам, отстань! — запротестовал мальчик, но высвободиться ему удалось, только когда мать сама его отпустила.       — Ой-ой-ой, у маленького Ронни грязненький носик, — насмешливо пропел один из близнецов.       — Заткнись, — бросил в ответ Рон.       — А где Перси? — спросила мать.       — Вон он идет.       Старший мальчик, о котором шла речь, подошёл к остальным. Он уже переоделся, и на нём была чёрная школьная форма, а на его груди Гарри заметил блестящий серебряный значок с буквой «С».       — Я всего на секунду, мам, — произнёс он. — Я там, в самом начале поезда, — там выделили вагон для старост…       — Так ты теперь староста, Перси? — жутко удивился один из близнецов. — А что же ты не сказал, мы ведь и не знали.       — Перестань, он, кажется, что-то нам говорил, — встрял в разговор второй близнец. — Как-то раз…       — Или два, — подхватил первый.       — Или три, — продолжил второй.       — Или всё лето…       Близнецы дали друг другу «пять».       — Да заткнитесь вы. — Перси махнул рукой.       — А почему это, собственно, у Перси новая форма, а у нас старая? — спохватился один из близнецов.       — Потому что он теперь староста. — По голосу матери чувствовалось, что она гордится сыном. — Ну, дорогой, желаю тебе хорошей учёбы, и пришли сову, когда доберётесь до места.       Она поцеловала Перси в щёку, и он ушёл. А женщина повернулась к близнецам.       — Так, теперь вы двое. В этом году вы должны вести себя хорошо. Если я ещё раз получу сову с известием о том, что вы что-то натворили — взорвали туалет или…       — Это плохая идея, — протянул Римус с иронией. Он покачал головой и с прищуром взглянул на своих школьных друзей, словно бы вспомнив какой-то неприятный случай из своей юности.       — Никогда не давайте гипотетических идей завзятым шутникам, — весело продолжил Джеймс.       — Иначе всё это может плохо кончиться, — закончил Сириус и усмехнулся.       Мародеры переглянулись и хором засмеялись.       — Взорвали туалет? — изумился один. — Мы никогда не взрывали туалетов.       — А может, попробуем? — хмыкнул второй. — Отличная идея, спасибо, мам.       — Это не смешно, — отрезала мать. — И приглядывайте за Роном.       — Не бойся, мы не дадим крошечку Ронни в обиду…       — Заткнитесь вы, — снова пробурчал Рон.       Хотя он и был младше близнецов, но роста все трое были примерно одинакового. Кончик носа у Рона заметно покраснел — видимо, мать, вытирая его платком, немного перестаралась.       — Да, мам, ты себе и представить не можешь, — начал один из близнецов. — Угадай, кого мы только что встретили в поезде?       Гарри быстро откинулся назад, чтобы его не заметили.       — Тебя и так не было видно, — успокоил Гарри Джордж.       — Помнишь черноволосого мальчишку, который стоял рядом с нами на вокзале? — спросил женщину второй. — Знаешь, кто он?       — Кто же?       — Гарри Поттер!       До Гарри долетел тонкий голос девочки.       — Ой, мам, можно, я залезу в вагон и посмотрю на него? Мам, ну, пожалуйста…       Джинни опять покраснела.       — Ты его уже видела, Джинни. И вообще не надо пялиться на бедного мальчика, как на животное в зоопарке. Так это действительно он, Фред? Откуда ты это знаешь?       — Я его спросил, — пояснил Фред. — Увидел его шрам и спросил. А шрам на самом деле такой, как говорят, — похож на молнию.       — О, бедняжка, неудивительно, что он был один! — воскликнула женщина.—Я всё ещё думала: почему его никто не провожает? Он такой вежливый, такой воспитанный.       — Да ладно, не в этом дело, — перебил её один из близнецов. — Как ты думаешь, он помнит, как выглядит Ты-Знаешь-Кто?       Мать внезапно посуровела.       — Я запрещаю тебе спрашивать его об этом, Фред.       — Но другим сыновьям не запретила, и это было ошибкой. — Покачал головой Люпин.       — Даже и не думай. Неужели ему нужно напоминать об этом именно сегодня?       — Да ладно, ладно, не буду.       Прозвучал громкий свисток.       — Давайте, поживее! — произнесла женщина, и трое рыжеволосых мальчишек влезли в вагон и, оставшись в тамбуре, посылали сестре и матери воздушные поцелуи.       Девочка неожиданно расплакалась.       — Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами, — утешил её один из близнецов.       — Мы пришлем тебе унитаз из школьного туалета, — пообещал второй.       — Вы так и не прислали, — надула губки Джинни, — я ждала, а вы…       — Мы были вынуждены отдать его кое-кому. — Джордж подмигнул Гарри.       Джинни это заметила и хихикнула.       — Джордж! — возмущенно воскликнула женщина.       — Да я шучу, мам.       