У Лукоморья дуб срубили...

      Утром наша команда обнаружила в гостиной Гарри — он выглядел несколько недовольным и периодически зевал. — Что случилось, Гарри? — спросила Гермиона, жестами показывая остальным, чтобы они аккуратно просочились к Квирреллу. — У меня вчера был урок, — хмуро сказал Поттер, — и сначала всё было интересно и здорово. Снейп рассказывал о совместимости ингредиентов. — Гарри иногда по привычке называл Мастера по фамилии, когда его не было, конечно. — А потом мы перешли к окклюменции. — Правда? — живо поинтересовался Драко. Регулус, Нарцисса и Седрик отступили в угол и пропали, пройдя через незаметную дверь. — Ага, — Гарри не был так же оживлён, как Драко, — и, предположим, пока мы занимались, всё было хорошо. Но ночью… Я спать нормально не мог! Профессор, конечно, предупреждал, что может быть подобное, но я не думал, что настолько. — А что, собственно, мешало спать? — поинтересовалась Гермиона. — Слишком много мыслей, — буркнул Гарри. — Я же старался не допускать Мастера в свою голову, перенапрягся, — это же было впервые, — а ночью, когда мозг расслабился, все мысли, которые я сдерживал на уроке, хлынули в мозг. — Не выспался? — сочувственно спросил Драко. — Да, — Поттер был всё так же хмур, но вдруг его лицо прояснилось. — Но я же не сказал! У меня получается! — Правда? — Гермиона подумала, что у них получается очень странный разговор — как же, они с Драко только спрашивают, а Гарри только отвечает. — У меня получилось уже со второй попытки, — Гарри был доволен. — Профессор меня хвалил. — Да-а-а, чтобы крёстный хвалил, — задумчиво протянул Малфой. — Я тоже немного удивился, — кивнул Гарри, — Кстати, — Поттер заговорщицки пододвинулся поближе к друзьям, — он вчера о чём-то размышлял, я заметил — он становился задумчивым несколько раз.       Тут в комнату вошла обсуждаемая личность, и ребята догадались, о чём размышлял Снейп вчера. С одной стороны — ничего особенного, но если говорить о Снейпе…       Профессор был таким же, как и всегда, но… Тёмно-синяя мантия. Да, Северус сменил свою извечную мрачную чёрную мантию на другую. Пусть и такую.       Увидев лица учеников, Северус тихонько хмыкнул, но сделал вид, что ничего не заметил. — Мистер Поттер, какие изменения в своём состоянии вы отметили после вчерашнего урока?       Гарри спохватился и кратко описал всё то, что уже рассказывал друзьям. — Не так уж и плохо, — кивнул Снейп. — Бывает, что после первых уроков снятся кошмары, причём очень странные, созданные из образов.       Гарри выдохнул: он-то ещё легко отделался.       Начали подтягиваться остальные. На ветке появился Кот. — Итак, — Василий лучился оптимизмом, — сегодня мы начинаем новую книгу. Гарри, не подскажешь, какая? — Поттер видел, что Учёный прекрасно знал, какую книгу надо читать, и задал вопрос специально.       Гарри вздохнул, подошёл к столу, начал перебирать книги. — Гарри Поттер и Тайная комната, — прочитал мальчик. — Тайная комната? — переспросила Лили. — Но это же легенда… — К сожалению, нет, — Гарри старался не смотреть на мать. — Её открывали уже два раза, причём в этом веке.       У непосвящённых округлились глаза. — Да что уж, — Поттер понял, что терять ему нечего, — я могу провести экскурсию. Кстати, — Гарри кровожадно уставился на книгу, — там же ингредиенты лежат. — Что? — вырвалось у Седрика. — Вы все поймёте, — спокойно ответил Гарри. — И да, Ужаса больше нет. — Ну хоть на том спасибо, — пробормотал Сириус. — Ладно, я, пожалуй, и начну, — поправил очки Гарри. — День рождения, хуже некуда. — Многообещающе, — покачал головой Джеймс.       В доме № 4 по Тисовой улице во время завтрака разразился очередной скандал. — Опять? — закатил глаза Сириус. — Даже матушка столько не скандалила.       Регулус согласно кивнул.       Ранним утром мистер Вернон Дурсль проснулся от громкого уханья совы, долетевшего из комнаты племянника. — Могли бы уже привыкнуть, — буркнул Люциус.       — Третий раз за неделю! — проревел он, садясь во главе стола. — Вышвырни ее немедленно, коль не умеешь с ней управляться. — Да причём здесь не умеешь? — возмутилась Гермиона. -Она — птица, логично, что Букля будет издавать звуки!       — Сове в клетке скучно, — в который раз принялся объяснять Гарри. — Она вольная птица. Хорошо бы выпускать ее хоть на ночь. — Живодёры! — яростно прошипела Джинни. — Совам необходимо летать, они не могут долго сидеть в клетке! — Я что, по-твоему, идиот? — Он именно идиот, — фыркнул Джеймс.       Не знаю, что от сов именно ночью жди неприятностей? — Совам вообще без разницы время суток, по крайней мере, волшебным, — отрезала Лили.       Дядя Вернон переглянулся с женой и вытер усы, в которых запутались кусочки яичницы.       Все скривились.       Гарри хотел что-то возразить, открыл было рот, но кузен Дадли, смачно рыгнув, заявил: — Хочу еще бекона! — Никаких манер! — категорично заявила Нарцисса.       — Возьми, деточка, со сковородки. Там еще много, — сказала тетя Петунья, и глаза ее от умиления увлажнились. — Кушай на здоровье, пока есть возможность. Школьная еда просто отвратительна! — Ему давно пора на диету, — сказала Лили. — Такая попытка была, — ухмыльнулся Гарри, — но стало только хуже.       Лили покачала головой.       — Глупости, Петунья, — отрезал дядя Вернон. — Я в этой превосходной школе никогда не голодал. Думаю, и нашему сыну еды там хватает.       Дадли, очевидно, еды хватало: он был такой толстый, что бока у него свисали с краев табуретки. — У мальчика очень серьёзные проблемы, — поджала губы Минерва.       — Дай мне сковородку, — приказал он Гарри. — Ты забыл волшебное слово, — напомнил ему Гарри. — Ууу, — протянули близнецы, — ты попал.       Эта простая фраза подействовала на семейство, как красная тряпка на быка. Дадли ойкнул и с грохотом свалился с табуретки. Миссис Дурсль, вскрикнув, прижала ко рту ладони. А мистер Дурсль вскочил со стула, и на висках у него вздулись синие жилки. — Им не помешал бы психолог, — пробурчал Римус.       — Я только хотел сказать: он забыл слово «пожалуйста», — стал торопливо оправдываться Гарри. — Сколько раз нужно тебе говорить, — брызгая слюной и стуча кулаком по столу, прошипел дядя Вернон, — в моем доме никаких слов на букву «в». — Точно к психологу, — Люпин сказал это ещё более уверенно. — Их уже все слова на букву «в» пугают.       Сириус хихикнул. — Да и у слова «волшебство» есть куча синонимов, — добавил Северус. — И это тоже, — серьёзно кивнул Римус.       Да и как ты посмел учить моего сына! — Ну, кто-то же должен, — рассудительно заметил Регулус.       — Но ведь… — Я предупреждал тебя, что не потерплю под этой крышей упоминания о твоем уродстве! — Сам он урод! — прошипела Лили, но запнулась и вдруг расплакалась. — Лили! — бросился к жене Джеймс. — Тунья то-то-тоже так говорила, — всхлипнула Лили, — про меня.       У Гарри сжались кулаки. — Давайте продолжим, — собралась Лили, — я стараюсь сдерживаться.       Гарри взглянул на багровую физиономию дядюшки, побледневшее лицо тети Петуньи, которая силилась поднять с пола пыхтевшего сыночка,. — Бесполезная трата времени, — фыркнул Седрик.       …и тяжело вздохнул. — Хорошо… хорошо, — кивнул он.       Дядя Вернон опустился на стул, дыша словно рассвирепевший носорог, его крохотные глазки, казалось, хотели пробуравить Гарри насквозь.       С самого начала летних каникул дядя Вернон обращался с ним, как с бомбой замедленного действия. — Ну конечно, как же без этого, — пробурчал Рон.       Дело в том, что Гарри был и в самом деле необычный мальчик, не такой, как все. Гарри Поттер был волшебником. Он приехал домой на каникулы, закончив первый курс Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», что на волшебном языке значит «вепрь». Естественно, Дурсли не обрадовались его приезду, но это пустяки по сравнению с тем, что чувствовал, живя в этом доме, Гарри.       Он очень скучал по школе, скучал по замку, его таинственным переходам, привидениям, по урокам и учителям (но, конечно, не по Снейпу, преподававшему волшебное зельеварение),.       