Поезд двинулся с места. Гарри увидел, как женщина машет сыновьям рукой, а маленькая девочка, то ли смеясь, то ли плача, бежит за вагоном. Но вскоре она отстала, потому что поезд набирал скорость. Поезд чуть вильнул вправо, и платформа пропала из вида. За окном замелькали дома. Гарри ощутил прилив возбуждения. Он ещё не знал, что ждёт его там, куда он едет, но он был уверен: это будет лучше, чем то, что он оставлял позади. Дверь в купе приоткрылась и внутрь заглянул один из рыжих мальчиков.       — Здесь свободно? — спросил он Гарри, указывая на сиденье напротив. — В других вообще сесть некуда.       Гарри кивнул, и рыжий быстро уселся. Он украдкой покосился на Гарри, но тут же перевёл взгляд, делая вид, что его очень интересует пейзаж за окном. Гарри заметил на носу у мальчика чёрное пятно, которое матери так и не удалось стереть.       — Эй, Рон! — окликнули его заглянувшие в купе близнецы. — Мы пойдем. Там Ли Джордан едет в двух вагонах от нас, он с собой гигантского тарантула везет.       — Тарантула? — Схватилась за сердце Минерва. — В школу? Где он сейчас?       Близнецы потупились.       — Ну-у-у, если честно, мы не знаем.       — Как не знаете? Вы живёте в одной комнате, он ваш лучший друг, в конце концов.       — Он сбежал, — прошептал Фред.       — Вы хотите сказать, — медленно сказала МакГонагалл, — что эта тварь ползает сейчас по школе?!       — Может быть, — промямлили близнецы, — мы не знаем наверняка.       Тут Поттер-младший спохватился.       — Профессор, паука в школе точно нет.       — Вы уверены? — села на место МакГонагалл.       — Абсолютно.       — Ну хорошо, но с вами я потом разберусь, — пригрозила напоследок Минерва.       — Ну идите, — промямлил Рон.       — Гарри, мы так тебе и не представились. — Близнецы улыбались. — Фред и Джордж Уизли. А это наш брат Рон. Ещё увидимся.       — До встречи, — почти одновременно произнесли Рон и Гарри.       И близнецы ушли.       — Ты действительно Гарри Поттер? — выпалил вдруг Рон, и сразу стало понятно, что его распирало от желания задать этот вопрос. Он ради этого и подсел в купе Гарри, хотя в вагоне была куча свободных мест.       — Ты всё же догадался, — вздохнул Рон.       — Это было несложно, — фыркнул Гарри.       Гарри кивнул.       — О, а я уж подумал, что это очередная шутка Фреда и Джорджа, — выдохнул Рон. — А у тебя действительно есть… ну, ты знаешь…       Он вытянул палец, указывая на лоб Гарри. Гарри провёл рукой по волосам, открывая лоб. Рон, увидев шрам, не сводил с него глаз.       — Значит, это сюда Ты-Знаешь-Кто…       — Да, — подтвердил Гарри. — Но я этого не помню.       — Совсем ничего не помнишь? — судя по голосу, Рон надеялся на обратное. — Ну вообще ничего?       — Как я и говорил, — тихо произёс Римус, — ему-то не запрещали спрашивать.       — Я помню лишь много зелёного света, и всё.       — Ух ты, — качнул головой Рон.       Он сидел и смотрел на Гарри, не отводя глаз, как зачарованный, но потом спохватился и уставился в окно.       — У тебя в семье все волшебники? — спросил Гарри. Рон был ему интересен в той же степени, насколько он был интересен Рону.       — Э-э-э… да. Думаю, да, — после некоторого раздумья выдал Рон. — Кажется, у мамы есть двоюродный брат, он из маглов, бухгалтер, но мы о нём никогда не говорим.       Вполне очевидно, что Уизли были из тех настоящих семей волшебников, о которых говорил бледный мальчик в магазине, где Гарри купил школьную форму.       — Я слышал, что ты жил у маглов. — В глазах Рона светилось жуткое любопытство. — Какие они вообще?       — Ужасные… хотя, наверное, не все. Но мои тётя, дядя и двоюродный брат — они ужасные. Я бы хотел, чтобы у меня было трое братьев-волшебников, как у тебя.       — У меня их пятеро. — Голос Рона почему-то был совсем невесёлым. —Я шестой. И мне теперь придётся сделать всё, чтобы оказаться лучше, чем они. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич, носил капитанскую повязку. А Перси вот стал старостой. Фред и Джордж, конечно, занимаются всякой ерундой, но у них хорошие отметки, и их все любят.       — Отметки хорошие, но сдали всего по три предмета «СОВ», — хмыкнула Джинни.       — Мы сдали необходимые нам предметы, — отозвался Джордж, — зелья, трансфигурацию и заклинания. А зелья с трансфигурацией дорогого стоят. И да, все три предмета у нас на «Превосходно».       — А теперь все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев. Но даже если так и будет, это ничего не даст, ведь я самый младший. Значит, мне надо стать лучше, чем они, а я не думаю, что у меня это получится.       — Рон, ты очень здорово играешь в шахматы, а это не так просто. Ты уже выделяешься, — сказал Фред — Перестань дурить. Ты не хуже нас.       — А ещё ты стал старостой, — добавил Джордж, — хотя мы сами старостами быть никогда и не хотели, но это тоже огромное достижение.       — И я была очень удивлена этим фактом, — вставила Гермиона.       — Зато мы были не удивлены тем, что ты — староста, — в тон ей ответил Рон.       Они продолжали цапаться даже во время чтения, но шёпотом. Гарри даже не делал попыток их остановить — знал, что это бесполезно.       — Ты так говоришь, будто это ужасно.       — Да, то есть нет! Просто ты всё время поучаешь! — взорвался Рон.       — Рон, если ты не забыл, Гермиона постоянно нас выручает, поэтому ей это простительно, — обманчиво спокойным голосом сказал Гарри.       — Всё равно, хватит постоянно поучать, — не отступал Рон.       — Она это делает не так уж и часто! — Гарри подскочил на ноги. — Ты мог бы быть благодарен ей. Да из-за нашей лени нас бы отчислили ещё с первого курса! Она спасала нас, когда тебя вместе со мной тянуло на приключения.       — Как будто она нас периодически не подбивала на эти самые приключения!       — Наши приключения начались с того, что ты обидел Гермиону, и мы пошли спасать её!       — Тогда я её ещё не знал так хорошо! Да, признаю, повёл я себя ужасно, но неподготовленный человек не сможет воспринимать абсолютно положительно поучения.       — Да, может она была слегка навязчивой, но Гермиона просто любила и любит учиться, и у неё такой характер, что она хочет показать свои знания. Но это был не повод её обижать! Ты мог деликатно сказать ей это в лицо и попросить так не делать, но ты это произнёс у неё за спиной, причём очень злым и раздражённым тоном.       — Да как ты… как ты можешь?! Я же твой друг!       — Гермиона тоже мой друг!       — Я сейчас ничего оскорбительного не говорил, почему ты на меня опять взъелся? Я просто озвучил свою просьбу, да, может быть, надо было сделать немного мягче, но!..       Гарри выхватил палочку, Рон сделал то же самое. Они не обращали внимания на призывы успокоиться и в одну секунду воскликнули:       — Петрификус Тоталус!       — Экспеллиармус!       Заклинание Гарри вышло таким мощным, что оно отбило выпад Рона и само срикошетило в него, впечатав мальчика в стену.       Гарри опустил палочку, тяжело дыша и оглядел «поле битвы». Гермиона с ужасом смотрела на валявшегося у стены Рона.       — Мистер Поттер, — первой опомнилась МакГонагалл, — зачем?       — Бесит… — прошипел Гарри.       — Но он же ваш друг…       — Друзья не обзывают, не бросают и не кидают в тебя заклятия, — раздражённо кинул Гарри.       — Всё равно, это немыслимо! Тем более вы его в какой-то степени спровоцировали!Устроили тут… Баллы, я так понимаю, мы снимать тут не можем, — вдруг спросила у Кота Минерва.       Тот лукаво улыбнулся и покачал головой.       — Тогда — отработка вам обоим! Сегодня вечером, — добавила укоризненно Минерва.       — Профессор, может завтра? Рон ещё должен прийти в себя, а мы с профессором Снейпом должны были сегодня скрепить Контракт. Пожалуйста, профессор.       — Ну, хорошо. Северус, надо привести мистера Уизли в порядок.       Снейп кивнул, и они поспешили к Рону.       — Уизли очень сильно повезло, — констатировал Северус, — только легкое сотрясение мозга.       Рон растерянно хлопал глаза, очнувшись. Недавние оппоненты расселись по разным углам, бросая друг на друга мрачные взгляды.       — К тому же когда у тебя пять братьев, тебе никогда не достается ничего нового. Вот я и еду в школу со всем старым — форма мне досталась от Билла, волшебная палочка от Чарли, а крыса от Перси.       — Это выглядело так, Рональд, — Джинни подбирала цензурные слова, — будто ты специально жалуешься.       Рон отвернулся.       Рон запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда жирную серую крысу, которая безмятежно спала.       — Ее зовут Короста, и она абсолютно бесполезная — спит целыми днями. Отец подарил Перси сову…       — Предатель, — прошипели близнецы.       — …когда узнал, что тот будет старостой, и я тоже хотел, но у них нет де… я хотел сказать, что вместо этого получил крысу.       У Рона покраснели уши. Казалось, он решил, что сказал много лишнего, поэтому замолчал и стал смотреть в окно. Гарри подумал, что не стоит стесняться того, что у твоих родителей нет денег, чтобы купить сову. В конце концов, у него никогда в жизни не было денег — до начала прошлого месяца, — и он рассказал об этом Рону. И о том, как донашивал за Дадли старую одежду и никогда не получал нормальных подарков на дни рождения. Рон немного приободрился.       — Гарри тебя приободрял, а ты…       — А пока Хагрид мне не рассказал, я даже не знал о том, что я волшебник, — продолжал Гарри. — И ничего не знал о своих родителях и о Волан-де-Морте…       Рон отпрянул от него, вцепившись в сиденье.       — Ты что? — удивился Гарри.       — Ты назвал по имени Ты-Знаешь-Кого! — В голосе Рона звучали испуг и уважение. — Я-то думал, что кто-кто, но ты…       — Я вовсе не пытался казаться храбрецом, — пояснил Гарри. — Просто я не знал, что это имя нельзя произносить. Теперь ты понял, о чём я говорил? Я ещё столько всего не знаю, мне ещё столько предстоит выучить… И боюсь… Боюсь, что я буду худшим учеником в школе, — Гарри выразил мысль, которая уже давно его тревожила.       — Не бойся, — обнадёжил его Рон. — В школе много учеников, которые выросли в семьях маглов, и они довольно быстро всему учатся.       Пока они болтали, поезд выехал из Лондона и сейчас нёсся мимо полей и лугов, на которых паслись коровы и овцы. Гарри и Рон примолкли, глядя в окно. Примерно в половине первого из тамбура донёсся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.       — Ага, от таких неприятностей не ждёшь, а они в итоге… — пробормотал Василий.       — Хотите чем-нибудь перекусить, ребята?       Гарри не ел со вчерашнего вечера и поспешно вскочил, услышав заманчивое предложение. У Рона снова покраснели уши, и он пробормотал что-то насчёт того, что прихватил с собой сэндвичи. Так что в коридор Гарри вышел один.       Когда он жил с Дурслями, у него никогда не было в карманах денег, а следовательно, и возможности покупать себе сладости. Но сейчас его карманы были полны золотых и серебряных монет, и он был готов купить столько батончиков «Марс», сколько сможет унести. Но у женщины не было батончиков «Марс». На её лотке лежали пакетики с круглыми конфетками-драже «Берти Боттс», которые, если верить надписи на пакетиках, отличались самым разнообразным вкусом. Ещё у неё была «лучшая взрывающаяся жевательная резинка Друбблс», «шоколадные лягушки», тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки и прочие сладости мира волшебников, которых Гарри никогда не видел и не пробовал.       — Почему в поезде продают только сладости? — оторвалась от книги Гермиона. — Мы едем в поезде почти весь день, но в лучшем случае едим только сладкое.       Минерва задумалась.       — Надо поднять этот вопрос, — наконец кивнула она.       Чтобы ничего не упустить, он набрал всего понемногу и заплатил женщине одиннадцать серебряных сиклей и семь бронзовых кнатов.       Рон удивленно смотрел, как Гарри возвращается на свое место с полными руками и сваливает покупки на свободное сиденье.       — Ты такой голодный?       — Я умираю с голоду, — ответил Гарри, разворачивая тыквенное печенье и откусывая сразу половину.       Рон вытащил откуда-то бумажный пакет и вынул из него четыре сэндвича.       — Она всегда забывает, что я не люблю копченую говядину, — грустно произнес он.       — Меняю на своё. — Гарри протянул ему печенье. — Давай присоединяйся…       — Да нет, тебе эти сандвичи не понравятся — мясо сухое, и соуса никакого нет, — покачал головой Рон и вдруг напрягся.       Джинни ничего не сказала, только продолжила прожигать Рона взглядом.       — Мама просто забыла — нас же у неё много…       — Давай ешь. — Гарри кивнул на свои сладости, у него никогда не было того, чем можно было бы поделиться с другими. А если честно, делиться тоже было не с кем. Так что он испытывал очень приятное чувство, сидя напротив Рона и вместе с ним поедая купленные припасы. Про сэндвичи они так и забыли.       — А это что? — спросил Гарри, беря в руки упаковку «шоколадных лягушек».       — Это ведь не настоящие лягушки, правда?       Следовало признать, что Гарри не удивился бы, если бы лягушки оказались настоящими. Ему вообще казалось, что теперь его ничем не удивишь.       — Нет, не настоящие, они только сделаны в форме лягушек, а сами из шоколада, — улыбнулся Рон. — Будешь есть, вкладыш не выбрасывай — у меня Агриппы не хватает…       — Что? — не понял Гарри.       — А, ну конечно, ты не знаешь, — спохватился Рон. — Там внутри коллекционные карточки. Из серии «Знаменитые волшебницы и волшебники». Многие ребята их собирают. У меня их примерно пять сотен, только вот Агриппы нет и Птолемея, кажется, тоже.       — А у меня наоборот куча Агрипп, — сказал Римус.       Гарри развернул «лягушку» и вытащил карточку. На ней был изображен человек в затемнённых очках, с длинным крючковатым носом и вьющимися седыми волосами, седыми усами и седой бородой.       «Альбус Дамблдор» гласила подпись под картинкой.       — Так вот какой он, этот Дамблдор! — воскликнул Гарри.       — Только не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре, — запротестовал Рон. — Можно, я возьму одну «лягушку» — может быть, Агриппа попадётся…       Гарри перевернул карточку и прочитал:       Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы «Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над тёмным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли.       — Если бы я только помнил об этом! — протянул Гарри.       — О хобби Дамблдора? — удивилась Лили.       — Да нет, о Фламеле.       Гарри снова перевернул карточку и с удивлением заметил, что картинка куда-то делась.       — Он куда-то исчез! — завопил Гарри.       — Но ты же не ждал, что он будет торчать тут целый день, — заметил Рон. — Он вернётся. А вот мне опять попалась Моргана, а у меня таких уже шесть штук. Может, возьмёшь и начнёшь собирать коллекцию?       Рон как бы случайно окинул взглядом кучку «лягушек», которые дожидались, когда их развернут.       Джинни фыркнула.       — Угощайся, — предложил Гарри, проследив направление его взгляда.       — Кстати, ты знаешь, что у маглов, если человека фотографируют, то он никуда не исчезает с фотографии?       — Да ты что? — ужасно удивился Рон. — Что, они вообще не двигаются? Ну дела!       Гарри смотрел на карточку до тех пор, пока на ней снова не появилось изображение Дамблдора, который неожиданно улыбнулся ему. Рон этого не заметил, вопреки заверениям, его вообще куда больше интересовал процесс поглощения шоколада, чем разглядывание карточек. А Гарри глаз не мог от них отвести. Скоро, помимо Дамблдора и Морганы, в его коллекции появились Хенгист из Вудкрофта, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин.       — Неплохой улов, — присвистнул Джеймс, — достаточно редкие карточки.       Прошло немало времени, прежде чем он отложил последнюю карточку, на которой неспешно почёсывала нос жрица друидов Клиодна.       — Ты поосторожнее, — посоветовал Рон, заметив, что Гарри взял в руки пакетик с драже. — Там написано, что у них самый разный вкус, так вот, это истинная правда. Нет, там есть вполне нормальные вкусы — апельсин, скажем, или шоколад, или мята, но иногда попадается шпинат, или почки, или требуха. Джордж уверяет, что ему как-то попалась конфета со вкусом соплей.       Рон выбрал зелёное драже, внимательно осмотрел его и откусил кусок.       — Фу! — поморщился он. — Брюссельская капуста!       Они неплохо повеселились, поедая эти драже. Гарри попробовал конфеты со вкусом жареного хлеба, кокоса, фасоли, клубники, карри, травы, кофе и сардин. И даже смело откусил кусочек от серой конфетки, к которой Рон побоялся прикоснуться, — оказалось, что она была со вкусом перца.       — Кстати, она была вкусной, — проинформировал всех Гарри.       Местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зелёные холмы. Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик, мимо которого Гарри проходил, когда шёл по платформе. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться.       — Извините, — сказал мальчик, — Вы тут не видели жабу?       Рон и Гарри дружно покачали головами, и мальчик начал причитать.       — Я потерял её! Она вечно от меня убегает!       — Она найдется, — заверил его Гарри.       — Да, наверное, — грустно произнёс круглолицый. — Что ж, если вы её увидите…       И с этими словами он ушёл.       — Не пойму, чего он так волнуется. — Рон пожал плечами. — Если бы я вёз с собой жабу, я бы потерял её ещё на платформе. Хотя моя крыса немногим лучше жабы, так что не мне об этом говорить.       — Мерзавец, — прорычал Сириус.       — Сириус, ты чего? — удивились Джеймс и Лили.       — Это Петтигрю, — выплюнул Блэк, — он всё это время был рядом с Гарри. Как он мог спокойно прятаться? Как его совесть не замучила? Я бы на его месте и вовсе жить не стал.       У Джеймса сжались кулаки.       — Согласен с тобой, Бродяга, он не заслужил даже такого жалкого существования.       Крыса всё ещё спала, уютно устроившись у Рона за пазухой.       — Может, она давно умерла, а может, и спит — разницы никакой. Выглядит одинаково, — с отвращением проговорил Рон. — Вчера я пытался её заколдовать, чтобы она стала жёлтого цвета — я подумал, что так она будет выглядеть поинтереснее, — но ничего не получилось. Я тебе сейчас покажу, смотри…       Рон порылся в своём чемодане и вытащил оттуда потрёпанного вида волшебную палочку. Она была выщерблена в нескольких местах, а на конце поблескивало что-то белое.       — Шерсть единорога почти вылезла наружу, — смущенно заметил Рон. — Итак.       Не успел он поднять палочку, как дверь купе снова открылась. На пороге снова появился круглолицый мальчик, но на этот раз с ним была девочка с густыми каштановыми волосами, уже переодевшаяся в школьную форму. Её передние зубы были чуть крупнее, чем надо.       — Никто не видел жабу? Невилл её потерял, а я помогаю ему её отыскать. Так вы её видели или нет? — спросила девочка прямо-таки начальственным тоном.       — У меня правда был такой тон? — грустно спросила Гермиона.       Гарри нехотя кивнул.       — Но это было только в самом начале первого курса, потом ты изменилась, — успокоил её Гарри.       Гермиона благодарно улыбнулась.       — Он здесь уже был, и мы ему сказали, что не видели, — ответил Рон, но девочка, кажется, его не слушала, её внимание было приковано к волшебной палочке в руках Рона.       — О, ты показываешь чудеса? Давай, мы тоже посмотрим.       Она опустилась на свободное сиденье, и Рон занервничал.       — Э-э-э… — нерешительно протянул он. — Ну ладно.       Он прокашлялся и снова поднял палочку:       — Жирная глупая крыса, перекрасься ты в жёлтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет.       — А мы и не думали, что крошка Ронни поверит нам, — хмыкнули близнецы.       Он помахал палочкой, но ничего не произошло. Короста по-прежнему оставалась серой и всё так же безмятежно спала.       — Ты уверен, что это правильное заклинание? — поинтересовалась девочка. — Что-то оно не действует, ты не заметил? А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, — и всё получилось. В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, — я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники — надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Да, кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вас?       Она говорила очень быстро, и всё же Гарри уловил смысл сказанного и забеспокоился. Но, посмотрев на Рона, по его застывшему лицу убедился, что тот тоже не выучил учебники наизусть.       — Я — Рон Уизли, — пробормотал Рон.       — Гарри Поттер, — представился Гарри.       — Ты действительно Гарри Поттер? — Взгляд девочки стал очень внимательным. — Можешь не сомневаться, я всё о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твоё имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Тёмных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке».       — Да? — только и вымолвил Гарри. Он был слишком ошеломлён, чтобы сказать что-то более значительное.       — Господи, неужели ты не знал? — удивилась девочка. — Если бы я была на твоём месте, я бы прочитала о себе всё, что можно найти в книгах. Да, вы не знаете, на какой факультет попадете? Я уже кое-что разузнала, и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Дамблдор когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Когтевран тоже было бы неплохо… Ладно, мы пойдём искать жабу Невилла. А вы двое лучше переоденьтесь, я думаю, мы уже скоро приедем.       И она ушла, забрав с собой круглолицего.       — Не знаю, на каком я буду факультете, но надеюсь, мы с ней окажемся на разных, — прошептал Рон и засунул волшебную палочку обратно в чемодан.       Гермиона опять погрустнела, Джинни ободряюще ей улыбнулась.       — Ничего у меня не вышло, и всё из-за этого глупого заклятия. Джордж меня уверял, что оно сработает, а теперь мне кажется, что он сам его придумал, чтобы надо мной подшутить.       — А на каком факультете учатся твои братья? — спросил Гарри.       — Гриффиндор, — кивнул Рон, снова погрустнев. — Мама и папа тоже там были. Не знаю, что будет, если я попаду на какой-нибудь другой. Неплохо было бы попасть в Когтевран.       — Тебе это не светило, Уизли, — фыркнул Драко.       Рон злобно посмотрел на него.       — …но не представляю, что будет, если меня определят в Слизерин.       — Это тот факультет, где учился Волан… Ты-Знаешь-Кто?       — Ага, — кивнул Рон и замолчал. Вид у него был какой-то подавленный.       — Знаешь, мне кажется, что усы у Коросты посветлели, значит, заклинание хоть немного подействовало, — произнес Гарри, чтобы отвлечь Рона от мрачных мыслей. — А твои старшие братья, которые уже кончили школу, они чем сейчас занимаются?       Гарри было любопытно, ведь он плохо представлял себе, что делают волшебники, закончив школу.       — Чарли в Румынии, изучает драконов, а Билл работает на банк «Гринготтс» и уехал в Африку по их делам, — пояснил Рон. — Ты слышал о «Гринготтсе»? А что там на днях случилось, слышал? «Пророк» об этом писал… хотя да, у маглов же другие газеты… В общем, кто-то пытался ограбить сверхсекретный сейф.       Гарри вытаращил глаза.       — На самом деле? И что случилось с грабителями?       — Ничего. Вот почему об этом так много писали, их не поймали. Папа говорит, что наверняка это был сильный тёмный волшебник, иначе бы ему не удалось пробраться в «Гринготтс» и залезть в сейф, а потом выйти оттуда целым и невредимым. Но самое странное, что грабители ничего не похитили. Конечно, все боятся, что за этим стоит Ты-Знаешь-Кто.       — И это правда, — тихо сказал Гарри.       Гарри судорожно обдумывал услышанное. Теперь, когда кто-нибудь или даже он сам упоминал Вы-Знаете-Кого, ему становилось немного страшно. Наверное, так и должно быть, раз теперь он оказался в волшебном мире. Но лично ему было намного удобнее произносить имя Волан-де-Морт, потому что он не задумывался, произнося его, и оно совсем его не пугало.       — Ну, а про квиддич ты, конечно, слышал. — В голосе Рона была абсолютная уверенность. — Ты за какую команду болеешь?       — Э-э-э… Вообще-то я не знаю ни одной команды, — признался Гарри.       — Да ты что! — Рон выглядел потрясенным.       — Наш братец — дурачок, — фыркнули близнецы.       — Это же лучшая игра в мире!       И Рон начал объяснять Гарри, что в квиддич играют четырьмя мячами, что в каждой команде по семь игроков и у каждого есть свое место на поле и свои функции. Потом он начал описывать самые знаменитые матчи, на которых ему удалось побывать со своими братьями. Потом рассказал, какую метлу он бы себе купил, если бы у него были деньги. Рон объяснял Гарри тонкости правил игры, когда дверь купе снова открылась. Но это уже был не потерявший жабу Невилл в компании Гермионы Грейнджер.       В купе вошли трое мальчишек, и Гарри сразу узнал того, кто был в центре, — тот бледный мальчик из магазина мадам Малкин, где Гарри покупал школьную форму. Сейчас он смотрел на Гарри с куда большим интересом, чем тогда в магазине.       — Это правда? — с порога спросил бледнолицый. — По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Потер. Значит, это ты, верно?       — Драко, — покачала головой Нарцисса, — у тебя были лучшие учителя, почему тогда ты так себя ведёшь? Сначала надо было представиться хотя бы.       — Верно, — кивнул Гарри.       Те двое, что пришли с бледнолицым, были крепкие ребята, и вид у них был довольно неприятный. Стоя по бокам бледнолицего, они напоминали его телохранителей.       — Это Крэбб, а это Гойл, — небрежно представил их бледнолицый, заметив, что Гарри рассматривает его спутников. — А я Малфой, Драко Малфой.       — С этого и надо было начинать, — кивнула Нарцисса.       Рон прокашлялся. Гарри показалось, что он таким образом сдерживает смех. Драко Малфой неодобрительно покосился на Рона.       — Моё имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.       Люциус неодобрительно покачал головой.       Выдав эту убийственную тираду, Малфой снова повернулся к Гарри:       — Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всём разобраться.       Он протянул руку для рукопожатия, но Гарри сделал вид, что этого не заметил.       — Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин, — холодно заметил он.       — Отличный ответ, — кивнул Люциус.       Драко Малфой не покраснел, но на его бледных щеках появились розовые пятна.       — На твоем месте я был бы поосторожнее, Поттер, — медленно произнёс он. — Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители. Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо. Если ты будешь общаться с отребьем вроде Уизли и этого Хагрида, тебе же будет хуже.       Джеймс подскочил.       — Да как ты смеешь! — выдохнул он.       — Простите моего сына, Джеймс, — виновато сказала Нарцисса. — А с тобой у нас будет очень серьёзный разговор. — Она выделила слово "очень".       Драко сглотнул.       — Я был не прав, — сказал Драко. — Я всё понял и искренне раскаиваюсь.       Поттер сел и медленно кивнул.       Гарри и Рон одновременно поднялись со своих мест. Лицо Рона стало таким же медно-красным, как и его волосы.       — Повтори, что ты сказал, — потребовал Рон.       — О, вы собираетесь с нами драться, не так ли? — презрительно выдавил из себя Малфой.       — Да, если ты немедленно отсюда не уберёшься, — храбро заявил Гарри, хотя, если честно, голос его бьл куда смелее, чем он сам. Всё-таки Крэбб и Гойл были намного крупнее, чем они с Роном.       — О, мы вовсе не собираемся уходить, правда, ребята? — усмехнулся Малфой, поворачиваясь к своим спутникам. — К тому же мы проголодались, а у вас тут куча еды.       Гойл потянулся к лежавшим на одном из сидений «шоколадным лягушкам». Рон прыгнул на него, но, прежде чем ему удалось коснуться Гойла, тот издал ужасающий крик.       На руке Гойла повисла Короста, впившаяся ему в палец маленькими, острыми зубами. Крэбб и Малфой попятились назад, а Гойл размахивал рукой, пытаясь стряхнуть крысу и завывая от боли. И как только Короста наконец разжала зубы и отлетела в сторону, ударившись о закрытое окно, все трое молниеносно испарились. Наверное, они подумали, что в купе прячется ещё множество крыс, а может, они услышали шаги, потому что через секунду в купе заглянула Гермиона Грейнджер.       — Что тут у вас происходит? — спросила она, глядя на разбросанные по полу сладости и Рона, державшего за хвост крысу.       — Думаю, что она потеряла сознание, — произнес Рон, обращаясь к Гарри. А потом повнимательнее присмотрелся к Коросте. — Нет… не могу поверить! Представляешь, она снова уснула.       Короста на самом деле спала.       — Ты раньше встречался с Малфоем? — поинтересовался Рон.       Гарри рассказал об их встрече в Косом переулке.       — Я слышал о его семейке, — мрачным тоном начал Рон. — Они одни из первых перешли обратно на нашу сторону, когда Ты-Знаешь-Кто исчез. Они сказали, что он их околдовал. А мой отец в это не верит. Он сказал, что отцу Малфоя не нужно было даже повода для того, чтобы перейти на Тёмную сторону.       — Мне никогда не нравилось служить ему, — фыркнул Люциус, — меня заставил отец.       Гермиона всё ещё стояла на пороге купе, и Рон повернулся к ней:       — Мы можем тебе чем-нибудь помочь?       — Вы лучше поторопитесь, иначе не успеете переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали. А вы тут что, дрались? Хороши, нечего сказать. Ещё не доехали до школы, а уж попали в неприятную историю!       — Это Короста дралась, а не мы. — Рон сердито посмотрел на девочку.       — Может быть, ты выйдешь и дашь нам переодеться?       — Разумеется. Я вообще-то зашла к вам просто потому, что во всех вагонах жуткая суета, все ведут себя как маленькие дети и носятся по коридорам. — Гермиона презрительно хмыкнула, как бы говоря, что не одобряет такого поведения. — А у тебя, между прочим, грязь на носу, ты знаешь?       Рон проводил её свирепым взглядом, а Гарри уставился в окно. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало тёмно-фиолетовым. Поезд замедлил ход. Гарри и Рон быстро сняли куртки и натянули длинные чёрные мантии. Мантия Рона была ему немного коротковата, из-под неё высовывались спортивные штаны.       «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно».       Гарри так разнервничался, что у него даже живот скрутило, а Рон сильно побледнел, и веснушки на его лице стали ещё ярче. Они рассовали остатки сладостей по карманам и вышли в коридор, где уже толпились остальные.       Поезд всё сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут Гарри все-таки оказался на неосвещённой маленькой платформе. На улице было холодно, и он поежился. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и Гарри услышал знакомый голос:       — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя всё в порядке?       Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида.       — Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!       Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Гарри показалось, будто они пробираются сквозь лесную чашу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только Невилл, тот мальчик, который всё время терял свою жабу, пару раз чихнул.       — Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда!       — О-о-о-! — вырвался дружный, восхищенный возглас.       Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд.       — Да, это восхитительное зрелище, — мечтательно протянула Джинни.       Остальные тоже выглядели погружёнными в воспоминания.       — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.       Гарри и Рон оказались в одной лодке с Гермионой и Невиллом.       — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперёд!       Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.       — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу.       Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в тёмный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.       — Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу.       Хагрид осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил.       — Это твоя жаба?       — Ой, Тревор! — радостно завопил Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу.       — Я же говорил, что найдётся, — заметил Гарри.       Хагрид повёл их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Ещё один лестничный пролет — и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью.       — Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Эй, ты не потерял ещё жабу?       Убедившись, что всё в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.       — Конец главы, — сказала Гермиона.       — Я думаю, — начал Кот, — что можно скоро пойти пообедать. Вы так долго выясняли отношения… Но сначала…