Северус хмыкнул. — Это было взаимно, — отозвался на это Гарри.       Снейп ещё раз хмыкнул и кивнул.       …по общим трапезам в Большом зале. А какая у него замечательная кровать под пологом на четырех столбиках в круглой спальне на самом верху башни! Почту приносят совы, а в хижине на опушке Запретного леса живет добрый лесничий Хагрид. Но особенно он скучал по квиддичу, любимой игре волшебников: шесть колец на высоких шестах, четыре парящих мяча и четырнадцать игроков верхом на метлах. — В общем, мы узнали немного о Хогвартсе с точки зрения Гарри, — подытожил Джеймс.       Привезя племянника домой, дядя Вернон первым делом отобрал у него весь волшебный скарб — учебники, палочку, мантию и метлу новейшей модели «Нимбус-2000». Все это отправилось в чулан под лестницей и было заперто на замок. — Ну, хотя бы не ты был заперт, — с несколько нерешительными нотками в голосе сказала Гермиона. — Всё впереди, — буркнул Поттер.       Дурслям наплевать, что Гарри не выполнит летнего домашнего задания, а без тренировок его исключат из команды факультета. — Я тебя умоляю! — сказал Фред. — Тебя ни за что не выгонят из команды! — согласился Джордж. — Уточняйте, что не выгонит нормальный и адекватный человек без наклонностей садиста, — фыркнул Кот. — Это вы кого имеете ввиду? — вытаращился Рон. — Генерального инспектора Хогвартса, — отозвался Учёный. — Кого? — все недоуменно посмотрели на Василия. — Долорес Амбридж, — Кот чуть ли не выплюнул её имя. — Она настоящая ошибка вашей Вселенной. — Она-то точно ошибка, — пробормотал Гарри. — То есть вы хотите сказать, что она бы выгнала меня из команды?       Кот кивнул. — Многие считают её ещё более ужасной, нежели Волан-де-Морт, — отрешенно заметил он. — Чего? — у всех случился разрыв шаблона. — Даа, — Учёный задумчиво уставился в окно, — она действительно неадекватная садистка с нацистскими и расистскими наклонностями. — Даже так, — присвистнул Драко. — Именно, — Кот кивнул. — Давайте читать.       Обычных людей, в чьих жилах нет ни капли волшебной крови, маги называют «маглы», что на их языке значит «простецы». Для простецов — не для всех, конечно — волшебник в семье — позор. И чтобы пресечь всякую связь с миром чародейства и колдовства, дядя Вернон даже сову Буклю посадил под замок.       Гарри в семье Дурслей был во всем белой вороной. Дядя Вернон — представительный мужчина с пышными, черными усами и без намека на шею. Тетя Петунья — тощая блондинка с лошадиным лицом, а розовощекий белобрысый Дадли весьма смахивал на поросенка. — Прекрасная семейка, — фыркнул Регулус.       Гарри же был маленький, худенький, сквозь круглые очки на мир взирали блестящие зеленые глаза. Черные как смоль волосы вечно взъерошены, на лбу тонкий шрам, похожий на разряд молнии, — единственное свидетельство трагических событий, в результате которых одиннадцать лет назад Гарри был найден Дурслями на пороге их дома. Он, разумеется, не помнил, как он чудом избежал гибели, — ему тогда был всего годик. Великий черный маг лорд Волан-де-Морт,. — Великий? — на Гарри направились взоры присутствующих. — Великий, — согласился Гарри, — но от того не менее жестокий, ненормальный и вообще, он подлец. Нельзя отрицать, что он очень искусный Чёрный маг. Хотя, — подумав, добавил Гарри, — какое-то время назад он растерял таланты и стал кидаться лишь Авадами с Круциатусами.       …чье имя и по сей день наводит ужас на волшебный народ, подверг заклятию семейство Гарри. Мать с отцом погибли, а на мальчика злые чары не подействовали; о произошедшем напоминал только легкий зигзаг на лбу. Но вот что странно: после этого колдовская сила Волан-де-Морта невесть почему сама собой исчезла. А Гарри очутился на пороге дома единственных родственников — тетки по матери и ее мужа. — Не единственных, — опять начал Джеймс. — Мы поняли, — Римус предупреждающе поднял руку.       Он прожил с ними десять лет, не понимая, с чего бы это вокруг него творились порой очень странные вещи. И никогда не подвергал сомнению рассказ дядюшки, что его родители погибли в автомобильной катастрофе, после которой у него и остался на лбу этот шрам. А ровно год назад Гарри получил письмо из «Хогвартса», открывшее ему правду. Он поехал туда учиться, и вдруг оказалось, что он знаменитость и все его по этому шраму узнают. Но сейчас лето, время каникул, и он опять дома, где с ним обращаются как с паршивой собакой, вывалявшейся в зловонной грязи. Сегодня у него день рождения, но никто из семейства даже не вспомнил об этом. Он и не ожидал подарка, от них и пирожка не дождешься. Но чтобы уж совсем забыть… — Теперь они о нём вообще не вспоминают, — фыркнул Гарри.       Грустные мысли Гарри прервало многозначительное покашливание дяди Вернона. — Что там ещё? — устало спросил Регулус.       — Сегодня, как вы помните, у нас важный день… — начал он.       Все вытаращились.       Гарри от неожиданности поперхнулся. — Не ты один.       — …возможно, именно сегодня, — продолжал мистер Дурсль, — я заключу самую крупную в жизни сделку. — Ничего нового, — вздохнул Сириус.       Гарри опять принялся жевать свою гренку. Как дядюшка надоел со своей дурацкой сделкой! Последние две недели только о ней и разговор. Сегодня вечером в честь хозяина богатой строительной фирмы будет дан званый обед. Дядя Вернон, чья собственная фирма делает дрели, мечтает получить от него выгодный заказ. Гость обещал быть с женой. — Не мешало бы еще раз отрепетировать сегодняшний вечер, — предложил дядя Вернон. — Они репетируют? — уставилась на книгу Нарцисса. — Они совсем… — Они совсем, — согласился с женой Люциус.       — Итак, к восьми ноль-ноль каждый должен быть на своем месте. Петунья, ты будешь… — В гостиной, — подхватила тетя Петунья. — Моя обязанность — со всей учтивостью приветствовать дорогих гостей. — Прекрасно. А ты, Дадлик? — Я открою гостям дверь, — ответил толстяк и, приторно улыбнувшись, прибавил: — Мистер и миссис Мейсон, позвольте взять ваши пальто! — Ах! Они сразу его полюбят! — воскликнула тетя Петунья. — Как бы не так, — в один голос сказали близнецы.       — Молодец, Дадлик! — похвалил сына мистер Дурсль и повернулся к Гарри. — А ты что будешь делать? — Только не говори, что и ты будешь участвовать в этом кошмаре, — взмолился Драко. — Не буду, — успокоил его Гарри.       — Буду тихо сидеть у себя в комнате, как будто меня вообще нет, — пробубнил на одной ноте Гарри. — Ну и славно, — кивнула Гермиона.       — И чтоб ни единого звука! — напомнил дядя. — Затем я веду их в гостиную, представляю Петунье и предлагаю что-нибудь выпить. В восемь пятнадцать… — Я приглашаю гостей к обеду, — важно произнесла тетя. — А ты, Дадлик, скажешь… — Мистер и миссис Мейсон, позвольте проводить вас в столовую. — Дадли протянул пухлую руку невидимой даме и прибавил, гордо взглянув на родителей: — Ну как? — Маленький мой, ты истинный джентльмен! — Тетушка чуть не прослезилась. — Да ни разу он не джентельмен! — возмутился Регулус.       — А ты? — Дядя Вернон зыркнул злобным взглядом на Гарри. — Тихо сижу у себя в комнате, как будто меня вообще нет, — тупо повторил Гарри. — Правильно, — кивнул дядюшка. — За обедом каждый скажет гостям что-то приятное. Петунья, ты что придумала? — Они комплименты заранее придумывают? — на лице Нарциссы появилось ещё большее удивление.       — Вернон рассказывал, как вы прекрасно играете в гольф, мистер Мейсон! Миссис Мейсон, позвольте вас спросить, где вы купили это очаровательное платье? — Очень хорошо! А ты, Дадлик? — На прошлой неделе мы в школе писали сочинение на тему «Мой кумир». И я написал про вас, мистер Мейсон.       Это уж было явно чересчур. Тетя Петунья от избытка чувств разрыдалась и прижала сына к груди, а Гарри нырнул под стол — еще увидят, как он трясется от беззвучного смеха. — Сумасшедший дом, — покачала головой МакГонагалл.       — Ну, а ты?       Гарри вылез из-под стола, изо всех сил стараясь не фыркнуть. — Тихо сижу в комнате, как будто меня вообще нет, — отчеканил он. — Поражаюсь твоей выдержке, — хихикнула Джинни.       — Вот именно. Я ничего не говорил Мейсонам о тебе. Незачем им это знать… После обеда Петунья пригласит их в гостиную пить кофе, а я как бы невзначай заведу разговор о дрелях. Глядишь, до начала вечерних новостей и подпишем контракт. И тогда завтра утром едем по магазинам. Надо столько всего купить для отдыха на Майорке!       Никакой радости Гарри это известие не доставило. Ему все равно — что Тисовая, что Майорка, лучше к нему относиться не будут. — А сейчас мы с Дадли едем покупать смокинги. — Боюсь, они будут выглядеть очень… нелепо, — просипел Сириус, давясь от смеха.       Ты, Петунья, приведи все в идеальный порядок. А ты, — повернулся он к Гарри, — не мешай тетушке, не путайся под ногами.       Гарри вышел в сад. Был чудесный солнечный день. Он прогулялся по лужайке, сел на скамейку и грустно запел:       «С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя…»       И ни открыток, ни подарков, а вечером просто хоть совсем умри. — А вы где были? — нахмурилась Лили, смотря на Гермиону и Рона. — Мы писали, но наши письма не доходили, — грустно сказала Гермиона. — Да, Добби мне тогда неплохо так жизнь подпортил, — кивнул Гарри. — Добби? — переспросила Нарцисса.       Люциус немного побледнел. — Добби, — кивнул Гарри, — и да, это именно тот, о ком вы думаете.       Нарцисса слегка нахмурилась и кинула взгляд на мужа.       Взгляд его, бесцельно блуждая, остановился на зарослях живой изгороди. Никогда еще у него на душе не было так тоскливо, так одиноко. Нет рядом ни Рона Уизли, ни Гермионы Грейнджер — его лучших друзей. Совсем они про него забыли. За все лето ни одного письма! А ведь Рон — тогда в июне — даже звал его погостить. Сколько раз Гарри хотелось заклинанием отпереть клетку и послать друзьям с Буклей письмо. Но это сулит большие неприятности. Несовершеннолетним волшебникам применять магию вне стен школы категорически запрещается. — Не совсем так, — фыркнул Регулус.       Дядя Вернон, правда, о запрете ничего не знает. Знал бы, давно бы запер племянника в чулане вместе с метлой и волшебной палочкой. Все семейство ох как боится, что он возьмет и превратит их в навозных жуков или в кого еще хуже. Первые две недели Гарри придумал забаву: надоест ему Дадли, он и начнет что-нибудь бормотать — толстяка как ветром сдунет. — Мой сын, — взлохматил сыну волосы Джеймс, но тут же помрачнел.       Но писем от друзей все не было, волшебный мир превращался в мираж, и Гарри надоело потешаться над кузеном. А сегодня друзья не вспомнили и про день рождения. Получить бы из школы хоть какую весточку, от кого угодно, даже от злейшего врага Драко Малфоя (не зря его фамилия значит «злокозненный»),. — Не беспокойся, обязательно буду тебе писать, — съехидничал Драко.       …лишь бы увериться, что Хогвартс не сон. Конечно, и в школе всякое бывало. В конце третьего семестра Гарри лицом к лицу столкнулся с самим Волан-де-Мортом. И хотя нынешний Темный Лорд был лишь бледной тенью прошлого, он никому не пожелал бы встречи с таким чудовищем. Чего-чего, а хитрости и лукавства черному магу и сейчас не занимать. Ясно, что он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть былое могущество. Правда, Гарри опять удалось спастись, уже второй раз. Но жизнь его висела на волоске. — Убью Дамблдора! — отрезала Лили.       С того дня прошла не одна неделя, а Гарри нет-нет да и проснется ночью в холодном поту: опять привиделось это страшное лицо, безумные глаза. Такая жуть! Интересно, а где сейчас Волан-де-Морт? — В Албании он был, — Гарри сам ответил на свой же вопрос.       Внезапно Гарри весь напрягся: из середины кустарника за ним явно кто-то следил. Гарри вскочил со скамейки — в густой листве мелькнули два огромных зеленых глаза. — Следил, — прищурился Рон.       — А я знаю, какой сегодня день, — донесся до него насмешливый голос Дадли, приближавшегося вразвалочку. — Вот это достижение! — округлили глаза Сириус. — Он выучил дни недели!       Огромные глаза мигнули и исчезли. — Что, что? — Гарри не отрывал взора от живой изгороди. — А я знаю, какой сегодня день, — повторил Дадли, подходя ближе. — Великое достижение! Наконец-то ты выучил все дни недели. — Я сказал так же, как Гарри! — обрадовался Блэк.       — У тебя сегодня день рождения. А где же поздравительные открытки? — хихикнул Дадли. — Выходит, у тебя даже в твоей уродской школе нет друзей. — У него у самого нет друзей, — зло сказала Джинни.       — Смотри, как бы твоя мама не услыхала, что ты упомянул мою школу, — сухо проговорил Гарри.       Дадли подтянул сползавшие с толстого пуза штаны. — А чего ты так уставился на кусты? — подозрительно спросил он. — Да вот прикидываю, от какого заклятия они сильнее вспыхнут. — Так держать, — подмигнули близнецы.       С поросячьих щек Дадли сполз румянец, он отбежал назад и, заикаясь, проговорил: — Ты… ты… не посмеешь. Папа сказал, будешь колдовать, он вы… выгонит тебя из дому. А… а куда ты пойдешь? У тебя и друзей-то нет! — Джокер-покер, фокус-покус, фигли-мигли, — угрожающе затараторил Гарри. — Это лучшее заклинание, что я слышал, — захохотал Римус, остальные подхватили.       — Мама! — завопил Дадли и понесся в дом. — Мама! Он занимается… сама знаешь чем! — Какие двусмысленности, — хихикнул Фред.       МакГонагалл прожгла его взглядом.       Дорого заплатил Гарри за доставленное себе удовольствие. Тетя Петунья сразу поняла, что слова эти ничего не значат, что с ее сыночком ничего не случится, как, впрочем, и с живой изгородью. Но для острастки замахнулась на племянника сковородой, так что Гарри едва от нее увернулся, да еще выше головы завалила работой. — Я ей ещё покажу! — прошипела Лили.       — Пока все не закончишь, об обеде и не мечтай, — бросила она и вернулась к своим делам. — Он тебе не домовик, — сжал кулаки Джеймс.       Дадли принялся за третий рожок мороженого, а Гарри взял губку, вымыл окно, машину, потом постриг газон, унавозил клумбы, обрезал и полил розовые кусты. — Нехило.       Солнце палило нещадно, он устал и хотел пить. Оставалось еще покрасить скамейку. Конечно, на Дадли не стоит обращать внимание. Но как не расстроиться от его слов? Может, и впрямь нет у него в школе друзей?       «Видели бы они сейчас, как знаменитый Гарри Поттер раскидывает по клумбам навоз», — горестно размышлял он.       Спина уже еле разгибалась, по лицу градом катил пот. — Да ты надорвёшься! — у Лили глаза горели недобрым огнём.       В половине восьмого тетушка наконец позвала его. — Иди ешь! Да смотри, наступай на газеты! А то еще нанесешь грязи. — Её только это и волнует, — помрачнел Северус.       Гарри вошел в прохладную, сверкающую чистотой кухню. На холодильнике высился праздничный пудинг: гора взбитых сливок, украшенная засахаренными фиалками. А в духовке аппетитно шкварчал в ожидании гостей свиной окорок.       Тетя Петунья кинула на стол тарелку с двумя ломтями хлеба и куском сыра. — Ей бы такой обед после тяжёлой работы! — прорычал Сириус.       На ней уже было вечернее платье цвета лосося. — Давай быстрее, гости будут с минуты на минуту! — приказала она.       Вымыв руки, Гарри с жадностью набросился на скудный ужин. Не успел он проглотить последний кусок, как тетушка схватила со стола его тарелку и махнула рукой. — Марш к себе! — прошипела она.       Проходя мимо гостиной, Гарри увидел дядю Вернона с сыном. Оба были в смокингах и галстуках-бабочках. Поднявшись наверх, он обернулся и в последний раз окинул взглядом прихожую и лестницу. — Запомни: один звук — и тебе несдобровать, — донеслось напутствие дяди, который вышел из гостиной, чтобы еще раз напомнить Гарри, как себя вести. — Гарри — не дурак, в отличие от вас, — буркнул Седрик.       Гарри на цыпочках вошел к себе в комнату, осторожно прикрыл дверь и замер. На кровати у него кто-то сидел. — Кто? — слегка удивились все. — Добби, — устало сказал Гарри.